***
Глядя на воду в маленьком котелке, Чонгук хмурился. Готовя супы в своей кормильне, он никогда не задумывался о том, как же прекрасна закипающая вода. Просто поглядывал на нее, следя, и кидал мясо да овощи, когда придет момент. Теперь же эта мелочь казалась ему настоящим чудом. Он на ходу грел котелок ладонями, чтобы не тратить время на разведение костра. На стенках появлялись крохотные пузырики, которых становилось всё больше и больше, пузырики срывались, поднимались к поверхности и кружились в странном завораживающем танце. И чем больше бурлила вода, тем глубже он погружался в путанные мысли. На какие же великие дела способны стихии, когда действуют сообща. — Да что ж там такого интересного? — почти шепотом спросил Юнги, свешиваясь с лошади и заглядывая в котелок. Чонгук дернулся, чуть не плеснув кипятком. — Я, конечно, понимаю, что тебе не страшен горячий пар в лицо, но всё же не стоит так глазеть… говорят, если долго смотреть на закипающую воду, можно душу обжечь. — Правда, что ли? — Нет, конечно, глупости. Но и в котелке у тебя, кажется, русалки не плещутся, чего разглядываешь? — Да задумался просто, — пожал плечами Чонгук. Юнги кинул в кипящую воду горстку сушеных трав и ягод, перемешал, просто поводив над котелком пальцем, и снова выпрямился в седле. — Эти пузырьки… я не задумывался раньше, Юнги, это ведь воздух выходит, так? — Так, — улыбнулся Юнги, кивнув. — Но к чему ты это? — Получается, в воде всегда бывает немного воздуха? — Чонгук поднял голову, глядя внимательно и жадно. — Правильно? — Верно. В каждой кружке воды есть немного воздуха. — И с магией так? — Магические стихии смешаны. В каждом источнике магии одной из стихий есть по крупице магий других стихий… особняком стоит лишь магия жизни, которая есть во всем живом, но не во всем магическом. Думаю, именно это помогает магиям взаимодействовать без вреда. Иначе, наслав на тебя сильное заклинание, я бы просто потушил твою магию, как ведро воды тушит костерок. Но водная частичка внутри тебя помогает выдержать мою водную магию. Смесь стихий защищает нас, помогая гореть в толщах воды… — Гореть?.. — Чонгук задумчиво нахмурился. — Ты хочешь сказать, под водой тоже может гореть огонь? — Может, если магический. Только даже огневушке придется очень сильно постараться, чтобы загореться под водой… Огонь должен быть настолько горячим, чтобы вода превращалась в пузырьки и испарялась быстрее, чем успеет подавить огонь. — Юнги как-то смущенно улыбнулся, потерев шею и поправив ворот плаща. — Это лишь мои догадки. Мне так кажется. Сам понимаешь, не было у меня возможности это проверить. Но я почти уверен. Удивительно, что ты заговорил о таком… в смысле, я и сам задумался об этом недавно, когда Микото рассказал о своей способности. Посетили мысли, которых не бывало раньше. Я подумал, что, наверное, можно так же вытолкнуть ненадолго из тела частичку любой другой магии, которая не является для него основной. — И тогда тело лишится… — ...всей своей магии на какое-то время, так как друг без дружки они не могут. Вытолкнуть из колдуньи всю магию — невозможно. Но если лишить ее одной частички, она станет уязвима. Может быть. А может, я ошибаюсь. Но о чем я могу с уверенностью судить, я ведь даже не знаю, может ли гореть огонь под водой. Юнги горько усмехнулся и отвернулся. Чонгук вдохнул ароматный парок, уже пахнущий горячим травяным чаем с ягодами, и улыбнулся, растворяясь в блаженстве. — Можем узнать прямо сейчас. — А? — Ребята! Привал, чай готов! — крикнул Чонгук, сворачивая вправо, к берегу реки вдоль которой