Тихая охота

            Перед капотом взлетела красная светящаяся полоса шлагбаума, дом муниципальный, но парковка имелась, и это было огромным преимуществом перед старым домом, где каждый раз приходилось искать место во дворе. Закинул голову Павел высматривал окна квартиры. Должно пройти время, чтобы среди множества чужих, безошибочно определять свои. Сняв ботинки в прихожей, в гостиной щёлкнул пультом телевизора, и прошёл в спальню. Аккуратно повесил костюм, сложил рубашку в пакет для химчистки, переоделся в домашнюю одежду. Не обнаружив жены на кухне, удивился, и отправился на поиски. Приходя домой, привык видеть её на кухне, в очень редких случаях, за работой. В кладовке, где теперь была её мастерская, царили чистота и порядок. На полках отрезы и готовые платья, с приколотыми булавками разноцветными бумажками. На рабочем столе, занимавшем бо́льшую часть помещения, было непривычно пусто. Только на краю, лежало несколько журналов, и альбом эскизов, разрабатываемых Женей. Вернувшись в спальню, Павел позвонил Жене, потом Лине, у обоих телефоны были отключёны. В отличие от дочери, жена его никогда не отключала. А где она может быть? Павел ещё раз обошёл квартиру, как будто она могла где-то спрятаться. - Ещё позови её, - со здорадством посоветовал он сам себе и негромко крикнул, - Женя! Потом несколько раз сильнее и громче. От дурного предчувствия мороз по коже пробежал. Что с ней могло случиться? То, что что-то случилось, он не сомневался. Она никогда никуда не уходила не предупредив. Чтобы не отвлекать его от работы, писала ему эсэмэску: я в магазине, клубе, и так далее. Нет, определённо с ней что-то случилось. Сбила машина. Нужно обзвонить больницы, ГИБДД. Но на это нужно решиться, а смелость покинула его. Он чувствовал панику, беспомощность, и злость. Подруги её, закадычные, разъехались, но он, всё-таки набрал их номера, ни одна не ответила. Может телефон потеряла или украли? Но Женька всегда аккуратная, и опять он приходил к мысли, что с ней что-то случилось. Район новый, рядом огромный парк, пруд. Перед глазами всплывали реалистичные картины, одна страшнее другой: авария, изнасилование и убийство, захват заложников. Ещё и по телеку без конца показывают какую-то рожу, разыскиваемую по трём убийствам, в том числе и полицейского. Павел на секунду остановился, присмотрелся к фото, и чертыхнулся: - Надень на меня, или на Петьку худи, вот тебе и преступник. Выключив телевизор, выглянул в окно, и не раздумывая натянул джинсы. Сколько понадобится времени оббежать парк? В дверях столкнулся с Линой, возмущение и волнение молниеносно перекинулась на неё: - Ты почему телефон отключила? - Ооооо, - протянула дочь и смерила его недовольным взглядом. - Что "О", где мать? Она тебе писала, звонила? - Да что случилось-то? - Где она может быть? - Пап, ты что с ума сошёл? Куда она может пропасть? - А тебя вот совсем на неё наплевать? - Нет, но и повода для паники не вижу, она взрослый человек. Ты чего? Дочь прошла в кухню, налила в стакан воды. - Не знаю? - Павел остановился, искренне изумился самому себе, откуда этот панический страх? Перехватив стакан у дочки, сделал большой глоток, пытаясь водой потушить разгорающийся пожар тревоги. - Машина на парковке? - Нет. Господи, машины нет на парковке. Она попала в аварию. И снова лихорадочная дрожь пробила тело, стакан в руке затрясся, расплескивая воду. - Тебе бы уже позвонили. Плохие новости быстро находят. Она просто уехала к какой-нибудь заказчице. Павла слова дочери не успокоили, он вообще не понимал её равнодушия. - Включи телефон, немедленно. Не в силах терпеть накопившееся раздражение, выхватив у неё телефон. Не обращая внимания на посыпавшиеся оповещения, увидел сообщение жены. - Она тебе ещё днём отправила, что уехала на дачу. Ты мне это прекращай! - Он погрозил ей пальцем перед носом. - Это не игрушки. Или я заберу телефон, или подключу программу слежения, и матери тоже. Голова повернулась в сторону спасительного бара, и он уже подошёл к нему, но остановился. За глотком