Тихая охота

            Пустота, растекающаяся в душе темным пятном, вытесняла все желания, в том числе, желание жить и бороться. Оказалось ему не за что зацепиться, он оказался в полном вакууме. Мать и сестра, как бы пафосно это ни звучало, связывали его с родиной. Теперь у него не было никого, и ничего, кроме воспоминаний. Грустных и светлых, о родных, и болезненных, о безответной любви, от которых он желал бы избавиться. Он вдруг четко разделил жизнь на до, и после. До была только работа. Сколько сил и средств он вложил чтобы стать не одним из многих инженеров, отрабатывающие свои деньги в конторе, работающих из года в год над одними и теми же блоками, а получить лицензию, быть независимым. Как одержимый он работал по ночам, без выходных, понимая, что должен не только поразить заказчика, но и доказать свою компетентность, состоятельность. Из четырех проектов, он продал два, и сейчас была Женева. К стойке регистрации его толкали эсэмэски Джины. Она словно почувствовала перемену в нём, его безразличие к разверзшейся пропастью под ногами, бомбила его через каждые пять минут, не давая забыть о долге. О деньгах, о бизнесе. И о том, что всё это останется в его жизни и после этих нескольких недель. Насыщенных, будоражащих, оставивших в душе незаживающую рану. Пассивно подчиняясь воле толпы, ощущая упадок сил, Пётр вяло просматривал послания Джины. Ответа от Артюхова он не ждал, нормальные люди ещё спят, поэтому вздрогнул, на перелив телефона. Странно, что вообще его услышал в общем гомоне. Взволнованный голос в трубке ударил по нервам. Несколько мгновений понадобилось, чтобы понять, что это Лина, а не Женя.       Было темно, но он битый час не сводил взгляда с двери, глаза присмотрелись, поэтому сразу уловил движение, увидел, как Женя вышла из дома С извращённым любопытством наблюдал за ней, и вышедшим следом Павлом. Всё что Пётр знал о любви, было теорией, он и подумать не мог, что любовь приносит не только радость, но и боль. Она сокрушила его, он трусливо капитулировал, сдался, перед чувством другого, точнее отступил, понимая тщетность попыток. В споре с самим собой он оправдывал своё бегство - благородством, так ему хотелось думать. И всё же, с натуральным мазохизмом, ждал её шага к нему, вопреки голосу разума, твердившему, что надо ехать, незачем бередить душу напрасным ожиданием.       - Я не знаю, что мне делать! В полицию он запретил обращаться. Помоги мне! Отвези в город! Отчаянная мольба девушки ворвалась в его недавние воспоминания, и заставила сосредоточиться. - Лина, извини, повтори, пожалуйста, ещё раз, почему тебе так срочно нужно домой? Что случилось? - Пётр поднял глаза на табло с электронными часами. - Почему ты не спишь? - Потому, что маму с папой похитили! - Ты ничего не путаешь? Я видел их два часа назад. Истерические нотки и всхлипы, указывали, что Лина находится на грани нервного срыва. Не представляя, что у неё в голове, Пётр тяжело облокотился на никелированный поручень, пропуская свою очередь. Самое простое, было предположить, что это последствия алкогольного опьянения. Нужно деликатно закончить разговор, и позвонить Жене, или даже Павлу. - С тобой всё в порядке? Начал Пётр издалека, но девушка, не обращая внимания на его слова, мысленно вернулась к своему пробуждению, ещё раз переживая свой рассказ, словно сама убеждаясь в реальности произошедшего. - Меня разбудил телефонный звонок. Папа. Я удивилась, взяла трубку и услышала незнакомый голос. Он потребовал, чтобы я сняла с карточек родителей все имеющиеся на них деньги. Он ещё не договорил, а я уже побежала в комнату родителей, их там не было, на улице тоже. Голос приказал мне сесть в машину