***
Годжо окружен тьмой своей комнаты. Трясущимися руками он разворачивает смятую футболку и c силой прижимает ее к лицу, вдыхая запах Джого — запах трав. Скулы сводит, а в груди возникает комок. Он прокручивает в голове воспоминания с угрюмым, с податливым, с возбуждённым, с злым, с задумчивым Джого. Напряжение в груди передается в пах. В мыслях он не останавливается на дрочке с Джого, нет. Он достает смазку и начинает водить по простате пальцем, наблюдая, как хмурое лицо искажает волна удовольствия, как подрагивают ноги, а из горла доносится сладкий стон. Но он сжимает член, не давая кончить. Пусть просит его. О, и шатен обязательно в этом шипастом ошейнике, который будет колоть бедра, когда Джого отсасывает ему. С похотливо растянутыми губами и развязным взглядом с красной подводкой. Как он будет нежно тереться щекой о член, пока Годжо ласково треплет его по голове. По голове или запястьям, а можно еще провести языком по шее. Теперь он знает, что для Джого эти места особенно чувствительны. Годжо ложится на живот и упирается рукой в кровать, с силой проталкивает член в руку, представляя, как втрахивает молчуна в матрас. Да и Джого, прикусив свои сухие губы, со стоном толкается ему навстречу, снова царапая ошейником кожу. Годжо с силой закусывает футболку. Маг чувствует, что уже близко, но он хочет растянуть удовольствие. Он ложится на спину и обхватывает член сквозь футболку. Теплая влажная ткань болезнено-приятно трется о чувствительную кожу, пока Годжо с силой надавливает на низ живота, ведя рукой от пупка к основанию ствола. Джого в одном полотенце, такой чистый и мягкий. Перегнуть его через бортик в ванной, чтобы ноги разъезжались на скользком кафеле. Чтобы чувствовать членом, как он напрягает мышцы, чтобы сохранить равновесие. И ЗЕРКАЛО! Большое, как у него в комнате. И Джого смотрит на него. Джого стонет. Джого кончает. Такой красный, мягкий, холодно-горячий. ДжогоДжогоДжогоДжогоДжого. Маг схватывает мощнейший оргазм за последние пару лет. Он подносит чистый край футболки к лицу, вдыхая запах трав.***
Прошло несколько дней, и Джого отправляется на миссию. Он любит поезда, особенно если брать первый класс, где людей немного. — Я подсяду. У Джого внутри что-то обрывается. — Почему я здесь? Я тоже отправляюсь на задание. Так что на ближайшие четыре часа… Маг роняет лицо на руки. Он даже не старается скрыть отчаянье. Годжо с наслаждением плюхается рядом, вытягивая свои длинные ноги. Между ними достаточно широкий подлокотник, но этого все равно мало. Джого старается морально подготовиться к предстоящей дороге слез. Метафорических конечно. — Джого, почему ты не полетел самолетом? Так же быстрее. — Я не люблю летать, — маг отворачивается к окну, показывая, что разговор окончен. Годжо наклоняется ближе так, что он затылком чувствует его дыхание. — Почему тогда поезд? — белобрысый звучит очень заинтересованно. В голосе нет насмешки или, как обычно, издевки. Джого в отражении окна видит лишь полупрозрачный силуэт мага, как будто он призрак. Белые волосы усиливают впечатление нереальности образа, а пасмурная погода за окном и мирное покачивание поезда настраивают на какую-то приятную тоску. Джого глядит на проносящийся мимо город, над которым веет беловолосый силуэт. Хочется говорить. Кажется, что делать это с призраком безопасно. И он говорит отражению тихо и спокойно: — Когда я был маленьким, то рос в городе. И я был очень счастлив, когда на поезде отправлялся к бабушке. Ехать надо было далеко, и поначалу со мной ехали родители. Нужно было сидеть ровно, читать «правильные» книги, которые они подобрали. Это было ужасно, но я терпел. А потом они стали отпускать меня одного, наверное, это было лет в 8? Просто сажали, а потом меня встречала бабушка, — голос шатена потеплел, а Годжо увидел в отражении почти незаметную улыбку. — И, когда ты один на один, чувствуешь себя так свободно и хорошо. И знаешь, что ты едешь туда, где будет еще лучше. О! И накупить в дорогу разных закусок и взять мангу или просто смотреть в окно и предвкушать, как проведешь каникулы. Как будешь ночью на веранде слушать сказки про шаманов, пить