***
Крису нравилось это место под дубом около озера, особенно по вечерам, когда ученики собирались в своих гостиных или библиотеке, оставляя скамейки около озера пустыми. В круговороте жизни как никогда хотелось побыть наедине с собой и отвлечься, иначе напряжение свело бы с ума. Алекс не понимала желание Криса иногда сбегать ото всех. Будучи совершенным экстравертом, девушка просто представить не могла, что разговоры с другими людьми или даже просто нахождение в компании отнимали у Криса силы, которые он мог восстановить только в уединении. Алекс кружилась по гостиной, хохотала, общалась со всеми знакомыми, устраивала какие-нибудь глупые шутки, подкалывала подруг. Она получала энергию от общения с другими и, казалось, что всегда светилась в компании, громче всех смеялась и бесконечно шутила. И раньше он всегда поддерживал её начинания, будь это или клуб рисования или тематические вечера Звёздных войн. Он также весело со всеми общался, устраивал шалости с друзьями, смешил Алекс так, что она складывалась пополам. И тем не менее иногда ему нужно было уйти от толпы или после долгих разговоров. И Алекс пыталась уважать желание Криса иногда побыть одному, где-то в тихом углу, с книгой или задачкой по Нумерологии. Для неё было подвигом усидеть на месте больше 15 минут, если она, конечно, не рисовала, поэтому парочка редко совмещала тихое времяпрепровождение. И вот сегодня Алекс умчалась на показ художественных работ одной студентки из Рейвенкло, поэтому Крис решил провести вечер в одиночестве на этой скамейке. Он с болью подумал, что Алекс всё же не до конца понимает, как ему тяжело. За эту неделю после того, как он узнал об усыновлении своими погибшими родителями, да и вообще за эти ужасные полтора месяца, он был частенько слишком погружён в себя, и ему казалось, что Алекс на него обижается за это. Нет, она пыталась поддержать его поначалу, но не могла терпеть его молчание и замкнутость. И ему было стыдно, что он её избегает, но он просто не мог постоянно шутить и находится среди людей, забывая, что в одночасье его жизнь оказалась картонной декорацией, и он не знал, что с этим делать. А обиженная Алекс не делала эту задачу легче. Погруженный в подобные размышления, он не заметил, что на соседней скамейке, словно из ниоткуда, появился другой человек. Крис с удивлением посмотрел на нарушителя его одиночества, но профессор Харрисон никак не отреагировал, а спустя пару минут заметил, что тут замечательный вид и что он тоже любит здесь сидеть. Молодому человеку стало немного неловко, и он захотел встать. — Нет, нет, мы друг другу не помешаем, — заверил мужчина, посмотрев на него проницательными карими глазами, точно пригвоздив к скамейке, — но мне кажется, вас что-то беспокоит. — Ничего особенного, — покачал головой парень, не желая доставлять неудобства преподавателю, который показался ему довольно аскетичным и строгим к другим людям, — обычные переживания насчёт экзаменов. — Могу я поинтересоваться, куда вы планируете поступать после школы? — спросил профессор спокойно. На уроках он обычно держался с большим достоинством и лёгким высокомерием, не позволяя себя перебивать или высказывать недовольство его методами, но в тот момент он казался довольно дружелюбным. На удивление. — Родители хотели, — Крис постарался, чтобы голос его не дрогнул на этих словах, — чтобы я пошёл в университет при Министерстве Магии, — сказал он, глядя на озеро, — думаю, это не плохой вариант. — А куда хотите вы сами? — Харрисон посмотрел на него внимательно, чуть наклонив голову. Крису пришло в голову, что преподаватель, возможно, легиллимент. — Я люблю Древние Руны и Нумерологию, — признался парень, сам не зная, почему ему захотелось поделиться сокровенным с новым преподавателем, — мне кажется изучать их было бы действительно здорово, возможно, мне бы удалось сделать новые открытия. — Но почему же ваши родители не хотят прислушаться к вашему желанию? — Эти увлечения могут привести меня в лучшем случае к карьере учителя в Хогвартсе, если будет место, — вздохнул он, игнорируя в ответе мнение родителей, — или бедного фанатичного учёного. — Но ведь всё лучше, чем заниматься бумажной работой в Министерстве, — прямо сказал профессор с нотками иронии, — Древние Руны действительно безумно интересны. У меня неплохо получалось переводить их. Правда однажды я допустил досадную ошибку: перевёл «эхваз» как товарищество, а не как… — Защиту, — договорил Крис