и ехать на ближайшую железнодорожную станцию, там есть банкомат. Сказал, если я всё сделаю тихо, и без полиции, увижу родителей живыми. Некоторые слова были неразборчивы, из-за того, что Лина торопилась, но суть Пётр уловил. - Я подумала, что ты сможешь отвезти меня, у меня нет прав, и мало практики вождения, но твоей машины нигде нет. - Я в самом деле, далеко. - В городе? Безнадежно и разочарованно пробормотал Лина, совсем тихо. - Да. Сделаем так. Для начала, ты успокоишься, умоешься. Скорее всего, это чья-нибудь пьяная шутка. Ему и самому очень хотелось думать, что алкаш Толик заманил какой-то хитростью Казанцевых в свой сарай, но сейчас проспится, и всё закончится. - Если бы кто-то хотел пошутить, угнали бы машины, - разумно заметила Лина. Пётр был вынужден с ней согласиться. - Жди меня, я скоро приеду. - Скоро у тебя не получиться, а он велел отзвониться, после того, как сниму деньги. - Сможешь на маминой машине доехать до станции и снять деньги? Я выезжаю тебе. К моменту нашей встречи, решу, что нам делать. Главное, не волнуйся, и чем бы он не угрожал, не торопись исполнять его указания, тяни время. Ничего не понимая, не найдя слов, чтобы утешить девушку, вселить уверенность, с идиотским задором заверил её, что всё будет хорошо, тараня людей, на ходу извиняясь, двинулся к выходу из аэропорта. Выйдя на улицу, первым делом набрал номер Жени. Её телефон отозвался где-то на краю вселенной глухим извещением оператора, Пётр сбросил вызов. Следующим, должен был стать звонок Павлу, осталось нажать на красную кнопку, но сомнения заставили его остановиться. Похитителя может насторожить столь ранний звонок. Не дай бог, он догадается, что Лина уже не одна. Ведь куда проще манипулировать испуганной девчонкой, чем иметь дело со здравомыслящим человеком. Нисколько не задумываясь над тем, что взваливает на свои плечи не только проблемы Казанцевых, но и ответственность за них, Пётр набрал номер Артюхова. Необъяснимая тревога, предчувствие беды, преследующие его с тех пор как, он вышел из самолёта, получили подтверждение. Пётр не мог самостоятельно собрать воедино всю картину, не понимал, почему, как, зачем, и кто, но надеялся сделать это с помощью Артюхова. Разговор предстоял нелегкий, нужно было убедить разбуженного человека в том, что произошло преступление, более того, похищение и шантаж. - Подъезжай ко мне, но я ничего не обещаю, так как ничего не могу понять. Бодрый голос убедил Петра, что абонент не отключит телефон, и не завалиться снова спать. В голове жужжал рой пчёл, попросив таксиста выключить радио, Пётр глубоко задумался. Почему? Если это не шутка, то мотив похищения может быть только личным. Кто-то из подчинённых затаил злобу на начальника, и решил отомстить Тогда при чём здесь жена? Не проще ли было разбить кирпичом фару, или лобовое стекло машины Казанцева? Допустить же, что клиентка Жени решила так отомстить за испорченное платье, было совершенно бредово. Как? Судя по времени, похищение произошло сразу после отъезда Петра. Скорее всего, Казанцевы даже не заходили в дом, иначе Лина что-нибудь бы слышала. Чтобы скрутить двух здоровых людей, нужно несколько человек, или сила и хитрость. И дерзость. Кто и зачем? Вопросы одного порядка. Тот, кому нужны деньги Казанцева, кто знает, что они у него есть. И такого человека Пётр знал. Как альфонс, он не брезговал деньгами брата своей девушки, пользуясь её наивностью и доверчивостью. Больше того, Ольга недвусмысленно дала понять, что ради денег он способен на многое, и готов к похищению дочери Казанцева. - Не проще было похитить дочь? Вклинился Артюхов в напряжённые рассуждения Петра. Первое, что спросил Николай, приглашая