***
– Конечно, не хотим нарушать вашу идиллию, – деликатно начала Алекс, вошедшая в комнату, – но кто–нибудь объяснит, какого горного тролля только что произошло? – резко перешла она на повышенные тона. – Умоляю, не кричи, – попросил Декстер, держась одной рукой за голову. Он прошёл на середину комнаты и плюхнулся в кресло. – Кэтрин хотели отравить, но яд попал к хаффлпаффке, которую нам удалось спасти, – сказал Ричард, стараясь звучать бесстрастно, – наши враги пошли в наступление. Ванесса, больше измученная морально, тоже опустилась на диван, подбирая под себя ноги и откидываясь на спинку. Она отлевитировала Вик в свою комнату и оставила её спать под Восстанавливающим зельем. Слава Мерлину, всё обошлось. – Джеймс, я решил, что будет лучше отдать настоящий свиток Либре, – сообщил слизеринец, больше всего переживавший, как отреагирует на это решение именно он, будет ли он возражать, – а Логофетам подсунуть фальшивку. Но Джеймс отреагировал на удивление спокойно, лишь отрывисто кивнув: – Это неплохая идея, если провернуть её правильно. – Погодите, погодите, – встрепенулся Крис, – но если Логофеты поймут, что это подделка? Разве в таком случае, они не попытаются нас убить? – Мы сделаем так, чтобы они поняли, как можно позже, когда мы уже выпустимся из Хогвартса, и сможем скрыться в разных углах Великобритании, – сказал Ричард, одновременно прикидывая детали нового плана. – Но а как же Либра? – вновь спросил Крис, – разве они не обеспечат нам безопасность? – Ты видишь здесь членов Либры, Крис? – спросил Джеймс, кивнув подбородком на присутствующих, – мишень тут мы, и бить будут в первую очередь нас, потому что мы с этим связаны. – Да, но если они придут ко мне в дом, что мне делать? – спросила Алекс, чувствуя холодок, пробегающий по её спине. Она подумала о маме и папе в их небольшой квартире в предместье Лондона. – Убить их, – ответил Джеймс без колебаний, – потому что иначе они убьют тебя. Ванесса удивлённо воззрилась на своего молодого человека, словно на незнакомца. Его руки были сложены на груди, волосы растрёпаны, а лицо как никогда сосредоточено и сурово. Когда он пришёл к выводу, что убийство – это лучшее средство? Она озвучила этот вопрос. – Потому что Логофеты не погнушаются нас всех убить, если узнают, как много мы знаем о них и их цели. – проговорил Джеймс жёстко, – В Либре работают профессионалы, но не знают всех тонкостей, как мы. Поэтому именно мы должны разобраться во всем и довести это дело до конца. Сами, – уверенно закончил он. – И как же мы это сделаем, умник? – процедила Алекс, которую уже начал подбешивать этот Джеймс. – Во–первых, нам нужно укрепить свои позиции, но одновременно сорвать их планы. Для этого мы заберём другую очень важную для них вещь, – он скрестил руки на груди. – О чём ты? – удивлённо спросил Ричард, не подозревавший, что такой открытый и честный Джеймс мог что–то в тихую спланировать сам. – Я узнал, где они хранят медальон и как туда попасть. В поместье Бёрков, – ответил Джеймс, – перед самым обрядом нужно выкрасть его и уничтожить. Это сорвёт все их планы. Алин похолодела при упоминании этой фамилии. – Но это безумно опасно, – проговорила Алекс, немало шокированная поворотом событий, – нас поймают. – Но гораздо лучше, чем сидеть и ждать, пока тебя убьют, согласись, – сказал молодой человек холодно. – Но погоди, тут может быть столько подводных камней, случайностей, – заговорил Крис, – медальона может там не оказаться, нас могут поймать, тогда слишком велик риск их успеха в задуманном. – А у нас есть другие варианты? – Джеймс обвёл взглядом комнату, но ответа не получил, все сидели, подавленные его словами, – как видишь, нет. Ванесса все ещё не могла поверить, что у них нет никаких вариантов. Внезапно она вспомнила про записи Идэссы, в которых они нашли упоминание родного места Нериссы – Каулдхама. – Мы рассказали Мэнсфилду о записках Идэссы, – напомнила она, – они что–то нашли в Каулдхаме? – она увидела, как молодые люди переглянулись. Кэтрин тоже приподнялась