Долгая дорога домой. История колонии Байкал-1.

Прошёл месяц после событий произошедших на Каспии. Поезд вновь ехал по лесистой местности. Пустыня давно осталась позади. За это время произошло несколько событий. Гюль и Дамир успели поправиться и снова встать в строй. Конечно, девушка была не особо довольна, что её увезли из родного дома, но вместе с тем она была благодарна, что не бросили умирать там раненную. Она согласилась войти в состав «Призраков Москвы». Структура боевого состава претерпела изменения. Теперь весь боевой состав делился на 3 группы по 4 человека. В первую вошли: Коршун, Артём, Анна и Князь. Во вторую: Резак, Дамир, Гюль и Степан. В третью: Алёша, Идиот, Крест и Сэм. Все остальные девушки и Айболит остались работать в госпитале. Токарев же прочно обосновался в экипаже как оружейник. Степан сделал Кате предложение и сейчас у них свадьба. К тому моменту, когда Аня и Артём пришли к столу большинство членов экипажа были уже знатно навеселе. Трезвыми были только Коршун, Резак, Алёша, все девушки ну и собственно Артём с Аней. Парень и девушка пришли к столу к моменту, когда Коршунов, сидевший до этого молча в своих мыслях, начал говорить. – Полгода пути и четыре тысячи километров позади. Нам через многое пришлось пройти… потерять боевого товарища. Ладно, ребята, после длительного и детального изучения спутниковых данных мы нашли место, которое может стать для нас новым домом. Это горная долина, там есть лес, есть река и оно удалено от населённых пунктов, что очень важно как показывает опыт нашего путешествия. И мы в двух неделях езды оттуда. Все присутствующие закричали «Ура!» и захлопали в ладоши. – Но на сегодня осталось ещё одно важное дело… Степан, Катя, – обратился Коршун к ним. – Повторяйте за мной! Я беру тебя в законные супруги. – Я беру тебя в законные супруги, – повторили Степан и Катя. – И с этого дня клянусь любить тебе в горе и в радости, – продолжил Коршунов. – И с этого дня клянусь любить тебе в горе и в радости. – В богатстве и в бедности. – В богатстве и в бедности. – В болезни и в здравии. – В болезни и в здравии. – И до тех пор, пока смерть не разлучит нас. – И до тех пор, пока смерть не разлучит нас. – Как капитан этого корабля объявляю вас мужем и женой! Будьте счастливы! И… горько! Все сидевшие за столом подняли стаканы и начали чокаться. В этот момент Аня согнулась пополам и зашлась в приступе кашля. На скатерти начали появляться пятна крови. Когда девушка подняла голову, бойцы увидели, что всё её лицо было в крови. Почти сразу после этого на несколько секунд она потеряла сознание. Аню перенесли на диван к ней сразу подбежали Айболит и Катя как самые опытные врачи в экипаже. Девушку быстро привели в чувство, и она сразу же подала голос. – Ребята, простите, что сразу не сказала. Там в Ямантау когда меня на верх утащили, тот урод, врач который сказал, что лёгкие разваливаются, отравилась химикатами на Волге в бункере том проклятом. – Так, Артём, Катя, Семён Михайлович за мной,– сказал Коршун и пошёл по направлению к кабине. Когда все зашли в кабину поезда, Коршунов обвёл их взглядом, собираясь с мыслями. Первым голос подал Артём. – Это я виноват, – сказал парень обречённым голосом. – Зачем я её вообще потянул за собой из Москвы? – Никто ни в чём не виноват, – оборвала Артёма Катя. – И вообще, я считаю, что делать выводы на основе диагноза какого-то дегенерата, это глупо. А даже если что там и есть, то у моей мамы в записях, есть название лекарства, которое помогает при отравлениях химией, регенерирует лёгкие. В Новосибирске кажется производилось. – А ведь Соня тогда тоже провалилась, – наконец подал голос Коршунов. – И тоже в последнее время часто кашляет. Михалыч, Катя, обследуйте Аню и Соню заодно. Что-то мне это всё не нравиться. Ладно, план такой приезжаем в долину, если всё нормально, то обустраиваемся, а мы с группой добровольцев едем в Новосибирск. Давайте вернёмся обратно к нашим. Когда они вернулись в вагон. У Ани уже не было крови на лице. Все сразу же обернулись к ним, ожидая их решения. – Аня, Соня идите с Айболитом и Катей в вагон госпиталь, – отдал приказ Коршун. Обе девушки кивнули и пошли за Семёном Михайловичем и Катей. Когда они отошли достаточно далеко Коршун заговорил. – Значит план такой: приезжаем в долину, если всё нормально, то обустраиваемся, а мы с группой добровольцев едем в Новосибирск. Есть возражения? – Нет, – послышались ответы. – Ну, вот и отлично. Вечер того же дня. Коршунов и Резнов сидели в кабине паровоза, склонившись над картой. Они считали, сколько времени займёт путь до Новосибирска и обратно. Когда дверь открылась, и на пороге появился Айболит. – Ну что господа, новости прямо скажу не самые лучшие, – произнёс врач мрачным голосом. – Подтвердилось? – хрипло спросил Коршун. – Да, у обеих! – В смысле у обеих, – задал вопрос Резнов. – То есть вы хотите сказать, что у Сони тоже разваливаются лёгкие. Саня, но ведь ты же её почти сразу вытащил. – Видно её хватило и той минуты, что она там пробыла, – ответил Айболит. – Сейчас она по всем симптомам не шибко далеко от Ани. – Ну, это и понятно, – произнёс Резнов. – Аня полжизни в стакерах ходит, иммунитет к всякого рода фигне в Москве на поверхности быстро вырабатывается. – Сколько у нас есть времени? – задал бесцветным голосом вопрос Коршунов. – Полгода, в лучшем случае год, – ответил врач. – Это у Ани, а у Сони полгода это максимум не хватает приобретённого иммунитета. Болезнь будет прогрессировать, так что через пару месяцев они будут в основном лежать. – А что насчёт лекарства? – спросил Коршун. – Катя обещала поискать. – Ах, да называется Ренерган-Ф, производился в Новосибирске, – ответил Семён Михайлович. Несколько минут в кабине стояла тишина, прерываемая лишь стуком колёс. Наконец, Коршунов заговорил. – Ладно, план не меняется, едем в Долину, затем Я с Артёмом, отправляюсь в Новосибирск. – А я? – задал вопрос Резнов. – А ты, Миша, остаёшься, нахватало ещё, чтобы Оля потеряла и брата, и мужа одновременно. Эта поездка будет для двоих максимум четверых, и ты в их список не попадаешь. – Но…– хотел что-то сказать Резнов. – Всё, тема закрыта! – жёстко проговорил Коршун. – Ермак, поднажми, времени теперь у нас нет. Поезд ускорился и понёсся дальше.