Цепочка. Свадьба (Ч.3)

      Весёлая компания альф ввалилась в ресторан, и направились к ВИП-зале. Россия оттолкнул тяжёлые двери и погрузился в темноту, пропитанную приторным запахом от дыма и светомузыкой. Но он чётко увидел, как Америка танцует с четырьмя мужчинами, которые стянули с него уже пиджак, а он расстегнул рубашку на одном. Шесть рук гладили тело его пары, а он поддавался и вилял задницей в такт музыки. Его целовали, а он давал.       —Казах, выруби ди-джея. Туркменистан, Узбекистан заблокируйте двери. Щас будет «весело».       Никто не понял, что произошло. Включилось более комфортное освещение, музыка вырубилась, а к ним приближался очень злой русский. Танцоры разбежались сразу, но попали в руки братьев, и их с одного удара направили в нокаут. Америка же, отшатнулся и упал на пол, стараясь отползти подальше, но упёрся спиной в столик. Россия пугал: золотые глаза, длинные когти и клыки. Аме сжался, понимая, сейчас ему влетит по первое число. Рейх пожалел, о том что послушал хохла, а тот, что не дал остановить беспредел, но сейчас уже поздно сожалеть. Единственный кто не напрягался - это финн, который сел к Эстонии и обнял, целуя в щёку. Его омега беременен и на развлечения его не тянет, и ругаться им не зачем. И они сидели и ели конфетки и фруктовые канопе.       —Соединённые Штаты Америки, как это понимать!?— Россия рычал, так что было очень сложно разобрать слова.       —Ничего…       —Ничего? Я не слепой. Хули ты целуешься с другими? Да вообще, ты какого так вырядился? На панель собрался?       —Россия, я…— Аме стал плакать, и встав на колени потянулся к альфе, но получил удар по рукам.       —Я не разрешал меня трогать.— Он схватил омегу за волосы, предварительно отцепив эту неправильную фату.— Что, почувствовал безнаказанность?       —Нет. Прошу не надо. Я.. Я..— Аме не знал, что говорить ему было страшно, ярость, исходящая от его альфы только нарастала.       Русский внимательно посмотрел в глаза с расширенными зрачками, и понял что Аме под какой то дурью. Это его ещё сильнее взбесило.       —Гер вызови такси, чтоб развезти это сборище по домам. Встал!       Аме тут же поднялся. Но дрожащие ноги и сапоги на высоком каблуке устойчивости не дали, и он стал падать на Россию. Тот поймал его, и больно сдавил руку чуть выше локтя. Рейх встал перед сыном, и положил ладонь на щёку русского. Альфа сейчас так напоминал своего отца, даже фразы и поведение, всё идентично. Тройку это напрягало, и он постарался сгладить ситуацию.       —Тихо, РСФСР. Не надо. Ничего бы не случилось. Я бы не позволил.       —Папа! Не лезь! Это моё дело как я буду обращаться со своей омегой.— Он встряхнул Аме, тот пискнул и посмотрел полными боли глазами, но его игнорировали;— Захочу, запру его в подвале, или привяжу к кровати. Я могу делать что хочу, он моя собственность! Моя и только моя!!       Рейх дал сыну пощёчину. Россия схватился за щёку, которую стало печь. Аме, отпущенный, стал крениться, но его придержал и оттащил на диван Украина, начиная успокаивать.       —Не смей на меня рычать, это первое! Второе, ты понимаешь, что ты говоришь? США не вещь. Если ты научился этому у своего отца, мне очень жаль. Я выжил, но это не значит, что твоя «кисейная барышня» переживёт даже одну ночь. Пойми, ни я, ни он, не знали об этих людях. Услышь хотя бы меня.       Россия стушевался. Он стал чуть приходить себя от алкоголя и ярости, заполнивших его сознание. Он кивнул родителю и пошёл в сторону своей омеги. США старался вжаться в диван, и закрыться руками, ему было страшно. Украина преградил дорогу брату, но его подняли и передали на руки Канаде, который стал сразу целовать.       Разделяющие их расстояние составляло пять шагов. Раз… Два… Четыре… Аме приготовился к боли, так ка Россия занёс над ним руку. Пять. Его ласково погладили по голове. Он посмотрел на альфу щенячьими глазами и потянулся к нему за объятьями. Все выдохнули. Но рано. Россия схватил Америку за шею, вдавливая спиной в сиденье дивана и нависая сверху. Америка бился под ним, но воздуха стало не хватать. Он беззвучно сказал «прости», по вискам покатились слёзы, а ослабевающая ладонь провела по искажённому яростью лицу. Мгновения и рука просто свисает с дивана. Аме стал медленно отключаться. Россия тут же разжал руку и крепко обнял, притягивая к себе, согревая и успокаивая, вслушиваясь, как сердце его пары вновь набирает обороты. Америка шумно вдохнул и стал всхлипывать. Ему было страшно. Он почти умер от рук своего альфы. Страшно, очень страшно. Он знал, что он может понести наказание за эту выходку со стриптизёрами, но не он их вызывал. Аме обнял Россию, вплетая пальцы в его волосы и восстанавливая дыхания, стараясь не поддаваться волнам истерики. Но они его накрыли.       —Прости, Мурика. Но я не прощаю измен. Если бы не скорая свадьбы, ты бы так легко не отделался. Всё малыш. Всё. Я рядом. Я тебя не трону. Тихо, тихо. — Россия гладил в ответ и целовал в висок, обводя зал взглядом, замечая как омеги, особенно не занятые дрожат.       Страх висел в воздухе. Но вот альфы, посчитали, что Россия поступил правильно, омега не должна изменять. Грузия и Узбекистан даже похвалили брата вслух. Но им в ответ послышался лишь рык. Россия сейчас был чуть невменяем. Рейх тоже зарычал, называя их «Идиотами». Он быстро шуганул детей, что бы те провожали присутствующих здесь. Зал медленно стал пустеть. Оставались лишь члены семьи.       Америка внутренне чувствовал исходящие волны спокойствия от альфы, но страх всё равно оставался. На его плече сомкнулись острые зубы, прокусывая тонкую кожу. Аме вскрикнул от боли и заскулил, сворачиваясь в калачик, на руках альфы. Он тесно прижимался, слушая рычание вырывающиеся из груди его пары. Страх, для него это самое действенное наказание. Не боль, а страх. Теперь он больше так не поступит. Россия поцеловал его в лоб и шептал «мой». Он зализал кровоточащий след. Накинув на плечи Америки свою куртку, встал, держа свою омегу на руках.       —Всё, Мурика, всё. Не бойся. Я остыл. Но прошу, не надо больше меня так выводить.       —Я понял. Я не хотел. Я вообще не знал о этих людях. Я не заказывал их на девичник. Россия прости, я бы никогда тебе не изменил. — Америка обвил шею альфы и уткнулся в неё носом, он ревел в открытую, громко всхлипывая и дрожа.       —Я тоже тебе верен. Успокойся. Было и прошло. Послезавтра у нас свадьба. Всё будет хорошо. А потом мы поедем отдыхать. Готовься вынашивать ребёнка, Мурика.— Россия мягко улыбнулся, смотря в круглые от удивления глаза Аме.       США поцеловал его в губы и замурлыкал. Счастливый и довольный. Россия улыбался, смотря как легко успокоить его пару. Аме же летал в облаках насчёт медового месяца. Но червячок страха грыз его, но поговорить он решил дома, где нет лишних ушей.       Рейх закрыл глаза рукой. Его сзади обнял Германия, поддерживая. Тройка прижался к груди сына, так как очень устал, голова разрывалась от мыслей, а сердце от чувств. Все произошедшие события прокручивались, и получался такой ужасающий пазл. Пару раз глубоко вздохнув, он откинул эмоциональную составляющие и остановился на недавнем событии. Он думал, кто это мог вот так вот подставить. Усмехнувшись громко сказал:       —Беларусь.       Юная ведьмочка подняла на него взгляд. Удивлённо выгнув бровь, спросила:       —Вы что-то хотели?       Россия тоже замер, он вслушивался в разговор, но попутно целовался с США. Рейх подошёл к дочери Союза, и спросил:       —Это ты ведь их вызвала?       —Да.       —Зачем?       —В нашем доме тварей достаточно. Я хотела избавиться хотя бы от одной.—она решила высказать всё что накипело;— Вы чуть не убили половину моей семьи. Переманили Россию на свою сторону. Теперь он тоже чудит, как и отец. США столько гадостей нам делал. А теперь что? Стал сукой моего брата! Надоело. Третий Рейх, вы сломали мою жизнь. Из-за ваших бомбардировок на моём теле шрамы. Да у вас они тоже есть, но вы мужчина! Почему! Почему вас оставили в живых, вы должны были идти под Трибунал! Нацизм должен быть искоренён, а вы счастливо живёте с отцом. Почему он забыл нас!? Зачем ему дети от врага!?       