Кинжал, чаша, три меча

Вольфрам вообразить не мог, что когда-либо станет радоваться фон Гранцу. Вечный соперник, едва ли не заклятый враг Конрада, мятежник, бросивший вызов порядкам Шин-О, суровый лорд, тем не менее, был, как говорили земные друзья Вольфрама, «свой в доску». В его присутствии Вольфрам мгновенно выпрямил спину и постарался взять себя в руки. Привычка хандрить, развившаяся у него на Земле, противоречила впитанному с молоком матери кодексу аристократов мадзоку. Да и стыдно было жаловаться на жизнь, находясь рядом с гордым воином, потерявшим возлюбленную невесту, но не отказавшимся от борьбы. Как ни удивительно, симпатия оказалась взаимной. Благородный лорд Адальберт ни за что не признался бы, но на Земле с ее непонятными обычаями и странными человеческими игрушками он тоже чувствовал себя не в своей тарелке, хотя и привык к трудностям. Но старший демон не терпел сентиментальностей, предпочитая то и дело подначивать мальчика, Вольфрам, много раз наблюдавший за манерой общения Йозака и его капитана, не обижался, тем более что, вопреки словам, в требовательном, стальном взгляде Гранца сквозило нечто, похожее на уважение. Еще бы! Несмотря на короткий срок жизни в чуждом для обоих демонов мире, Вольфрам научился вещам, понять которые смог бы далеко не каждый подданный мао, это при том, что все эти вещи происходили без какого-либо участия магии. *** – Лошадей, как я понимаю, не будет, – уже привычно проворчал Гранц, когда Мурата представил их взорам непонятного цвета запылившуюся старую колымагу, которая по местным обычаям гордо именовалась автомобилем. – Увы! – в деревне не нашлось ничего лучше, – развел руками четырехтысячелетний участник похода. – Оно работает? – с сомнением спросил Бериас, подобно Гранцу, не доверявший человеческим штучкам. – Без сомнений, но есть другая проблема, – отозвался мудрец. – Водитель пьян и вряд ли протрезвеет в ближайшие пару дней. – Плохо, – нахмурился Адальберт. Более терпеливый Бериас молча пожал плечами. – Я поведу, – решительно заявил Вольфрам. Пару лет назад Шори взбрело в голову, что навык водителя необходим демону, если тот действительно останется жить на Земле. Не особо понимавший, зачем ему это надо, Вольфрам поверил жениху на слово и теперь был благодарен Шибуе за то, что тот не ошибся. – Вот и замечательно, – широко улыбнулся Мурата. Остальные участники отряда переглянулись, в их взглядах сквозило уважение к юному созданию, осилившему странную человеческую науку. *** Потрепанный деревенский автомобиль вез их высоко в горы. Именно там, согласно местным легендам, находилось древнее святилище какого-то бога, магический артефакт которого они так долго искали. – Что именно мы ищем? – полюбопытствовал молодой демон, не отрывая внимательного взгляда от извилистой узкой дороги. Ехать приходилось быстро, мощности двигателя едва хватало, автомобиль петлял, то и дело рискуя сорваться вниз. – Какой-то кубок, – отозвался фон Гранц. – Священную чашу богов, – уточнил Мурата. Бериас молча смотрел в окно, думая о чем-то своем. Вольфрам не стал спрашивать, каким образом божественный артефакт способен послужить королю демонов, Боб обещал ему, что предмет, который они искали, обладает огромной силой и способен излечить от чувства вины любого, кто к нему прикоснется. Какое отношение это имело к Юури, Вольфрам не знал, но если его королю понадобилось очередное доказательство могущества мао и если мадзоку действительно мог помочь его величеству, юноша был не против, несмотря на то, как они расстались в последний раз. В конце концов задача слуги – исполнять долг, а не копаться в деталях. Наверное, примерно также рассуждал Бериас, всегда корректно отвечавший на адресованные к нему вопросы, но ни разу за время поездки не заговоривший первым. Суровый фон Гранц красноречием тоже не отличался. Единственным в их странной компании, кто болтал без умолку, был Мурата, но отчего-то Вольфрама не покидало ощущение, что беззаботная трескотня сококу на самом деле была лишь способом отвлечь спутников от печальных мыслей. Так оно было или нет – по безмятежной улыбке молодого японца нельзя было ничего понять, Вольфрам, никогда не отличавшийся даром читать чужие мысли, предпочел сосредоточиться на дороге.