в кресле, явно заинтересованная. – Мэнсфилд написал мне, что ничего, это в настоящее время лес, около деревни Уэстхей, не более, – рассказал Джеймс. – Они могли нам соврать! – воскликнула девушка, нутром чувствовавшая, что с этим местом должно быть что–то связано. Нам нужно самим отправиться в Уэстхей и поискать зацепки, – твердо произнесла она, – там должно быть что–то что поможет найти двойника. – Неплохая идея, – кивнул Ричард, – мы с Джеймсом можем аппарировать туда на выходных. – Я с вами, – сказала Ванесса упрямо, глядя своему молодому человеку в глаза. – Нет, – спокойно произнёс парень, даже бровью не поведя. Это буквально снесло крышу Ванессе. – Мы поговорим насчёт этого наедине, – с нажимом произнесла девушка, не желавшая выяснять отношения при друзьях. У неё уже накопилось много вопросов к нему. Начиная с того, почему он находился рядом с той ... – Тушите свет, – шутливо посоветовал Декстер, но тут же стал серьёзным, – так какие у нас планы? – Мы должны подготовить операцию по проникновению в поместье Бёрков за медальоном, посмотреть, если что–то в доме Нериссы, что может указать на её внешность или может помочь найти её двойника, должны подстроить так, что свиток достанется Логофетам, а Мэнсфилду отдать настоящий. – Ещё нам каким–то образом нужно сдать экзамены, – добавила Алекс, разводя руками. – Это кажется такой ерундой по сравнению с тем, что происходит сейчас, – тихо сказала Кэтрин, посмотрев на подругу. – Я думаю, мы должны держаться вместе, и тогда мы сможем пережить это безумие, – внезапно проговорила Мэри, от которой обычно нельзя было и слова добиться.***
– Откуда ты узнал, Джеймс? – требовательно спросила Ванесса, когда они дошли до общей гостиной Гриффиндора – О чём ты? – раздражённо уточнил Джеймс, устало потиравший переносицу и отчаянно желавший избежать этой мозготрепки, – пойдём спать, я так устал. – Про поместье Бёрка, как туда попасть, – девушка скрестила руки на груди. – У меня есть свои методы, узнал и узнал, – сказал парень, – пойдём, я устал как собака. – Эти методы как–то связаны с Эшли? – ровным голосом поинтересовалась она, хотя внутри все горело. – Это тебя не касается, – холодно отозвался он. В этот момент он показался ей бесконечно чужим и далёким, и это напугало её. – Я терпеть не могу, когда ты что–то скрываешь от меня, Джеймс, – она строго на него посмотрела. Она говорила почти безэмоционально, но в душе все кипело и клокотало. Хотелось наброситься на него с кулаками и выбить всю дурь из головы. Она поморщилась от такого нового ощущения. – Так не терпи, – огрызнулся тот, отворачиваясь к огню в камине. Ванесса громко выдохнула, подбирая слова, чтобы ранить его так же больно, как он её. – Раз так тогда я тоже буду действовать, как мне заблагорассудится, – через минуту молчания вынесла вердикт Ванесса, – ты не запретишь мне поехать в Уэстхей. – Ты никуда не едешь! Это опасно, – сурово сказал он, глядя на девушку, – и это не обсуждается. – Я могу за себя постоять, – упрямо сказала Ванесса, также скрещивая руки на груди. – Я тебя не отпущу, – с угрозой в голосе проговорил Джеймс. Кем он себя вообще возомнил? – А я тебя не спрашиваю, – пожала плечами девушка, на глазах приобретая нахальное выражение лица, – мы люди свободные, как я теперь поняла, что хотим, то и делаем, не отчитываясь друг перед другом. – Конечно, но только один из нас неисправимая идиотка, которая лезет на рожон и которую нужно постоянно сдерживать, – неожиданно зло бросил Джеймс. – У меня прекрасный учитель, – не осталась в долгу Ванесса. Ещё с минуту они буравили друг друга упрямыми взглядами, после чего Ванесса тряхнула головой и произнесла: – Но в одном ты прав, действительно, пора идти спать, я тоже вымоталась. Погоди–ка, так я же ведь сегодня вообще–то жизнь спасла, а всё из–за кого? Из–за придурка, который решил поразвлечься! – она направилась к выходу, но Джеймс остановил её, схватив за предплечье. – Не смей, – почти прошипел Джеймс, склонившись над ней, как коршун над лебедушкой. Его пальцы сильнее впились в её кожу. Ещё синяков не хватало. – Я сама буду решать, что и как мне делать, – проговорила Ванесса, стараясь не показывать свой испуг перед его угрожающим тоном. Уж больно много он себе позволяет и очень сильно ошибается, если думает, что она будет это терпеть. Она вырвалась из его железной хватки и покинула гостиную, поднимаясь по лестнице. Джеймс сел в кресло и закрыл лицо руками. Он внезапно подумал, как все было просто, когда у него не было девушки. Как же всё это дерьмо его достало.***