они шли. Путники удивленно заголосили. — Чего ворчите?! Ладно вам, не так много времени мы потеряем, если остановимся ненадолго перекусить! Есть на ходу вредно! Всучив котелок растерянному Микото, он стянул с себя сумку, набитую булочками, взятыми из дома Дами, и тут же побрел дальше, замерев у самого берега. Река эта текла с Золотой Горы, дикая и бурная, своим потоком она легко перебарывала зимний мороз, не давая сковать льдом так же, как ее равнинных сестриц. И всё же воды ее были чистыми, даже глубокое дно просматривалось, хоть и нечетко. Улыбнувшись, Чонгук принялся раздеваться. Меховая куртка упала на сугроб, шарф алым росчерком протянулся по белоснежному снегу. — Что ты творишь, Гук? — спешно слезая с лошади, окликнул Юнги. — С ума сошел?! — Чуточку, — рассмеялся Чонгук, стягивая сапоги. Юнги вцепился ему в плечо. Все остальные притихли, просто наблюдая. — Когда понял, насколько же много всего мы еще не знаем о магии, спятил самую малость. Не переживай, я очень сильная огневушка… А если что-то пойдет неладно, ты сможешь легко вытащить меня, ведь так? — Так, — как будто неуверенно выдавил Юнги, ослабив хватку. Ладонь осторожно скользнула по плечу. — Смогу, но… — Если это поможет тебе что-то понять или хотя бы просто лишний раз поверить в правильность своих теорий, я хочу это сделать. — Сбросив теплую кофту, Чонгук расправил рубашку и отошел на шаг. Протянутые к нему пальцы сжались в кулак. Юнги прикусил губу. — Не бойся, я и холод неплохо переношу, смогу быстро себя отогреть. Юнги слабо кивнул. И получивший разрешение на маленькое безумство Чонгук не стал больше ждать — стащил с шеи колдуна воздушный амулет и с разбегу прыгнул в бурную реку. Все звуки смыло волной неразборчивого шума. Холод моментально пронзил каждую косточку, будто воинственная река защищалась от незнакомца, желая прогнать. Но Чонгук всегда любил воду, потому ни капли не боялся. Он просто расслабил тело и осторожно открыл глаза, ища свет. Река была и правда глубокой, его ноги едва касались гладких камней на дне, а до серебрящейся поверхности даже не получалось достать вытянутой рукой. В таком просторе хотелось даже немного порезвиться. Но долго затягивать было никак нельзя, поэтому, крепко стиснув кулаки, Чонгук постарался собрать все свои магические силы. Тело будто целиком обратилось в пламя, вся кожа горела, шипящие огненные язычки искрились, беснуясь. А вода вокруг бурлила и кипела с такой силой, что пузыри окутывали подобно кокону. Чонгук чувствовал, как они щекочут прохладой, проворно пробегая под одеждой. Видел беспорядочное метание наполненных паром и дымом мутных шариков. Различал в шуме реки их зычное бульканье на поверхности. И всё же мысли его были заняты белым пламенем. Такое яркое, что слепило, оно всё сверкало и искрилось, неистово полыхало, подпитанное всей магией, что была у него и в амулете. И, как только перестал светиться голубым камушек в амулете, пламя исчезло. Вытолкнув из легких последние капли воздуха, Чонгук уверенно всплыл, глубоко вдохнул и тут же надрывно закашлялся. Над рекой густо стелился сизый дым. От него моментально заскребло в горле и защипало глаза. Жмурясь и мешая лихорадочные вздохи с хриплым кашлем, Чонгук бросался из стороны в сторону, не понимая, где берег. Бурное течение сбивало с пути, совсем не давая разобраться. А едкий дым, лезущий в нос, заставлял снова и снова окунаться в воду в надежде на спасение. Помог лишь уверенный плотный поток, толкнувший к заботливым рукам, крепко схватившим за предплечья. Его с силой вытянули на берег, тут