Цепочка. Свадьба (Ч.3)

Слэш
NC-17
Завершён
173
автор
Размер:
77 страниц, 11 частей
Описание:
Посвящение:
Примечания:
Публикация на других ресурсах:
Разрешено копирование текста с указанием автора/переводчика и ссылки на исходную публикацию
Награды от читателей:
173 Нравится 74 Отзывы 26 В сборник Скачать

Рассвет.

Настройки текста
      11 июля. 3:47.       Америка сидел на заднем сидении и смотрел в окно. Пшеничное поле, сменилось ржаным, и небо с золотого становилось голубым. Природа успокаивала, но он чувствовал беспокойство. У него были опасения связанные с альфой. Да, Россия успокоился, не кричал, не угрожал, но его холод душу рвал сильнее, чем крики. Аме чувствовал осадок от происшествия, и он представлял, что бушует за этой маской у России. И его взбудораженность выдавала с головой выкуренная четвёртая сигарета. Аме не выдержал и обнял своего альфу, уткнувшись лбом в заднюю часть водительского кресла. Россия сбавил скорость. А потом и вовсе остановился и заглушил двигатель. Погладив маленькую ручку, отцепил её от ворота футболки и поцеловал в ладошку. Рейх не стал останавливаться, так как решил, что «детям» нужно побыть вдвоём.       Россия вылез из машины и, открыв заднюю дверь, сел рядом с омегой и приобнял его за плечи. Аме прижался к груди альфы, вдыхая запах леса и крови. Но сейчас сильнее был запах сигарет, от которого он стал чихать. Россия подождал, пока Аме прочихается, и подал ему носовой платок. Он провёл по бледному личику своей пары и прижал к себе. Аме хлюпал носом и старался увеличить площадь соприкосновения с телом альфы.       —Россия ты на меня злишься?       —Ну, как сказать. Я немного разочарован.       Аме отстранился и отвернулся. Ему стало грустно от того, что он потерял доверие своего партнёра, перестал выглядеть лучшим в его глазах. Он прижал ноги к груди и запустил руку в волосы. Ему больно. Не физически, а душевно. «Лучше бы он меня ударил. Боже, он стал равнодушен ко мне. Россия я готов на всё. Я люблю тебя». Аме думал и покачивался. Всё больше и больше уходя в бездну напридуманных отрицательных чувств. Россия прижался с сзади и мурлыкнул, и стал целовать за ушком. Он чувствовал, что омега страдает, и совесть сжирает его изнутри, а причиной этому он [Россия]. Но холод был связан с его внутренним зверем, который рвался продемонстрировать своё первенство и власть над омегой. И Россия держал его из последних сил. Но смотреть на душевные терзания больше не мог. Тёплыми ладонями он огладил тонкие руки и крепко прижал к своей груди. Лёгкие поцелуи стали более ощутимыми, иногда сменяясь укусами. Руки сдавливали хрупкое тело, словно кольца питона.       —Мурика, пойдем, прогуляемся. Я знаю хорошее место, откуда открывается чудесный вид.       Он вылез из машины, вытаскивая за собой несопротивляющегося омегу. Закрыв средство передвижения, и поставив его на сигнализацию, они пошли вдоль поля, а потом свернули на узкую тропинку, зашагав меж высоких колосьев ржи. Точнее шёл только Россия, неся Америку на руках.       Аме смотрел в небо, на лёгкие, словно перья, облака. На руках своей пары он стал медленно забывать случившиеся и горячие поцелуи этому способствовали. Россия смотрел на Аме, который, в задумчивости, обводил пальчиком контуры лебедей на поверхности кулона. Остановившись, Россия огляделся. Улыбнувшись решил уделить внимание открытой беззащитной шейке. Влажные поцелуи, маленькие засосики, иногда он просто проводил языком по напряжённой жилке, а потом дул на влажную поверхность. Аме дёргался и смеялся.       —Щекотно.       Аме постарался изобразить трупик, но трупы не хихикают и не дёргаются. Россия стряхнул его и опустил на землю, поворачивая к себе спиной и прижимая. Взору Аме открылись: золотые нивы, которым не было конца и края, была только одна чёткая граница в виде многовековых сосен, которые, казалось, подпирали небо, и задерживали наплывающие тяжёлые серые облака, которые как бы цеплялись своим неровным, словно кусочек ваты, дном об вершины. Кора деревьев светилась словно падпараджа, теплыми оранжево красными всполохами, один её вид дарил тепло. У самой кромки виднелись остатки тумана, который прятался от солнечных лучей, как кошмарный дух от света свечи. Ветер доносил родной запах соснового леса.       