Брянцева пересесть из такси в его машину, что тот делал в аэропорту. - Пытался улететь. - В который раз? Пётр хмуро кивнул, уже ставшему риторическим вопросу: - Как ты понял, что я в аэропорту? - По характерному гулу, и музыкальному оповещению. Сам Пётр ничего этого не слышал, был поглощен перевариванием информации от Лины, и сейчас, справедливо отметил профессионализм друга. В отличие от самого Петра, Артюхов был бодр, свеж, гладко выбрит, и излучал надёжность и оптимизм. Одет он был в джинсы и майку, китель в кофре аккуратно повесил в салоне. Брянцев сел в кожаное кресло пассажирского сиденья, но был слишком взволнован, чтобы позволить себе свободно откинуться, почувствовать уют. - Значит ты веришь в похищение? - Выводы делать рано, нужно поговорить с девушкой, на предмет её вменяемости. Да не ерзай ты! - Прикрикнул Артюхов. - Сейчас нужны спокойствие и сосредоточенность. Важны любые детали. Первое. Ты сам говоришь, что отчитываться о своём местонахождении перед родителями, не входят в добродетели Лины, что она часто возвращается домой поздно, отключает телефон. Второе. Твоя сестра с детской непосредственностью следила за предполагаемым отцом, а что мешало её любовнику следит за дочкой Казанцева, и узнать о её привычках. Он мог запросто познакомиться с ней, думаю наглости ему не занимать. - Я встречался с Линой, вряд ли у неё был параллельный роман. - Она же девочка совсем. Не то изумился, не то восхитился Николай. - Как друг. - Поправился Пётр. - А ты не думал, что и на тебя, у него могли быть планы? Без зазрения совести он обчистил твою сестру, но твой то кошелёк будет побогаче. - Значит ты тоже склоняешься к мысли что это он? Пётр был рад, что Артюхов с ним согласен, принял его позицию. - Не значит. Пока он единственный, кто имел преступный умысел, со слов Ольги. Ничего подозрительного не замечал в последнее время? - Ты издеваешься? Хочешь, чтобы я снова перечислил, почему считаю что Ольгу убили, или вынудили сделать шаг в окно? - Успокойся, после того, что ты рассказал об этом подонке, думаю мы найдем способ возобновить дело. Машина неслась по свободным дорогам, тормозили только светофоры. Проезжая новый микрорайон, застроенный цветными многоэтажками, Николай остановился: - Метнись за кофе, необходим допинг, чтобы легче думалось. Прихватив два огромных сэндвича с колбасой и сёмгой, Пётр вернулся в машину. Николай закончив разговор, пристроил трубку к панели. - Это лишнее, - кивнув на бутерброды, он выпив сразу пол стакана кофе. - Мне нет. Резонно возразил Пётр, впиваясь зубами в мягкую булку. Последний раз он ел вчера вечером, сочный шашлык из свинины. Ничего не предвещало сегодняшнего ужаса. - Расскажи о своих ощущениях. Начни с того, почему ты не уехал, зачем остался? Предложил продолжить Николай, скомкав пустой стаканчик, и забросив его в бардачок. - Это к делу не относится. О своих подозрениях, что Ольга жила не одна, я тебе уже говорил. А вот ощущение, что в квартире кроме меня кто-то есть, или бывает, у меня было постоянно. Чужой запах, сдвинутые вещи, коврик у двери. Как-то раз встретил на лестнице странного субъекта, он рванул от меня, как черт от ладана. Галя, соседка, тоже его видела, он явно не желал ни с кем встречаться. - Опиши его. - Молодой, спортивный. До шестого этажа добежал без одышки. Джинсы, черная кофта с капюшоном. - Это нам ничего не даёт. - Пару раз, мне казалось, что за мной следят. Вчера, на подъезде к дачному поселку, мне тоже это показалось. Я остановился, и меня обогнала чёрная БМВ. Номеров я не увидел, из-за пыли. Что мешало ему остановиться, избить меня, забрать карточку, выпытать пин-код. Дорога была пустая. - Всех денег он бы