последует следующий, и он может выпить полстакана, а там и ещё. Павел чертыхнулся, и отошёл, что скажет жена, когда увидит его. Не увидит, напомнил себе, по крайней мере сегодня. Теперь он знал где Женя, но успокоение не приходило, тревога скреблась за грудиной, он был беспомощен перед ней. Зачем она туда поехала? Нервно вышагивая по спальне, Казанцев с периодичностью в несколько минут, раз за разом набирал номер жены. На очередном круге, проходя мимо кровати, крепко выматерился и пнул её, будто она была виновата в том, что они её ещё не опробовали. - Пап, может хватит метаться, как лев в клетке? Дочка вошла без стука: - Позвони бабе Тане. Точно, как он сам то не догадался. Возможно, она вызвала Женю. Что там могло случиться? Наводнение, обрушение, взрыв газа? Соседка по даче долго не брала трубку, потом ответила сонным голосом, и Павел виновато взглянул на часы, неудивительно, половина двенадцатого. Оказалось, что с дачей всё в порядке, а с Женей, тетя Таня не разговаривала, видела её машину, но даже поздороваться было некогда. - Сейчас ведь столько работы. А от Сашки никакой помощи. Павел безропотно выслушал о неотложных делах на садовом участке, о пьющим бездельнике сыне, о повышении налога на землю, об обязательном страховании садовых домиков, и, как не странно, но смирение пожилой соседки, принесло спокойствие и ему. Положив трубку, несмотря на позднее время, Павел отправился на кухню. Жена второпях, или намеренно, оставила пустой холодильник. Ну да не беда, есть доставка. - Пап, с тобой всё в порядке? Они сидели на кухне, в ожидании позднего ужина. - Нормально. А мама тебе не говорила, зачем она дачу поехала? - Конечно, нет. Мы с ней почти не разговаривали в последние дни. В самом деле, Павел ужинал с женой, а когда приходила Лина с Петром, Женя исчезала, находила себе занятие, предоставляя дочери право хозяйничать самостоятельно. - Кстати, где твой ухажёр? Я думал, он к тебе торопиться. Взяв шефство над Петром, Павел несколько дней подряд водил его в свой клуб. Хотя, если быть честным, раньше появлялся там пару-тройку раз в месяц. После занятий Лина с Петром шли гулять, а он бежал домой, в надежде помириться с женой. - У него дела. Он меня предупредил. - Он мне сегодня такой эйс засобачил, в жизни не скажешь, что он играет второй раз. - Просто удар сильный, - вступилась Лина. - Или поставленный. - Цокнул отец. - Какие у вас отношения? Вы пара? - Паааап. - Протестующе затянула дочь. - Я тебе не мама, меня так просто не заткнешь. Отвечай. - Грозно потребовал Павел. - Он интересный человек... - ...из провинции... - ... ну и что, он всем интересуется, в субботу мы пойдём в Третьяковку. - Но это ещё не показатель. Всё что ты знаешь о нём, знаешь с его слов. Ты хотя бы представляешь сколько стоит его рубашка? - Причём здесь рубашка? - При том, что он каким-то левым движением оказался в нашей семье, а мы даже его фамилию не знаем. - Я знаю, Брянцев. Ты что, ему проиграл? Предположила дочь, с этим связав дурное и подозрительное настроение отца. - Выиграл. Но он мне явно поддавался, и подачи сдерживал. - Может ты просто ревнуешь? Павел задумчиво качнул головой: - Может быть. - Пап, ни о сексе, ни о свадьбе, речи пока нет, мы просто узнаем друг друга, присматривался. Лина примирительно поцеловала отца в щёку, и пошла открывать доставщику.             Пётр допивал вторую чашку зелёного чая, и досадно морщился, слушая болтовню Казанцева. Его навязчивость грозила катастрофой, уже несколько дней Пётр ходит на тренировки в клуб, и Павел его неотступно сопровождает, шага не даёт ступить самостоятельно. - Так, ну что отдохнули, пора домой. Ты со мной? Или тебя Лина встречает? - У меня дела. Я её предупредил. Пётр задержал дыхание, неужели его оставят в покое - Закончишь раньше, заходи. Может тебя отвезти куда-нибудь надо? Рано радовался, от Казанцева не так-то просто отвязаться. - Спасибо, за мной заедут. - Появились друзья? - Знакомые. Только увидев, как машина Казанцева отъезжает с парковки, Пётр вздохнул с облегчением, и