***
— Ну и что ты хотел? — Гермиона захлопнула дверь библиотеки и зашагала к столу, кладя на него книгу. — Тебя хотел, — Драко смотрел на неё самодовольным и ухмыляющимся взглядом, вставая со стула и подходя к ней ближе. Опасно близко. — Так значит записка, которую ты мне подкинул на парту во время урока, в которой было сказано «Грейнджер, приходи после уроков в библиотеку, срочно!» — лишь предлог, чтобы меня увидеть? — Гермиона самодовольно улыбнулась, так же, как и он, и при этом подходила ещё ближе, уменьшая расстояние между ними. Сейчас было так странно и непривычно вот так вот стоять перед ним, открыто заигрывать и даже не смущаться и не краснеть. Ведь только недавно они беспощадно грызли друг другу глотки, а сейчас Гермиона смотрит на него, как на восьмое чудо света, также как и он на неё. — Не слишком ли много ты о себе возомнила? — всё ещё ухмыляясь, сказал он, отходя от неё, то ли чтобы оставить хоть немного свободного пространства между ними, то ли чтобы просто позлить Гермиону своим внезапным синдромом «недоступного парня». — Боишься поменяться со мной местами? — Гермиона настойчиво подошла ближе, наплевав на то, что он специально отошёл. К её удивлению, он не стал отходить уже от неё, а наоборот, только приблизился к её лицу, затем к уху и прошептал: — Я ничего не боюсь, Грейнджер. Волна мурашек накрыла её от его соблазнительного шёпота, сводящего с ума. Она тоже ничего не боялась. Боялась лишь одного — что сорвётся и броситься к нему, влепляясь своими губами к его губам, стекаясь в жарком поцелуе. Мерлин, как же она сейчас его хотела. Обнять. Прижать. Поцеловать. Хотелось потащить его в башню старост и втереться в него, затем раздеться, его раздеть и повторить вчерашнюю ночь, чувствуя его в себе. Не важно, насколько сейчас её мысли превосходили степень пошлостей, ей всё равно хотелось хотя бы прикоснуться к нему, ощущая его руки у себя на шее, которые затем спустятся по плечам, спине, талии и… — В трансе, Грейнджер? — она подняла голову и увидела ухмыляющееся лицо Малфоя. Более ухмыляющееся, чем обычно. — Вот ещё, — Гермиона закатила глаза, показывая своё наигранное безразличие. Не обязательно, чтобы он её раскусил за подобными мыслями, тем более среди бела дня. — Я вижу, — подмигнул он, отрывая взгляд, давая ей возможность перевести дух, который, чёрт возьми, не находит себе место. Гермиона всё ещё не понимает, как он может доводить её до такого состояния. Неизвестность всегда её пугала и раздражала, а она старалась избегать подобного рода явлений и не думать об этом. Избегала вплоть до этого момента. Неизвестность, как Драко Малфой, её наоборот привлекала и завораживала. Она поняла, что Драко Малфой — это одна сплошная неизвестная ей загадка, которую она обязательно разгадает. А если и нет, то будет заниматься этим всю свою жизнь. — И вообще, говори быстрее, что ты там хотел? — она приподняла выше подбородок и ожидающе посмотрела на него. Он смотрел на неё как бы маленького ребёнка, который отчитывает его за плохое обращение с ним, если даже не брать в счёт их разницу в росте. Гермиону это злило, а Малфоя, наоборот, забавляло. — Хотел сказать, что вчерашний костюм тебе совсем не подходил, — забавно. Гермиона и не ожидала услышать от него ничего серьёзного. — Ангел, серьёзно? Не думала о костюме демона? — Малфой всё ухмылялся, явно намекая ей о проведённой всё той же ночи, а Гермиона не уставала закатывать глаза. Лишь одна мысль о том, что, если бы Гермиона надела костюм демоницы, они хоть немного могли быть похожи. Не были бы такими разными, чёрт возьми! Ангел и Демон. Лишь одно звучание