Рейху было больно. Снова. Он посчитал, что всё наладилось. Ан нет. Точнее наладилось, но только в их отношениях с Союзом. А разве это не самое важное? «СССР, любит меня. Да. А остальное неважно», немец ушёл в свои мысли и провёл пальцами по ошейнику, вспоминая их ночь. Душевная боль стала отступать. Но резко ему стало не до фантазий. Запах дождя, мёда и пороха, сильной густой волной поплыл по помещению. Германия от ярости впал в гон. Он был готов защищать свою семью, даже от других её членов. Беларусь завизжала, когда над ней навис сводный брат, с ужасными акульими зубками и когтями как у медведя. Но Рейх удержал сына. Оттащив подальше, стал гладить, закрывая собой Беларусь. Он знал, что сын ему вреда не причинит.       —Deutschland, beruhige dich. Fass sie nicht an. (Германия, успокойся.Не трогай её.)       —Vati! Sie ist schuld, sie muss bestraft werden. (Папа! Она виновата, её надо наказать.)       У младшего немца стали заезжать шарики за ролики. Его облик чуть менялся. И флаг напоминал ГИ, а не его. Монстр, огромный монстр сейчас стоял перед ними. Рейх смотрел на преображение сына и думал. Страха не было. Он часто видел ГИ в таком состоянии. Сам впадал в такое. Он думал, как бы уберечь сына от психологической травмы, как успокоить его. Материнский инстинкт вопил, чтобы он поспешил спасти своё чадо.       —Reichgon. (Рейхугольник.)— Тройка вздохнул.       Германия кивнул. Или это уже был не он? Существо плотоядно смотрело на стоящего перед ним и тянуло руки. В глубине зрачков «зверя» были видны чистые голубые глаза младшего немца.       —Ich habe dich schon lange nicht mehr gesehen, Fräulein. Lass mich rein? Es kümmert mich nicht. Ich werde es nehmen, also weiß es. Du wirst ihn nicht retten. Und du selbst wirst zu meinen Armen zurückkehren, Reichs. (Давно не виделись, молодая леди. Впустишь? Да мне всё равно. Я заберу его, так и знай. Ты не спасёшь его. И сам вернёшься в мои объятья, Рейхи.)       Никто не понял, что сказал Германия. А Рейх улыбнулся и сказал, «Не сможешь». Он обнял сыны и стал напивать его любимый момент из Гёте. Чёрные руки сдавливали его, но потом расслабились. Тьма отступала.       —В область сна вошли мы, словно       В очарованные страны.       О, веди нас прямо, ровно       Сквозь леса и сквозь туманы,       Чрез пустыню, меж горами!              Вот деревья вдаль рядами       Сзади нас, шумя, несутся;       Гор вершины будто гнутся;       Скалы длинными носами       Захрапели перед нами.              Под камнями, под кустами       Слышу я ручья шептанье:       Песня ль это иль журчанье?       Зов любви ли, звук ли смеха,       Счастья ль отклик — нам утеха,       Песнь надежд, любви мечтанья?       И всему свой отзыв эхо       Шлет, как старое преданье.              С шумом, гулом мчатся бойко       Сыч и чибис, с ними сойка:       Все проснулись, всем гулянье!       А в кустах сидят лягушки —       Долгоножки, толстобрюшки.       Будто змеи, меж камнями       Вьются корни за корнями,       Западни для нас готовят,       И пугают нас, и ловят,       И, ожив, деревьев капы,       Как полипы, тянут лапы       Нам навстречу. И, несметны,       Мох и вереск наполняя,       Беспокойны, разноцветны,       Мыши носятся, шныряя;       И вокруг пред нами реет       Светляков толпа живая       И, с дороги нас сбивая,       Яркой свитой пламенеет.              Но скажи: вперед мы шли ли       Иль на месте всё мы были?       Лес и горы заходили;       Скалы, сучья рожи злые       Строят нам; огни ночные       Засверкали, засветили.              За меня держись сильнее:       Здесь с горы всего виднее       Будет нам, как царь Маммон       Заблестит со всех сторон.              Как странно мутный свет мерцает       Внизу румяною зарей!       В глубокой бездне он сверкает       И льется слабою струёй;       Здесь встал туман, там — пар безбрежный;       Сквозь дымку жар горит лучом;       Здесь свет струится нитью нежной,       Там брызжет огненным ключом;       То, охватив всю глубь долины,       Он в сотнях жил струится там,       То, заключен среди теснины,       Он одиноко блещет нам;       Там сыплет искры, их взметая,       Как золотой песок со дна,       А здесь — смотри — горит седая       Утеса старого стена!