– Эй, Мэр, ты в порядке? – спрашивает Декстер, нагоняя девушку, идущую чуть поодаль от остальных. Мэри внезапно вспоминает о том, как видела почти ушедшую душу той девушки, как вцепилась в его руку, когда это видение исчезло, его обеспокоенный взгляд. И словно что–то снова промелькнуло между ними. А потом в голове всплывают злые слова Декстера, произнесённые всего несколько часов назад… – Всё нормально, – бесцветно отвечает девушка и прибавляет шаг. Она слишком устала, чтобы пытаться ему что–то объяснять. А тем более она не хочет слушать его. – Подожди, – твёрдым голосом просит молодой человек. Девушка закрывает глаза и хочет раствориться в воздухе, чтобы избежать этого разговора. Жаль, аппарация в Хогвартсе невозможна. – Декстер, прошу, не надо, – тихо шепчет она, замерев и коснувшись рукой стены. – Что именно не надо, Мэри? – спрашивает он с непонятной грустью в голосе. – Я знаю, что ты хочешь сказать, – говорит девушка, так и не поворачиваясь в его сторону, – я знаю, что ты сожалеешь, что назвал меня сумасшедшей. Я знаю, что я схватила тебя за руку от переизбытка чувств. Я… просто устала. Я не хочу в этом разбираться. – В этом нечего разбираться, – уверенно сказал Декстер, подходя ближе, – за эти безумные два месяца все твои проблемы и переживания стали моими тоже. Ты не идёшь у меня из головы, – он провёл рукой по её щеке, – И в тот момент, я понял, что в любую секунду всё может оборваться... – слова вертелись у него на языке, но Мэри не помогала ему, и он не мог понять, какой шаг сделать следующим. Он, Декстер Освальд, не мог понять, как вести себя с этой девушкой. «Ты не идёшь у меня из головы» Мэри с печалью понимает, что ещё бы полгода назад отдала бы все, чтобы услышать такое признание из уст одного из самых красивых юношей школы, но сейчас ей было только грустно и больно где–то в районе сердца. Почему он говорит это ей? Это все неправильно. Она мягко отстраняет его руку, тут же отпуская. – Декстер, выкинь меня из головы, – серьёзно просит она, – ничего не выйдет. Без тебя я не пережила бы смерти брата и не смогла бы принять своей способности. Ты был мне хорошим другом, но…не более. Мы слишком разные. Тебе нужен постоянный праздник, взрыв чувств, страсти, но мои поцелуи всегда будут с привкусом слез. И я не хочу падать в эту яму, зная, что потом из неё не выберусь. Прости… Не дожидаясь ответа, она разворачивается и поспешно уходит, до боли кусая губы. И вот она снова это делала. Она удивляла его. И ранила одновременно. Хвалила и укоряла. И он не мог понять, откуда в ней столько силы и мудрости. Да и не хотел.***
На следующий день началась экзаменационная неделя. Этим всё было сказано. В замке остались только страдающие старшекурсники, остальные же студенты радостно разъехались по домам на летние каникулы, прекрасно зная, что вернутся сюда осенью. Вечеринка, конечно, не прошла незамеченной, ведь, к сожалению, в каждом коллективе существуют люди, которые тихонечко постукивают на своих же одноклассников. Но скандала не произошло: Макгонагалл, как оказалось, не было в Хогвартсе, Виктория, которой стало намного лучше, отрицательно качала головой на какие–либо расспросы, а остальные учителя предпочли сами же прикрыть своих учеников, чтобы не ударить в грязь лицом перед общественными наблюдателями. В первый день ученики сдавали Нумерологию и Прорицания, хотя никто не понимал, какой логикой руководствовались в Министерстве образования, что поставили один из самых сложных предметов и самый