придаёт этому союзу всем уже давно выученный стереотипный запрет, который карается изгнанием, казнью и всем, чем угодно, но не помилованием. Всем самым худшим. Это безнадёжно. Так же и у них. Малфою и Грейнджер будто бы находиться поблизости запрещено. Это глупо и слишком устарело. Все эти дурацкие принципы, связанные с чистотой крови, которых придерживается большинство аристократических семей, в том числе и Малфои, когда-нибудь их погубят. Кто знает, смогут ли они продолжить подобным путём свой род. Это уже их проблема, и Гермиону это никак не должно касаться. Не она их должна решать. Но, чёрт, почему её это так волнует? Почему хочется сейчас же пойти в этот грёбаный Малфой-менор, к его хозяевам, и объяснить им, что то, чего они придерживаются, — неадекватно и неразумно, даже зная, что они её вышвырнут и в конце она будет выглядеть нелепо и останется в дураках. Как бы она этого ни хотела, но Гермиона не может сейчас об этом не думать, и всё это только благодаря этой статье, которую написала Скитер своим грёбаным пером. Сейчас она, наверное, сидит и ядовитой улыбкой улыбается, оголяя свои уродливые золотые зубы, зная, что ещё одна её отвратительная статья выделилась средь остальных. После того, как она прочитала эту статью, Гермиона решила одолжить журнал у Парвати, чтобы показать Малфою её. До этого момента ей казалось, что сделать это проще простого, но сейчас она забыла все подобранные ею речи. Гриффиндорка не только забыла речь, но и у неё ещё вылетело из головы, что она вообще должна ему сказать об этом. Чёрт всех дери, она не должна сейчас перед ним стоять в смятении и молчать. — Что, Грейнджер, думаешь о том, чтобы устроить ещё один Хэллуин и прийти на этот раз в более подходящем костюме? — неожиданно произнёс Малфой, отчего Гермиона решила окончательно отбросить свою привычку долго думать, если перед ней стоит человек, тем более если этот человек — Малфой со своей ухмылкой до ушей. — В костюме демоницы, говоришь? — с наигранным задумчивым лицом проговорила Гермиона, глядя на его реакцию исподлобья. — А Астория не занервничает? — она подняла на него ухмыляющийся взгляд и решила подразнить слизеринкой. Мысленно она пыталась не слишком сильно думать о том поцелуе перед походом в Хогсмид и о том, что кроме того, что она постоянно трётся вокруг него, Астория надела костюм демоницы на вечер. Сделала она это специально, чтобы подходить Малфою, или это обычное совпадение — Гермиона не знала. — Ревнуешь? — самодовольно спросил Малфой, будто бы зная уже ответ на вопрос, которого Гермиона и сама не знала. Что?! Мерлин. — Возможно… — пожала плечами гриффиндорка, — когда-нибудь в параллельной вселенной, — резко добавила Гермиона, щёлкнув пальцами у его лица. А его лицо ничего конкретного не выражало. Господи, что это? Может ли быть ревностью? Ревность ли? Не важно, сколько раз она задаст себе этот вопрос, все равно ответа на них не получит. Она считала ревность глупой и неоправданной вещью, но сама в то же время ревновала на шестом курсе Рона к Лаванде, а сейчас и Драко к Астории, только вот свою ревность к Драко она пыталась тщательно скрыть от всех глаз и не показывать никому. Мерлин, что это за детское и глупое чувство? Они с Малфоем даже не вместе. Господи, как же странно об этом даже просто думать. Это как подозрительный сон: вроде бы, веришь в него и осознаешь, а вроде бы, и не веришь, и не знаешь, как проснуться. Гермиона считала глупостью не только ревновать Малфоя, но и спрашивать себя об этом. Нужно просто выкинуть подобные мысли из своей головы и всё, в конце-то концов, они даже не в отношениях, чтобы