Камикадзе в бигудях

Вагнер тщательно вымывал руки, раздавая указания по стерилизации инструментов Уильяму. На удивление, Спирс, показывающий в последнее время редкую невнимательность, сейчас был собран и спокоен. — Господи, что ты носишь! — шипя от боли, ругался Грелль, открыв шкаф Спирса, чтобы снять грязную одежду и промыть раны. Стащив с себя рубашку, жнец глянул в зеркало, чтобы при нормальном освещении оценить масштабы трагедии. Татуировку не задело, вроде бы действительно неглубоко. Схватив первую попавшуюся рубашку Спирса, жнец плюхнулся на стол, ожидая прихода обоих мужчин. Уильям вошел первым, ставя на стол поднос с простерилизованными инстументами. Негромко звякнули скальпели. Вагнер направил лампу прямо на рану, внимательно осматривая ранение. — Есть, что выпить? Мои обезболивающие в номере. Спирс кивнул и достал из прикроватной тумбочки бутылку виски. Грелль хмыкнул. Не на кухне, не в баре. Прямо у кровати. Настоящий домашний алкоголизм? Это многое объясняло. Срывы, невнимательность. Увы, на более детальный анализ Грелль на данный момент был не способен. Сатклифф залпом сделал несколько глотков, чуть не закашлялся — алкоголь был редкой паршивости. Вагнер начал шить рану. Все это время Уильям даже не смотрел в сторону Грелля, выполняя указания жнеца, оказывающего помощь Сатклиффу, но тут Грелль буквально застонал от боли, а потом заругался отборной бранью на немецком и английском. — Глубоко берешь! — Герр Сатклифф, я делаю так, как надо, — спокойно ответил Вагнер, не обращая внимания на стоны и ругань. Спирс бросил взгляд на рану: да, небольшая, но, судя по всему, австриец знал, что делает. Однако татуировка… Вернее, ее окончание. Словно рукоять чего-то. — Коса там, потом покажу. Могу с мастером познакомить, специалист отличный. По моему эскизу за несколько часов сделал. А там ювелирная работа, — хмыкнул Грелль и тут же буквально выгнулся от боли. Прищурившись, вцепился в столешницу, на которой сидел. — Вагнер, свет мой, я не мазохист. В связывание еще могу поиграться, но знаешь ли… — даже в такой ситуации Грелль не мог не пошутить. — Терпение, все почти готово. Я делаю очень маленькие стежки, чтобы шрам был меньше. — И то верно, зачем произведение искусства портить, — понимая, что Вагнер уже все сделал, веселее сказал начальник пятого отдела. Наконец, Филлип убрал иголку с шелковыми нитками на поднос и придирчиво осмотрел свою работу. — Я не герр Эдлер, не умею шить так, как он, но сделал все, что можно, — Филлип был доволен своей работой. Шрам останется небольшой, благодаря аккуратным стежкам и быстрой регенерации. Но все равно, даже на светлой коже Грелля будет заметен — от этого никуда не деться. Вагнер хмуро посмотрел на Уильяма: из-за него начальник обзавелся новым шрамом, но промолчал, понимая —обсуждать чью-то криворукость не к месту и не ко времени. — Да пошел он, — глухо ругнулся Грелль, — Неважно. Я по привычке думал, он подстрахует, столько лет отрабатывали... Судя по всему, он действительно ушел. Сатклиф замолчал. Звякнул ремнем, стаскивая брюки, схватил перекись, обливая ею царапину на бедре. Уильям и Филлип завороженно рассматривали изумительную татуировку на бедре. Идеально исполненная, полностью разложенная коса Легендарного, правда в уменьшенном масштабе — оригинал был больше двух метров, — украшала боковую сторону бедра, ручка доходила до нижних ребер. Мастер действительно постарался, все было передано в мельчайших деталях. — Ладно Спирс... Вагнер, тебя-то куда несет? Тебе есть, на кого смотреть, так иди давай. Но за помощь спасибо. — Действительно есть. Просто интересно, такие вещи редко встречаются. Наверняка история ее появления непростая, — хмыкнул Филлип, внимательно рассматривая каждую мелочь на татуировке. Умелец, изобразивший косу, был гением: так четко