не снял. Отправляться с тобой в банк - рискованно, ты можешь привлечь внимание. Нужен железный аргумент, чтобы ты пошёл, и снял деньги сам. Ради девушки ты бы сделал это? - Конечно! И ради неё, и ради кого угодно! За кого ты меня принимаешь, думаешь уехал в Америку и продал душу? Оскорбился Брянцев. Он в самом деле был убеждён, что не задумываясь расстанется с деньгами, в конце-концов, их всегда можно заработать. - Нам главное понять, что думает преступник. Успокоил его Артюхов. - Вряд ли он не брал в расчёт твои деньги, планируя похищение девушки, уж больно изворотлив бывший студент медик. Что мы ещё о нём знаем, кроме того что он сидел и вышел по УДО? - Родился во Фрязино, но может быть и соврал. Зовут Рэм, может кличка, может имя. Курит отвратительную гадость, пьёт дешёвую водку, возможно наркоман. Ольга упоминала о его постоянно красных глазах. - Всё это я уже передал своему помощнику. Нового ничего не вспомнил? - Нет. Ольга или боялась его, или не знала ничего о нем. Только догадывалась, что его бизнес будет связан с наркотой. - Кто бы сомневался. Прошёл тюремные университеты, познакомился с кем надо. Осталось только добыть деньги. На какое-то время Артюхов замолчал, потом повернулся к Брянцеву, и посмотрел в упор. - Кстати, почему на дачу ты ехал один, не с девушкой? - Она приехала позже, с отцом. - Праздник был запланирован? - Нет, импровизация. - Возможно и ему пришлось что-то менять по ходу. Город резко закончился, чем дальше они от него отъезжали, тем явственнее было наступление утра. Придорожные кусты сбрасывали с себя остатки сизого тумана, готового с первыми солнечными лучами превратиться в росу. Безоблачное небо неотвратимо светлело, обещая жаркий, сухой день. Артюхов смотрел на дорогу, иногда бросая взгляд на телефон. Свой Пётр не выпускал из рук, ожидая звонка, лелея слабую надежду, что позвонит не Лина, а Женя, и виновато извиниться за выходку дочери. Они проехали уже больше полпути. Не в силах заглушить растущее беспокойство, Пётр предложил самим позвонить Лине. - Думаю не стоит. Я вижу её. К этому часу, машин на загородном шоссе значительно прибавилось. Пётр лихорадочно закрутил головой, ничего не видя, на скорости поток машин казался ещё плотнее. - На той стороне. Подсказал Николай, и отъехав метров двести, развернул машину. Через две сплошные, пренебрегая разметкой, вызывая заслуженное возмущение водителей, целенаправленно двигался к обочине. - Похоже, она одна. Слежки нет. Остановив машину, Артюхов придержал Петра, бросившегося открывать дверь, и предупредил: - Постарайся без эмоций, они сейчас могут очень помешать. На стук в окно, Лина подняла опухшие от слез глаза, и разблокировала двери. Первым желанием Петра было обнять девушку, но Николай остановил его порыв, оттеснив к задней двери. Убрав с сиденья телефон девушки, Артюхов сел, и тут же, бесцеремонно, открыл список звонков: - На запись не догадалась поставить? - Не дожидаясь ответа, продолжил изучать историю. - Почему не отзвонилась после того, как сняла деньги в банкомате, после звонка ему? Что он велел тебе делать дальше? Соберись! - Требовательно обратился к Лине. Его тон и голос вызвали протест у Петра, он уже открыл рот в защиту, но жёсткий взгляд с прищуром остановил его. - От тебя сейчас многое зависит. Ты единственная, кто может помочь родителям. Не сбавляя жести, но чуть тише, Николай предпринял ещё одну попытку достучаться. Нервно прикусывая то верхнюю, то нижнюю губу Лина посмотрела сначала на Артюхова, затем, на Петра. Плечи её, по-прежнему были опущены, ладошки сжаты в кулачки, но взгляд из растерянного стал более осмысленным. Кивнув головой, она дала понять, что всё понимает. - Ты