она смела его ревновать к какой-то ненормальной слизеринке. — Я тебя насквозь вижу, Грейнджер. Ты не можешь не ревновать меня со своей-то натурой, — Малфой подошёл ближе к её лицу и начал ехидничать, будто застал Гермиону перед чем-то непристойным. — Да? И что же ты видишь? — Гермиона вела себя спокойно, пытаясь сделать вид, что невозмутимость — её конёк, хотя сама понимала, что Малфой уже давно знал, какая она. «Чисто ради интереса, хочу послушать, какую чушь на этот раз он скажет», — подумала Гермиона, сложив руки на груди, и дожидалась, пока он заговорит. — Сейчас я вижу твоё внутреннее лицо, — он дотронулся одной рукой до её талии, приближая к себе ближе, отчего у Гермионы мурашки пошли. Господи, как же это состояние ей надоело, потому что тот, кто её до этого доводит, может почувствовать это и в очередной раз ухмыльнуться. Каждый раз как первый. — Оно смущённое… — заговорил Малфой снова, проведя второй рукой линию по её бёдрам, даря Гермионе стократную волну мурашек, к которым она должна была давно привыкнуть, но никак не привыкла. — И красное… — боже, он серьёзно это чувствует, или у неё лицо сейчас и вправду красное, как только что запечённое яблоко? — И ты слишком влажная… мокрая… Грейнджер, — томным и соблазнительным голосом произнёс Малфой, заставив Гермиону притаить бешенное дыхание, прикрывая веки. Гермиона откинула голову, задыхаясь от медленно-бешенных, возбуждающих касаний Малфоя, сводящих с ума, погружаясь в полный транс, и следовала командам его гипноза. Она будто бы снова покидала этот мир, погружаясь в другую параллель. Она прямо сейчас готова была на эту чёртову близость. — Не боишься, что кто-то услышит твои стоны? — прошептал ей в ухо Малфой ехидным голосом. У Гермионы в миг поменялось настроение, глаза нахмурились, а губы сомкнулись в тонкой линии. Она попыталась оттолкнуть от себя Малфоя, но он даже не пошатнулся. Гермиона отскочила от него назад на два шага и посмотрела на слизеринца более серьёзным лицом. — Лучше скажи мне, зачем ты меня позвал, — она скрестила руки на груди и снова надела маску «невозмутимого лица». Тут Гермиона почувствовала себя не очень комфортно. Будто бы Малфой — её начальник и, когда позовёт, она должна тут же явиться. От этого ощущения хотелось хорошенько треснуть себе и ему заодно, чтобы мозги встали на место, а чувства утихли. Поражаться поведению Малфоя превратилось в очередную её дурную привычку в списке тех, которые у неё появились с этого года обучения. Этот список плохих привычек у неё был первым и единственным, от которого Гермиона не хотела избавляться, по крайней мере с этого дня, после вчерашнего. И одной из этих привычек было сейчас строить из себя серьёзную и деловитую девушку, чтобы Малфой не подумал, что она из лёгкодоступных, хотя кто знает, что у него сейчас в голове. — Вот, — Малфой достал из рюкзака журнал «Глаз чародейки» и протянул его Гермионе с уже заранее заложенной страницей. Значит так. — Смотри, — Она увидела всю ту же колдографию и тот же текст под нею и вздохнула с мыслью, что ей теперь не придётся самой говорить об этом Малфою. Она бы просто не смогла. — Похоже, ты не удивлена, — Малфой приподнял брови и пристально посмотрел ей в лицо. — Я сегодня видела это уже и хотела тебе показать после уроков в башне, — немного наврала Гермиона, покопошившись в сумке и вытаскивая из неё точно такой же сплетник. — Парвати мне одолжила. — Я у Даф сегодня это взял, — лицо Малфоя смягчилось, также как и голос. Гермиона нервно сглотнула, понимая, что полшколы, возможно, уже прочитали эту статью, и кто знает, до кого ещё оно могло