Тихая охота

            Воистину говорят, человек предполагает, а бог располагает. Разве мог Пётр подумать, уходя позавчера навсегда, что так быстро вернётся сюда. Жизнь круто меняла курс. - А ты разве не уехал? - Удивилась тётя Поля, вытирая руки о ситцевый фартук, и отдавая ему связку ключей. - Билетов не было. Так просто оказалось соврать, ложь стала его сущностью, он живет ею и в ней, другого выхода пока не видит. Самое неприятное, что Лина была искренна в своём желании понравиться ему. - Да ты что, такие дорогие и нету. Цокнула и всплеснула руками тётя Поля. Бросив рюкзак на пол, Петр снял обувь, носки, и наступил на линолеум, с наслаждением впитывая прохладу. Сделав несколько шагов, остановился. В носу защипало от неприятного запаха. Возможно, по́том пахло от него самого, хотя утром и наделал чистую майку, всё же отвык от жары, какая может быть в Москве. Пётр звучно чихнул, и ещё острее почувствовал посторонний запах, раздражающий обоняние, для обычных сигарет он был более едким и крепким. Обойдя квартиру, обнаружил приоткрытое окно в спальне. Работа Петра была связана с разъездами, он часто жил в гостиницах, поэтому, перед отъездом, на автомате просматривал все шкафы, тумбочки, подоконники, чтобы ничего не забыть. Нужно быть полным идиотом, чтобы оставить открытым окно в квартире, в которую не собирался возвращаться. Ужасно чувствовать себя сумасшедшим, взгляд метался по квартире цепляясь за мелочи, детали, было четкое ощущение, что что-то незримо изменилось, кто-то побывал в квартире. Навязчивая беспокойная мысль, не оставляла его, невозможность объяснить происходящее, ставила в тупик. Кое-что объяснило фото Ольги в траурной рамке на кухонном столе, видимо Галина заходила ещё раз прибраться, и перенесла его из комнаты сюда. Отключённой холодильник был пуст, шкафы тоже, он сам помогал Гале освобождать их, складывать продукты в коробки. Всё было так и не так, и вроде бы он во всём разобрался, но стойкое чувство дискомфорта и тревоги, не покидало. Чтобы окончательно не впасть в маразм, нужно было отвлечься, и Брянцев позвонил Артюхову. - Коль, у вас в лаборатории можно сделать сравнительный генетический анализ, материал у меня есть. Выудил из узкого кармана джинс салфетку, с завернутой в неё зубочисткой, которую Казанцев жевал после обеда. Первоначальная цель визита Петра в дом Казанцевых несколько изменилась, и всё же, он со стыдом вспомнил о ней и сестре, заметив, как небрежно, мимо мешка с мусором, бросил Павел тоненькую щепку. - Можно, но не завтра. Я сейчас в приёмной у начальника управления, выдернули из дома на срочное совещание. Участкового убили. Сам понимаешь, не рядовое событие, все службы подняты по тревоге. - Помешал кому-то. - Пацан совсем, несколько месяцев всего работает. Шёл домой, в подъезде ножом в сердце. - Камеры? - Спецы работают. Худи, капюшон, тёмные очки, сейчас полгорода так ходят. - Артюхов устало вздохнул. - Позвони завтра к вечеру, если буду на месте, подойдёшь. Тщательно закрутив зубочистку в салфетку, Петр убрал её подальше в кухонный шкаф. Притащив рюкзак, достал из него пакетик кофе 3 в 1, и пирожок в целлофановой обертке, Лина буквально уговорила взять его: - Утром позавтракаешь. До утра было далеко, а прогулка по ночному городу утомила и пробудила голод. Брянцев включил чайник, и раздевшись донага, закинул вещи в стиральную машину, добавив к ним мятую вчерашнюю майку, и чёрную, в которой прилетел и был на похоронах. После душа, обернул вокруг бедер полотенце, и завалился на диван. Лёгкий перекус не удовлетворил аппетита, напротив, разжёг его, а тащиться в ночной магазин было не в чем. Это и к лучшему, норму по калориям он сегодня выполнил и перевыполнил, за счёт грузинских хинкали, которыми ужинал с Линой. По прихоти этой девушки, ему пришлось два часа бродить по городу, изображая поступление на работу. Ехать домой, на другой конец города, смысла не было, более идиотской ситуации придумать невозможно. Лина встречалась с подругами, но как только Пётр позвонил ей с известием, что его приняли на работу и дали койку в вагончике, она всё бросила и помчалась к нему. - Ты голоден? - Да, слона бы съел, - поспешил ответить. У него оставалась призрачная надежда, что она пригласит его домой, на ужин, приготовленный Женей. - Отлично, я знаю один очень хороший грузинский ресторанчик. Мечта разбилась о