сфотографировала, и отправила фото экрана банкомата на телефон отца... - Да, чтобы он убедился, что я сняла все деньги, и что это совсем небольшая сумма. - Приняв помощь Артюхова, Лина продолжила самостоятельно. - Он сразу перезвонил, и стал орать ... в общем, ругаться, потом велел мне ехать домой, и вытряхнуть сейф. Сказал, что перезвонит через два часа, чтобы я сидела дома. - Откуда он узнал про сейф? - Я сама сказала, когда он стал угрожать, что убьет папу за ненадобностью. - Решила потянуть время? - Испугалась очень, а в сейфе у нас всегда есть деньги, подумала, пусть забирает их, только отпустит маму с папой. - Он звонил сорок минут назад, времени совсем мало, почему ты остановилась? - Не смогла вести машину, - Лина вытерла влажные руки о подол короткой джинсовой юбки, и вытянула их вперёд, они заметно тряслись, - и перед глазами пелена, я ничего не вижу. - Машину здесь оставлять нельзя. Петя, за руль. Ты со мной. Распорядился Артюхов, поддерживая Лину, помог ей пересесть. Включив мигалку и сирену, взвизгнув шинами, сорвал машину с места. Меньше часа понадобилось им, чтобы добраться до дома. Как привязанный на верёвочке шарик, Брянцев старался не отстать от них, выжимая из крохотной машины все силы, вдавливая педаль газа в пол. Город мирно и неторопливо двигался, заполняя тротуары и дороги пешеходами и автомобилями. Грозные звуки сирены, привычно вписывались в общий гул, мчавшиеся друг за другом машины не вызывали ни интереса, не оторопи прохожих. Сонный лифт поднялся на нужный этаж, тяжело распахнув створки, нашёл временное пристанище, дожидаясь следующих пассажиров. За дверью квартиры встретила тишина. Душный воздух приятно щекотал обоняние запахом свежего ремонта и новой мебели. Николай остановил сорвавшуюся вперёд Лину, и велев оставаться в коридоре, обошел помещение. - Вы думаете, он не один, и кто-то мог проникнуть в квартиру? Лина передернула плечами от ужаса такого предположения. - Нужно быть безумцем, чтобы затеять такое одному, или... - Или что? Что Коля? - Не в силах больше терпеть давящую тишину и бездействия выкрикнул Брянцев. - Разве нельзя определить местоположение телефона? Мы в каком веке живём? - В веке, где частная жизнь неприкосновенна и охраняется законом. Как бы это сейчас не звучало кощунственно, но я сам попадал в ситуации, когда нарушая законодательство, по просьбе бдительных родственников, разыскиваешь человека, и находишь его совсем в неожиданных местах, и не в предполагаемых обстоятельствах. Потом, вместо спасибо, ещё откупаешься, и извиняешься, чтобы на тебя в суд не подали. - Но здесь другая ситуация! - Я уже дал такое распоряжение, только сомневаюсь, что следующий звонок будет с телефона Казанцева. Не обращая внимания на нервные выпады мужчин, Лина направилась к спальни и толкнула дверь. Небольшой сейф находился в ящике комода, под нижним бельем. - Ты знаешь шифр? Усомнился Артюхов, и не секунды не сомневаясь, Лина набрала цифры своего дня рождения и открыла сейф. - Как просто. - Коллеги подарили папе сейф на юбилей, до этого деньги у нас лежали здесь же, только в целлофановом мешочке. И мама, и я, знали шифр, папа считал, что так правильно. Пётр отметил, что после пересчёта денег, боевой настрой Николая заметно убавился. Чтобы отвлечь, и без того встревоженную девушку, он стал повторять вопросы. Не почувствовала ли девушка, что голос знакомый? Может быть был какой-то акцент, заикание, или другая отличительная особенность? Хорошо ли она знает сослуживцев отца? Не замечала ли, за родителями, изменения в отношениях? - Имеете в виду, есть ли у папы любовница? Нет, он любит маму. Убеждённо заверила Лина, и внезапно для мужчин