увлечённо, — эту руну очень легко перепутать с «эйхваз»-товарищество, я тоже заметил, когда учил. А ещё хуже было бы перепутать с «эйхвез», которая означает «война». Скандал бы был большой, — он искренне рассмеялся. — Должно быть у вас здорово получается, — одобрительно улыбнулся профессор, а Крис задумался сколько ему лет, ведь выглядел он довольно почтенно. — Вы тоже учились в Хогвартсе? — неожиданно для самого себя спросил Крис, внезапно проникшийся доверием к этому человеку. — Ох, — усмехнулся мужчина, проведя рукой по седым волосам, — это было столько лет назад, что, кажется, несколько веков прошло, — он немного задумался, глядя на закат над верхушками леса, — нет, мне не посчастливилось здесь учиться. Когда я был ребёнком, шла война, и моей семье нужны были рабочие руки. Поэтому я остался дома. Когда вырос, я женился, у нас родился сын, но жена очень скоро умерла от драконьей оспы, сын был моим единственным утешением, — он немного запнулся, — но и он пропал, не вернулся из леса. И тогда я начал всерьёз заниматься магией, чтобы найти его, — он замолчал, подняв глаза на заходящее солнце. — И вы сделали это? — тихо спросил молодой человек, внимательно слушавший рассказ. Голос профессора просто окутывал его своей мягкостью и неторопливостью. На секунду Крису показалось, что он уже слышал когда-то этот глубокий баритон, — нашли его? — О да, я нашёл его, — улыбнулся мужчина, посмотрев на юношу, — но он уже взрослый, и совсем меня не помнит. — Но зато он жив, — пробормотал Крис, не находясь, что сказать — это сердечное признание выбило его из колеи, — и, возможно, вы сможете сблизиться. — Извини, если заболтал тебя, — по-доброму сказал профессор, чуть прищурившись, — наверное, старческое одиночество сказывается. Иногда нужно выговориться, — прошептал он, усмехнувшись себе под нос. — Мои родители погибли в теракте в феврале, — вдруг выпалил Крис, — я хочу исполнить их последнее желание. И ещё я должен позаботиться о сестре. — Мне очень жаль, — мягко сказал профессор Харрисон, — они должны были быть хорошими людьми, если воспитали такого ответственного сына. Но вряд ли они хотели бы видеть тебя несчастным. Ты должен послушать своё сердце и сделать, как оно велит, — он посмотрел на Криса, — именно так я бы и сказал своему сыну. — Хорошо, спасибо, — кивнул головой Крис, все ещё слегка озадаченный таким тёплым отношением малознакомого человека к нему. Но такой отческий совет тронул, и ему подумалось, что профессор Харрисон — хороший человек.***
— За что ты так со мной поступила? — произнёс голос полный боли. У Ванессы перехватило дыхание. Она обернулась. Перед ней стоял Колин, официант из ресторана в Хогсмиде, который погиб, пытаясь спасти её от Смертельного заклинания. В белом саване. Лицо его было белее снега. — Ты убила меня! — проговорил он осуждающе. — Я не хотела, чтобы всё так получилось! — отчаянно прокричала девушка, — я просила тебя бежать! — коленки подкосились и она упала, — мне так жаль… — слёзы покатились по щекам, горло и грудь сдавили рыдания. — Ты виновата в моей смерти, — всё так же жестоко и холодно бросил он. — Прошу, не надо, я не хотела, — Ванесса попыталась закрыться руками, но фигура надвигалась, бесформенная и ужасающая. — Ты умрёшь в мучениях, — тело девушки пронзила боль, похожая на боль от пыточного заклинания. Ванесса вскочила на кровати, громко крича, цепляясь скрюченными пальцами за простыню. Первые секунды она не могла понять, где находится. Она прижала ладонь ко лбу, а другой провела по взмокшим волосам. Она в своей спальне. Это был кошмар. Она всё ещё тяжело дышала, прижав колени к груди и обхватив их руками, пытаясь успокоить себя тем, что боль была иллюзорная. Но тем не менее до ужаса похожей на реальную. Она думала, что уже всё забыла и что плохие воспоминания быстро стираются, но оказалась неправой. Не разбудить соседок ей удалось благодаря заклятию, которое она наводила на полог кровати каждый вечер, как будто каждый раз ожидая, что кошмар придёт. Её трясло. Руки и ноги, колени ходили ходуном, словно она их не контролировала. Она начала рыдать, захлёбываясь, хватая рот воздухом. В голове ни одной связной мысли не было, кроме всепоглощающего чувства вины. Она не знала, сколько она так просидела. Может минут 10-15, может, полчаса, а, может, и час, просто поняла, что в какой-то момент болят глаза и слёз больше не осталось. Последняя судорога отпустила её ещё через некоторое время. Она