сразу же отправился в женский сектор. На его счастье, оба тренера были в клубе, один проводил занятие, другой был в тренерской. - Наблюдал за вами. У вас была травма? Бережете себя. Очень. Вячеслав Константинович облегчил Петру задачу знакомства, сразу предложив тему для разговора. - Пётр. - Пожав руку, Брянцев с пониманием кивнул на стены тренерской, увешанные фотографиями знаменитых теннисистов. - Вся история. - Золотое время. - Вздохнул Вячеслав. - Раньше женский теннис смотрелся как фигурное катание, грация, красота, а сейчас ничем не отличается от мужского, скоро можно будет объединять турниры. - Да, - со значением и сожалением подтвердил Брянцев. - Штеффи Граф, Наталья Зверева... - Это вообще, песня. Сейчас таких нет. - Но теннис развивается. У вас вон сколько кортов, будут другие чемпионы. - Кортов много, только люди ходят не учиться играть в настоящий теннис, а размять мышцы, провести время, завести полезные знакомства, и просто найти себе пару. - Может это и хорошо, познакомиться. - Возможно, - махнул рукой Вячеслав, - у меня половина девчонок только за этим сюда и ходит. - А моя сестра, Ольга Брянцева, зачем ходила? - Ольга? Вы ее брат? Она недели две уже не появляется. Пётр судорожно сжал в руке ракетку, которую нужно было сдать в прокат: - Вы её помните? - Отлично помню. Она не была новичок, я предложил ей индивидуальные занятия, она отказалась. Если находилась пара, она играла, хорошо играла. Если нет, бросала мяч об стенку, а иногда могла всё время просидеть на трибуне. Получалось, тренер жаловался на Ольгу старшему брату, а её уже и не было. Горло перехватило от страшной правды. Сглотнув горький комок, спросил: - Может за кем-то наблюдала? - Не знаю. Я разговаривал с ней только один раз, а выделил её из всех, потому, что у неё длинные крепкие ноги, сильные руки, реакция прекрасная, и мне было жаль, что с такими данными она не развивается. С ней что-то случилось? Петр натянуто улыбнулся, решая, рассказать ли о судьбе Ольги: - Да, несчастный случай. - Она жива? - Нет. Поэтому я и хотел поговорить с вами. Может быть у неё были подруги, друзья? - Мне очень жаль. В общем-то, всё что я знал, я рассказал. Да, она и занималась всего-то два месяца. - Вячеслав пролистал журнал посещений, - пришла к нам в марте. - А можно открыть её шкафчик? - Индивидуальные шкафчики только у тех, у кого годовой абонемент, у Ольги был месячный, поэтому она пользовалась свободными. - Вы сказали, что она не новичок. - Да, определенно где-то занималась. Пётр вышел из здания клуба. Было около девяти часов вечера, но жизнь в городе кипела. Набережные, улицы, полны людей. Витрины переливались огнями, столики уличных кафе приглашали присесть, выпить чашечку кофе. Нужно начинать всё сначала, и вдобавок, придумать причину, для Казанцева, почему он не будет ходить в клуб. То, что Ольга поменяла один клуб на другой, из-за него, сомнений не было. Тренер сказал, что она ни с кем не общалась, значит и с ним тоже. Павел ведёт себя свободно, не оглядывается, ничего не опасается. Он или знает, что Ольга умерла, или вообще, не знал о ее существовании. В каких шпионов Ольга играла? Что было у неё в голове? Имеет ли смысл, снова обзванивать клубы? Что он ищет? В Ольгином ноутбуке ничего не было, кроме дипломной, и досье на Казанцева, но ведь от кого-то она его прятала? - Петя, Петя! Услышал он голос, догоняющей его Галины. За размышлениями, сам не заметил, как дошел до дома. - Привет. Ты откуда? - С работы. Увидела, как ты сворачиваешь во двор, и ускорилась. Утром встретила в подъезде неприятного типа, весь день он не выходит у меня из головы. Не хотелось одной подниматься в лифте. - Что в нём особенного? - Пётр вспомнил свою встречу с незнакомцем. - Во что он был одет? - В кофту с капюшоном. Половина подъезда сдает квартиры, кого только не встретишь, но этот - самый отвратительный. - Раньше ты его видела, - Пётр непроизвольно понизил голос и оглянулся. - Нет. Я бы запомнила. Ладно, это нервы. Что ты узнал про Ольгу? Они расположились на