*       Германия вновь сжал родителя в объятьях, а потом опустился на колени, прижимаясь. Его плечи дрожали. Очнулся от этого марева он не сразу, но вспомнив как они в грозу сидели у камина; и то как папа читал ему «Фауста», вытянули его из бездны. Свет, тепло, дом. Он рядом с тем кто будет любить его всегда, несмотря ни на что. Он со страхом смотрел на свои руки, но на них не было крови. Ласковые поглаживания на затылке, всегда холодных рук, которые дарят тепло, убаюкивали. Германия посмотрел вверх на Рейха, тот смотрел сыну в глаза и вновь прижал его голову к себе. Младший слушал удары сердца гулкие, сильные. Спокойствие.       —Папа?       —Всё хорошо. Ты познакомился с проклятьем нашей семьи. Скажи за него спасибо прадеду.       —Священно Римская Империя. Что он сделал?       —Пожелал безумия ГИ, перед смертью. И теперь в каждом из нас живёт монстр, который жаждет войны и убийств. И во мне и в тебе. Только Веймар был без него. Но из-за этого он был очень слабым и не смог удержать власть, и рано умер из-за болезни. А вот нас с тобой убить очень сложно. Всё хорошо Германия. Езжай, проспись.       Младший встал и сказал, что не хочет покидать его. Но Рейх сказал, что им нужно расслабиться и отдохнуть, а дома у русского будет шумно. Германия прожёг сестру взглядом, попрощался с присутствующими и ушёл. Все прибывали в шоке. Но Рейх улыбнулся. И в улыбке было столько горячи. Он посмотрел на Беларусь.       —Доченька, ненавидь меня, если тебе станет легче. Союз виноват не меньше. Он причина войны. Ты не одна, у тебя есть семья. Да и Италией от тебя пахнет достаточно сильно.— Белка покраснела из-за слов немца;— Поздравляю. Надеюсь, у сына Королевства с головой всё в порядке. Его отец разумностью не отличался.       Рейх вышел, вслед за ним побежал отпущенный США. Все остальные братья и сёстры, и парочки (Канада с Украиной, Финляндия с Эстонией) покинули ВИП-зал. Оставляя самых старших в их семье поговорить. Россия и Беларусь ругались. Долго, очень долго. Рейх курил, оперевшись на капот гелендвагена, весь салон которого был завален подарками. Большинство детей разъехались, но все попрощались с немцем. Тройка посмеивался, смотря им в глаза, ведь в них читался благоговейный ужас и уважение. Ну да. После шоу показанного Германией, Рейх выглядит пушистым зайкой.       Беларусь вышла вся зарёванная. Россия же был спокоен и курил в глубокий затяг. Он подошёл к папе рядом с которым тёрся Аме и Ямайка, Канада и Украина.       —Папа, вы в порядке?       —Да. Едем домой? Аме к себе заберёшь?       —Ага.— Россия перевёл взгляд на хохла;— Брат что-то не так?       Украина обнял его и потянул вниз и зашептал на ушко:       —Брат очень прошу, пожалей США. Ты его и так хорошенько проучил. Пожалуйста.       —Я и не собирался его трогать.—последовал такой же тихий ответ; Россия поцеловал брата в щёку;— Не обижают тебя?— уже громче.       —Всё отлично.       Украина показал засосы на плечах. Россия потрепал его по голове. Пожал руку Канаде. Парочка уехала. Канада пытался до этого говорить с братом, но его сторонились. Аме вообще не хотел, чтоб к нему приближались другие альфы. Его печалил тот факт, что всё было не так мило. Многие родственники его альфы относятся к нему не очень, и вообще готовы по-всякому вредничать и пытаться их поссорить. Но утешало одно, Россия не сильно верит словам.       —Ямайка, ты кого-то ждёшь?       —Yes. The Netherlands should come for me now. Sorry, RF. Because of my joint, such game has gone. I didn't think things would get out of hand. (Да. За мной сейчас должен Нидерланды приехать.Простите, РФ. Из-за моего косяка такая дичь пошла. Я не думал, что всё выйдет из под контроля.)       — It happens. But please, don't smoke weed with the USA anymore and don't use drugs with it in general. Do whatever you want, but without my omega. Clear? I ask both of them. (Бывает. Но прошу, больше не кури с США траву и вообще наркоту с ним не употребляй. Сам делай что хочешь, но без моей омеги. Ясно? Обоих спрашиваю.)       Ему закивали. Америка подзамёрз, и Россия открыл для него заднюю дверь патриота. Штаты разлёгся на сиденье и задремал, под играющую группу «Metallica». Россия улыбнулся. Посмотрев на часы, прифигел. Почти три часа утра. Ёёё… Он думал, что сейчас ровно два. Ещё минут двадцать и рассвет.       Не выспавшийся Нидерланды приехал очень злой. Но увидев такое маленько, но опасное, сборище, напрягся. Россия поздоровался с ним. Попрощался с Ямайкой и сел в машину. Рейх тоже. И они удалились маленьким кортежем.