лёгкий первыми. Загадка. В тот день все держали кулачки за Криса, который единственный из всех сдавал Нумерологию, но он знал этот предмет настолько хорошо, поэтому никто не сомневался, что он напишет на высший балл. После экзамена у него не было времени отдохнуть или перекинуться хотя бы парой слов с друзьями, потому что он уже лез в потайной ход, ведущий в Хогсмид, чтобы встретиться с легилиментом. Сагредо встретил его прохладной улыбкой в маленькой закрытой комнате в Кабаньей голове. К счастью, хозяева небезызвестного заведения не задавали лишних вопросов и предоставляли посетителям полное уединение за кругленькие суммы. – Что я должен делать? – немного нервничая, спросил Крис, сидя на стуле и глядя, как мужчина достаёт причудливо изогнутую палочку. – Постарайся не думать ни о чем, связанном с настоящим, – сказал тот, – позволь мне исследовать самые дальние уголки твоего разума. Крис закрыл глаза и постарался следовать его указаниям, хотя это было довольно проблематично, он постоянно возвращался к сегодняшнему экзамену. Поначалу ничего не происходило, Крис даже немного приоткрыл левый глаз, чтобы посмотреть, что делает легилимент, но тот, стоя над ним с закрытыми глазами, легонько стукнул его палочкой по голове. Намёк понят. Никакой реальности. Только воспоминания. И тут в голове у него начался хаос из лиц и обрывков воспоминаний. Причём все они были разбросаны по его жизни, а теперь мелькали перед глазами, словно на быстро перематывающейся киноленте. Больше всего в них было лиц мамы, папы, сестры, Джеймса и Декстера, Алекс, конечно, учителей, дальних родственников. Удивительно, что вместе с лицами сменялись и его чувства, которые он испытывал: от радости до гнева, от стыда до страха, от боли до счастья. Постепенно лица становились все менее знакомыми, чуть расплывчатыми, изредка совершенно искажёнными, он уже не помнил, когда он был в том или ином месте, с тем или иным человеком. От быстрых смен картинок, как при езде на высоких скоростях, начинало немного подташнивать, хотелось сойти с этого сверхскоростного поезда воспоминаний. Но неожиданно полет остановился, а картинка замерла, Крис едва успел сориентироваться. Перед ним расстилалось широкое поле, сплошь засеянное высокой золотистой пшеницей, качающейся на ветру. Но тут землю словно ушла из–под ног, и он выпал из этого воспоминания, возвращаясь обратно на стул в Кабаньей голове. – Я такого не помню, – проговорил он, поднимая глаза на своего «мучителя». – Правильно, – довольно кивнул Сагредо, – потому что это воспоминание из твоего детства. Очевидно, это поле поразило тебя до глубины души. Мы должны продолжить. Крис отрывисто кивнул и снова приготовился к водовороту. События из его жизни чуть замедлились, потому что теперь легилимент внимательнее всматривался в них. Вот он видит Алекс на вечеринке. Восхищение. Рука нежно, но настойчиво проводит по обнажённой коже. Слишком личное. Он стоит на кладбище перед могилами своих родителей и крепко держит сестру за руку. Отчаяние и боль. Он видит профессора Харрисона, сидящего на скамье перед озером. Сочувствие. Вот он переживает перед тем, как признаться Алекс в любви. Неловкость. Гриффиндорская спальня – мальчишки дерутся подушками, прыгая по комнате, как настоящие бегемоты. Радость. Его распределяют на Гриффиндор. Облегчение и счастье. Вот мама ласково треплет его по голове, прежде чем посадить в первый раз на Хогвартс экспресс. Нежность. Он качает маленькую сестрёнку на качелях у них во дворе. Забота. Родители протягивают ему новую книжку. Любопытство. Он от кого–то бежит через тёмный лес. Страх. Знакомая девочка смеётся и кружится в своём белом платьице по полянке в лесу. Любование. Лёгкая палочка поднимается на его руке. Гордость. Дверь в дом приоткрывается со знакомым скрипом, отец наконец–то вернулся с охоты. Радость. Это воспоминание замерло, но тут голова Криса нещадно заболела, а виски, точно кто–то сильно сжал, желая сдавить его череп как орех. С громким вдохом он распахнул глаза и закашлялся. Почему