дойти. — И что теперь? — задала вопрос, скорее, себе, чем Малфою, но при этом возлагая надежды на него, как будто бы парень может добраться до Скитер и заставить её убрать эту статью. Но даже если он и сможет заставить её так сделать, то толку в этом уже не будет — сейчас, наверное, полшколы прочитало её. Но что делать тогда? Ничего. Остаётся только надеяться, что, кроме школьников, никто не выписывает эти сплетники. Чёрт возьми, Гермиону ужасно злит именно тот факт, что она надеется на то, чтобы родители Драко об этом не узнали. Грейнджер уже знаменита, кроме этого у неё куча знакомых. Почему её должно волновать мнение родителей Драко? Что за глупое чувство? Они с Малфоем даже не друзья. Чёрт, но кто же они друг другу? Кем они могут считаться друг другу? С каких пор у них есть что-то общее? — Ничего, — монотонно ответил слизеринец, глядя в сторону книжных полок. Его спокойствие напрягает Гермиону. Врёт ли он, не понимает ли всю серьёзность ситуации и риск быть пойманным его отцом — она не знает, но если Малфоя это не напрягает, то смысла нет Гермионе как-то об этом беспокоиться. Если он что-нибудь не то подумает, то самодовольная ухмылка целый день с его лица не спадёт. — Думаю, это первая и последняя статья о… — Гермиона запнулась. Она хотела проговорить «нас», но тут же сделала вид, что кашель подпирал в горло, — об этом вечере. — Расстроена? — с серьёзным лицом спросил Малфой, Гермиона хотела ответить положительно, но не успела она и рот раскрыть, как слизеринец добавил. — Расстроена тем, что это последняя статья, где нас вместе совмещают, — самодовольная улыбка снова появилась на лице, после чего он принялся тут же изучать недовольное лицо Гермионы. Она нахмурена. Её выводит из себя эта несерьёзность. — Не будь таким самоуверенным, Малфой, не всем нужна подобная слава и честь — находиться с тобою на главных страницах глупого сплетника, — она хмыкнула и перевела взгляд в сторону, надеясь, что Малфою больше нечего ей предъявить. — Да, на обложке этого журнала будет лучше и заметнее, ведь так? — фыркнул Малфой. — Тебе все девушки будут завидовать, разве не рада? Гермиона закатила глаза и переварила желание треснуть Малфоя посильнее, чтобы эти мысли перестали посещать его голову. Но она никогда подумать не могла бы, что окажется на одной колдографии с Малфоем и в одной статье. Не то чтобы ей это не нравилось или нравилось, просто сейчас это не то, что нужно было ей в данный момент. Чувство положительное и отрицательное. От слов Малфоя она поняла, что никакая ещё девушка не оказывалась на месте неё. Ни одна девушка ещё не была на одной колфографии в журналах или газетах и тому подобное. Это удивительно, но правильно. Так Малфой кажется более недоступным и отчуждённым от женского пола, и ей это безумно нравилось, а сейчас она чувствовала себя чёртовой собственницей. Собственницей, которая единственная, кто его интересует. Единственная, с кем он красуется на колдографии. Единственная девушка, оказавшаяся с ним в одной статье. Единственная, с кем он поёт. Единственная, с кем он целуется так страстно и в тоже время нежно. И единственная, на которую он смотрит таким взглядом, будто бы она и вправду единственная. В голову приходит снова та ночь, когда они были одни. В башне старост. В их собственной башне старост, огрожденной от всех ушей и глаз. А затем и в его чертовски обворожительной комнате, в которую Гермиона когда-то обещала не заглядывать, даже не смотреть. А потом она вспоминает тот момент, когда они начали раздеваться, снимая свои одеяния ангела и демона и становясь никем, сплетаясь с друг другом. Сплетаясь