и аккуратно перенес на кожу рисунок... Каждый завиток и черточка были изображены, как на настоящей косе. — Тут согласен. Меня за нее чуть не убил Эдлер. Сделал, называется, подарочек на годовщину, потом два дня слушал это нытье, мол, я не вещь, чтобы себя подписывать. Он-то, может, и прав. Я действительно не вещь, но мне всегда его коса нравилась, еще с Атлантики. Люблю винтажные вещи. Да у меня целая коллекция, ты же знаешь, Филлип. «Начнешь собирать свою коллекцию. Памятных побрякушек» — вспомнились старые слова Гробовщика. Тот, словно невидимой тенью, всегда был рядом, а сейчас он чувствовал себя полностью одиноким. Не было такого еще ни разу за все время их отношений. Единственная радость — он был уверен, с Гробовщиком все в порядке. Вторая коса Грелля, в виде меча, «санкционная", выплавлялась из стали, в которую были добавлены примеси перетертых осколков старой косы Эдлера. Если бы с Гробовщиком что-то случилось, меч заржавел бы или стал неподъемным. А с оружием все было в порядке, значит Гробовщик просто решил уйти. И почему? Зачем? Вроде же любил, с ума сходили вместе. Как это могло кончиться? Неужели Гробовщик никогда не доверял, просто был рядом без каких-либо объяснений, но всегда, каждым жестом и действием показывал, как любит. Как всем дорожит. Что в его голове, черти бы взяли?! — Я тут останусь, — принял решение Грелль, похрамывая и отходя к шкафу Спирса, чтобы взять себе целые брюки, — Завтра в восемь жду всех в холле гостиницы. Еще раз потренируетесь с тринадцатым отделом, и начнем зачищать город. Поиском крысы в департаменте займусь с Уильямом. Вагнер, все понятно? Филлип задержал взгляд на начальнике. Он не понимал, что тут происходит, но раз тот трезвый и вполне понимает, что делает, то перечить не станет. — Да, герр Сатклифф. Я передам приказ остальным. Боевые двойки менять не будете? — Нет, все, в принципе, неплохо. Нокс вроде бы справляется. — Я постараюсь, чтобы он не убился из уважения к тому, что он ваш стажер, — с иронией ответил мужчина, выходя из квартиры. Грелль кивнул, осмотрелся, сел на постель. В этой квартире, кажется, ничего не изменилось за целых пятьдесят лет. Все так же идеальный порядок, только свежий бардак на столе — словно посторонний паззл, не вписывается в картинку. — Пусто у тебя. Зря ты так. Нужно, чтобы было что-то кроме работы. — Раньше не замечал этого, — признался Уильям, — Когда ты пропал, и то, не сразу, — года через два понял, что случилось. Мне тебя не хватало. Вспомни, у тебя же что ни день, то приключения... Вернее злоключения. Я только на проходную захожу, ко мне уже Уилсон бежит, у него глаз дергается. Грелль рассмеялся, убрал волосы назад, подтягивая к себе одеяло — в комнате было прохладно. Разумеется, он помнил эти времена, когда еще все не скатилось в пропасть, и Уильям получал десятки выговоров, а потом терпеливо, раз за разом пытался промыть ему мозг. — Скучно без меня, тут уж не поспоришь. Хотя, тебе постоянно за нас двоих попадало. Помнишь, я вино пронес в академию, причем я же и напился, а тебе влетело, потому что ты староста. Помню, стою, тошнит, классрук орет, а ты с видом героя меня держишь — а то упаду, и совсем нас убьют. Эти воспоминания, такие старые, — им лет сто, не меньше, в прямом смысле этого слова — начали греть душу. Если забыть о тех жутких пяти годах, что когда-то его почти уничтожили, когда Спирс окончательно превратился в тварь, а Грелль сломался, то в принципе все в их отношениях не было так плохо. Не так, конечно, как с Гробовщиком, но по-своему уютно. — Да ладно. Тебе тоже доставалось. Атлантику я почти провалил, это вы с Ноксом держались молодцом, — Уильям сел на стул прямо напротив Грелля, глядя на молодого мужчину в теплом одеяле, что, облокотившись о подушку, улыбался так тепло, словно и не было этих лет