ему не удалось увидеть его лицо? – На сегодня достаточно, – уставшим голосом проговорил Сагредо, оттирая пот со лба кружевным платочком, – воспоминания все ещё живут в твоей голове, но их не так–то просто будет достать. – Я хочу ещё, – хрипло сказал Крис, который думал, что в этот раз ему удастся разглядеть лицо, – я смогу. – Нет, – сухо отказался мужчина, – это изматывает мозг похлеще экзаменов. На сегодня с тебя хватит. До нашей следующей встречи старайся избегать ковыряться в воспоминаниях, но если что–то всплывёт, тут же запиши, – порекомендовал он. – Спасибо, – поблагодарил Крис, пожимая ему руку. Как бы не было трудно, но первый шаг на пути к восстановлению памяти был сделан.***
– Смотрите–ка, кого я вижу, – довольно протянула женщина в бордовой мантии, –очевидно, мой урок пошёл тебе на пользу, крошка. Луна, подёрнутая облаками, едва заглядывала в этот уголок замка, оставляя на полу длинную лунную дорожку, поэтому два силуэта, слившихся с темнотой по краям этой дорожки, разглядеть было практически невозможно. – Не стоит преувеличивать свои заслуги, – ответил ей другой женский голос, тягучий и слегка манерный, – я делаю это по своей воле. Между прочим, – тут же заметила она лениво, – ваш сын хотел подсунуть вам фальшивку, так что вы должны быть мне благодарны. – Забываешься, дорогуша, – елейные нотки как на корню вырубили, – твоя жизнь в моих руках, и ты это знаешь. Отдавай сюда свиток. В полумраке мелькнул сероватый пергамент, но тут же исчез обратно в складках чёрной мантии. Его обладательница хитро улыбнулась. – О да, я знаю, – спокойно произнесла она, – а так же я знаю, что вы понятия не имеете, где находится тело Тенебриса, – наигранно печально заметила она, делая шаг вперёд, выходя на свет. Женщина наклонила голову и прищурилась. Подобной дерзости от девчонки она не ожидала. Да что уж там скрывать, она не ожидала, что та назначит ей встречу. Не такой она видела её в Хогсмиде. Сейчас перед ней был словно другой человек. – Ты что–то знаешь об этом? – подозрительно спросила она, глядя как свет играет на её каштановых кудрях. – Ага, – бросила она скучающе, проходя в паре сантиметров перед ней, прекрасно зная, что та её не тронет. – Что же ты хочешь за своё знание? – проницательно поинтересовалась она, наблюдая, как девушка вальяжно прислоняется к подоконнику, постукивая по полу носком туфель на высоком каблуке. – Я уж было начала думать, что темница отняла у вас способности логически мыслить, Абигейл, – иронично произнесла девушка, едва уловимо усмехаясь, – но я была не права. Абигейл сделала резкий шаг вперёд и направила палочку ей в грудь. – Ещё одно слово, – прошипела она, – и я… – Тише, тише, – подняла руки девушка, – я всего лишь сделала комплимент вашей догадливости, – женщина чуть опустила палочку, но не убрала. – Коли уж такое дело, я вроде как предаю своих друзей, – она сделала большие глаза, – я хочу получить гарантию, что свои же меня не убьют, – заключила она деловито, – а ещё я хочу присутствовать на обряде Воскрешения, занятное должно быть зрелище, – девушка хохотнула. Абигейл поджала губы, сомневаясь в правдивости её слов и поступков. Неужели она действительно делает это? Могла ли она обманывать друзей все это время? Но ради чего? – Зачем ты это делаешь? – сухо спросила она, изучая лицо девушки. На нём мелькнула искорка весёлости. Было приятно вновь играть людьми, как она делала это раньше. До падения в бездну. – Вот вас не поймёшь, то пытаетесь отравить, чтобы я отдала вам свиток, то спрашиваете зачем, я это делаю, – удивлённо прокомментировала девушка, закатывая глаза, но тут же ответила серьёзно, – причина в том, что я всегда остаюсь на стороне победителей. А я знаю, что Тенебрис им станет. – Откуда такая уверенность? – нахмурилась женщина, замечая, что свиток снова появился на её ладони. Девушка передала ей артефакт, глядя прямо на неё своими тёмными глазами. Была ли это игра лунного света или её лицо правда приняло странное выражение. – О, мы с ним старые знакомые…