же накинув на плечи куртку. Магия заставила всю воду стечь без остатка. Чонгук потер кулаком зудящие глаза и осмотрелся. Все собрались вокруг него кольцом. Кто-то смотрел с удивлением и ужасом, кто-то явно веселился. Юнги мягко улыбнулся, похлопав по голой коленке. — А я-то думал, откуда столько дыма… — усмехнулся он, — обычно ведь от магического пламени его не бывает, если ничего не горит. — Прости, — выдавил Чонгук, шмыгнув носом, и протянул зажатый в руке камушек. — Сгорела не только моя одежда, но и твой амулет. — Ничего страшного, я его почти не использовал. — Юнги кинул камушек в карман и вытащил из-под одежды другой амулет, с красным пятнышком. Вложив его в чуть подрагивающую ладонь, заставил сжать кулак, а после поднял воротник и замотал поверх шарфом, с улыбкой бормоча: — Зато теперь мы наверняка знаем, как сделать дымовую ловушку из водоема и огневушки. Засунуть тебя в небольшое озерцо — и можно выкурить из леса всю живность. — Выкурить, — усмехнулся Чонгук. Остальные понемногу принимались за другие дела: стелили одеяла, чтобы посидеть, разливали чай, делили булочки. И только Юнги продолжал сидеть рядом, растирая его ладони. — Глупые у тебя шутки. — Ну так под стать твоим поступкам. — Не думал, что так получится. Но ведь теперь мы увидели, что можно гореть и под водой. — Чонгук улыбнулся с надеждой. Юнги отвел взгляд, разглядывая что-то в лесу за его спиной. — Это ведь важно? — Очень. Не думал, что когда-нибудь получу такого беззаветного помощника. Ты и правда подкинул мне парочку мыслей… — Юнги поджал губы, снова глянув ему в лицо. — Первая — придется у всех подряд для тебя штанцы выпрашивать. — Иди ты, — рассмеялся Чонгук, зачерпнув горсть снега и без жалости швырнув насмехающемуся колдуну в лицо. Юнги фыркнул, отряхиваясь. — Неблагодарный. — Да благодарен я! Благодарен. Правда, спасибо. Но про штаны я всё же спро… — Договорить он не успел, на сугроб между ними упали свернутые брюки. Тут же сверху легли теплые носки и чья-то растянутая, но чисто выстиранная нижняя рубаха. — Что ж. Временно проблема решена. Повезло тебе, что ты милашка, которого все любят. Одевайся скорее. А то не уверен, что тебя любят настолько, чтобы даже булок оставить.***
— Ну? Что пишет? — нетерпеливо спросил Чонгук, подаваясь к нему через стол. — Да ничего толкового. — Юнги мельком оглядел собравшихся за столом путников и пожал плечами. — Тревожится, как у нас дела. Желает удачи и просит всем делиться с ее подругами-дриадами, не стесняясь. Лалиса, конечно, лик, но толку от нее на чужой территории… — Не ее вина, — развел руками Микото. — Магическая сущность. Помогает всеми силами, сами бы мы многого до сих пор не знали, в этот дом не попали бы. — Тоже верно, надо и это ценить. Юнги оглянулся через плечо. Из маленькой кухоньки, где все они собрались, через широкую арку в стене было видно просторную главную комнату. Там беспрерывно спорили, шептались и таскали туда-сюда по полу матрасы две симпатичные девушки-хозяйки. Дриады. Длинные волосы натуральных оттенков, светлая кожа, черные глаза и совершенно обычные платья из мягкой ткани. Их было бы совсем не отличить от людей, если бы не свежие живые цветы в прическах среди лютой зимы: косу темненькой дриады украшали напоминающие звездочки мелкие синие васильки, волосы светленькой подбирал тонкий венок из нежных румяных роз. Они не подчеркивали свою особую природу и, судя по обстановке в доме, частенько наведывались в ближайшие поселения. Тут была и мастерски выполненная самая разная посуда, и прелестные расписные дощечки с