Чёрно-белые ленты

Лань Чжань не в первый раз слышал и замечал это странное, невнятное бормотание, к которому был склонен старший. Губы едва заметно шевелились, а звук, вырывающийся изо рта был до того невнятным, что мог показаться случайным, если бы не частота подобных случаев. Ванцзи разговаривал сам с собой и не замечал этого. Кто-то более здравомыслящий посчитал это признаком безумия. Лань Чжань, наблюдая за этим мужчиной, подмечая оговорки и небольшие кусочки рассказов о прошлом, которым делились неохотно, сквозь зубы, не мог не думать о том, что наоборот, в этом человеке осталось удивительно много... души. Тьма глубоко укоренилась в нём, и речь не только о тёмной энергии. Но вся эта тьма, вся боль и ненависть не прорывались дальше глаз и злого оскала. Всё это не касалось Вэй Ина, как и самого Лань Чжаня. Ванцзи даже находил в себе силы быть снисходительным и добрым к кому-то другому. Всё ещё. - Вэй Ин, холодно. На этот раз прозвучало чуть громче и даже жалобно. Тёмный неосознанным движением потёр грудь, даже не отвлекаясь от документов, с которыми все они вызвались помогать Цзян Чэну. Война закончилась совсем недавно, и клан требовал восстановления и ресурсов. Ванцзи, пользуясь памятью о своём будущем, находил новые способы заработка, а Вэй Ин помогал воплотить это в жизнь. Лань Чжань же разбирал старые договоры в поисках должников и неуплаты. Он не хотел оставлять никого из них, приглядывая и отстраняя от работы, когда чувствовал их усталость. Вэй Ин, едва услышав, тут же вскочил на ноги, метнулся до постели и вытащил оттуда самое тяжёлое и тёплое одеяло, которое у них было - тёмные заклинатели часто мёрзли. Он сел позади, обернул Ванцзи в ткань и прижался сам, трогательно пряча лицо в чужих лопатках. Лань Чжань почувствовал, как внутри него всё сжимается от нежности, и сам придвинулся ближе, будто невзначай, всё ещё стеснённый взаимностью и открытостью. Почувствовал, как соприкоснулся с прохладным, бугристым плечом (шрамы, ужасные шрамы, он поверить не мог, что орден способен на такую жестокость), делясь теплом и присутствием. Ванцзи дёрнулся, моргнул и поочередно посмотрел на них, выворачивая голову, чтобы взглянуть на жмущегося к нему Вэй Ина. - Что? - Холодно, - ответил Лань Чжань, чуть наваливаясь сбоку. Старший хмыкнул и раскрыл одеяло как большая птица крыло. Будто сильные светлые заклинатели нуждались в тепле. Лань Чжань скользнул в это тепло и спустя пару вдохов почувствовал, как Вэй Ина тоже затянуло в объятия. - Лань Чжань. - М? - они всегда безошибочно понимали, к кому из них обращаются. - Расскажи мне. - О чём, Вэй Ин. - Расскажи о... о том времени, что ты жил без меня. Без нас. Ванцзи вздохнул глубоко, отвернулся, сжался и почему-то притянул Лань Чжаня к себе, ткнувшись носом в пахнущие сандалом волосы. На нём самом не задерживался ни один запах, кроме металла и ветра. Лань Чжань поёжился, но не отстранился, привыкая к ощущению рук вокруг своего тела. - Вэй Ин... Это не то, что тебе нужно знать. Я не хочу. - Гэгэ, - протянул ласково, обнимая, заглядывая в глаза, лаская и упрашивая. - Гэгэ, мой дорогой Лань Чжань, перестань это держать в себе. Расскажи. Я выдержу, обещаю. Я хочу, чтобы между нами не было секретов. Лань Чжань почувствовал, как его пробуравили напряжённым взглядом. Вздохнул. - А-Чжань тоже хочет послушать. Вэй Ин хрюкнул от смеха, когда младший поднял сияющие глубоким золотом глаза. Ванцзи издал обречённый звук. Его улыбка была капельку весёлой с привкусом пепла. - Это длинная и плохая история. Но я ни о чём не жалею. - В этом весь Лань Чжань, - улыбнулся Вэй Ин, обнимая их обоих. Обагрённый взгляд устремился куда-то в пустоту и внутрь. Ладонь потёрла грудь. Пальцы перехватили и переплели с другими, надёжными и тёплыми. Поддержка, якорь, опора. Он прожил так много и так долго. Гораздо дольше тринадцати лет. Он держался, он правда держался. Но тьма, напоминающая и зовущая была единственной, кто распахнула для него объятия. - Постепенно я забывал всё, Вэй Ин. Твой смех, твой голос, твою улыбку. Оставалась только боль.