кухне у Галины, тётя Поля смотрела сериал в комнате. - Ты есть хочешь? - Конечно хочу. - Не отказался он. - Почему ты улыбаешься? - Спросила Галя простодушно. Ужины на чужих кухнях стали для него привычными. Он поделился с Галиной имеющейся информацией. - Ты сразу можешь вычеркнуть из списка открытые корты, Ольга ведь и зимой занималась. - Да, я об этом не подумал. - Больше ничем помочь не могу. На следующий день Пётр ещё раз убедился в бесполезности обзванивания кортов. Навязчивая интернетная реклама каршеринга, натолкнула его на мысль, взять автомобиль в прокат. Чем объезжать корты на такси, проще это делать на своей машине. Заполнив необходимые документы в интернете, на фирму он заехал только чтобы расписаться, и получить машину и ключи. Не откладывая, сразу же поехал по построенному маршруту. Подъезжая к четвертому, по счету корту, он уже точно знал, как себя вести. Он не просил, но требовал, и это возымело должное действие. Пару раз ему удалось всё решить на ресепшн, в этом клубе, как и в предыдущем, ему пришлось ждать менеджера. Молодой человек поприветствовал его, узнал суть вопроса, и заглянув в планшет, кивнул утвердительно. - У неё годовой абонемент. Пётр услышал, как громко застучало его сердце. - Мне необходимо открыть её шкафчик. Менеджер посмотрел свидетельство о смерти Ольги: - Если честно, впервые с таким сталкиваюсь. Наверное, должен присутствовать представитель закона. - Зачем, полиция дело закрыла, здесь могут быть вещи представляющие ценность только для родных. Откроем вместе с вами, хотите ещё кого-нибудь позовите. Он шёл за менеджером, не отставая. Тот зашёл за ключом в свой кабинет, и они направились дальше, в раздевалку. В помещении, со стоящими рядами шкафчиками, никого не было. Взяв в руки ключ, с волнением и подсознательным страхом, Пётр замер в нерешительности. Оказалось, он боится получить ответы на свои вопросы. Малодушно избегает правды, которая может открыться. Трусливо оберегает себя, свой душевный комфорт. - Что же вы? Поторопитесь, сюда могут войти. Не давая себе передумать, Пётр резко открыл дверку. На верхней полке лежало несколько купюр, визитка врача гинеколога, бумажный конверт, в котором было приглашение для матери, на празднование столетия института, и её любительское чёрно-белое фото с коллегами и студентами. - Вам это что-то даёт? Участливо поинтересовался менеджер. Пётр устало провел руками по лицу: - К сожалению, ничего нового. Мне надо поговорить с тренером, или с тем, с кем она общалась. Снова заглянув в планшет, молодой человек вывел Петра на трибуну, и указал рукой на корт, где проходила тренировка. - Анна Андреевна. Через пятнадцать минут она освободиться, сможете с ней поговорить. Сев на скамейку трибуны, Пётр набрал номер врача, и после первых же слов объяснения, его жёстко перебили: - Извините, я работаю. Если у вас не срочный вызов, записывайтесь на приём, через регистратуру. После такой отповеди, общаться совсем не хотелось, но это нужно было сделать. Оказалось, попасть к гинекологу Белецкой О.П. не так-то просто, пришлось уговаривать медсестру, но получилось записаться на завтра, на 19.50, то есть, в его распоряжении было десять минут, до конца приёма. Анна Андреевна отказалась от кофе, и от чая: - Примите соболезнования. Способная девочка была, трудолюбивая. Почему перестала ходить на занятия я не знаю, у нас ведь не детская секция, люди взрослые, приходят по своему желанию. А его у неё в последнее время не было. Заторможенная, угнетенная была. - С кем она общалась? - С Яной Озерской. Они часто играли в паре, и в буфете я их видела. - Телефон. - Конечно, только Яна неделю назад вышла замуж. Уехала в свадебное путешествие, вряд ли что-то получится. - Я попробую. Нетерпеливо набрал номер, как только получил его. Услышав слова о невозможности дозвониться, с досадой сунул телефон в карман брюк. - Извините, за несдержанность. - Это нормально. Звоните, если ещё что-нибудь понадобится. Дома внимательно рассмотрел фотографию. Мать, и пожилой профессор, зав. кафедрой, стояли