пейзажами, и разные книжки да свитки, и коробочки с косметикой возле зеркальца на стене, и целый стеллаж стеклянных банок с сушеными ягодами, фруктами и овощами, которых не достанешь в их лесу. Юнги приметил даже парочку амулетов-оберегов, какие делал всего один единственный мастер из столицы. И такая связь с человеческим миром его очень радовала — эти дриады могли сильно помочь путникам в делах. — Честное слово, — всплеснула руками Джису и откинула за спину темную косу, — тебя послушать, так мы все помрем, если поспим головой не в ту сторону и не на той подушке! — Не помрем. — Чеён фыркнула, складывая руки на груди. — Но я уж получше тебя разбираюсь в потоках энергии. И я знаю, что во сне магия ведет себя совершенно иначе. Колдуну с магией воды лучше всего спать вдоль потока водной магии под землей, это от окошка к выходу. Огневушке лучше расположиться в углу, подальше от него. Оборотень с магией земли должен разделять их, тогда противоположные магии не станут смешиваться и сны будут спокойнее. — Да-да-да, конечно-конечно. Лучше бы подумала, из чего нам еще одно спальное место соорудить… — Эй, девчонки, — с улыбкой перебил их Сокджин. Джису и Чеён замерли в проеме, удивленно глянув на гостей, как будто уже совсем забыли, что они тут. — Не нужно столько сложностей, мы уже в каких только дырах не ночевали. Эти двое превратятся в меховые шапки и поспят в углу, крылатка в медальоне отдохнет, а на остальных нам вполне хватит трех спальных мест рядочком. Мы тут все привычны к вызывающей тесноте… — Нам лучше уйти на ночь? — усмехнулась Джису. — Ну, если вас такое смущает, то да. Принц с оленем еще ладно, но вот у этих… — Сокджин выразительно осмотрел Чонгука, уже пересевшего и почти висящего у Юнги на плече. — Вообще ни стыда ни совести. — Оно и видно. Чонгук расцепил объятия, убрал руки под стол и даже отвернулся, смущенно поджав плечи. — Джин у нас тот еще шутник, — протянул Юнги, сворачивая письмо от Лалисы в несколько раз и пряча во внутренний кармашек своей сумки. — Он просто хотел сказать, что не нужно так заморачиваться ради одной ночи. Утром мы сразу после завтрака отправимся в столицу и не станем больше стеснять вас. — Да уж какое тут «стеснять», — вздохнула Джису, поведя взглядом. — Дома-то нашего и на десятерых гостей хватит. — Эх, двоих не хватает, — усмехнулся Сокджин. Дриада улыбнулась, чуть дернув плечиками. — Ничего, на обратной дороге подцепим еще парочку оборотней или эльфов каких для ровного счета. Уж тогда вам точно не до скуки будет! — Только я лично буду отбирать эльфов, нам тут абы какие не нужны! — с притворной строгостью заявила Джису и деловито вскинула палец. — Как выйдем из столицы, сразу в их поселение свернем. У них до того вкусный эль делают! Отметим победу над ведьмой заодно. — Дорогая, — захныкала Чеён, с заметной досадой стискивая край верхней кофты и морща носик, — ты всё еще хочешь идти с ними? Но мы же с тобой говорили… — Говорили, — отмахнулась Джису и демонстративно уселась на последнее свободное место за столом, как будто причислив себя к компании. — Но ты меня не отговорила. Я твердо уверена, что смогу помочь. Только гляньте сами. У вас есть сильные крылатка и огневушка, маг воды, фейри жизни. Не хватает только земляной ведьмы. Я точно сумею быть полезной, вот увидите! Мужчины немного растерянно и задумчиво переглянулись. Почему-то такого поворота никто не ожидал. Лалиса отправляла их к дриадам просто на постой, чтобы те предоставили крышу над головой и покой. Обещала, что Джису с Чеён смогут достать для них почти