в поцелуе. В касаниях. Она прижималась к нему, как могла. Как хотела. Прикасалась к его холодному телу, чувствуя внутреннее тепло, манящее своим жаром. Она сплотилась с ним. Малфой словно вампир, высасывающий из неё всю силу и энергию, что только были. Словно дементор, который высасывал не только всё хорошее, что только было, но и всё плохое и жуткое, оставляя покой и улыбку на лице, которые не выдавливались со всей силой из неё. Чёрт, той ночью он принадлежал только ей, а она — только ему. Только он и она. И никто больше. От этих мыслей Гермиона не удержалась и приблизилась к нему ближе, а он, хоть и был удивлён такому быстрому переменчивому принятию решений, не растерялся и приблизился в ответ. Их лица близки к друг другу. Дыхания тяжёлые и горячие, обжигающие друг друга. А карие глаза смотрят прямо в серые. Гермиона сейчас не видит его обворожительные губы, которые так и манят к себе, но даже от этого ей хочется прикоснуться к ним и почувствовать их на вкус снова и снова. В сотый раз снова. Настолько много этого «снова», чтобы влажная губа высохла до последнего, которая, казалось бы, никогда не дойдёт до такого состояния, если её будет целовать Малфой. Она никогда не насытиться им. Послышался громкий стук отрывающийся двери, и Гермиона тут же вздрогнула, отшатнувшись от Малфоя. Знакомая женская фигура хлопнула дверью, будто бы специально, чтобы обратили на неё внимание. Недовольное лицо девушки осматривало Малфоя и Гермиону с ног до головы, затем внимательно всматриваясь в их лица для изучении реакции. — Астория, что ты тут забыла? — не церемонясь, спросил Драко немного грубым голосом. Он сейчас явно был недоволен её визитом. Казалось, его челюсть сейчас сильно напряглась, а затем и сжалась. Искры злости в его глазах, которые гриффиндорка видет без осложнения, показались Гермионе сейчас самым незначительным, по сравнению с разозлённым выражением лица. — А разве статус старост этой школы даёт вам право присваивать себе библиотеку или любой другой уголок этой школы? — Астория скрестила руки на груди и с наглым выражением лица смотрела на злого Малфоя, который сейчас, казалось бы, отправит её на тот свет. Гермиона не смогла подавить желание закатить глаза, но решила не тратить зря времени на разборки, ведь в чём-то она и права, а Малфой не хочет это признавать. Естественно, Гермиону разозлило немного, что Астория прервала их, но она не так остро среагировала, как Драко. То, что Гермиона с радостью бы сейчас сделала, — это отняла баллы у Слизерина, но стоит вспомнить, что Драко тоже на этом факультете, и это выглядело бы весьма нечестно и бессмысленно, и желание тут же исчезает. Гриффиндорка нервно усмехнулась, ощущая себя «третьей лишней», которая не понимает, о чём сейчас речь, решая наплевать на всё происходящее, и попыталась оттянуть Драко от этой глупой беседы, напоминая о своём существовании. — Малфой, — тихо проговорила она, придерживая его за край рукава мантии. Он обернулся к ней и придал максимально большое количество усилий своему взгляду, чтобы не направить яростные черты лица на Грейнджер, а Астория тем временем как ни в чём не бывало подошла к столу, закинула рюкзак на спинку стула и села за стол, вытаскивая учебники. — Пошли, — негромко проговорил Малфой и поспешил скрыться за дверью. Гермиона прихватила оба экземпляра «Глаз чародейки» и торопливо поплелась за слизеринцем. Захлопнув за собой дверь библиотеки, она чуть ли не бежала за Малфоем, а он даже, не замечая Гермиону, ускорялся до невозможности. — Малфой, — крикнула она ему, находясь от него на расстоянии в трёх футов. — Грейнджер, можешь