Камикадзе в бигудях

Все так же пятьдесят лет до событий в Австрии. *************** Сумасшествие какое-то! Легендарный недовольно уставился на амулет. Прежде тот работал отлично, а сейчас —бесполезная побрякушка, что битый час не может местоположение жнеца определить. «Сломался что-ли?» — раздраженно подумал мужчина, пряча коробку со старинным компасом в карман. Все-таки хорошо, что очарование, вызванное голосом аловолосого, слегка выветрилось. Нет, он бы слушал и слушал, вот только Сатклифф как сквозь землю провалился, более того, даже с помощью амулетов его было не найти. Таким образом очарование превратилось в занозу в одном месте. Как, ну вот как Греллю это удалось? Здравый смысл — да-да, такой даже у Гробовщика порой имелся — ругался матом, говоря что этот жнец не так-то прост и точно не такой дурак. Иначе он нашел бы его в два счета. Еще и злость примешалась. Дожился, молодежь ему в глаза дерзит. Нет, не то чтобы это по-настоящему задевало, но, скажем так, настроение портило. Ладно, будем откровенны до конца. Выводило из себя, что не можешь в городе, который знаешь как свои пять пальцев, даже с учетом применения амулетов найти какого-то болтуна. Неделю. Целую неделю! Ну да и черт с ним, пусть болтается возле своего начальника, или кто он там! Гробовщику, в целом, все это не нравилось. Он любил всякие авантюры, но выслеживать какого-то жнеца, пусть и… Мужчина поправил шляпу. Тихонько рассмеялся над самим собой же. Эх, сколько лет дураку, а голос чей-то услышал — и все, как собаке куском мяса перед носом провели. Пошел за ним, еще и вмешался в почти мирную беседу. В оперу что-ли действительно пойти, может, там кто толковый… На крыше почувствовалось присутствие кого-то постороннего. Более того, этот кто-то был довольно шумным. Умудрившись обо что-то ударится, нежданный гость, запрыгав на одной ноге, чуть не уронил косу. Гробовщик еще громче засмеялся, вставая от дымохода, у которого сидел. — А ты чего скалишься? Опять придурь в голову ударила? — зло зашипел Грелль, разглядывая мужчину напротив. Легендарный настолько удивился появлению аловолосого, что почти вышел из амплуа идиота, но века тренировок не позволили выдать своего удивления. — А то, — хихикнул в ответ Гробовщик. Сатклифф не был в настроении шутить. Он как-то растерянно махнул рукой и пошел дальше по крыше. Гробовщик почувствовал едва ощутимое тепло на рукояти сложенной косы. Оно становилось горячее с каждой секундой. Демоны. Приличное количество. Довольно сильные. Сатклифф развернулся и пошел обратно. Быстро достал косу, поднял ее, смахивая рукой в алой перчатке снег с края. Несколько витиеватых, красиво выведенных на острие рун загорелись. Грелль посмотрел вниз: там уже было видно мужчину и женщину, которую он вел под руку. Тот побледнел и решительно обернулся, словно приняв какое-то решение. Раздался женский испуганный вскрик. Сатклифф, сцепив зубы, все равно медленно брел в обратном направлении, делая вид, что это его не касается. — Это же твой начальничек. Пассию завел, а ты ревнуешь? — захихикал жнец, с любопытством глядя на аловолосого. — Да. Больше в мои дела не суйся. — Их прикончат. Уходи быстрее. Кстати, есть вопрос насчет твоей косы. Занятные руны… Грелль заскрипел зубами. Он не мог оставить все как есть и просто уйти. Но и помогать этим двоим — так себе затея. Кажется, Уильям позвал подмогу, еще несколько жнецов уже неслись по улице, чтобы помочь начальнику. Внизу разгоралась серьезная драка. Сатклифф помимо воли опять обернулся и посмотрел вниз. Спирс, Хамфрис и Рональд. Против… достаточного количества — для убийства жнецов — демонов. — Так что насчет рун? Не видел такого, — даже не обращая внимания на то, что творится внизу, продолжил Гробовщик. — Это чтобы поисковые амулеты сбивать, а также для ускоренной регенерации. Еще думаю пару добавить для усиления рубящих, — мертвым тоном ответил Грелль. Выдохнул, опустив голову, словно смирился со своей судьбой, и спрыгнул вниз. — О, веселье, и без меня? Подвиньтесь, я в деле! — задорно, пусть и довольно наигранно, крикнул аловолосый, спустя пару мгновений улыбаясь, будто бы ничего не было. Гробовщик хмыкнул, да. Кто-то все-таки идиот. Хотя дерется неплохо, этого не отнять. Не просто сражается, а с интересом, и даже азартом. То и дело мелькают алые растрепанные волосы, грохочет необычная пила. Кстати, что за руны и как он смог их нанести — тот еще вопрос, но они работают. Как минимум та, что сбивала амулеты. Итак, подытожим: отличный голос, умение модифицировать косы. Все-таки придется с ним пообщаться. Блондин из их отделения уже без сознания. Спирса сильно приложили спиной об стену, он даже косу выронил. Грелль пока сражается, но еще немного, и тоже может быть серьезно ранен — слишком уж часто отвлекается на начальника. Дамочка давно в отключке: кажется, она успела потерять сознание от страха. Нервная какая. Наверное, можно вмешаться. Гробовщик быстро оценил силы и в предвкушении хорошей трепки спрыгнул сразу к Сатклиффу. — Как любопытно, — хмыкнул жнец, отходя в сторону, чтобы посмотреть на бестолковую братию. — Вы на их стороне? — задыхаясь, спросил Спирс, кивая в сторону демонов. — О, ну хватит меня подозревать во всех бедах. Мистер Сатклифф, вам нужна моя помощь? Сатклифф кивнул. Отрицать бессмысленно. Их вместе с остальными сейчас попросту прикончат, и это так себе новогодний подарок. Гробовщик, откровенно ожидавший перепалки с аловолосым, опять удивился. — Так просто? Прежде кто-то игнорировал мои теплые слова. Страшно умирать? — Тебя жалко, дорогуша, — хихикнул аловолосый, окончательно сбивая с толку Гробовщика. — Забавно, послушаю почему, — отбив нападку одного из демонов, ответил мужчина. — О, все просто. Ты же хотел меня еще послушать? Так распинался про мой талант. А теперь меня убьют, и все. Умерла птичка певчая… Жалко тебя прямо, вот и решил не спорить. Легендарный расхохотался, с него слетел старенький цилиндр. — Так ты меня игнорировал! — А, ну тогда… Легендарный с интересом наблюдал за тем, как молодой мужчина задумчиво подбирает, что сказать. — Ну ладно, котик, не злись, — мило склонив голову, протянул Грелль, — Не буду я тебя игнорировать, кто ж знал, что ты такой ранимый. Этого идиота стоит спасти только ради его наглости и каламбуров. Гробовщик еще несколько раз взмахнул косой, придумывая подобный по глупости ответ, но случилось то, чего опять-таки не ожидал Легендарный. Молодой мужчина, как оказалось, только время тянул, чтобы передохнуть, а сейчас, ловко перекатившись по пушистому снегу, продолжил схватку и добил оставшихся под удивленные взгляды раненых. — Ну вот и все. Я опять великолепен. Спасибо, я слегка дух перевел, пока с тобой трепался, — довольно ухмыляясь и все еще пытаясь отдышаться, заметил Грелль. — Скажем так: поёшь ты лучше, чем дерешься. Хорошо, — хихикая, признал Гробовщик, трепля задыхающегося аловолосого, как заносчивую собачонку, по волосам, — Еще раз котиком назовешь, я тебя самого мяукать заставлю. Угрозу было просто невозможно проигнорировать, вот только вблизи пепельноволосый понял — его опять пытаются использовать. Только на этот раз Грелль специально его выводит, чтобы подставиться под косу. — Валяй, — буркнул аловолосый, радуясь такому