Аме прижался к надёжной опоре за спиной. Россия смотрел на США, придерживая и согревая. Настроение у обоих поднялось. Аме, с горящими от восторга глазами посмотрел на альфу. Излучаемый им свет мог затмить даже возродившееся Солнце. Россия радовался, ему нравилось смотреть в сияющие очи, разглядывать красивые узоры, и целовать сладкие мягкие губки, которые всегда податливо раскрывались. И у него появилось жуткое желание это сделать. Аме потянул его и поцеловал, как будто услышав желание альфы, овладеть им, хоть и не полностью. Он всего лишь прижался своими губами к губам будущего мужа. Но Россия сам углубил поцелуй, посасывая то верхнюю, то нижнюю губу. Протолкнув свой язык глубже, он огладил нёбо, осторожно щекоча его. Аме гладил язык России, находящейся у себя во рту и приподнимался на носочках стараясь отдать всего себя, хотя бы так. Россия крепко сжал его талию и приподнял, позволяя быть выше себя и уступая первенство. Аме обвил его ногами и очень активно ласкал, не желая выпускать из плена язык пары.       Воздуха стало не хватать. Россия разорвал поцелуй и посмотрел на тяжело дышащего США, погладил одной рукой его по голове и скользнул вниз, обведя большим пальцем контур припухших ярких губ, влажно блестящих и раскрытых, словно манящих на новый поцелуй. Альфа сначала присел, а потом сел на землю, скрывая их от посторонних глаз. Да какие люди могут бродить по ржаному полю в четыре часа утра? Только такие влюблённые идиоты, как они. Аме вскрикнул, от неожиданной смены положения, но потом крепко прижался.       От земли было прохладно, но Россию это не парило, и он полусидел, оперевшись на локти и смотрел, на сидящего на его бёдрах Аме, пожёвывая колосок. США не знал, куда себя девать и спокойно сидел и грелся под пока ещё не палящими лучами солнца. Россия провёл тыльной стороной указательного пальца от скулы вниз по шее, и замер на ключицах. На одной виднелся лёгкий засос. Не его. Резко приподнялся, и ухватив США за шею сзади притянул и перекрыл чужой след, по собственнически рыча.       —Ааа. Мм. Россия… Что такое?— американец непонимающе посмотрел на русского, ведь ничто не предвещало таких резких и болезненных действий.       —Мой, только мой. Я не хочу видеть чужие следы на твоём теле.       Аме прижался к альфе. Снова. Снова это подстава напомнила о себе. Аме накинул белую кожанку русского и крепко обнял. Рука альфы вплелась в его волосы на затылке и стала массировать успокаивая. Вновь погружая в негу. Все события стали отдалятся, и оставался только этот миг единения с друг другом и природой, вдали от цивилизации, надоедливых (и не очень) родственников, вездесущих глаз и камер. Аме расслабился. Полежав на груди альфы пять минут почувствовал, что по его руке кто то ползёт. Посмотрев взвизгнул. А Россия захохотал и полностью лёг на землю, положив руку на солнечное сплетение которое стало сводить от смеха. Осторожно хватая Аме за руку, которой он махал, пытаясь что то стряхнуть. Посмотрев, улыбнулся, он давно заметил это милое и маленькое создание, ползающее по руке омеги.       —Цветочек ты мой. Это божья коровка, не надо так кричать, они безобидны.       Россия убрал маленькое насекомое, отправляя обратно в траву. Он огладил открытые ножки, почти не касаясь. Кожа под руками покрылась мурашками. Аме чуть надулся, ведь над ним смеялись громко, в открытую, но потом тоже улыбнулся. Россия решил поменять их местами и перевернулся. Аме заёрзал. Было не очень удобно лежать на сырой земле, да ещё на пашне, сплошные неровности. Но куртка чуть убирала этот дискомфорт. Россия развёл ему ноги. Американец забеспокоился.       —Мм.. Россия ты хочешь этим заняться здесь?       —Я сейчас вообще сексом заниматься не хочу.       