Проклятое поколение

      – Мам, пап, я дома! – громко объявляет Кэтрин, захлопывая за собой дверь. На улице – тёплое лето, она в ярком сарафане и босоножках. В правой руке – букет полевых цветов, который она нарвала, пока гуляла по полю рядом с домом. В левой руке – книга "Королева Марго", которую она читала под своим любимым дубом. Дворцовые интриги и любовь – две вещи, которые делают историю интереснее в её понимании.       Она кладёт книгу на прихожую, а сама проходит в кухню, чтобы набрать вазу для цветов. Открывает окно, чтобы впустить немного воздуха.       – Эй, я принесла цветы! – кричит она ещё раз, думая, что родители в гостиной. Но никто ей не отвечает.       Девушка хмурится и проходит в гостиную. Всё на своих местах. Но в комнате никого. Только на ковре небольшие пятна от Летучего порошка.       Поднимается на второй этаж.       – Эй, Джон, это не смешно! – недовольно говорит она, думая, что младший брат подговорил родителей спрятаться от неё. Но смутная тревога растёт в груди.       В спальне родителей пусто. Вроде всё выглядит как обычно. Постель аккуратно заправлена и убрана, фотографии на месте, картины тоже. Но что-то всё равно не так.       Она проводит рукой по комоду и видит, что на нем лежит толстый слой пыли. Открывает шкаф и понимает, что он пуст.       Они куда-то уехали, не предупредив её?       Она переходит в свою комнату, с подозрением оглядывается. На письменном столе ни одной книги, все вещи из шкафа исчезли. На детской фотографии слой пыли.       Внезапно она точно впитывает взглядом каждый уголок дома.       Дом пуст. Заброшен.       Она не может вспомнить, что случилось. Но чувствует, что это что-то плохое.       Кэтрин пытается найти свою палочку. Спускается бегом на кухню, но там её нет. Без палочки она чувствует себя беззащитной.       Должно быть, она оставила её на земле под дубом! Нужно вернуться.       Подбежав к входной двери, она замирает. Застывает. Затаивает дыхание.       Потому что то, чего она боялась, стоит прямо за этой дверью.       В голове щёлкает мысль, что она забыла закрыть замок. Просто хлопнула дверью, как делала всегда.       Трясущимися пальцами, она пытается повернуть щеколду, но понимает, что дверь неплотно закрыта, и замок не входит в паз. Навалившись на дверь всем телом, она чувствует, что кто-то или что-то также надавило с другой стороны. С ужасом, она начинает выкручивать замок, пытаясь защёлкнуть его, но попытки напрасны.       Она видит, что замок сломан.       Обеими руками она надавливает на дверь, но нечто за ней в несколько раз сильнее.       Закричав, она отлетает на несколько шагов назад и падает на спину.       Дверь распахивается.       За ней – тьма.       – Нет, пожалуйста, не надо! – молит Кэтрин, пытаясь отползти назад.       – Ты же не думала, что сможешь закрываться от меня вечно? – произносит из тьмы тягучий женский голос.       Кэтрин кричит.       – Просыпайся! Эй, просыпайся! – её кто-то бил по щекам.       Резко вздохнув, девушка открыла глаза.       Она уснула в кресле в библиотеке Либры. Мордред дери, какой ужасный был сон. На секунду ей показалось, что Крессида снова смогла захватить контроль над ней. Кэтрин даже почти перестала спать по ночам, чтобы настолько уставать к утру, чтобы отключаться в течении дня.       Она выпрямилась в кресле и посмотрела на того, кто её разбудил.       Это была миссис Мэнсфилд.       – Ох, миссис Мэнсфилд, спасибо, что разбудили, – проговорила она, глубоко вдохнув и выдохнув, – мне приснился кошмар.       – Да что ты говоришь, – холодно произнесла женщина, и Кэтрин только сейчас осознала, что та держит её на прицеле палочки.       – Миссис Мэнсфилд, что с вами? – удивлённо спросила Кэтрин, оглядывая женщину в белом халате с кровавыми разводами на нём. От одного вида крови её передёрнуло.       – Ты спрашиваешь что со мной? – повторила та громко и с ненавистью, – после того, что ты сотворила?       