без друг друга. Более того, в его улыбке появилось нечто новое. Ласковое. Или же это всегда было? Кто знает... Порой в пьяном угаре что только не снилось-чудилось Уильяму, но каждый раз это было связано с Греллем. — Знаешь, я только когда меня засунули в руководители понял, какой это ад. Я своих обалдуев подбирал сам, на навыки смотрел. А вот про характер как-то не подумал. Работал начальником неделю кажется, захожу на проходную, а ко мне мчится Кински. Слышу — грохот. А там Джонас сцепился с Филлипом, ругань такая — я просто дар речи потерял. Косами машут, да еще же и не щенки, в разные углы не растащить, один с косой третьего уровня, другой — как медведь, и косой и кулаками достать хочет. Я думал, поседею, пока их успокою. И то, Берштейн и Эдлер помогали. — С чего скандал? Грелль опять начал давиться смехом. Уильям, улыбаясь, ждал, пока Грелль обретет возможность говорить. — Стол не поделили. Вагнер читать у окна, как оказалось, любит, а Бергер терпеть не может, когда ему свет загораживают. Самое выгодное место в диспетчерской, у окна с балконом, — вот и пожалуйста. Спирс хмыкнул. Да уж... Серьезная причина, чтобы такие сильные жнецы сцепились, как школьники, а по ним и не скажешь, что на подобные глупости способны. — Это еще что, Слингби напал на Нокса, когда тот сказал, что на следующую спецоперацию он отправит Алана в платье: раз тот бесполезный, пусть хоть врагов походкой мешка с картошкой пугает. Грелль забился в припадке смеха, представляя голос Рональда в тот момент. Умел Нокс выводить из себя кого угодно иронией, этого не отнять. — Это не все. Алан сказал, что голым пойдет, только бы Эрик отчеты перестал портить. — И как, сходил? — хмыкнул Грелль, предвкушая исход ситуации. Спирс опять замер, любуясь сияющими от нетерпения глазами Сатклиффа. Как же раньше он не замечал этого блеска? Он, порой, немел от красоты Грелля и тех перемен, что с ним случились. Сатклифф закашлялся, намекая, чтобы брюнет продолжил, и Спирс отвлекся от созерцания молодого мужчины напротив. — Не знаю, кто и куда ходил, но на следующий день прибегает Слингби, на лбу — рвение все бумажки перебрать, три часа по отделам бегал, собирал свои неправильно составленные документы, советовался, просто чудо-работник! А Хамфрис мрачнее тучи, даже я подходить не особо стремился, когда Эрик все-таки исправил свои ошибки. — У меня что-то похожее с Гайденом и Бергером. Правда у них не отношения, а так, соперничество. Если я вижу, что Бергер начинает безобразничать, ставлю в дежурство с Гайденом. Идеальная команда: оба скорее сдохнут, чем покажут друг другу слабые стороны. Помню, отправил их на скорость пленки собирать. Грелль поманил к себе Уильяма, сел, облокотившись о теплого мужчину — так было проще. — И что же дальше? — Сутки нет ни одного, ни другого. Думаю — все. Поубивали друг друга. И тут звонят мне из Линца: другой, между прочим, город, и благим матом просят забрать двух придурков, которые уже и на чужую территорию влезли, но друг другу не уступили. Уильям и сам начал тихо смеяться. Да уж. Нет, это же как надо соперничать, чтобы до такого дойти? — Кто победил? — Я, — подмигнул Грелль и тут же пустился в объяснения, — Обоих на семь дежурств и драить танцевальные залы у балетных. Последнее конечно жестоко, но больше они не соревнуются. Никогда не суйся к балетным. Особенно в Австрии — даже жнецам достанется. Ну и дамочки, раз даже русских перепили. Уильям вздохнул. Прекрасно, конечно, так сидеть. Когда-то давно, в академии, они порой проводили время вместе, как друзья. Редко, но выбирались куда-то в человеческий мир, просто бродя по улочкам, рассматривая витрины и здания. А сейчас, абсолютно взрослые, оба начальника, говорят о своих подчиненных. За спиной — море обид и скандалов, бывших, и совершенно разные судьбы. Как