повороту. — Что ты, я говорил. Я не вандал. Грелль вздохнул. Жаль. Очень жаль. Легендарный напоследок осмотрел присутствующих: у него явно появилось много пищи для раздумий. — Приятного вечера, господа. О, мистер Спирс, у вас он точно будет приятным, —пепельноволосый кивнул в сторону того, который приводил в чувство свою спутницу. Грелль заскрипел зубами. Ублюдок! Наступил на больную мозоль в ответ за то, что его обидели. Не руки распускал, но сделал больно иначе. — У меня тоже, — промурлыкал Грелль, забрасывая свою косу на плечо. Он подмигнул всем присутствующим и удалился, напевая какую-то песенку на французском. *************** Нынешнее время. Исполнитель закончил композицию и, как обычно, подошел к Гробовщику, что сидел в отдалении ото всех. Мужчина, кажется, совсем замечтался. — Нашел меня, — тепло сказал Сатклифф, пропуская светлую прядь волос любовника сквозь пальцы. Гробовщик кивнул: ему говорить не хотелось, более того, даже глаза открывать. Увы, надо было возвращаться к реальности, которая оказалась не менее приятной, чем его мечтания. Сатклифф стоял, облокотившись о скамейку, на фоне замысловатых витражей, в рабочем черном костюме и выглядел под стать своему голосу. Так же чарующе. — Герр Сатклифф, вы безупречны. Благодарю вас за присутствие на репетиции, если бы вы могли участвовать в нашей рождественской постановке… — суетливо забормотал церковник, подбегая к исполнителю. — Зачем вам мое участие? — протянул Грелль, не отвлекаясь от рассматривания Гробовщика. Мужчина смотрел на Грелля едва ли не как на бога. Сложив руки на груди, он с восхищением сказал: — Ваш голос чуден, вы сами понимаете, постановка станет превосходной! — Могу что-нибудь исполнить, — неожиданно для священника ответил Грелль, щелкнув алым ногтем по деревянной скамье. Наконец, он удостоил церковника легким поворотом головы, будто одарил величайшей честью. Церковник захлопал ресницами, даже руки опустил от удивления. — Только если о моем присутствии никто не узнает. Я сменю цвет волос и наряд. Но голос никуда не денется. Как вам такой вариант? У брюнета забегали глаза. Вот же капризный, но продуманный алый лис. Понял, зачем его зовут. — Но ваш образ, вы же никогда не изменяете ему, — замямлил мужчина, понимая, что это бесполезно. — Так может вам нужна моя известность, чтобы привлечь весь город, и только потом — исполнение? Называйте вещи своими именами, я, быть может, соглашусь, услышав правду. — Правда? — Да, вы знаете, сколько стоит мое исполнение. Когда я не в настроении, — металлическим тоном добавил мужчина, повернувшись к назойливому лжецу полностью. Церковник раздосадованно цокнул. Им это не по карману. Совершенно. Запросы у Грелля, когда он зол, такие, что бригада дворецких не выполнит. Звезду с неба достань, заявит — не та, несите другую. А сейчас, судя по всему, Грелль ещё не зол, но уже раздражен. — Очень рад был вас видеть, — пробормотал церковник, возвращаясь к своим. Грелль больше не обращал внимание ни на кого: скрестив ноги, он опять рассматривал Гробовщика. Сегодня особенно хотелось быть ближе — на душе легко и спокойно. — Ты устал. Я вижу. С трех часов дня — а сейчас уже почти десять вечера — ты как белка в колесе, — заключил Гробовщик, вставая со скамейки. — Все равно я хочу прогуляться. Кстати, сорока требует пополнения коллекции. Зайдем, может быть, куда-то по пути. Да, что-нибудь красненькое. — Вот как? Красненькое? Удивил, — хихикнул мужчина, набрасывая на любовника шарф. — А потом обязательно белое, — улыбнулся Грелль, гладя распущенные волосы мужчины напротив, — Знаешь, мне иногда хочется тебя с репетиций