Кэтрин, не понимая колдомедика, попыталась встать и поднять руки, чтобы показать, что она не вооружена.       Тут же её руки были связаны жёсткой бечёвкой почти до боли.       – Хочешь увидеть, что ты натворила?! – с истеричными нотками спросила женщина, – так пойдём!       Схватив девушку за плечо, она с силой вытолкнула её в коридор.       – Ты! Это сделала ты! – закричала она, вытолкнув её на лестницу.       Ноги у Кэтрин подогнулись, и ей пришлось схватиться за перила, чтобы не упасть.       – Нет, нет, нет, – пробормотала Кэтрин, приваливаясь к деревянным перилам, – нет, нет, нет! – её шёпот переходит в крик. Потому что её колотит.       На лестнице, под ней, в холле, в гостиной лежат тела. На спине, на животе, боком.       Кто-то в крови, кто-то с открытыми глазами, кто-то с выражением испуга на лице. Взгляд не может ухватить все детали.       Становится невозможно дышать. Рыдания застывают в горле. Она только может хватать губами воздух и до боли сжимать деревянные перила.       Но в гостиной на полу она видит отблеск золота.       Вскочив на ноги, она сбегает по лестнице, обходит тела, запоминая каждое лицо.       Тут все.       Рори. Артур. Колин. Эмма. Мэнсфилд. Мистер Солсбери с рассечённой грудью в луже крови.       Но больше всего она боится того, что увидит в гостиной.       – Нет! – она падает на колени перед телами друзей. Рыжие волосы Ванессы раскинуты веером, а в глазах ужас. Она убита Авадой. Джеймс, в мантии мракоборца, как будто до последнего пытался защитить Ванессу, но Зелёный луч достиг и его.       Ричард лежит дальше всех. Кэтрин подползает и ищет пульс.       – Нет, нет, нет, – умоляет она, но холодные пальцы не могут отыскать биения. Потому что под грудью на белой рубашке расползлось кровавое пятно.       «Хоть ты меня ножом будешь закалывать!» – проносится у неё в голове.       – Прости, прости, я не знаю... – пытается выдавить она, но взгляд падает на нож рядом. Она берёт его в руки. И тут картинки возвращаются на место.       Она борется с мракоборцами на ступеньках, раскидывая их одного за другим. Потом заходит в гостиную, разбирается с жалкими друзьями, которые дрожат, как листья на ветру. Потом Ричарду удаётся её разоружить. Она обманом подбирается ближе, целует его и закалывает ножом, спрятанным на бедре.       – Неееет! – её голос превращается в неразборчивый вой, пока она рыдает на груди убитого. Боль, отчаяние, страдание захлёстывают её с головой.       Другой звук привлекает её внимание.       Она поднимает голову.       Из замка на закрытой двери выпадает ключ.       Дверь начинает медленно отъезжать.       Она не вскочила с криком. Просто открыла глаза и увидела свою ночную тумбочку с горящей лампой. Несколько секунд она лежала, боясь вздохнуть. Боясь шевельнуться.       Боясь, что это опять не реальность.       Её проклятье в том, что она никогда не кричит, когда ей снится кошмар. Никто не приходит ей на помощь. Она просто как будто превращается в статую и в один момент отмирает. С всепоглощающим страхом.       «Я никого не убила, – повторяет она в голове, как учил её Сагредо, – это был всего лишь кошмар. Я уже проснулась.»       От отчаяния она сильно кусает себя за руку. Но она прекрасно знает, что со сне можно испытывать фантомную боль, которую мозг принимает за реальную.       Поэтому она выбирается из кровати, хватает лампу и выбегает из комнаты, словно там чудовище. Она заснула прямо одетая на неразобранной кровати, потому что всю ночь ждала новостей из Ассамблеи.       Спускается по ступенькам, с облегчением отмечает, что никаких тел в холле больше нет. И вообще он менее просторный, чем рисовало её подсознание. Двери в гостиную закрыты, но ей плевать. Ей нужен хоть кто-нибудь, кто не спит.       Поэтому она немного смущается, когда в гостиной оказывается почти что весь отряд Либра. Несколько пар глаз удивлённо смотрят на девушку, кто-то от резкого движения даже потянулся к палочке.       – Что-то случилось? – спрашивает Ванесса осторожно, подходя ближе, а Кэтрин передёргивает от воспоминания о своём сне. Ванесса на ходу вытирает руки о полотенце. Она выглядит измученной, хотя и старается держаться.       – Я... я слышала шум, – на ходу придумывает она.       – Да, сегодня была ужасная ночь, хорошо, что уже светает, – Кэтрин видит через прозрачные занавески, как розовеет небо.       – Что случилось? Кто ранен?       – Кэтрин, с ним будет всё хорошо, – тут же переходит в защиту Ванесса.       – Что случилось? – с большим нажимом спрашивает Кэтрин, подозревая самое ужасное. Ей уже почти не нужно подтверждения, что это не сон. Она чувствует, что всё тело напрягается, а сердце бьётся где-то в груди.       – В Ричарда попали Огненным шаром, но ожог я уже обработала! – Ванесса увидела, как отхлынула кровь от лица подруги, – всё будет хорошо! Я же сказала.       – Я бы посмотрела на тебя, если бы я сказала, что Джеймса ранили, – мрачно буркнула Кэтрин, складывая руки на груди.       У Ванессы не осталось сил, чтобы спорить. Она точно знала, как это ощущается. Она была там. Когда на Джеймса напали в квиддичной раздевалке.       – Я хочу его видеть.       – Он под Обезболивающим и спит...       – Да мне плевать! Хочу его видеть!       Ванесса кивнула и, взяв подругу за руку, повела на второй этаж в комнату для гостей. Мадам Мэнсфилд приняла решение не класть его в Мунго, чтобы не рисковать его безопасностью. Всё же его мать была одной из Логофетов.       – У тебя был кошмар? – спросила Ванесса, когда они остановились у двери.       – Это уже не важно, – отмахнулась Кэтрин, берясь за ручку двери.       – Если ты хочешь поговорить, я здесь, – подруга накрыла её руку своей, – когда ты влетела в гостиную, я подумала, что ты... немного не в себе. Как будто с ума сошла. Я испугалась.       – Я и сойду, если ты не пустишь меня, – она выразительно посмотрела на ручку двери.       – Я хочу помочь, ты же знаешь.       Кэтрин сделала несколько вдохов–выдохов и через несколько секунд ответила спокойнее.       – Я это знаю. И ты знаешь, что такое просыпаться от ужасных кошмаров. И гадать проснулась ли ты или нет. Вот сейчас это реальность?       – Честно говоря, после 24 часов на ногах я уже не уверена, – хмыкнула Ванесса.       – Но здесь я по крайне мере никого не убила пока, – пробормотала Кэтрин.       – Ты никого не убьёшь, – уверенно проговорила подруга.       – Насколько серьёзная у него рана? – резко перевела тему шатенка, вновь глядя на дверь.       – Скажем так, несколько дней нужно воздержаться от сильных объятий, – туманно ответила будущий колдомедик.       – Как жаль, а я только хотела прыгнуть к нему в кровать, – закатила глаза Кэтрин. Обе подруги рассмеялись этой незамысловатой шутке.       – Иди поспи, ты вымоталась, это очень сильно видно. Завтра, когда отоспишься, расскажешь мне, что там произошло, – Кэтрин обняла подругу, а затем ободряюще улыбнулась.       – Хорошо, – кивнула та, действительно чувствуя, как тяжесть пережитого наваливается на плечи.       Дверь закрылась за Кэтрин с мягким хлопком. Она повернула замок. На всякий случай.       Ричард спал под одеялом, видимо, кто-то из сослуживцев помог раздеть его. Обе руки были на покрывале, одно плечо полностью забинтовано почти от шеи до локтя. Девушка чуть вздрогнула, когда поняла, что на той же стороне находилась рана, нанесённая ею в кошмаре.       Кэтрин почувствовала себя настоящей королевой драмы. Все они: Джеймс, Ванесса, Ричард борются в настоящей войне, а не той, что происходит в её подсознании. Они получают настоящие раны, защищая людей, а она лишь пытается не сойти с ума. Все её проблемы в одно мгновение показались ей незначительными.       Девушка осторожно подошла к кровати и присела на краешек. Тут её осенило, что она никогда не видела Ричарда во сне. Ни разу за полгода, с тех пор они начали встречаться. Даже если они каким-то образом оказывались на ночь вместе, он всегда вставал раньше неё, чтобы заняться чем-то. Он был ранней пташкой. Или избегал показывать свою слабость.       