так вышло? Странная вещь — судьба, что порой превосходила даже самые смелые ожидания. — Я на кухне постелю. Надо спать. — Со мной ложись. Не подумай ничего, я действительно постоянно мерзну. Еще когда с Эдлером просто вместе жили, он меня стерег, чтобы я с собой ничего не сделал, и я заметил какой-то странный симптом — у меня постоянно мерзли руки и ноги, даже если я у огня спал или несколько одеял было. Приходилось к нему идти. — Все-таки, даже если я буду заменой, я рад что ты рядом. Но, чувствую, разные у нас к работе подходы, скоро скандалить будем. — А ты рискни, повеселимся, — подмигнул Грелль, поправляя подушку. ************ Подслушивать за руководителем. Стыдоба и позор. Узнай о таком поступке Орсини раньше — сам бы первый обругал такого человека. Но последние события резко изменили его мнение о жизни. Услышав про «австрийский сценарий» Тилль понял: надо опасаться не только Гробовщика, но и, возможно, англичан. Кажется, они не просто были растяпами, был риск что кто-то из них замешан в этой ситуации. — Тилль, и не стыдно тебе? — Бергер устроился поудобнее в кресле, готовясь подслушивать. Молодой жнец закивал — Джонас будто мысли читал. — Я не за нашим начальником. Я за Спирсом слежу. Просто я подумал, это все очень странно. Кто в здравом уме допустит в своем городе такое? Демоны и те вмешиваются, чтобы помогать, а он свой отдел фактически в руки нашего начальника отдает. Хотя изначально скандалил, хамил и устраивал что попало. Мужчины были согласны с этим замечанием. Австрийский отдел собрался в номере Бергера, внимательно слушая замечания стажера. — Дальше — интереснее. Герр Эдлер. Да, они ругались с начальником, но чтобы тот хоть раз даже во время скандала оставил начальника без помощи? Вы в это верите? Спирс подозрительно мягкий, буквально на все готов. Словно заманивает начальника! Как подменили! Он же, помните, в отделе столько гадостей наговорил, а тут... Да вы сами видите. Вагнер подал блондину чашку с глинтвейном. А ведь прав был Орсини. Абсолютно! Как только они упустили? — Умница, ты очень внимателен, — похвалил Тилля Филлип, вынуждая стажера отвести взгляд, чувствуя, что от такого теплого тона и похвалы он покраснеет, как идиот. — Так вот, мне нужна ваша помощь. Есть руны, с помощью которых я могу отследить и прослушать, о чем говорит Спирс. Рисовать руны приходилось Вагнеру под чутким руководством Тилля — тот до сих пор не владел правой рукой. Наконец, прослушивание было настроено. Хотя Вагнер опасался, что нарвутся они на нечто… Неприятное. Грелль мог сорваться и отомстить нерадивому, потерянному любовнику. Хотя, не в его стиле. Уж слишком Сатклифф любил Гробовщика... Но мало ли, как все могло выйти. — Руки, Спирс. Руки. Я их отсеку, ты пользоваться ими не умеешь, — тут же донесся голос Гробовщика, как только Вагнер дорисовал последнюю руну. Австрийцы переглянулись. Вот этого никто не ожидал. Максимум, на что все надеялись — поймать Уильяма на чем-то. — Слушай меня внимательно, говорю один раз. Хорошо, что мы поссорились с Греллем, мне проще будет. Я выяснил, кто творит беспорядки в городе, но зачинщика поймать пока не смогу. Все порталы, все твари кормят пленками Вельзевула. Тварь, как ты знаешь, необычайно сильная, так просто на землю не вылезет, нужно много душ и пленок. Помогает со всем этим какая-то женщина. Не видел, не смог поймать дрянь, но сделаю все ради этого. — Мне-то вы это зачем говорите? Нужно собирать всех, будить Грелля… — хриплым шепотом начал Спирс. — Рот закрой! Мне и так пришлось пособачиться с Орсини — по доброй воле Вагнер, да и никто из подчиненных Грелля мне бы не помогали! В две минуты всей толпой уже докладывали Греллю, что происходит! Фантомхайв влез, куда не следует. Я бы просто утащил Тилля и использовал бы Вагнера, чтобы он мне докладывал