выгнать. — Я же тихо сижу, никому не мешаю. — Я смотрю на тебя и почти сбиваюсь. Гадство. Ты еще иногда вот так делаешь, — Грелль выдохнул, кутаясь в шарф. Гробовщик поправил его воротник, из-под очков и теплого шарфа только нос торчал. Мужчина с интересом взглянул на Сатклиффа — тот, нахмурившись, подбирал слова. — Не важно, — сдался Грелль, — Идем на улицу, а то я ладаном пропахну, меня демоны за версту и без косы бояться будут. Знаешь, я чаще замечать начал, что из религии делают бизнес. — Так было всегда. — Хорошо что Фантомхайв — демон, а то нашел бы способ и с церквей доход получать. Хватка как у бультерьера, деньги чувствует за версту. Мне иногда кажется, лет эдак через двести он полным монополистом всего выгодного будет. Захочешь так купить где-нибудь домик, а там раз — и представители компании Фантом. Гробовщик засмеялся. Что есть, то есть. — Может и станет он монополистом. Вот только Михаэлис же как обычно — то дом подорвет, то случайно производство остановит. С бизнесом у него плохо. Там на одни убытки работать и работать. — Ага. Одну душу достать не смог, — хихикнул Грелль. — Ну, до этого он так нахватался, что ему достаточно. Но ты прав. Здесь, как говорится, нашла коса на камень, — поправляя свое пальто, заметил мужчина. **************** Пятьдесят лет назад. Лондон. Вот как так получается? Грелль, обиженно шмыгая носом, старался даже не смотреть в сторону роскошного медальона, украшенного десятком рубинов. Уже полгода он на него засматривается. Нет, ну вот как? Он жнец! Посредник между Богом и людьми, можно сказать — великое существо. А зарплата — три копейки. Даже на один камушек из этого медальона ему не хватит. Нет, можно и стащить, делов-то, на пару минут, но начальство опять устроит такой разнос, хоть убейся об стену! Даже у демонов — тех еще гадов — водились не только души, но и деньги, к которым эти твари относились равнодушно. Грелль в последний раз взглянул на изящное творение. Прощай, прелесть. Лежать тебе тут до второго пришествия или пока какая-то престарелая дамочка с мешком денег не купит да не спрячет в шкатулку, доставая раз в столетие на торжество. Эх… Никто и не увидит красоты этих алых камней. Нет. Сегодня рождество, и раз никто не сделал ему подарка, то он наверняка имеет право сделать его сам себе. Сатклифф опять уставился на витрину. Сомнения разрывали его буквально напополам. Сдерживало только то, что на этот раз не какой-то Уильям сказал, что косу отберут и выдадут ножницы, а глава дисциплинарного отдела. Вот с ним ссориться нежелательно. А то еще и премию рождественскую не дадут — прощай сапоги от Нины Хопкинс. Вот как трудно быть просто красивым… Дорого — слов нет. Грелль постоял еще минут пять у витрины, а потом быстрым шагом направился на работу. Подальше от соблазна. Демон и жнец, сидящие на крыше соседнего дома, переглянулись, и первый, закатив глаза, признал: — Черт. Не разбил. Ладно, твоя взяла. Что хочешь? Смешить тебя будет Себастьян, я предупреждаю, — кутаясь в теплый плащ, спросил граф. — Прежде я бы согласился. Ох и тяжко порой выигрывать, — протянул Гробовщик, — Ну тогда стащите мне эту цацку, на которую он засматривался, да организуйте драку где-то у Темзы. Часиков так в десять. Там вроде будет патруль, ну, в общем, вы поняли. Мне ли вас учить, как устраивать саботаж. Граф удивился такой просьбе. Ему казалось, Гробовщик попросил выследить Сатклиффа так, больше от скуки или же для каких-то тайных делишек. Хотя, может, он специально ищет возможность его подкупить и что-то выведать? — Может тебе денег дать? — Сто раз говорил, не нужны мне деньги Виктории. Граф, вы