не так быстро бежать за мной? — не оборачиваясь и не останавливаясь, проговорил он сквозь сжатые зубы. Это привело Гермиону в ступор и не позволило пошевелиться. Сначала она подумала, что Малфой, как всегда, применил сарказм в своей речи, намекая на то, чтобы она поторапливалась, но потом вспомнила, что любой ученик может пройти мимо них и увидеть их вместе. Возможно, Малфой не хочет, чтобы люди подумали что-нибудь лишнее о них, которое в любом случае окажется верным. Гермиона же сама ничего не понимала, что происходит между ними, поэтому и не хотела дать понять другим, но когда Малфой почти на прямую ей говорит: «Иди помедленнее, чтобы нас не увидели вдвоём», — это дико её начинает бесить. Пока Гермиона размышляла о том, что именно имел в виду Малфой, слизеринец отдалялся от неё всё дальше и дальше. Какого… чёрт. — Малфой, — она ещё громче крикнула ему вслед, осматриваясь по сторонам и проверяя, есть ли поблизости люди. — Малфой, стой, подожди, чёрт тебя… — и тут она хотела сказать «дери», как он остановился, пока Гермиона чуть ли не врезалась в него. Она поспешила восстановить дыхание и мысленно поблагодарить Мерлина за то, что не врезалась в него, ибо это бы выглядело слишком глупо и неуместно, а лишний телесный контакт мог взбесить Малфоя ещё больше. — Что-то не так? Она пришла и ты сразу себя странно повёл, — Гермиона хотела ещё что-то добавить, но не смогла подобрать правильных слов и поэтому решила дать ему возможность ответить на заданный ею же вопрос. — Ничего, просто… пошли уже, — отрезал Малфой после короткой запинки. Хоть и вид у него смягчился, но раздражение на лице всё равно осталось, и Гермиона подумала, не сделала ли она чего-то не так. Состояние того, что она не может понять Малфоя в такие моменты, бесило всё больше и больше. Казалось бы, они сближаются, но с другой же стороны чего-то не договаривают. Он отдалился от неё, а ей ничего не оставалось сделать, кроме как пойти за ним. Снова и снова пойти за ним. Чёрт, почему она больше ничего не сделала? Почему ничего не сказала? Почему не выяснила причину, по которой он так бурно реагирует, когда видит Асторию? Но голова слишком уж болела, чтобы уделить хоть немного внимания этим вопросам, которые приводят её в подобные раздумья.***
Перо прямо держится в руке, а чернила давно готовы расположиться на чистом пергаменте, вырисовываясь в аккуратные буквы, но Гермиона всё ещё никак не может сосредоточиться на задании. Малфоя в башне не было видно после того, как он сказал своё последнее повелевание «пошли уже». Он проводил её в башню, сам побыл немного ради вида в гостиной, составляя ей молчаливую компанию, и исчез куда-то. Исчез, черт возьми, будто бы его и не было ни здесь в гостиной, ни вообще в башне. Гермионе иногда надоедает, что он постоянно пропадает в подземелье в компании своих друзей, а она тут одна. Как бы Гермиона ни хотела это признавать, но башня без Малфоя будто бы пустая и скучная. Грейнджер чувствовала и раньше это состояние тоски, когда она одна без Малфоя в башне и когда он рядом, но молчит, но раньше, кроме этого, ей было и спокойно, а сейчас и этого спокойствия нет. Даже Гарри и Рон, с кем она чаще всего проводила время, сейчас с ней не разговаривают, а от этого ещё хуже. Гермиона подняла голову и посмотрела на стеллаж для книг в пустое пространство, где несколько дней назад красовалась волшебная мозаика с изображением её, Гарри и Рона. После их ссоры она решила спрятать мазаику в верхней полке шкафа. А сейчас каждый раз, натыкаясь на это пустое пространство, она всё больше по ним скучает. Господи, что за