о перемещениях Грелля, и я мог их корректировать, вовремя уводя из-под удара! Сейчас придется с тобой связываться! — Легендарный произнес последнее едва ли не с омерзением. — Вельзевул? Высший ранг. Но два отдела, ваша и Грелля коса — мы можем что-то сделать! — Ага. Сдохнуть. В пытках, — захихикал Гробовщик, — Меня вот это не устраивает. Я-то ладно, но Грелля под монастырь с его командой подводить не хочу. Поэтому слушай меня внимательно, если твое нытье про любовь к Греллю хоть одну копейку стоит. Я уведу тварь за собой так далеко, как смогу. Твоя задача — лежать костьми, в ногах ползать, отпилить руки-ноги себе, но Сатклиффа из Лондона не выпускать! В идеале — сотрудничайте с Фантомхайвом. Михаэлис в ярости примет истинную форму, и хоть убить Вельзевула вряд ли ему по силам, но защититься — вполне! Руны прожгли деревянный пол. Кажется, Гробовщик заметил подслушивание. Связь прервалась. Австрийцы молчали. После услышанного даже Бергеру стало не по себе. Вельзевул... Тут без вмешательства ангелов никак, косы эту тварь почти не берут, даже двух отделов будет мало, это верно. — Филлип, что делать будем? Вагнер, опустив голову, молча рассматривал опаленный пол. Шансов было мало. В Австрии тогда разбушевался Бафомет, он-то и устроил эту бойню, и победа далась с таким трудом — не описать. Да и то, без Берштейна и Кински, да и остальных жнецов, падших на поле битвы, но измотавших тварь, им бы ничего не удалось. А сейчас демон на пике силы, судя по всему. Тут и сотни жнецов мало будет. Но и Грелля не увезти, этот в бой первым пойдет. Гробовщик все продумал, этого не отнять. — Эдлер прав. Если ему удастся увести за собой погоню, а мы вычислим, кто кормил демона, и быстро уничтожим, его опять в преисподнюю затянет. Главное, чтобы подальше смог увести тварь, — глухо произнес Гайден. Орсини молча смотрел в бледные лица коллег. Даже Вагнер и тот, опустив голову, словно принял поражение. — Нельзя так поступить. Это верная смерть. — Он выбрал ее сам. Он хочет спасти Грелля, это его решение, — терпеливо ответил Вагнер, вздохнув, присел рядом с Орсини. Откровенно говоря, он уважал Эдлера, понимая, что сам поступил бы так же ради Тилля. Конечно, Грелль сильный боец, но Вельзевул… Это та еще тварь. Едва ли восьмиранговый Михаэлис защититься сможет, что уж говорить пусть о сильных, но всего десятерых жнецах. А у них по сути почти бесполезные британцы и Легендарный с Сатклиффом, остальные на несколько ступеней ниже в плане таланта и умений. Верная смерть. Все были согласны с этими словами. Тилль понял, нужно что-то думать. Остальные, кажется, сдались. Только для этого нужно связаться с британцами. Вот только с кем? Из всех более-менее шевелил мозгами шумный ученик Грелля. Он же, кажется, и жил неподалеку — когда они все шли с тренировки, Орсини успел услышать его адрес. Вот только Вагнер будет против, значит надо, не выдав себя, сбежать из отеля. — Что с твоим лицом? Тилль в эту минуту возненавидел Филлипа за такую чуткость. — Ничего. Я пойду умоюсь, жарко тут, — прерывающимся голосом сказал блондин, уходя в сторону ванной. — Проследить за ним… — Да ты рехнулся, Вагнер. Он такое услышал, дай ему остыть. Трудно ему, вот и все, — отмахнулся Бергер. ********* Пятьдесят лет. Целых полвека, так много и так мало. Пролетели как мгновение, он даже надышаться Греллем не успел. Тот глупый скандал был только на руку. Уйти иначе было бы куда сложнее. Да и сейчас стоять молча, сквозь ком в горле... Куда только девается непоколебимость и равнодушие в таких моментах? Хотелось выдавить из себя любимое до дрожи имя, напоследок уткнувшись в его волосы. Сев рядом, забраться рукой под одеяло, обнять его, сжав, как обычно, крепко за бедро, зная, что под уродливой пижамой точное отражение косы. Вспомнить, как Грелль обиженно стенал, что