в окружении студентов. Снимок был сделан случайно, иначе фотограф захватил бы в кадр старинное здание института, или расположил снимающихся на фоне парка, а не отбитых, стертых было поступеней. На обратной стороне, рукой матери была написана дата. Почти выцветшие чернила были подчёркнуты двумя чертами совсем недавно. Для чего, почему? Что Ольга хотела этим сказать? На звонок Казанцева, Пётр не ответил, набрал сообщение, что в клуб сегодня не придёт, задерживают на работе. Немного подумав, продублировал его Лине. Она всё-таки перезвонила ему позже. Сообщила, что мама уехала на дачу. - Совсем дела плохи. Папа так переживает, что она решится на развод. - Есть предпосылки? - Это ж наша мама. Ничего не объяснила, а папа изводит себя. В душе Пётр был рад за Женю, и чем больше дочь обвиняла мать, тем лучше понимал её решение. Ей не занимать смелости, и хотя не имел права вмешиваться, но увидеть Женю ужасно хотелось. В городе держал только разговор с врачом.       В медцентре было пусто, но у кабинета Белецкой сидело несколько женщин, на разных сроках беременности. На него, конечно, обратили внимание, но в общем-то, у каждой, из сидящих были свои проблемы. Из негромких разговоров, Пётр уяснил, что Ольга Петровна, врач высочайшей квалификации, и сердечная, и заботливая, и руки у неё золотые. Часовая стрелка приближалась к девяти, а Белецкая продолжала принимать пациенток. За такие деньги за прием, можно и поработать сверхурочно, подумал Пётр. Наконец, он остался в коридоре один, и не дожидаясь приглашения, открыл дверь. В кабинете врача густо пахло кофе. - Вы ведь не на осмотр. Я позволю себе выпить чашечку, а то до дома не доеду. Извинилась Белецкая, и предложила ему кофе. - Не буду вас задерживать. Ольга Брянцева. Антипатия, зародившаяся в душе, при первом разговоре, уступила место симпатии, и угрызениям совести, едва он мельком взглянул на огромный список принятых пациентов. Белецкая удивила его снова. Не заглядывая в рабочий компьютер, кивнула: - Прекрасно помню эту девушку, что случилось? Петр рассказал о трагедии более эмоционально, чем предполагал. Сказывались усталость и психологическое напряжение. - Вы знали, что она беременна? - Спросила врач, убрав в сторону чашку. - Вскрытие показало. - При других обстоятельствах, я бы не стала с вами разговаривать без санкции полиции, но думаю, вы имеете право знать. Она пришла с задержкой 3-4 дня, на таком сроке ни один врач не подтвердит беременность. Была очень взволнована, да просто на грани истерики. Колебаний не было, была настроена на аборт. Я предложила ей подождать дней десять, и прийти на обследование. Объяснила ей, как будет проходить процедура мини аборта, назвала сумму, и попросила записаться заранее, на утро, чтобы всё сделать в один день. Больше она не пришла, возможно сумма была для неё велика, но у меня такая ставка, я на девяносто пять процентов гарантирую последующую беременность. - Она хотела детей? - Да, это мы с ней тоже обговаривали. - А почему она не хотела именно этого ребёнка? - Не знаю, обстоятельства бывают разные. Но изнасилования не было, если вы за это переживаете. Я всегда это чувствую, интуитивно, даже если уже нет физических доказательств. Из машины Пётр ещё раз позвонил Яне Озерской, на этот раз оставил голосовое сообщение, с просьбой, связаться с ним, при первой же возможности. Он торопился домой, чувствовал, что что-то упускает. Нужно всё обстоятельно обдумать. Беременность - могла стать причиной суицида. Была нежелательной, в дальнейшем Ольга хотела иметь детей. Она договаривается с врачом, готовит деньги, а операцию не делает. Передумала? Вместо этого, переходит в другой клуб. Сумма в шкафчике, точно соответствовала назначенной врачом. В этом не было бы странности, если бы деньги лежали дома, или в кошельке. Почему там? Она их прятала? В протоколах осмотра, было указано, что наличных денег в квартире не было, а в кошельке, около пятисот рублей. Опять всплывал вопрос, куда Ольга тратила деньги, которые он ей пересылал, почему