проспорили, так выполняйте, о чем попросил. Воровать не хотите — купите, мне все равно, как она попадет в мои руки. Только до вечера, сегодня, как-никак, праздник. Граф кивнул. Выяснять, что задумал Гробовщик, всегда было гиблым делом. Юноша еще раз покосился на жнеца и отправился к дворецкому. Спор — дело чести. ********** Пятьдесят лет спустя. Австрия. Даже то, что ювелирный уже давно должен был закрыться, было неважно. Все сотрудницы и управляющий чуть ли не хороводом кружили вокруг Грелля, с удовольствием рассматривающего предложенные украшения. — Опять бриллианты носите? Сколько раз можно, рубины, рубины! — ворчал Гробовщик. — Кстати, никогда не задумывался, а тебе какие камни нравятся? — Грелль поднял голову от витрины, с интересом взглянув на Гробовщика. Легендарный, с иронией закатив глаза, выдал: — Надгробные, разумеется. Жнецы переглянулись и синхронно засмеялись. Вот только служащие магазина не особо понимали такой юмор, еще и от мужчины, пусть и красивого, но с таким шрамом. — Но все равно мою прелесть ты как-то выбрал, давай, включайся в процесс, — хихикнул Грелль, доставая свой медальон. — Я просто увидел, что ты хотел его, особого выбора там не было. Управляющий хмыкнул: вещица на шее певца выглядела очень и очень красиво. Редкая драгоценность, еще и антиквариат, судя по всему. — Если это выбирали вы, то я просто аплодирую вашему вкусу. У нас есть, наверное, кольцо, если граф Мейер его не выкупил еще. Оно дополнит медальон. Сатклифф весьма двусмысленно посмотрел на Гробовщика. — Да уж. Со вкусом у меня все в порядке. Несите кольцо. Если оно подойдет, я буду очень благодарен. Может, даже упомяну вас где-нибудь на приеме. Реклама — двигатель торговли. Реклама от Сатклиффа — и даже после ненавязчивого упоминания об их магазинчике сюда толпы повалят. Управляющий молниеносно ушел и вернулся с кольцом. Грелль надел его на безымянный палец, поднося к свету лампы. Рубины заиграли цветом свежей алой крови, словно это не камни, а капли, упавшие на тонкий золотой ободок. Мужчина прикусил губу: ох как хотелось взвизгнуть от восторга! Прелесть, а не изделие. Но так же не хотелось портить репутацию избалованного всеми прелестями жизни оперного исполнителя. Гробовщик, посмеиваясь, отвернулся от Грелля. Тот, сам того не замечая, строил такие мины, что окружающие недоумевали, радость это или человеку плохо. — Все в порядке? — шепнул управляющий спутнику Грелля. — Ну, скажем так: он доволен. — Беру, — сдержаться не удалось, словечко прозвучало так громко, что еще немного — и стекла задрожат. Грелль, не снимая украшения, достал кошелек, одну руку все так же держа у света люстры, и сунул чековую книжку Гробовщику. — Разберись, пожайлуста. И запиши где-нибудь название магазина лично для меня. Так, мои дорогие, запоминайте. Двадцать четвертого декабря следующего года чтобы подыскали мне нечто такое же красивое! Буду собирать коллекцию. Книга в кармане начала нагреваться. Грелль вздохнул — опять портят такой приятный момент. Свободной рукой мужчина достал записную книжку и открыл на первой странице. Быстро прочитал, спрятал обратно, ругнувшись совсем не как оперный исполнитель. Взглядом показал Гробовщику на выход. — Благодарю вас, герр Сатклифф, счастливого рождества. — О, омела, — пискнула одна из работниц, увидев, что певец и его друг оказались вместе под праздничным растением. — Точно. Ну, я всегда чтил традиции, — хмыкнул Грелль, целуя Гробовщика в щеку. Девушки как по команде открыли рты. Покупатели, посмеиваясь, пошли на выход из магазина. — Ну традиция же, что вы так смотрите, — донеслось уже с улицы.