дурацкое чувство?! Хочется содрать с себя кожу, а потом и с кожи содрать верхний слой, затем сжечь эту оболочку и самой кинуться в костёр, оставляя за собой лишь пепел. И каждый раз вспоминая Гарри и Рона, она вспоминала с ними и Малфоя, который был почти причиной ссоры её и друзей. Яблоко раздора. Смешно. Не нужно винить его в своих проблемах. Это неправильно, чёрт возьми. Черт возьми, почему она вспомнила о нём?! И без этого Гермионе с каждой минутой всё больше и больше хочется спуститься в это чёртово подземелье и отчитать Малфоя за то, что уже скоро девять часов ночи и им нужно патрулировать, а он в это время шляется Годрик знает где. Мерлин, это будет выглядеть так странно и глупо. Гермиона уже мысленно представила себе лица его друзей: Астория с отвращением смотрит на неё, Пэнси, Дафна и Теодор непонимающим взглядом осматривают, а Драко и Блейз пялятся как на сумасшедшую, сбежавшую из клиники для душевно больных. Звук приближающегося цоканья каблуков по ступенькам коридора прервал бурный разгон фантазии Гермионы и заставил прислушаться, обостряя слух. Астория? Почему-то именно это имя пришло в голову Гермионе, пока она прислушивалась к звукам, не решаясь встать и пойти к названному гостю навстречу. Но если посмотреть на это с другой стороны, то они с Асторией сегодня виделись, и поэтому слизеринка навряд ли захочет встретиться с ней второй раз за день. — Драко, — послышался голос у двери, который прервал гадания гриффиндорки о том, кто бы это мог быть. Низкая, курносая, темноволосая девушка с болотно-зелёными глазами — Пэнси Паркинсон, держащая в руках учебник по трансфигурации. Класс! Только её Гермионе здесь не хватает. Стоит с нахмуренным видом почти посреди гостиной и ищет Малфоя, которого, к её несчастью, тут нету. Стоп! Что?! Разве Малфой сейчас не со слизеринцами в компании, в которую входила и Паркинсон. «Если нет, тогда где он?» — Гермиона закусила внутреннюю щеку, не замечая образовавшейся боли. Что-то со всей силой сдалось у неё внутри, отчего органы будто приплюснулись и стали походить на песочные часы. — Он не здесь, — Гермиона подошла к ней, не нарушая личного пространства. — О, мисс бурундук, — усмехнулась Пэнси, после чего Гермиона вспомнила это старое «доброе» прозвище, которым называла её Паркинсон, начиная с четвёртого курса, после того, как Малфой кинул в гриффиндорку заклятие быстрого роста зубов. Но, видимо, слизеринцы не понимают, что потом эти зубы у Гермионы уменьшились и стали даже короче изначальных, поэтому не было смысла её так больше называть. Гермиона закатила глаза и скрестила руки на груди, дожидаясь её дальнейших действий. — Остроумно, — с сарказмом проговорила Гермиона, холодным взглядом глядя на слизеринку, на что та лишь закатила глаза и вскинула брови. — Я пришла к Драко, — спокойным голосом сказала слизеринка, поднимая выше в руках школьный учебник, выставляя его перед носом гриффиндорки. — Учебник отдать. — добавила она, что Гермиона уже поняла. Пэнси обошла её, направляясь к журнальному столику, и небрежно положила его туда, Гермиона поняла это по звукам, слышимым из-за спины, а когда обернулась, удивилась беспредельной наглости этой мопсы. Паркинсон уселась на кожаный диван, закинув ногу на ногу, красуясь своими начищенными до лоска чёрными сапожками на высоких каблуках. От этого Гермиона, еле сдерживая пыл, направилась к дивану и встала прямо перед ней. — Удобно? — наигранно вежливо выпалила Гермиона, глядя на спокойное лицо Паркинсон. — Может, ещё и поднимитесь в гостевую комнату? Их-то у нас пруд-пруди. — Пруд чего? — брезгливо спросила Пэнси как ни в чём