Потому что во сне он выглядел очень умиротворённым. А с бинтами на плече ещё и уязвимым. Тем восемнадцатилетним юношей, которым он был на самом деле. Без масок иронии, сарказма, равнодушия. Без бремени всего прожитого. Она знала, что теперь он ей доверяет настолько, чтобы быть рядом в такой момент. Они через многое прошли за эти полгода.       Не удержавшись, девушка провела рукой по его чёрным волосам, убирая со лба отросшую чёлку. А потом ещё раз, проверяя температуру.       Он повернул голову и лениво приоткрыл заспанные голубые глаза.       Кэтрин мягко улыбнулась ему, не открывая руки от его щеки.       – Ты правда здесь, или Обезболивающее вызывает галлюцинации? – сонно спросил он, и вопрос прозвучал что ни на есть серьёзно.       – Я здесь, – как можно убедительнее сказала девушка.       – Скажи мне что-то, что только Кэтрин знает, – попросил он, а Кэтрин прикинула шутит ли он или серьёзен.       – Когда ты нервничаешь, ты сжимаешь руки в кулаки и держишь спину неестественно прямо. Когда ты сосредоточен, ты точно гипнотизируешь предмет взглядом и любишь качаться на стуле. Когда ты радуешься, ты добрее шутишь и улыбаешься не кривой полуулыбкой, а по-настоящему. Когда ты вертишь между своими длинными пальцами карандаш или палочку, моё сердце начинает биться чаще, – последнее Кэтрин почти что выпалила, надеясь, что он не разберёт.       Но по-моему негодяй всё прекрасно услышал, потому что расплылся в довольной улыбке и левой рукой обнял её за талию, придвигая ближе. А потом они дружно охнули: Ричард из-за боли в правом плече, а Кэтрин из сочувствия.       – Тише, тише, герой, на сегодня твой максимум – это вот это, – девушка, опираясь одной рукой на кровать, поцеловала его в лоб и отодвинулась обратно на край.       – И ради этого я поймал плечом заклинание и защитил Министра магии от толпы разъярённых волшебников, – Ричард закатил глаза и откинулся на подушку.       – Предписание врача Вольф, ничего не могу поделать, – пожала плечами девушка, но тут же спросила серьёзно, – так нападение было на Министра?       – Нападение было с целью сорвать голосование на Ассамблее. Но им не удалось.       – И какой итог?       – Я не знаю, – покачал головой Ричард, – отключился раньше.       – Я надеюсь, что они не решили открыть наш секрет. Даже в пропаганде Нериссы есть зерно правды. Магглы непредсказуемы. Если их Премьер-министр обещает нам защиту, это лишь пустой звук.       – То есть ты была бы по другую сторону баррикад? – вопросительно посмотрел на неё Ричард.       Кэтрин поколебалась с ответом. Эта же размолвка произошла между Ванессой и Джеймсом, ведь магглорождённая девушка поддерживала открытие тайны волшебников, а чистокровный Джеймс был против. Кэтрин не хотела ссориться с молодым человеком по этому поводу. Но и отступаться не хотела.       – Да, я была бы среди пытающихся сорвать голосование, – произнесла она ровно, наблюдая за его реакцией.       Через несколько секунд методичного исследования реакции друг друга Ричард       заключил:       – Хорошо. Потому что я тоже бы там был, если бы не служил в официальных силах Министерства.       Кэтрин усмехнулась.       – Министр магии приказал привлечь маггловскую полицию для подавления бунта, представляешь? Нерисса рассчитывала на это. Она хочет, чтобы от него отказалось максимальное количество граждан. Умная тактика.       – Да, но и на стороне Нериссы я не буду выступать, – вмешалась Кэтрин, – мы пока даже не знаем, что задумала эта безумная тысячелетняя ведьма.       – И в этом я с тобой согласен.       – И какую же нам сторону тогда занять? – растерянно спросила Кэтрин, сминая в руках простыню.       – Знаешь, когда в школе все ребята были против меня, прикалывались, дразнили, унижали, – сказал Ричард, а девушка увидела, как меняется его лицо от расслабленного к напряжённому, – я придумал выход. Как мне кажется довольно хороший. Я всегда занимал свою собственную сторону. И в этот раз планирую сделать то же самое.       – Но ведь ты учишься на мракоборца, какие тебе дадут приказы, то и должен       выполнять.       – Но «Либра» не обязана. Это специальное подразделение для решения особых задач, так что оно может занять особую позицию. Главное сформулировать какую.       – Я надеюсь, что у вас это получится, – кивнула девушка, накрывая его здоровую руку своей.       – У нас, – поправил её молодой человек, – не списывай себя со счетов. Ричард задумчиво смотрел на их руки, затем переплёл их, наглядно демонстрируя, насколько меньше её ладошка.       Кэтрин поджала нижнюю губу, думая, рассказать ли ей о своём кошмаре или не мучить его и в без того сложном состоянии. Наверное, лучше уйти и дать ему поспать.       – Тебе нужно поспать... – начала она, одновременно поднимаясь.       – Нет, ты хотела мне что-то рассказать, – молодой человек чересчур проворно для больного не дал ей встать, удерживая за руку.       – Занимаешься Легилименцией? – полушутя спросила она, впрочем оставаясь на месте.       – Нет, вижу по глазам и закушенной губе, – просто ответил Ричард, а Кэтрин подняла бровь, – брось, радость моя, я уже хорошо изучил твои выражения лица и знаю, что когда ты закусываешь губу, ты решаешь какую-то дилемму. То, что ты сказала, что мне нужно спать, значит, ты выбрала не беспокоить меня чем бы то ни было, – он чуть сильнее сжал её руку, – но я уже выспался и совершенно готов тебя выслушать.       Она понимала, что это было эгоистично, но могла она себе позволить немного побыть слабой?       – Мне приснилось, что я вас всех убила, – вырвалось у неё сразу же.       Наверное, он не ожидал подобного поворота событий.       – Кого всех?       – Всех членов Либры, Джеймса, Криса, Ванессу... и тебя, – Кэтрин почувствовала, что на глаза набегают слёзы, но попыталась их подавить.       – Ложись рядом, – тихо предложил молодой человек, пододвигаясь к другому краю. Девушка легла рядом поверх одеяла, но была укрыта тёплым пледом, который Ричард поднял с пола. Это стоило ноющей боли в предплечье.       Кэтрин рассказала ему всё, начиная с первого кошмара с дверью у себя дома, и заканчивая колотой раной в груди. И опять же открывающейся дверью.       – Дверь, разумеется, образ твоей защиты от Крессиды, – сказал Ричард, точно рассказывал ей какую-то научную истину, – так что это всего лишь игры разума. Это не       Крессида тобой манипулирует. Ты держишь всё под контролем.       – Но ведь она может взять мои воспоминания и страхи и смешать их в подобные кошмары. Чтобы вывести меня из равновесия. Чтобы ослабить.       – Нет, она не может, пока ты ей не позволяешь этого, – убеждённо сказал Ричард, беря обе её руки в свои, – она всего лишь эхо умершего человека, у неё не хватает энергии, а ты не будешь подпитывать её своим чувством страха.       – Пока у неё неплохо получается генерировать мой страх, – проворчала Кэтрин, под пледом поджимая ноги ближе к груди.       – Тогда постарайся поверить мне. Сагредо объяснил мне, как работают ментальные блоки. До тех пор, пока ты уверена в своих силах, она не сможет перехватить контроль.       Кэтрин фыркнула. Ричарду было легко говорить об уверенности в себе, он развил свою ещё в Хогвартсе. У неё вечно же были проблемы с самооценкой.       – Не фыркай, – неожиданно строго сказал он, – за своими страхами ты не замечаешь, насколько ты фантастическая. Ты очень сильная волшебница, Кэтрин, и ты намного сильнее какого-то эхо. Не дай ему тебя запугать.       – Я думаю, ты всё ещё на обезболивающих, раз так рассыпаешься в комплиментах, – с наигранным подозрением проговорила девушка, – как знать, может, я всё же галлюцинация?       – Тогда я не хочу, чтобы эта прекрасная галлюцинация заканчивалась, – прошептал Ричард и прижал её ближе.