спросила: - Что делать, если он скажет, что этих денег мало? - Скорее всего, на этот случай у него есть другой план. - Если я выполню его условия, он отпустит маму с папой? - Об этом ты спросишь у него. Разговор будет коротким, настойчиво требуй, чтобы он передал трубку отцу. - Предложи ему мои деньги, не позволяй даже усомниться, в нашем согласии на выкуп, - вмешался Пётр. - Как только откроются банки, я сниму наличку. - Он не должен знать, что Элина уже не одна. Выслушаем его требование, и исходя из них, будем принимать решение. Сукин сын уверен, что продумал все ходы, не будем его разочаровывать. - Объясни тогда, как ей вести себя в разговоре. - Как угодно, плаксиво, собранно, главное, естественно. Артюхов старался говорить как можно мягче, ведь томительное ожидание действовало на нервы. Каждый, как мог сдерживал эмоции, но напряжение грозило выйти из под контроля. Лина сидела на краю кровати, телефон лежал перед ней, она чуть отстранилась, когда он зазвонил, мелодия эхом разнеслась по комнате. Звонок был с неопределенного номера. Лина задержала дыхание, сердце отчаянно колотилось в груди, успокоить его могла только она сама. Мысли, что с родителями может случится что-то плохое, она не допускала. Майор прав, от этого разговора зависит всё. Нужно убедить похитителя в своей беспомощности, в согласии пойти на всё, ради родителей. - Алло, - выдохнула она в трубку и поймав на себе внимательный взгляд Артюхова, больше не отпускала его. С холодной злой усмешкой голос поинтересовался как дела: - Скучаешь по родителям? - Да. Можно мне поговорить с папой, или мамой? - Всё зависит от тебя. Чем ты меня порадуешь? Лина сообщила о найденных восьми тысячах долларах. Зловещая пауза, повисшая на другом конце, заставила сердце остановиться. - Есть ещё серьги с бриллиантами, золотые цепочки и кольца, мамина машина... Совсем не по сценарию, торопливо, Лина перечисляла ценности, по её мнению, годные для торга. В её волнении, заикании, невозможно было заподозрить неискренность. Артюхов обнял её за плечи, выражая согласие с неожиданным ходом, и помогая сохранить девушке стремительно исчезающие мужество и уверенность. - Это несерьезно. Расстроила меня ваша семейка, очень. Документы на квартиру у тебя? Лина кинула быстрый взгляд на открытый сейф, на папки в нём, содержанием которых никогда не интересовалась. Крепкая горячая рука погладила её по плечу. - Да, - пискнула Лина. - Сейчас к тебе придет мой человек, отдашь ему документы. Крупные капли пота на лбу в миг высохли, она облегченно вздохнула, если это всё что ему надо, пусть забирает, но вернет родителей. И не будет отрезанных пальцев, дула пистолета у виска, конвертов с локонами волос, всего, что ужас и страх нарисовали чёрной кистью в болезненном воображении. - Лимит моей доброты продлится до полудня, к этому времени, готовые документы должны быть у меня, твой папочка подпишет их и будет свободен. Ты всё поняла? Брянцев видел, что Лина не осознавала масштаба катастрофы, была согласна на любые условия, именно этого и добивался мерзавец. Загнать в угол, сломить психику, заставить просить помощи, и снисходительно протянуть руку, ожидая рабский поцелуй. Именно так он поступил с Ольгой, раздавил, и вышвырнул из своей жизни, за ненадобностью. Петру стоило огромного труда не сорваться, не выхватить трубку, и не высказать всё, что он думает об этой мрази. - Да. Можно мне услышать маму или папу. - В отличии от тебя, они спят. Владелец голоса злорадно ухмыльнулся. Насмешка вызвала очередной бессильный протест, Пётр до боли сжал челюсть, поражаясь выдержке Николая. - Сделаешь как я говорю, получишь их невредимыми. Почти. Ослушаешься, присоединишься