хочет, чтобы все знали, кому он принадлежит, что только одни руки имеют право его касаться, что у него, как у косы, самого преданного оружия — один владелец. Нет, Грелль Сатклифф, подчинили не тебя, подчинил ты. И эти годы, проведенные в твоем алом плену — лучшее, что только может случится. Уильям смотрел на это, мечтая стереть зубы в порошок, понимая — сделать он ничего не может, но и не смотреть, так же! Утром он все сделает, что угодно скажет, но Грелль забудет о Гробовщике, нет, возненавидит! Боль отупляла, внутри все разрывалось. А каким прекрасным был вечер... — Почему хотя бы не Вагнер! Ему можно кого-то доверить! — рыкнул Гробовщик, ударив кулаком в стену. Он не беспокоился, что Грелль проснется. Сонная магия работала без сбоев, иначе бы он не пришел сюда. — Если меня не станет, он, максимум, к тебе пойдет, а за тобой следить надо, как за инвалидом! Берись за голову. Если он будет все проблемы решать, зачахнет. Помни, редких птиц беречь надо. Иначе петь они никогда не будут, и даже взгляд станет мертвым. — Опять все из-за голоса? — Дурак, — презрительно ответил Гробовщик, — Для птицы песня равносильна жизни. Есть существа-огонь, что освещают жизни других, но сами сгорают. Грелль из этой породы. Ему нельзя дать сгореть. Мужчина закрыл глаза. Еще пара минут, и он точно не уйдет, еще и Спирса прибьет. Ладно. Грелль не маленький, не дурак. Справится. Главное, чтобы жив остался. *************** Нокс, прихрамывая, отчаянно зевая, пошел открывать дверь какому-то идиоту, что в половину четвертого утра решил достать его из-под земли. На пороге озираясь, словно вот-вот будет погоня, стоял взлохмаченный Орсини, который тут же ворвался в его квартиру. — Бардак ужасный, ну да ладно, — быстро осматриваясь в захламленной прихожей заключил Тилль, — Ты знаешь, как найти графа Фантомхайва? Дело срочное! — Если ты хочешь, чтобы тебя убили, дай мне только косу найти, ты меня уже достал! — Я знаю, какого демона призывают и что Эдлер исчез не просто так! Он хочет спасти всех, уведя демона за собой, пока пятый и тринадцатый отделы будут заниматься чисткой города и попытками найти крысу в вашем департаменте! — выпалил Тилль. — Так тут к Греллю нужно, — мгновенно посерьезнев, сказал Нокс. — Нет! Демон, который скоро выберется — сам Вельзевул! Сложив косы наших отделов, даже с учетом Эдлера и начальника — ничего не выйдет! Когда мы подслушивали, Эдлер сказал, что только демон Фантомхайва может как-то помочь, — слегка слукавив, сказал молодой жнец. Сейчас главное было — попасть к Фантомхайву. Судя по услышанному о нем накануне, граф на многое был способен, даже продумать план. Нокс взвыл. Прислонился лбом к холодной стене. Ну что за жизнь, все валилось на голову, как снежный ком! — Хоть бы защитника своего взял, он меня потрепал сегодня, а идти в резиденцию Фантомхайва с одной косой, просто… Безумие! — Отставить, Рональд Нокс! Вы ученик Грелля Сатклиффа! Да как вы смеете возмущаться, если вас втягивают в неприятности! — Да, я люблю авантюры! Но жить-то я хочу! — взвыл еще громче Нокс. — Пусть я не ученик. Всего-лишь стажер, которого он взял на свое попечение, но я его не опозорю. Сам найду Фантомхайва! От английских жнецов никакого толка! Без косы управлюсь! Нокс сцепил зубы. Мелкая, заносчивая скотина! Где таких только делают, камикадзе с благородными целями! — Шел бы с австрийцами! Ко мне чего привязался? Действительно неровно дышишь? — фыркнул Нокс. — Неровно дышат аллергики и астматики, — не мигая, глядя в глаза Рону, ответил Орсини, — Идем, или струсил? Сколько пафоса, на Атлантике он с Греллем Сатклиффом на Эдлера нападал. Ясно все, за его спину прятался! Рональд пнул тумбочку. Взвыл еще громче и, хлопнув дверью, пошел в ванну. — Ты тоже себя в порядок приведи! Граф не пустит кого попало в резиденцию!