с врачом нельзя было рассчитаться картой? И если всё было так плохо, почему не забрала деньги, если решила отказаться от аборта? - Всё кажется простым, но чем больше думаешь, тем больше запутываешься, и самым главным остается вопрос, кто отец ребенка? Ещё этот конверт! Слушая Петра, Галина, как пасьянс, раскладывала находки. Несколько раз пересчитала деньги, сложила купюры в ровную стопку. Визитку врача положила рядом. Убрав конверт на край письменного стола, крутила в руках открытку-приглашение, и фотографию. - Что в голове у беременных, понять сложно. Сегодня испугалась, решила сделать аборт, завтра проснулась, совершенно с другим настроением. Заметила Галина тихо, нарочно снижая тональность Петра. - А на следующий день выбросилась в окно. Громыхнул Пётр, и Галина сделала ему ещё одно замечание: - Не кричи, тебя слышно на лестничной площадке. Продолжай спокойно. - А что продолжать? - Понизил он голос. - Приглашение датировано августом прошлого года. Матери уже пять лет нет в живых, не говоря о том, что уже двадцать лет, как она не работала в институте. - Могли и не знать. Ольга, наверняка, не сообщала, не до этого ей было. Лучше посмотри на дату, на фотографии. Она подчеркнута Ольгой. Галина придвинула к нему фото. - Видел, но ничего не понял. - Разве ты не поздравлял сестру с днём рождения? - Всегда. Поспешил он оправдаться. - Так вот, она родилась ровно через девять месяцев. Задохнувшись от догадки, вспотевшими в миг ладонями, Пётр перевернул фотографию и с удвоенным вниманием стал всматриваться в лица. - Рядом с матерью зав.кафедрой, ему тогда было лет семьдесят. Два студента, и две студентки. Ты думаешь о том же, о чём и я? - Твоя мама была красивой и молодой... - ...а отец алкоголик, к тому времени уже конченый. Я всегда удивлялся, как мать могла решиться родить второго, но если не от него, всё понятно. Два кандидата. - Один, Петя, один. - Галя ткнула пальцем в лицо на фото. - Казанцев. Вот почему Ольга собирала на него досье. Действительно, отдалённо, один студент напоминал Казанцева. - Но как она поняла, что это он? - В документах у матери могла что-нибудь найти. Петр задумался, слишком невероятной казалась разгадка. Было стыдно признаться самому себе, не то что Гале, что он лелеял эгоистичную надежду, что Павел окажется любовником Ольги, и отцом её ребёнка. Что жалкий, испуганный, побежит он каяться жене, а она выгонит его. Униженный и презренный он исчезнет из её жизни. И это поможет Петру завоевать Женю. Она нужна ему. Вот чего он ждал от расследования. - Посмотри ещё раз досье. Подсказала Галя, и включила ноутбук Ольги. - Ну вот же, Петя, репортаж из новостей о праздновании юбилея института. - Этого не было в досье. - Зато этот репортаж Ольга посмотрела более ста раз. Пётр устало поднял глаза на экран и натолкнулся взглядом на Казанцева с Линой. В свойственной ему манере вежливой надменности, тот вспоминал годы учёбы, и хвалился дочкой, пошедшей по его стопам. - Если всё так, Ольга ещё в августе узнала о Казанцеве, не проще ли было подойти, и объясниться? - Думаешь, это так просто заявить: - Здравствуйте, я ваша дочь! - Становится понятным, почему она собирала досье, почему поменяла клуб - чтобы за ним следить, но почему в марте, а не раньше? Не унимался Петр. - Возможно, её кто-то надоумил. - Этот "кто-то" не выходит у меня из головы. Он повсюду, и нигде. Какое отношение он имеет к смерти Ольги, и её ребенку? Проводив Галину, Пётр бухнулся на постель, и с наслаждением пристроил голову на подушку. Только сна не было. Поток мыслей невозможно было остановить. Самое страшное, что исправить уже ничего нельзя. Смерть поставила точку. Чем глубже Пётр погружался в ситуацию, тем больше чувствовал свою вину. За то, что никогда не разговаривал с матерью по душам, считая это слабостью, и прерогативой дочерей. За то, что уехал без материнского благословения, просто поставив перед фактом. За то, что почувствовал зияющую дыру в душе, и ощутил потерю, много позже смерти матери. Наверное, он был плохим сыном. И