Змейка

      Бьорн не забрал Сигурда с собой. Старший уехал, а этот остался. Ивар, пожевав губу, непроизвольно поёжился от более мрачной атмосферы в родном жилище.       На следующий день, когда Бьорн отправился покорять своим исполинским ростом морских гадов, пандус со ступенек, ведущих в резиденцию Лодброков, был снят и убран на задний двор. Ивар, добравшись тогда до дома, лишь усмехнулся.       Они с Сигурдом так давно не оставались под одной крышей без старших братьев. И это пугало. Конечно, был ещё и Хвитсёрк, но его можно было принять за призрака — он тенью ходил по дому, выжидая момент, когда можно беспрепятственно свалить...       — О. А, я говорил, что Уббе может выйти по досрочке? — Ивар снова ковырялся в механизме инвалидной коляски. Хвитсёрк сидел с ним рядом и монотонно раскачивался, глядя в никуда.       — Мда? — вяло спросил он. По чересчур расширенным зрачкам было ясно, что он чем-то успел закинуться. И откуда что берётся? — У него же отягчающие? Разве с ними можно выйти раньше срока?       — Не знаю, — младший из Лодброков бездумно повертел отвёртку и подкинул её, тут же поймав другой рукой. — Он звонил недавно... Сказал, что пишет прошение. Его госадвокат говорит, что есть все шансы выйти в следующем году. Представь, добряк Уббе будет снова с нами.       — Он хладнокровно спланировал убийство и убил. Добряк, как же, — задумчиво произнёс Хвитсёрк. Откинувшись назад, он, едва не задев головой кровать, лёг на пол.       — Эй! — Ивар стукнул его по бедру. — Вообще-то он мстил за нашу мать.       Хвитсёрк коротко фыркнул:       — И что? Кому-то стало легче?       Ивар сердито засопел и отвернулся. Ему был понятен Уббе. Если бы он мог, то сам бы уничтожил Лагерту собственными руками. Если бы не эта сволочь, их мама была бы жива... Порой Ивару хотелось пробиться сквозь запрет отца на звонки и спросить, какого хрена. Чего ради он довёл их до такого? Стоило ли? Думал ли он о последствиях? Ивар был уверен, Рагнар сидит там в своей уютненькой камере и ухмыляется, так и не признав по-настоящему свою вину.       Из-за отца и его дебилизма цепочка событий привела к тому, что две женщины, любившие его, теперь были мертвы. Ауслауг уже шесть лет без пары месяцев лежала в могиле под фунтами холодной земли, Лагерта почти четыре года кормила местных червей неподалёку от неё...       Через пару дней после их полуночных посиделок, в понедельник, Хвитсёрк ушёл. Ивар, вернувшись домой после больницы и аптеки, не нашёл его в доме и наорал на Сигурда. Тот лишь ухмыльнулся и развёл руками — мол, не доглядел.       Вот тогда-то Ивар и решился. Он наспех покидал в рюкзак вещи первой необходимости, кубарем скатился с лестницы крыльца, и вернулся к воротам церкви. Младший Лодброк ни за что в жизни не хотел остаться с Сигурдом один на один.       Жёлтые огни уличных фонарей уже начали разгонять густые сумерки. Стараясь вести себя непринуждённо, Ивар отпер калитку у главных ворот дубликатом магнитного ключа. Мало ли, может, он что-то забыл и теперь вернулся.       Этельстан уже должен был уйти в свою небольшую квартирку, что арендовала для него Церковь. Лодброк облегчённо вздохнул, когда не обнаружил машины юриста на заднем дворе. Видимо, Хемунд всё же не проводил здесь ночи, как предполагал Ивар.       Он подкатил к дверям библиотеки и с некоторым усилием открыл их. Когда створки вновь оказались заперты, Ивар осмотрелся. Читальный зал без яркого света люминесцентных ламп выглядел совсем иначе. Темнота сгущалась по углам, оптически делая помещение больше, чем на самом деле. Большой крест, висящий напротив входа, навевал мысли обо всех некогда виденных хоррорах. Тишина, не нарушаемая ни гудением оргтехники, ни пением птиц из открытого окна не то что бы была гнетущей, но заставляла дышать через раз и очень, очень тихо.       Проехав вглубь, Ивар торопливо скрылся за дверью комнаты отдыха и включил настольную лампу. Как только жёлтый свет озарил небольшую каморку, стало сразу легче.       Рюкзак отправился на небольшой диванчик, найдя своё призвание в замене нормальной подушки. Плед, каким-то боком оказавшийся на подлокотнике, внушал надежду на вполне комфортный сон. Ивар перетёк со своего кресла на мягкие подушки дивана и проверил, хватает ли длины для него. Конечно, не хватало. Но это было лучшее место для ночёвки, чем кровать в доме Лодброков со странным братцем в придачу, который так и норовит сделать что-то неправильное.       Устроившись, Ивар закинул руки за голову и постарался выкинуть все гнетущие мысли из головы. Не сразу, но дрёма начала брать верх над разумом, даря долгожданный покой. Уже через час Ивар безмятежно сопел, закутавшись в мягкое тонкое покрывало.