всё, если потребуется. Но даже не заикнулась, что среди них есть боевая и готовая к подвигам ведьмочка, которой на месте не сидится. — Ну… магия земли и правда очень кстати, — тихо пробормотал Микото, исподлобья глядя на Юнги. — Учитывая твои планы… собрать все пять стихий — идеально для нас. Да и Урассая — колдунья земли, именно такая магия нам нужнее всего для защиты. — Да, — ответил Юнги, покусывая губу. — Казалось бы, но я не уверен. Нас становится всё больше и больше. Мы собираем народ. А нужно ли это? Стоит ли тащить с собой столько людей и фейри, подвергать их жизни и здоровье опасности? Мы же не знаем, что может случиться, ведь это не шутка и не прогулочка по лесу… — Юнги, — перебил Микото, опираясь на стол и подаваясь навстречу. Сидящие на его плече два мышонка покачнулись, крепче хватаясь лапками за ткань рубашки. — Каждый здесь хотя бы раз задумывался, стоит ли ему идти до конца, бросать вызов ведьме и рисковать. Каждый сомневался и боялся. И всё равно мы все до сих пор тут, всё еще поддерживаем друг друга и пытаемся вместе строить план. Каждый нашел для себя причину не отступать. Так что и тебе не стоит вместо нас задумываться и сомневаться. Вы с Чонгуком — главная движущая сила нашей компании, сосредоточьтесь на деле и не берите в голову лишнего… Поверь, мы сделаем всё, чтобы уберечь друг друга, если станет опасно. Но не отказывайтесь от помощи из-за риска. Даже в родном доме никто из нас не в безопасности, пока ведьма, ненавидящая фейри, вертит королем и наводит свои порядки, так что уж лучше мы попытаемся дружно ее свергнуть, чем просто просидим тут без дела. Юнги хмыкнул и протянул к нему руку. Один из мышат, как будто поняв мысли человека, тут же забрался на ладонь, обнюхивая, устроился, подобрав хвостик и опершись лапками на палец. Юнги поднес его ближе к лицу, задумчиво разглядывая. Да, несомненно. Перед ним была компания вполне взрослых и способных самостоятельно думать о себе людей и фейри. Каждый из них осознанно ввязался в сомнительное дельце. У каждого были причины желать перемен, так что Юнги не имел права им запрещать. И всё же чувствовал себя неуютно. Еще совсем недавно он не был уверен, что сам-то дойдет до дворца, готов был свернуть с пути. А теперь за ним шла целая толпа согласных рисковать. И от этого как-то вдруг намного яснее и четче стала прорисовываться конечная цель — по всему Изобильному Полумесяцу тысячи фейри надеялись на перемены, десятки тысяч полуразумных магических существ нуждались в заступнике, знающем, где корень их бед… и один маленький щенок клыкача ждал, когда его новые опекуны смогут найти себе место, где не придется бояться собственной тени. — Значит, — пробормотал Юнги, поглаживая мыша пальцем, — мне придется заранее оценить твои магические способности и боевые навыки, чтобы знать, какую роль в плане тебе лучше отдать. — Нам, — тихонько поправила Чеён и развела руками под удивленными взглядами: — Ну не могу ж я остаться дома, если моя лучшая подруга идет сражаться! Чего вы все так смотрите? Я тоже, между прочим, не фиалка садовая, колдовать хорошо, может, и не умею, но уж получше Джису из лука стреляю. И Розочка, к слову говоря, моя кобылка, одну я тебя на ней не отпущу! Чеён строго хлопнула себя по бедру и гордо вышла из кухни, принявшись снова с причитаниями таскать матрасы с места на место. Юнги с усмешкой вернул мышонка Микото и скосил взгляд на сидящую во главе стола девушку. Остальные уставились куда более открыто. Джису лишь невозмутимо улыбнулась. — Скажи-ка, — начал Юнги, подпирая щеку ладонью, — правда, что