не бывало, отвлекаясь от сути. — Очередная магловская поговорка? — она скептически повела бровью и повернула голову в сторону выхода, дожидаясь Малфоя, как Гермиона поняла. Гермиона вздохнула, набирая в грудь побольше воздуха, и устало проговорила, не желая сейчас ни с кем устраивать передрягу: — И долго ты здесь будешь сидеть? — Я жду Драко, мне нужно с ним поговорить, — Пэнси посмотрела на неё, а затем и на учебник, лежащий на столике, который в следующую секунду оказался у неё в руках. Гермиона решила сесть на кресло и продолжить своё дело, состоящее из выполнения урока по зельеварению, которое, как она вспомнила, даже и не начинала. — А учебник по трансфигурации — просто повод? — Гермиона сказала это просто потому, что ей не хватает внимания, чтобы выполнить задание, и, возможно, если она немного отвлечётся от дела, то сможет на отдохнувшую голову нормально выполнить урок. Только на немного. Пэнси усмехнулась и посмотрела на неё, и в ту же секунду перестала быстрым движением одного пальца вихрем листать страницы учебника, создающие лёгкий ветерок. — Мне не нужны поводы, чтобы поговорить с Драко, — ехидным голосом проговорила слизеринка. — Учебник трансфигурации я принесла заодно, чтобы его вернуть. Драко одолжил мне его, потому что я свой забыла, а он сидел с Блейзом. Думаешь, им одного учебника на двоих не хватит? — проговаривала Паркинсон, будто бы объясняя лёгкую задачу первокурснице, отчего Гермиона пришла в кратковременное смятение, но всё ещё придерживалась мысли, что это слишком нагло — приходить без разрешения и находиться в её башне, тем более что с самого начала они не ладили друг с другом. — Вы с ним прямо такие хорошие друзья? — Гермиона и сама не поняла, зачем задала такой вопрос, да ещё и этим задумчивым тоном. — Да, мы лучшие друзья, — бесстрастно произнесла слизеринка. Гермиона немного недоверчиво посмотрела на неё, на что она непонимающим взглядом всмотрелась в гриффиндорку в ответ. Девушка ожидала любого ответа: «иди к чёрту», «не твоё дело», «какая тебя разница», но не это спокойное «да, мы лучшие друзья». Это мир сходит с ума или Гермиона? — Драко… — почему-то в этот момент ей сложно было произносить его имя перед другими людьми, а когда они одни, это выходит почти легко. — Он не здесь, как ты уже поняла, — спокойным голосом проговорила Гермиона, понимая, что не так-то и много между ней и Пэнси было перепалок, поэтому если они нормально с друг другом будут разговаривать — это почти не странно. — И как давно он не здесь? — она лёгким движением откинула от себя учебник и внимательно посмотрела на Гермиону. — Он… где-то три часа назад ушёл, — проговорила Гермиона, после чего тут же прикусила язык, понимая, что зря выпалила эту информацию. Слизеринка может подумать, что ей так интересен Малфой, поэтому тоскует и считает время, проведённое без него. — Ясно, — неуверенно проговорила Пэнси, всматриваясь на настенные часы. — А он совсем… — Пэнс? — удивлённый голос Малфоя перебил гриффиндорку, после чего девушки обернулись на источник звука. — Драко? — она быстро встала с дивана и подошла к нему поближе. — Наконец-то, я хотела поговорить с тобой о предстоящей… — Не волнуйся, Блейз мне всё уже рассказал об этом, — после слов Малфоя Гермиона задала себе вопрос «о чём?» Что это за «этом», о котором Малфой не хочет говорить и не даёт Пэнси договорить? — А, да… — Паркинсон обернулась к Гермионе, а затем и обратно к Малфою. — Ладно… тогда я пойду, до завтра. — До завтра, — откликнулся Малфой, даже не глядя на неё, погрузившись в свои мысли, а слизеринка тем временем торопливо скрылась за аркой.