одновременно радовалась и жалела, что Джеймс не мог увидеть её в таком состоянии. Радовалась, потому что не хотела, чтобы он испугался за неё или посчитал слабой, а жалела, потому что хотела, чтобы кто-то её обнял и сказал, что это всего лишь кошмар, который нереален. Постель внезапно показалась ей промокшей до самой последней нитки и холодной из-за ветра из открытого окна. Ей ужасно хотелось пить. Она осторожно соскользнула с кровати, нашарила тапочки, и тихо, стараясь никого не потревожить, пошла к лестнице в гостиную. На столике в гостиной заботливые эльфы оставляли графин с водой и несколько стаканов, на случай, если кому-то очень захочется пить ночью. Руки ещё едва заметно тряслись, когда она брала стакан и наливала воду, так что плотная хлопковая ночнушка стала ещё мокрее, чем была. Камин почти потух, лишь несколько угольков ещё тлели, но у девушки не было с собой палочки, чтобы их возродить. Да и в таком состоянии она не могла гарантировать, что не спалит всю башню, если попытается колдовать. Её магия слишком сильно зависела от её эмоций. Поэтому она просто опустилась на ковёр перед камином, подумав, что всё тело словно налилось свинцом. Часы над каминной полкой показывали два часа ночи. Чудно. Полночи впереди. — Ванесса? — вдруг проговорил знакомый бархатный голос, а девушка подпрыгнула точно на иголках. Стакан выпал из её рук и покатился по ковру. Она оглянулась на дверной проём, где стоял человек. Надо же, не услышала даже, как отъезжает портрет. Несколько вдохов-выдохов потребовалось, чтобы привести себя в чувство. Фигура подошла ближе к девушке, и лунный свет из окна осветил лицо загадочного знакомца. — Декстер? — почти удивлённо спросила Ванесса, рассматривая молодого человека в тёмной рубашке и брюках. Одной рукой он держал кожаную куртку. — Тебе чего не спится, Златовласка? — спросил Декстер в ответ, а девушке на секунду показалось, что в голосе у него проскользнула нежность. Златовлаской он стал звать её ещё на рождественских каникулах, когда Ванесса с Джеймсом стали встречаться, а Декстер, старательно строивший из себя «обиженного и обделённого лучшего друга», подкалывал Ванессу на все лады. — Всё нормально, — качнула головой девушка, — а ты со свидания что ли? — Если бы у нас с тобой было бы всё нормально, мы бы не оказались в гостиной в два часа ночи, — проговорил Декстер, бросив куртку на диван и опускаясь рядом с девушкой, — у тебя бы не было красных глаз, как у бешеного камуфлори, — Ванесса потупила взгляд в ковёр, — а я бы ночевал не в башне Гриффиндора, — протянул он загадочно, но девушка всё поняла, — из этого я делаю вывод, что ты мне врёшь. Ванесса удивилась некоторой обвиняющей нотке в его тоне. А она разве подписывалась ему только правду говорить? Да кем он себя возомнил? — Не хочу ничего с тобой обсуждать, — проговорила она резко, начиная вставать. Декстер внезапно крепко взял её за руку. — Я очень мало сплю. Мне нужно всего часа три-четыре, чтобы выспаться. Джим и Крис как-то пытались за компанию со мною не спать неделю, но где-то на третьей ночи вырубились под утро, — он усмехнулся, — частенько я гуляю по Хогвартсу или по территории, иногда читаю книжки, — он сделал большие глаза, — да-да даже учебники, представляешь! Крис, разумеется, скажет, что я всё это время ухаживаю за своими волосами и укладываю их, но на это я трачу только час с утра, — довольно пояснил молодой человек, проведя рукой по богатой шевелюре, — все думают, что я бегаю на свидания, если видят меня ночью, но, как видишь, я просто странное существо, ведущее ночной образ жизни! — он развёл руками, как будто представляя себя ей на суд. Ванесса посмотрела на Декстера почти что в шоке. За одну минуту он, пожалуй, рассказал ей больше личной информации, чем она узнала за все семь лет обучения с ним бок о бок. — Я не знала, — только и смогла пролепетать она. — Знают только Джеймс, Крис и моя кузина Эшли, — кивнул парень, — теперь и ты. И если ты считаешь установившийся между нами контакт достаточно интимным, чтобы рассказать, что у тебя произошло, то прошу, — он сделал приглашающий жест рукой. — Мне приснился кошмар, — сказала Ванесса пару секунд спустя, — он в принципе почти не меняется. Мне снится, как Колин, — имя далось ей с трудом, — юноша, который оттолкнул меня от смертельного заклятия… приходит ко мне, — она немного вздрогнула, вспомнив его неестественно белое лицо во сне, — и говорит, что я виновата в его