дриады тоже умеют мысленно общаться на расстоянии? — Ооо… — нахмурилась Джису. — Да, но далеко не все. Только близкие кровные родственники. И это совсем не похоже на общение. Мы просто делимся ощущениями и образами, передавая их из сознания в сознание. К тому же… даже не можем выбрать конкретного адресата. Если сейчас я попытаюсь послать магический импульс, мои мысли увидят и мама, и папа, и младшие сестренки. Вот старшая не увидит, — тихо рассмеялась Джису, — почему-то так у нас сложилось. Старшая духовно мне ближе, но что-то в крови у нас слишком разное. — Любопытно. А ты сможешь объяснить, как это делается? Мы с Чонгуком пытаемся разыскать его семью. Подобная способность очень бы помогла. Чонгук исподлобья глянул на него, едва заметно улыбаясь, но ничего не сказал. — Уж попробовать-то могу. Но не знаю, получится ли. Для этого нужно хорошенько… Слова ее перебил резкий и сильный стук в дверь.***
Глядя на спящего в углу Усока, Хосок приходил в ужас. Он с трудом узнавал красивого мужчину, которого знал много лет… этот человек, укрытый шубой, был изможденным. Исхудавшее лицо заострилось и посерело, спина сгорбилась, руки покрылись кровоподтеками и шрамами. И во взгляде его больше не было спокойствия и достоинства, что когда-то так восхищали Хосока. Лишь усталость и озлобленность. Каждое сказанное им в тот вечер слово было пропитано ненавистью к Урассае, которая так пугающе контрастировала с хриплым и слабым голосом. Усок рассказал им о том, что пережил, рассказал то немногое, что поведал ему король Соп перед прощанием, поделился мыслями и подозрениями, которые не давали покоя ему и советнику короля в последнее время. Всё это уже не удивляло, но, увы, и не принесло особой пользы. Путники уже и сами знали, кто, как и для чего заколдовал королевское семейство. Впрочем, нет, кое-какую очень важную мелочь эта почтовая птичка им принесла. Юнги сразу в лице изменился, когда услышал про амулеты под слоем земли, хранящиеся в бывшей спальне королевы. Это явно внесло очередные изменения в его размытые и туманные планы. — Он кажется хорошим человеком, — усмехнулся Сокджин, подавая Хосоку с Микото по кружке горячего ягодного чая и присаживаясь рядом с ними на постель. — Уверен, если б он пораньше всё узнал и разобрался, сам бы эту ведьму порешал. Голыми руками. — Точно, — со вздохом ответил Хосок, запивая чаем свои тяжелые мысли. Юнги, уже улегшийся спать, чуть повернул голову, тоже глянув на нового члена их команды. А после подтянулся и сел, нахмурившись. Ютившийся у него на груди огонек озадаченно осмотрелся и переполз на складку одеяла, усевшись поудобнее. — Как вообще Урассая попала во дворец? Кто она? Что там делала? Почему смогла захватить разум короля? — Она была служанкой во дворце, — ответил Хосок, припоминая давно ушедшие дни. — Я еще маленьким был, когда она пришла проситься на работу. Устроилась младшей служанкой к маме. Ну… воду для умывания приносила, полотенца меняла, за одеждой ухаживала, такая вот мелочь. Когда мама заболела, служанка пропала. Все подумали, что она побоялась заразиться и сбежала. Видимо, в те дни она просто нашла себе укромное местечко, чтобы вести свои дела, не отвлекаясь на лишние хлопоты. — Видимо, — согласно кивнул Юнги, поглаживая пламенные язычки. — Прошлой зимой Давон писала мне, что очень переживает из-за отца, заверяла, что он ведет себя с ней странно. Но я списал всё на его горе. Теперь понимаю, что в этот момент ведьма и взялась всерьез и за него. С тех самых пор… к маме больше никого не пускали… Хосок отставил