чай и есть пирожки. И спать, когда хочешь. И бегать голышом под дождем. А еще лазить по горам... — Джого резко замолчал. В нос ударил фантомный запах крови, шрам заболел. Память услужливо продолжала подкидывать, что было дальше. Крики, челка на левом глазу с резким запахом лака для волос. Долгое, мучительно расставание и одиночество. Звонок в дверь, знакомый любимый голос. А потом четыре стены и ужасная ругань. Ужасные слова. И ненависть родителей к нему, к ней. — Эй, — рука легла на плечо, и Джого вздрогнул, — все хорошо? — Д-да, — шатен моргнул пару раз, чтобы полностью прогнать воспоминания. Мягкий голос, изящная рука на плече разрушили образ безмолвного-призрака-слушателя, и Джого стало стыдно, что он просто неожиданно начал рассказывать о себе. Как будто хочет привлечь к себе внимание или похвастаться, какой он особенный. Ужас. — Прости за эту тираду. Я слегка ув… — Мне было очень интересно. Спасибо, — сказав это, Годжо тихо и мягко откинулся в кресло, скрестив руки на груди. Джого старался как можно тише достать книгу из старой потертой сумки. Прекрасно. Он ее забыл. Конечно, осталось вязание, и ему очень хотелось погрузиться в медитативное постукивание спицами, но Годжо… Шатен осознавал, что вязание достаточно странное хобби для мужчины, и этот изверг вряд ли упустит шанс посмеяться над ним. А этого хотелось бы избежать. — Годжо, ты спишь? — шепотом спросил Джого. Не дождавшись ответа, Джого принялся как можно тише стучать спицами. Вскоре страх перед пробуждением спящей красавицы отступил, и сутулая ведьма уже во всю стукала спицами, создавая черные варежки с красивым плетеным орнаментом. — У тебя хорошо выходит. Джого выше того, чтобы позорно подскочить и начать прятать вязание. Он просто застыл на месте и раздраженно уставился на очкастого. — И долго ты за мной наблюдаешь? — Отвечу, если выиграешь в карты, — игриво проворковал сосед. — Тут негде, — Джого специально выбрал самые передние кресла, чтобы не было соседей спереди. Столиков тут предусмотрено не было. Послышался грустный вздох, а затем слегка разочарованное: — Ну нет как нет… Но ты это, продолжай вязать. Звук успокаивает, — и отвернулся в противоположную сторону. Джого подумал, что это специально, чтобы не смущать его… Черт. — Ты умеешь играть в шахматы? — быстро спрашивает маг, боясь передумать. Годжо просто стремительно поворачивается и бодро кивает головой. — А что, ты хочешь сыграть? Давай, я за! «Ей-богу, как дитя» — думает Джого, открывая приложение на телефоне и, размещая аппарат на подлокотнике, кладет щиколотку на колено. Годжо, продолжая вальяжно опираться на спинку кресла, поворачивается полубоком так, что их ноги соприкасаются. Игра началась. Джого, который сначала старался держать спину прямо, в итоге сутулится над доской. — Не горбись, — певуче тянет белобрысый. — Мне плохо видно. — Нет. Я все-таки куплю тебе очки. — У меня есть. — Покажи. — Ничего я не буду тебе показывать, — возмущенно бурчит Джого. — Просто мне не нравится носить их. — Есть линзы? — Есть, — Годжо многозначительно пялит зенки поверх очков, и шатен раздраженно добавляет. — У меня есть, но они такие замороченные. Надень, сними, в контейнер положи. И я его постоянно теряю. Белобрысый улыбается. Он давно заметил слегка наплевательское отношение Джого к предметам одежды и некоторым бытовым деталям — чего стоит сиротливый шампунь 3-в-1, стоящий у него в ванне вместе с огрызком мыла и зубным порошком. Разговор прекращается, и мужчины концентрируют все свое внимание на игре. Джого хочет победить. Он пытается раскусить противника, его стиль игры, но это сложно. Годжо не показывает каких-то явных предпочтений. А еще делает странные непонятные ходы. Джого уже съел несколько пешек, пытаясь достичь короля, но до сих пор не раскусил эту мешанину фигур — Давай сыграем на желание? — заговорчески шепчет Годжо. — Только без глупостей, хорошо? — а в голове проносится: «В принципе я правда могу победить. А у меня есть одно желание». Годжо кивает и снова погружается в игру. Выражение лица спокойное и сосредоточенное. Игра близится к концу И все-таки эти непонятные ходы… Бл… Черт. Теперь