суровую реальность. Внимание Элины к его скромной персоне было избыточным, с явным намёком на что-то большее, чем просто сочувствие и помощь незнакомцу в чужом городе, и его это как минимум смущало, а ещё больше раздражало. С другой стороны Лина была его пропуском в дом Казанцевых. Из легкой задумчивой дремоты его выдернул звонок Джины. Несколько раз он хотел ей позвонить, но новостей, которых она ждёт, у него не было. Отъезд откладывался минимум на неделю, пока не будет готов анализ ДНК. Вместо обычного приветствия на его голову обрушился русский мат. Когда-то он сам учил её этому, для смеха, хотя, в их семье не принято было выражаться. В устах американки мат звучал не угрожающе, как бы Джине хотелось, а комично. Слова слились в нечленораздельное бормотание, закончился этот замысловатый цветник, твердым: - Fuck! You understood me? - Я понял, ты желаешь мне спокойной ночи, на русском. Спасибо. - Ещё одно слово, и я приеду в Москву чтобы задушить тебя. - Сколько у меня есть времени? - У тебя его нет! Отдай зубочистку на анализ, и возвращайся! Потратив несколько минут, на доказательство преимущества своего проекта над остальными, Пётр решил, что успокоил Джину. - Уверен, что всё делаешь правильно? - Уверен. Он сбросил звонок, впервые не почувствовав горечи лжи во рту. Может рассказать ей о Жене? Но она точно не пожалеет, и не подскажет, чем притупить жгучее томление, разъедающее душу. Скажет, что он сошел с ума, велит срочно брать билет, или выполнит угрозу и приедет сама. И будет права. Зачем были эти годы в чужой стране, чтобы бросить всё из-за голубых глаз, пусть изумительных, волнующих, желанных? У него было всё, что нужно для жизни, он всем был доволен, почему её улыбка, печаль, слёзы, нашли отзыв в его сердце. Как не пытался, никаких особых чувств между супругами, не увидел. Массивное обручальное кольцо у Казанцева было скорее всего или формальностью, или особым шиком. Казанцев не был похож на циничного изменщика, и Женя ничем не напоминала измученную ревностью истеричную особу. Это говорит о том, что либо Павел умелый конспиратор, либо Пётр ищет не в том направлении. Незатейливой мелодией стиралка возвестила об окончании цикла. Развешивая вещи на балконе, Пётр услышал робкий одиночный звонок в дверь. Он никого не ждал, да и время для визитов было неподходящее. Если это тот, чьё незримое присутствие витало в воздухе? Затянув покрепче полотенце на поясе, Пётр подошёл к двери. От хлынувшего в кровь адреналина, сердце часто забилось, не был уверен, что делает правильно, и всё же открыл дверь. С губ сорвался вздох облегчения, на пороге стояла Галя. Она тоже заметно расслабилась увидев Петра, и заходя в квартиру, игриво дернула полотенце. - Я никого не ждал. - А я и не собиралась заходить. Петр бросился в ванную, снял с крючка на двери серый махровые халат и снова чужой запах ударил в нос. Ладони непроизвольно сжались в кулаки, бросив халат на пол, вышел, плотно закрыв дверь. - Я постирал вещи... - Я увидела свет... Начали они одновременно, и рассмеялись. Заглянув в кухню, Галина посмотрела на фото: - Собрался остаться? - Да, придётся, обнаружились дела. - Что-то новое в расследовании? Пётр неопределённо махнул рукой, этого Галине было достаточно, чтобы больше не касаться этой темы. - Чем питаешься? Кроме немытой чашки на столе не было ни крошек, ни корочки хлеба, ничего не указывало на подобие ужина. - Чем придется, - отшутился Пётр. - Что бог послал, - дополнила его мысли соседка. - Борща хочешь? Ты там варишь борщ? Брянцев сомкнул средние и большие пальцы обеих рук, и показал размер кастрюли в которой он готовит. - Это что это? - Возмутилась Галя. - Сварил и съел. А борщ нужно варить в кастрюляке, чтобы он постоял, напитунился. Эх ты, американец, совсем от родины оторвался. Жди. Два раза хлопнула входная дверь, и через две минуты борщ грелся на плите, через пять, был разлит по тарелкам. Мельком взглянув на часы, показывающие одиннадцать, Пётр не смог отказаться от аппетитного супчика, приправленного ложкой сметаны. - Там наверное, ни капусты, ни свёклы и не купишь. Галя положила перед Петром стрелки зелёного лука. - Всё там есть и азербайджанские помидоры, и российский огурцы. И люди там обыкновенные, и хорошие и плохие, как везде. Можешь приехать, убедиться - Приглашаешь? - Почему нет? Жениха тебе там найдём. - Нашел чем