кружку, чтобы не уронить из так и готовых затрястись рук. Микото, заметив, осторожно стиснул его колено, смяв ткань брюк. Это помогло хоть немного собрать мысли и чувства в кулак. — Не думаю, что королева Бин еще жива, — проговорил Хосок с трудом. — Давон писала, что видела, как однажды глубокой ночью король закапывал что-то большое на окраине сада. Должно быть, хоронил королеву. Тишина в комнате стала по-новому напряженной. Только свист ветра за окном и треск огня в печи, так и отдающиеся гулом в голове. — Не будем пока судить о том, чего не видели и не знаем, — сказал Юнги, мотнув головой. — О чем тут судить? — пожал плечами Хосок. — Если ведьма хочет превратить Давон в послушную куклу, значит ей нужна законная наследница, которая может занять место королевы без подозрений. А значит, прежняя королева мертва. — А еще это значит, что у нас есть время и шанс спасти Давон. Взгляд у Юнги в тот момент был уверенный и даже почти строгий. Может, он так своеобразно подбадривал и сочувствовал, может, ругал за слабость, а может, просил не поднимать столь мрачных тем перед остальными. Но перечить ему в любом случае не хотелось. Он напоминал взгляд отца. Давным-давно забытый взгляд, который Хосок видел лишь в детстве, а теперь и вспомнить-то не мог, когда и почему на него так смотрели. — Кто-нибудь сушек или кураги хочет к чаю? — шепотом спросила Джису, заходя в комнату с парой мисочек. Идущая следом Чеён осторожно несла подносик с несколькими выставленными кружками и пиалками с чаем. — Очень вкусные сушки, с маком. Огневушка спрыгнул с одеяла и тут же обернулся человеком, протянув руки и забрав с подноса пару кружек. Хосок почти бездумно взял несколько кружочков кураги. Все зашептались, усаживаясь поближе, в круг. И даже Намджун, не больно-то любивший толкаться в толпе со всеми остальными, спустился с потолка, чтобы попробовать сушек. И без спящих в углу оборотней и щенка толпа собралась немалая. — Ну так на чем нас там прервали? — деловито спросил Сокджин и прихлюпнул чаем. — Ах да. Джису рассказывала, как нужно посылать мысленный магический импульс. Может, заставим Чонгука попробовать? — А не поздновато ли для такого? — с сомнением хмыкнул парень, поерзав и отправив в рот кусочек кураги. — Ночь на дворе. — Нет-нет, — с улыбкой возразила Джису. — Как раз самое лучшее время. Если твои родственники уже спят, будет намного проще передать им свои ощущения и образы. Такие яркие сны уж точно не забудутся и не затеряются в бесконечных дневных мыслях. — Думаете, стоит попробовать? — Конечно! — Я бы точно попробовал. — А почему бы и нет, хуже ведь не станет? Хосок слабо улыбнулся. В чем-то он даже понимал нерешительность Чонгука. Ему бы тоже было страшно пробовать. А вдруг не получится? Вдруг надежды не оправдаются и не удастся связаться с самыми близкими? И всё же, похоже, Чонгук не был бы собой, если бы через пару мгновений не прогнал все сомнения прочь и не загорелся азартом, как самый настоящий огонек. — Так, сосредоточься на своих ощущениях, — мягко начала Джису, подсаживаясь ближе. — Нет, глаза закрывать не нужно. Наоборот — хорошенько оглядись, присмотрись к деталям, рассмотри людей вокруг, прислушайся к каждому звуку, прочувствуй холодок от стены. И напряги магию до предела. Пропитайся всем этим. — Немного не понимаю, — прошептал Чонгук, оглядываясь по сторонам. — Я должен усилить свои чувства магией? — Да. Пусть она поможет тебе видеть и слышать больше. — Но… я редко такое делаю. — Он как-то с досадой вздохнул, глядя в потолок. — Паучок в углу, надо же, а вечером