смерти. А потом мне кажется, что меня снова пытают, такая сильная фантомная боль, что я просыпаюсь вся в судорогах, — она вдохнула и выдохнула, — и сколько бы я не говорила себе, что произошедшее с Колином — это злая воля убийцы, но моё подсознание, видимо, знает лучше. Или это провидение наказывает меня. Я не знаю. Но меня потом всю трясёт ещё некоторое время. И я прихожу сюда выпить воды и обычно сижу до утра, — она обвела взглядом гостиную и снова остановилась на лице Декстера, который внимательно её разглядывал, — мне кажется, я схожу с ума, — она запустила руки в волосы и забрала их назад. — Ты произнесла то смертоносное заклинание? — спросил молодой человек неожиданно. — Нет, — ответила Ванесса тут же. — Ты заставила его оттолкнуть себя с помощью Империуса? — ещё раз допытался он. — Нет, конечно, нет, — покачала головой девушка. — Ты могла что-то сделать, чтобы нападавший не выпустил этого заклинания? — продолжал Декстер странный ряд вопросов. — Я бы могла не так много болтать и злить его… — прошептала она, — но я хотела отвлечь его внимание… — Значит, ты не могла ничего сделать, — жёстко суммировал парень, — и ты не выпустила заклинание, и ты не подчинила его своей воле. Колин сделал свой выбор сам. Он хотел тебе помочь, и он это сделал. Возможно, он не рассчитал, что заденет его, но он принял это решение. Это главное. Не ты, — твёрдо произнёс Декстер, — и ты должна это прокручивать в голове каждый вечер, чтобы запомнить. Ты можешь по нему скорбеть, пять минут в день, потому что он этого заслуживает. Но испытывать чувство вины ты не должна, — Декстер осторожно погладил её руку, которую всё ещё держал, — это не твоя ноша. Девушка как зачарованная слушала его слова, а сердце стуком отзывалось на них. И она хотела, чтобы его слова были правдой. Неспособная больше плакать, она подалась головой вперёд и просто уткнулась лбом в его плечо, чувствуя, как вновь сдавило грудь. — Мне просто так больно, — простонала она, — ещё больше чем от Круциатуса. — Это пройдёт, — тихо сказал Декстер, осторожно перебирая её длинные рыжие волосы, ощущая, какие они мягкие на ощупь, — раны затянутся. — Откуда ты это знаешь? — Ванессе было гадко на душе, но хотелось, чтобы её продолжали утешать. Простая человеческая слабость. Декстер посмотрел поверх её головы на камин. — Ты, наверное, знаешь, что у меня умерла мама, — произнёс он ровно, и Ванесса тихо кивнула, — когда мне было семь. Она болела, лежала на высоких подушках в душной комнате. И няня меня заставляла читать ей, просто сидеть, что-то рассказывать, играть, а я думал, что ведь мама скоро поправится, и скоро можно будет вдоволь наиграться. Мне всё время хотелось на улицу, бегать и прыгать, — он запнулся, но нашёл силы продолжить, — а потом её не стало. И я с ужасом понял, что потерял последние часы с ней. А ещё страшнее было то, что, возможно, моё равнодушие стало причиной её смерти. Я не поддерживал её, как должен был. Я долго плакал. Мне долгое время снилось, что она лежит на подушках и говорит, что я разбил ей сердце, — Ванесса почувствовала, как его руки сжались. — Но потом, уже в более старшем возрасте, я узнал, что отец был виноват в её болезни, что он довёл её до подобного состояния, — тяжело промолвил молодой человек, — и это не сняло мою вину, но по крайне мере я понял, что я бы никак не смог ей помочь, даже если бы сидел рядом постоянно. И я надеюсь, что она ушла в лучший мир. Честно, — выдохнул Декстер, — и мне уже не так больно. Несколько минут они сидели в тишине, каждый думая, о чём-то своём. — Спасибо, что поддержал меня, — прошептала Ванесса, разрывая их объятье и как будто теряя какую-то часть своей боли. — Джеймс любит тебя, Златовласка, — ласково произнёс Декстер, последний раз проводя по её волосам, — а это значит, ты часть семьи. И я буду также заботиться о тебе, как и о Джеймсе и о Крисе, — Ванесса подумала, что после этой фразы всё-таки может ещё раз расплакаться. Она никогда не думала, что мальчишки стали для него новой, возможно, даже более крепкой семьёй. Что Декстер Освальд в жизни не встречавшийся с девчонкой больше месяца, может быть таким преданным. — Но вот насчёт Алекс ещё никак не могу решить, она такая болтливая и скандальная, — пробормотал Декстер, расплываясь в хитрой улыбке. Ванесса тоже усмехнулась, видя, что он хочет свести это в шутку. — Она, конечно, не подарок, но у неё есть хорошие качества. У каждого есть, — сказала девушка, улыбаясь.