братом. Ночь не принесла ни облегчения, ни успокоения. Если Казанцев и отец Ольги, для Жени это вряд ли будет иметь значение, это случилось задолго, до их знакомства. Мать была старше своего студента, но это скорее говорит не о его безнравственности, а о её низких моральных устоях, через которые она переступила. Тема Казанцева была закрыта. Можно смело звонить Артюхову и отменять экспертизу, ждать результатов не имело смысла. Равно, как и искать Ольгиного кавалера, следы которого она сама тщательно уничтожила. Получалось, Брянцева ничего здесь не держит. Нужно уезжать и заниматься работой. Но как уехать, не поговорив с Женей? Решительно выключив чайник, не теряя времени, поторопился к машине. Что скажет Жене, ещё не решил. Возможно, просто во всём признается, может и к лучшему, что Казанцев оказался ни при чём, Жене так будет спокойнее. Для разговора ему нужны были твёрдость, уверенность, он должен убедить её в своих чувствах, и быть настойчивым в желании увезти её с собой.       Оказалось, что Лина совсем не умеет готовить. Всего несколько дней, как жена на даче, а жареные яйца и фаст фуд уже надоели. По ночам Павел долго не мог уснуть, пыхтел, пока не выпивал но-шпу и пяток таблеток валерианы. Давно он не чувствовал себя таким несчастным, одиноким, брошенным. И пожалеть некому. Ко всему прочему, в хрустальной шкатулке, он обнаружил обручальное кольцо супруги. Это окончательно взорвало эмоции Павла. Она что, собралась разводиться? Зачем она так, она что себе думает, воображает, что она одна на свете такая загадочная? Чего ей не хватало? Ждала эту квартиру, переехали, и началось. Или всё из-за переезда? Но ведь он объяснил ей, почему не мог приехать, раньше она всё понимала. Без жены кровать казалась огромной, и холодной. Павел перекатился на её сторону, надеясь уснуть. Ничего, всё ещё будет хорошо, убеждал он себя, отдохнет и вернётся, но дрогнувший голос ставил под сомнение бравурность фразы. Ведь любил он её, любил. Для неё хотел стать лучшим, её нежность и мягкость дарили покой, ему казалось, что они понимают друг друга. О вечной страсти он и не мечтал, хватало того, что есть. Это родители считали Женечку тихоней, но стоило им закрыть дверь, и отправиться с внучкой на прогулку, эмоции били ключом. За время их отсутствия, они с женой успевали поссориться насмерть, и с упоением помириться. Рядом с ней он чувствовал себя мужчиной, испытывал гордость за неё и дочь. Возможно, что-то он и делал не так, что-то упускал из вида, но менять ничего не хотел. Никогда всерьез не воспринимал её замечания и обиды, ну подуется несколько дней, поссорились с кем не бывает. Сразу забывал о причине её гнева, не собираясь задумываться и анализировать, никакой крамолы за собой не знал. Их жизнь представлялась ему строчкой на материи, прямой и ровной. Ниточка цеплялась за петельку, образуя крепкий шов, соединяющий две совершенно разные ткани по структуре и составу: тончайший шелк и суровое полотно. Они прожили большой срок, целую жизнь Лины. Чувства остыли, превратились в привычку. То, что раньше было милым, незаметным, стало раздражать. У обоих обнаружились неприглядные черты в характере, но не разводиться же из-за этого! Они стали взрослее, вероятно и отношения должны перейти на другую стадию. Скоро Лина выйдет замуж, готовы ли они стать бабушкой и дедушкой? Сама мысль, казалась абсурдной и смешной, они сами ещё молоды и полны сил, но всё в жизни случается. Вот об этом они должны думать, а не сбегать от проблем. Почему он должен смириться? Она напридумывала себе бог знает что, а он должен это проглотить, при этом разрушив семью? С каждым днём тревога нарастала, выматывала эмоционально. Пока ничего непоправимого не случилось, есть время найти выход из тупика. В том, что жена не позвонила ему, лично не предъявила претензий, он увидел хороший знак, нет у неё решительности и решимости объявить о разводе, значит у него есть шанс. Ждать выходных он не стал. Выпросил на работе отгул, и позвонив Лине из машины, приказал собираться.