Россия удобненько устроился на тёплом животике, и даже стал задрёмывать. Аме лежал, раскинув руки и смотря в небо. «Неужели, он больше меня не хочет?», «Его отвернуло от меня.» «Но он же лежит вместе со мной, гуляет. Он целует меня! Нет! Не может быть.» «Чувство долга? Оно его держит, или что-то другое… Россия не молчи. Скажи что-нибудь». Америка знал, что альфа не спит, чувствовал по дыханию. Он старался не мешать альфе отдыхать и просто гладил своего будущего мужа по голове и шее, несмотря даже на собственные терзания. Над ними низко летали стрекозы, красиво переливающиеся под лучиками солнца, бабочки различных видов. Аме старался на этом сосредоточить мысли и взгляд.       Россия же наблюдал не за небом, а за маленьким милым и пушистым созданием копошащимся недалеко от них. Осторожно, достав семечки, он сделал дорожку, ведущую к ним. Миленький зверёк, стал тихонечко приближаться, захомячивая по пути приманку. Очень осторожно, почти не дыша, он схватил зверюшку, которая стала вертеться в его кулаке.       —Мурика, хочешь я тебе кое-что миленькое и маленькое покажу?       Россия держал кулак, внутри которого что то было. Аме удивлённо посмотрел на русского, так как тот улыбался, будто задумав какую-то гадость. Россия разжал ладони и США увидел мышь. Зверёк посмотрел на него, а потом с пронзительным писком прыгнул в его сторону. Аме завизжал и вскочил, невообразимым образом выбравшись из под альфы. А Россия хохотал, держа мышку полёвку за длинный хвост. Зверёк дёргался, пищал и сучил лапками. Россия погладил ей брюшко, а потом посадил на ладонь. Свободной рукой нашёл в кармане ещё пару семечек и, достав, поднёс. Мышь, посмотрев на них, взяла парочку и спрыгнула, скрывшись где то меж густых колосьев.       Аме тоже смотрел на Apodemus с интересом, светлый животик, тёмная полосочка от головы до хвоста, такая маленькая, но агрессивная. Или она на него только напасть захотела. Вот вообще ему не везёт в последнее время, даже мыши пытаются покусать. Проследив за зверьком, скрывшимся в колосьях, переключил свое внимание на альфу. Россия потёр ладони об колени и встал, потягиваясь и разминая затёкшие мышцы. Подняв с землю куртку, укутал в неё, вставшего вслед за ним американца и, поцеловав в лоб, вновь взял на руки и направился к машине.       

***

      Рейх припарковался и вышел из машины. Посмотрев в сторону дома, увидел курящего Союза, который сидел в плетёном кресле с прикрытыми глазами и наслаждался Рахманиновым, чьи композиции доносились из дома. Рейх спешным шагом приблизился к ступеням, и вспорхнул по ним аки пташка, только каблучки мерно перестукивали по деревянным доскам, некоторые из них поскрипывали. Союз удивлённо смотрел на своего омегу, так как он уезжал в брюках и рубашке, а вернулся в платье, при полном параде. Немец прижался к альфе, сев к нему на колени и утыкаясь в него носом, втягивая родной запах вселяющий и отбирающий ( в зависимости от ситуации) надежду, и пробирающий до костей. Союз потушил сигарету и оставил её в пепельнице. Он крепко обнял Рейха, поглаживая спину и получая удовольствие от контакта не только с омегой, но и с мягкой тканью, которая в лучах солнца из благородно алого стала розовато-карминовой, поцеловав в висок, вдохнул сладкий аромат, к которому примешивался запах косметики, дорогих сигарет с фруктовыми нотками и алкоголя.       —Рейх, ты курил? — тяжёлая ладонь сжалась на бедре, но потом мягко провела вниз к колену и вновь стала скользить вверх, поднимая ткань.       —Да. И пил. И орал. И что только не делал.— Рейх поцеловал Союза в висок и прижался к нему лбом, он очень устал и постепенно эмоционально выгорал.       —Видно праздник вышел очень «весёлый».—они оба выразительно хмыкнули, а потом рассмеялись;— Где демократы?       —Решают межличностные конфликты.       —Ты из-за них такой кислый, Редисочка?       Рейх пересказал разговор с Францией. Глаз альфы недобро заблестел. Он оставил засос под подбородком у омеги, а потом втянул в поцелуй, осторожно, но ощутимо сжимая талию и поглаживая округлые ягодицы, беспардонно шаря под юбкой. Рейх крепко обнял мужа за шею и отвечал, тоже забываясь в объятьях, но на большее сил у него не было. Союз это осознавал и на большее не рассчитывал и не настаивал.       —Ещё что то было?       Немец стал пересказывать события, но упуская всё что касается Эстонии, Украины, Азербайджана и Германии. Союз гладил спину своей пары и смотрел в даль, на вставшее солнышко. Когда речь зашла про Беларусь, прищурился.       —Редисочка, всё будет хорошо. Беларусь остынет и смирится со случившимся. Я поговорю с этими спиногрызами. Дети… Меня они всегда убеждали в том, что они большие и самостоятельны, и проблемы решают сами. Но они их как создавали, так и создают, а разгребают всё либо мы, либо старшие братья, сёстры.       Рейх чмокнул мужа в губы. Правда жизни. Они как родители навсегда останутся связанными со своими отпрысками.       —Ладно. Перенеси подарки из машины в дом, пожалуйста. А я приму ванну.       Немец проскользнул в дом, хоть ему и хотелось ещё посидеть на коленях у Союза, но и смыть с себя косметику и усталость тоже. Скинув надоевшие туфли, поднялся по лестнице, тяжело вздохнув. Захватил вещи из комнаты и направился ванную, в объятья тёплых водных струй. Выйдя из неё направился на кухню, попутно заплетая полувлажные волосы в лёгкую косу, но не заделывая резинкой, и шлёпая по паркету босыми ногами, которые гудели от каблуков. Там его ждала кружка горячеватого чая с мятой и тарелка с творогом с кусочками кураги. Сев на стул вытянул ноги на табуретке. Он потёр икры, которые ныли, даже гудели. Союз заглянул на кухню.       —Что случилось?— он заметил чуть недовольное лицо немца.       —Да я почти двенадцать часов на каблуках. Ноги теперь болят.       Союз присел на корточки перед немцем и, закатав брючины домашних штанов, стал осторожно гладить с несильным нажимом от колено до щиколотки. Рейх довольно прикрыл глаза и взял чашку с чаем, согревая руки. Он с улыбкой смотрел на мужа, так как тот редко опускается перед ним на колени, да и в принципе старается не смотреть на него снизу вверх, ведь альфа должен быть в доминирующем положении. Союз с икр переключился на ступни и стал осторожно массировать каждую по очереди. Рейх чуть дёргал ногами от лёгкой щекотки.       —Ты рано встал, пяти ещё нет.—Рейх наслаждался, но решил разбавить тишину разговором, так как в этом доме не должно быть тихо, потому что он живой, время в нём движется и не замирает даже на доли секунд, а вот в своём он старается не шуметь ведь они с Союзом дружат с Тишиной и старик Хронос, часто останавливает моменты их идиллии, чтобы измученные души и тела получили передышку.       —Я не ложился. Подремал пару часиков и всё.       —Почему ты не лёг спать?— Рейх с беспокойством посмотрел на мужа.       —Не могу спать без тебя, неуютно и беспокойно. Да и голова болела. Сейчас приляжешь отдохнуть?       —Вечером, в восемь, лягу спать. Не хочу режим сбивать.       Союз покивал. Он вымыл руки и тоже налил себе чаю. И ждал, пока Рейх позавтракает. Выпив все нужные таблетки после трапезы, немец встал и потянулся.       —Чем займёмся?       —России с США надо побыть наедине. Может, до озера прогуляемся, заодно собак выгуляем. Пусть порезвятся.       СССР кивнул, поставив посуду в раковину и залив ей водой. Он подошёл к Рейху и стал целовать, осторожно вжав его в стену, приподнял, держа за ягодицы. Рейх гладил его по спине и шумно дышал, наслаждаясь горячими поцелуями на шее. Теперь он согрелся. Правильней сказать, запылал. Союз в последний раз оставил засос на груди немца, и, отпустив, стал застёгивать тонкую льняную рубашку. Немец удивился такой проворности мужа, его чуть не раздели, а он и не заметил.       Они вышли во двор. Рейх погладил овчарок и те проснувшись, поняли что с ними хотят поиграть. Они резво стали напрыгивать на Тройку, стараясь повалить его, на влажный газон, но Союз придерживал свою омегу не давая упасть. Потолкав Миху в бок, добились лишь того, что третий охранник лишь перевернулся на другой бок и сладко зевнул. Гулять он не хотел. Ещё раз перевернувшись, лёг на спину, частично выглянув из будки и вывалил язык на бок, и вновь захрапел. Страны посмеялись. Прицепив собак на поводки, вышли через заднюю калитку.
Примечания:
По желанию автора, комментировать могут только зарегистрированные пользователи.
Права на все произведения, опубликованные на сайте, принадлежат авторам произведений. Администрация не несет ответственности за содержание работ.