понятные. Надо делать рокировку. Можно поставить еще один шах. Ушел. Теперь мешанина обрела смысл. И как он понимает, как ходить? Он словно чувствует доску. Джого спокоен, он продолжает агрессивно атаковать, загоняя короля в угол. Успевает пресечь пару хитрых попыток спасти монарха и в итоге: — Мат, — Джого не может сдержать ухмылку. Как же он любит выигрывать. Годжо молча подымает руки, признавая поражение. Он тоже улыбается, но его улыбка напряженная и натянутая. Он НЕ ПЛАНИРОВАЛ проигрывать. Но, с другой стороны, ему интересно, что за желание у Джого. «Пожалуйста, пусть будет секс, пусть будет секс. Ну или поцелуй. Я могу даже минет сделать — все, чтобы совратить этого неприступного сукунасексуала». — Самовар, — говорит сукуносексуал, с хрустом распрямляя затекшую спину. — Самовар? — Самовар, — утвердительно кивает Джого. — Я знаю, что у тебя родственники из России, значит у тебя обязательно должен быть где-то самовар. Годжо не знает, умиляться или плакать. Ох уж эти стереотипы. Это, конечно, не секс, но попить чай с Джого тоже достаточно горячо. Он достанет этот кусок железа. Наверняка в фамильном особняке завалялся. — Да, у меня есть с а м о в а р. Что-нибудь еще? — Но это уже будет нечестно. Можно же одно желание. — Ну вряд ли ты победишь второй раз. — Посмотрим, — Джого выгибается назад, разминая позвоночник, а потом снова скрючивается над доской. Белобрысый слегка дрожит от предвкушения. Проиграет он или выиграет? Парень опирается локтем о подлокотник и кладет подбородок на кулак. Их лица очень близко, но мысли слишком поглощены игрой, чтобы это заметить. «Как же хорошо, что он так любит побеждать. Просто замечательно». Годжо любит сам процесс, шанс схитрить, заманить в ловушку. Выстраивать прекрасные выверенные конструкции, которые проявят себя в конце игры. И это очень не похоже на стиль шатена. Годжо с умиление подмечает его агрессивный стиль убийцы. Не хочет тянуть, хочет поставить мат прямо сейчас. А эти его убойные дебюты. Но все-таки это не безрассудная агрессия — все выверено. Он не бросается сломя голову в открытые ловушки и не спешит ради продвижения вперед ослаблять защиту. Молодец. Ахаха! Вот и попался, голубчик. О, это была прекрасная позиционная хитрость. Годжо ее всю игру выстраивал. — Шах и мааат! — он смотрит в хмурое лицо напротив. Джого только сейчас замечает, насколько они близко, и отстраняется, а еще у него очень нехорошее предчувствие. Годжо, кладя руку на сердце, с чувством говорит. — Я хочу сделать твоей горбатой, сутулой, затекшей спине массаж. — Мне? — Джого неверующее приподнимает брови. — Ну у меня осанка прекрасная. А вот твоя… — Годжо делает неопределённый жест ладонью и театрально кривит губы. — Хорошо, — со вздохом соглашается Джого. Он не хочет признавать, но его как-то поразило это странное невинное желание. — Когда и где? — Посмотрю после миссии, — Годжо делает паузу и приспускает очки, умоляюще смотря на Джого. — Может, еще партеечку? Джого смотрит в эти невозможные глаза. И смотрит. И смотрит. Потом он выходит из гипноза и отвечает: — Да, но не на желание, — ставит он ультиматум. С самоваром разобрались, а другого желания нет. — Трус! Слабак! Перестраховщик! О, а че в термосе?! — Не ори, — Джого наклоняется и достает термос в вязаном чехольчике. — Это Пуэр, такой черный чай с земляным вкусом… Тебе не понравится. Он не сладкий. Но, если хочешь, я налью. — Во-первых, я знаю, что такое Пуэр. И он мне нравится, — Годжо чувствует, как маг глядит на него с уважением. — Особенно вкусно запивать им пирожное с черникой. Уважение пропало, сменившись непониманием и осуждением. Джого достает металлическую кружку и наливает темную дымящуюся жидкость. Себе он берет крышку из-под термоса. Джого разваливается на сиденье и снова смотрит в окно: город сменился лесом с маленькими аккуратными деревушками, пасмурное небо разразилось дождем, и на стекле появились косые водяные черты. — У меня есть пирожки, — Джого роняет это невзначай, продолжая смотреть в окно. А жаль. Не видит отвисшей челюсти и восхищенного взгляда. — Да. Джого снова роется в старой сумке. Для Годжо этот