к ним. Могильным холодом повеяло от злобного шёпота, озноб пробрал до костей всех присутствующих в комнате. - Не вздумай втянуть сюда полицию. Вы мне и так, до смерти надоели. Услышав глухие гудки Артюхов выругался: - Похоже он любит спектакли, актёр хренов! Резко встав, отошёл к окну, на ходу набирая номер: - Где? Пока он разговаривал, Лина не сводила с него огромных испуганных глаз, ей необходимо было услышать, что она всё сделала правильно, что теперь всё будет хорошо. - Засечь местоположение аппарата не удалось. - Артюхов опустился на колени перед девушкой, и взял её ладони в свои: - У него есть сообщник, и это в некоторой степени облегчает нам задачу. - Вы его арестуете? - Нет, он единственный кто может вывести нас на Ремизова. На вопросительные взгляды Лины и Брянцева, пояснил: - Это пока только предположение, всё что мы знаем о нём, с его слов. Из прихожей донёсся тихий условный стук. Артюхов вышел и вернулся не один. Два человека остались в спальне, остальные разошлись по квартире, деловито, без суеты, устанавливая микрофоны и камеры. Артюхов снова сел перед девушкой: - В подъезде, и на улице, мои люди, кроме этого, мы будем вас слышать и видеть. - Я должна остаться с ним вдвоем? Взгляд Лины застыл от ужаса. - Успокойся девочка. Вряд ли это будет второй отморозок, скорее всего тихий интеллигентный, им нужны документы, значит им нужна ты. Вы будете под нашим неусыпным наблюдением. Слова Артюхова не успокоили Брянцева, обмануть его сложнее, чем доверчивую девушку. Схватив Николая за предплечье, Пётр оттащил его за дверь комнаты. - Ты не можешь ничего гарантировать. Если документы будут в их руках, Лина будет не нужна, им ничего не стоит убить её, как свидетеля. Ты не можешь этого не понимать. Жёстким хватом за подбородок, Артюхов остудил пыл не в меру возбужденного товарища: - Мы не можем задержать сообщника, наверняка, он знает только направление, куда повезёт документы, об остальном получит инструкцию по телефону. И даже при передаче документов мы не можем взять Ремизова, он нас должен вывести к месту, где держит заложников. Лине придется пройти через это, а нам остаётся только надеяться на их здравый смысл, и свой профессионализм. Стряхнув с влажной майки Пётра невидимые пылинки, нацепив на лицо улыбку, Артюхов вернулся к девушке. - Хочу заметить, что это уже не частная помощь товарища товарищу, а расследование тяжкого преступления, похищения с целью выкупа. Поэтому и возможности другие. Если он решит, что тебе незачем ехать к нотариусу, не сопротивляйся, оставайся дома. Можешь всплакнуть для верности. Мы не упустим его. Вряд ли он оставит в квартире деньги и золото, а в мужской перстень вмонтирован передатчик. Из перламутровой коробочки, стоявшей на туалетном столике, Артюхов извлёк незнакомое Лине кольцо, с черным агатом, когда его люди успели его туда положить, было непонятно. Покрутив в руках перстень, не обнаружив ничего подозрительного, Лина вернула его на место. Пётр отметил, что сейчас, отбросив спесь и гонор, она удивительно похожа на мать. Взгляд заплаканных глаз был мягким, в её растерянности и хрупкости было столько очарования, что сердце невольно сжалось, что ещё ей предстоит вынести. Лина облизала пересохшие губы, и Брянцев побежал за водой, ругая себя, что до сих пор этого не сделал. Протянув стакан, не стал сопротивляться переполнявшему его желанию обнять, пожалеть девушку. Нижняя губа её дрожала, глаза наполнились слезами. Пётр шептал ей на ухо слова утешения положив ее голову на грудь. Она доверчиво прижалась к нему, как к родному, близкому человеку. Он обнял её, чувствуя своё участившееся сердцебиение, никогда он так не обнимал сестру.