соблазнить. Своей голубизны развелось. - Думаешь, почему там столько геев? Бояться к бабам подходить. На работе, не то что флирт, простое касание можно расценить как домогательство. Наши женщины попроще, ещё не заразились ядом феминизма. Аромат и вкус борща ностальгически напомнил о былых временах, вытеснил все посторонние мысли, хотелось думать только о хорошем, но похоже Галина была с ним не согласна - Поэтому нас можно бить? - Не поэтому, а потому, что позволяете. - Но ведь женщину не обязательно бить, насиловать, чтобы она чувствовала себя угнетённой, несвободной. Господи, вот разве можно представить такой разговор за обедом, например с Джиной? - В Америке множество организаций, которые защищают женщин, но самое главное, внушают им уверенность в себе. - Для этого надо там жить, а я не хочу, мне здесь хорошо. Тебе пять лет не было изменилась Москва? Видел, сколько строят? - Видел, - решил со всем соглашаться, только бы Галю не потянуло в ещё более глубокие философские вопросы. - Кстати, а как у вас одеваются инженеры? - Инженеры? Не знаю, но точно не в полотенце. - Кажется в шифоньере оставался мой костюмчик с выпускного. Отодвинув пустую тарелку, не позволяя Гале даже сложить посуду в мойку, Петр схватил её за руку. - Вставай, пойдем со мной. - Боишься один? - Неудобно как-то. Вещи на полках были в страшном беспорядке. - После полиции. Они что-то искали. Вздохнула тяжело Галина. Под ворохом одежды Пётр узрел свой старый спортивный костюм, вытащив штаны, попросил Галю отвернуться. - Чего я там не видела? Что там изменилось за десять лет? - Со скепсисом заметила она, но всё же отвернулась. - Кстати, раз уж вернулся, разбери фотографии, оставь себе что-нибудь ценное, памятное из сувениров. Я поговорю с волонтерами, которые помогают многодетным семьям, они могут забрать вещи, мебель. Если не возражаешь. - Это хорошо. Где-то были альбомы с фотографиями. От выпускного костюма на плечиках висел только пиджак, брюки пришлось выуживать из кучи внизу. Можно было не поворачиваться к зеркалу на дверце шкафа и так было ясно, что костюм мал. Узкий и короткий. - Вооот, - протянул Пётр с гордостью, - а ты говоришь, что ничего не изменилось. - Проверить же не дашь? Или дашь? Если для этого надо поехать в Америку, я ведь поеду. Рассмеялись без смущения, но грустно, оба понимали, что прошли те золотые денечки, когда они раскрепощенно, и без устали, постигали науку секса. Лёгкой влюблённости было достаточно, а страсть подпитывалась молодостью и взрывами гормонов. Вернув костюм на вешалку, Пётр стал беспорядочно забрасывать вещи обратно, под руку попалась белая синтетическая юбочка. - Галь, это что такое? Ольга что, теннисом занималась? Секретами сестра не делилось, но про теннис могла бы и рассказать. И вообще, в последнее время Пётр сам звонил ей, когда чувствовал необходимость, или понимал, что прошло много времени с последнего звонка. Ольга как-то замкнулась, отстранилась, на вопросы отвечала лаконично, да или нет, сама ничего не рассказывала. Тогда Пётр не придал этому значения, привык что Ольга со всем справляется сама. - Ни разу не видела её с ракеткой, но чем-то она занималась, говорила: - Пошла на спорт. - Ракетку могла брать в аренду. Где у нас ближайшие корты, куда она могла ходить? Обрадовался возможности узнать о сестре что-то новое. - Не знаю Петя, загугли карту, обзвони. Пётр достал айфон: - Если она не в секцию ходила, а так, время провести, размяться, вряд ли я что-нибудь найду. - Вспомнила, она что-то про абонемент говорила, что годовой намного дешевле. - Ну хоть что-то.. Пётр убрал телефон. - Бесполезная затея рассматривать карту, на метро она могла уехать куда угодно. Завтра с утра начну методично обзванивать все корты. - Галь, а тебе не кажется странным, как она одевалась? Серо, неброско. - Да сейчас все так одеваются, мода что-ли такая. - Я ей посылал хорошие деньги, на карточке их не оказалось. Как думаешь, на что она могла их тратить? - Про деньги не знаю, никогда у неё не спрашивала, даже не знала, что ты отправлял. Может быть копила на что-то. - Но в квартире же денег тоже не нашли. - Получается, отдала кому-то, или взял парень, с которым она жила. Ой, господи, - Галя поспешно прикрыла рот рукой, поняла, что сболтнула лишнего. - Не слушай меня. - Почему? Мысль здравая, и мотивов для убийства, у этого "некто", становится всё больше.