ужасный кусок кожи на лямках, которому лет сто, превратилась в мешок чудес. Он сверкающими глазами смотрит на румяные куски теста, а потом вгрызается в один и чувствует сочное мясо с луком, запивая крепким чаем. Блаженство. Все это отражается на лице очкастого, и Джого приходится прятать улыбку и ладони. Годжо протягивает пустую кружку, молча прося наполнить. Джого наполняет и чувствует, какие у Годжо холодные руки. Из-за дождя в вагоне действительно достаточно прохладно. Джого думает, что можно незаметно погреть пространство вокруг себя. Совсем чуть-чуть. Да вот только он забыл, что белобрысый использует бесконечное приближение, и поэтому он на ощупь, как воздух. А Годжо, который пьет горячий чай, чувствует, что становится жарко. Он вежливо интересуется, что случилось, что маг так нагрелся. Джого выглядит так, будто его застукали за чем-то неприличным. Он нервно дергает губами и отворачивается к окну, прекращая нагрев. Годжо не понимает, что случилось, и решает разрядить обстановку: — Знаеф фто. Ефли я одолей тефя… — Не говори с набитым ртом, — Джого слышит интенсивную работу челюсти. — Если я одолею тебя, я попрошу связать что-нибудь. — Зачем? — Джого непонимающе смотрит на белобрысого, который бесцеремонно уничтожает уже второй пирожок. Он действительно не понимает, зачем человеку, который носит рубашки за четверть миллиона йен, его вязаная ерунда. Наверное, просто хочет польстить ему, попросив что-нибудь связать. А зачем ему льстить? Может, преследует собственные цели? Но какие? — Мне просто завидно, что все твои дружки носят вязаные штучки, а я нет, — маг грустно улыбнулся. — Мы же друзья, а, Джого? — Да, — на автомате ответил Джого. В конце концов, наверное, для Годжо все знакомые друзья. Не стоит придавать этому особого значения. — Давай сыграем еще одну партию. — Давай, — весело сказал Годжо, держа в одной руке пирожок, а в другой кружку. Потом он быстро закинул пирожок в рот и достал платок, вытирая руки и губы. Джого как-то стало неловко — он просто вытер пальца о штаны, а рот тыльной стороной ладони. Снова началась игра. Да, не на желание, но это была последняя партия на сегодня и победа в ней решала, кто одержит первенство. Одержал Джого. Белобрысый нахмурился и нервно улыбнулся. — Молодец-молодец, — он посмотрел на Джого поверх очков. — Ты победил меня. И какое было бы твое желание, играй мы на него? Джого не ожидал такого вопроса. Чего бы ему хотелось? Наверное, чтобы Годжо трогал его реже. Потому что все это тактильное безумие наталкивает Джого на мысли и чувства, которые он старается игнорировать. Годжо выслушал просьбу поумерить свою тактильность и с лукавой улыбкой сказал: — Как хорошо, что мы не играли на желание. Джого снова повернулся к спасительному окну, чтобы скрыть растерянность. Это что, намек на то, что Годжо нравится его трогать? Не думать об этом. Сложить это в темный угол сознания к остальным странностям и забыть. Осталось около часа, и Годжо решает достать блокнот и заняться бессмысленным рисованием. Рисовать Джого или откровенные слеш арты с СукуИтой, чем он обычно и занимается, слишком палевно, поэтому он решает нарисовать что-то милое и безобидное. Типа кружки с чаем и пирожков. Джого изредка незаметно поглядывает на рисунок и на спокойное лицо Годжо без вечной ухмылочки на губах. Ну, он думает, что незаметно. — Да ладно, смотри. Я не против. Джого думает «Ну конечно же ты не против, чтоб на тебя смотрели: ты еще тот охотник до внимания», но вслух произносит: — Да мне как-то все равно. — А ты сам рисуешь? — Немного. Годжо делает многозначительное «ммм» и, видя, что диалог окончен, снова погружается в рисование. Скоро выходить. Белобрысый встает, убирает маленький блокнот в карман пиджака и искренне благодарит за приятную компанию и угощение. После ухода Годжо еще стоит на перроне и машет вслед рукой. Джого на все благодарности говорит, что не за что, а потом тоже машет рукой в ответ длинному силуэту. Как же он любит поезда. Даже компания несносного Годжо в них становится… приятной. А ЕЩЕ ОН УНИЧТОЖИЛ ЭТУ БЛЕДНУЮ ЗАРАЗУ В ШАХМАТАХ! ЮХУ! ПЕРЕИГРАЛ И УНИЧТОЖИЛ. КАКОЙ ЖЕ ОН КРУТОЙ!