я его и не заметил. Почти доплел паутину. — Молодец, продолжай впускать всё больше магии. Скоро увидишь то, что не видят даже глаза огневушки. — А мне вообще стоит такое видеть? Хосок приобнял себя за плечи, задумавшись. До этих страшных последних дней он и не задумывался всерьез, не осознавал до конца, насколько сильно скучает по семье. Любил свою свободу, стремился прочь из дворца. И не представлял, как больно будет сердцу, если что-то случится с теми, кого он оставил. Если бы только послать им мысленно пару слов… Может, лучше было ему вообще никогда не уезжать? Сумел бы, наверное, тогда хоть как-то их защитить. — Ммм… я слышу, как у Микото в кармане ворочается мышонок. Кажется, он не может заснуть, потому что голоден. Микото удивленно опустил взгляд, немного оттянул карман и, убедившись в правдивости слов, кинул в него маленький кусочек сушки. Скромняга-мышонок тихо пикнул и тут же принялся грызть подачку, перебирая лапками. Хосок с умилением улыбнулся. Рядом с Микото даже мыши, приводившие его в ужас всё детство, казались чудными существами. Миролюбивые, ласковые, совсем не опасные. Нет, сейчас Хосок не мог представить свою жизнь без этого меняющего всё вокруг фейри. А, не покинь принц свой дворец, они бы никогда не встретились. Вот так и получалось, что оба выбора, оба поступка казались с какой-то стороны неправильными. — А у Тэхёна, кажется, температура высокая… он не заболел? — Всё в порядке. У лисиц она всегда выше, чем у человека или волка, — покачал головой Сокджин, мельком глянув на спящих. — Он чувствовал себя хорошо, когда укладывался, не переживай. Лучше скажи, чувствуешь что-нибудь новое? Есть ощущение, что готов послать мамке весточку? — Да, — весело покивал Чонгук. — Я чувствую, как магия что-то делает. Хотя и не понимаю, что именно. — Это ощущение похоже на… — Джису нахмурилась, перебирая пальцами в воздухе, ища подходящие сравнения. — Похоже, что магия проходит через твою кожу и покидает тело, не покидая? — Да, точно! Как будто испаряется. Но при этом запас не истощается. — Значит, получается! — Джису радостно стиснула кулачки. — Продолжай. Подумай о том, что ищешь их, представь себе карту, например, или поисковые амулеты. Пусть семье передастся это ощущение. — А что именно моя семья увидит, почувствует и поймет? — хмыкнул Чонгук, чуть хмурясь. — Как это понять? — Никак, увы. Но… вот это, думаю, почувствует и поймет, — хихикнула Джису, взглядом указав на пальцы Юнги, поглаживающие ладонь Чонгука. — Сильные глубинные чувства передаются легче всего. Парень поджал губы, но после недолгих раздумий пожал плечами, бормоча: «Всё равно когда-нибудь сказал бы». Собравшиеся зашептались, обсуждая увиденное, зашуршали, попивая чай и доедая угощения. Тесный кружок растянулся. Все расселись по своим постелям. И Хосок еще раз обвел освещенную тусклой лампой комнату взглядом. Пожалуй, лучше всего ему было начать думать не о том, что он упустил и потерял из-за своих решений. А о том, что эти решения ему подарили. Ведь даже помочь своей семье он сможет намного лучше, когда на его стороне столько умных и талантливых друзей.В его личном мирке уютно. В нём всегда аромат цветов, Небеса красивей перламутра И повсюду царит любовь. Солнце греет ярчайшим светом. Мир всегда будет рад гостям, В нём навек середина лета. Тени прячутся по углам. В нём для путника — булка хлеба, Чай и ягодный мармелад. Не нахмурится ясное небо, Не зачахнет роскошный сад. В нём найдётся любовь и ласка, Малышам — озорная игра. Этот мир — как ожившая сказка! Жаль, исчезнет опять с утра.