***

      «Внимание! Срочный выпуск новостей! Министр-магии и Премьер-министр через две недели плотных переговоров договорились о снятии Статута о секретности! С 31 октября все волшебники имеют право больше не скрывать свою магию! Статут о секретности будет снят! Премьер-министр выступит в Парламенте, а затем на телевидении с исторической речью о волшебниках. В 18.00 по всем каналам будет показан документальный фильм об истории волшебников, подготовленный Министерством магии. Премьер Миллер предложил сделать 31 октября официальным праздником волшебников и волшебства! Поздравляем вас с историческим событием!» – радостно вещала радиоведущая через волшебный приёмник. В камине в штаб-квартире Либры потрескивал огонь, но всем в библиотеке было немного зябко из-за резко наступивших холодов.       – «Добро пожаловать в семью народов!» – прочитал Крис заголовок «Ежедневного Пророка», – я просто не понимаю, как Уайту это удалось. Он привлёк на свою сторону почти всех министров, видных волшебников и меценатов. Даже Гарри Поттер опубликовал свою статью в поддержку объединения с магглами. А ведь прошло всего две недели после Ассамблеи.       – Кабинет Уайта не сидит сложа руки, – заметила Кэтрин, допивавшая свой кофе с корицей, – очередное выступление волшебников в Эдинбурге было подавлено.       – Это после тех трёх в Англии, – добавил Джеймс, оглядывая друзей, – вы всё ещё думаете, что все волшебники поддерживают эту либеральную политику? – его вопрос прежде всего был адресован Ванессе.       Девушка перекинула волосы через плечо и немного подалась вперёд в кресле.       – Недовольные будут всегда, – подчеркнула она, – но прогресс неумолим.       – Какие умные слова ты знаешь, – закатил глаза Джеймс.       – Аврорат вслед за Поттером поддерживает и защищает Уайта. Только за последние две недели на него совершено два крупных покушения, – сказал Ричард, уже поправившийся после ранения.       – Да, но консервативные волшебники против, – всплеснула руками Алекс, – разве по этому вопросу не должно быть консенсуса в обществе?       – Нет, если преимущества перевешивают недостатки, – заключила Ванесса, – вы же понимаете, что так или иначе это случится. Через месяц, два, через десять лет, это неизбежно. При нынешнем уровне технологий скрываться невозможно. Лучше раскрыть свою тайну официально и предстать перед неволшебниками в лучшем свете, чем потом быть позорно раскрытыми.       – Но какова гарантия, что магглы примут нас в лучшем свете? – уточнил Джеймс, – что-то не уверен, что они обрадуются, что несколько веков их водили вокруг пальца.       – Кстати об этом, – вклинился Крис, видя, что атмосфера между Ванессой и Джеймсом накаляется, – мы с Алекс кое-что накопали и сделали несколько выводов... – он коротко рассказал о своей теории пропажи волшебников.       – Возможно, это просто совпадение, – пожала плечами Кэтрин, – какова вероятность, что все эти кейсы просто случайно похожи друг на друга. Иногда сверхрационализация только губительна для исследования, – Алекс фыркнула от научного тона подруги, но Крис не сдавался.       – Это не сверхрационализация, а выводы, основанные на сходстве двух и более свидетельств, Кэтрин! А ещё запись в дневнике! Это не просто совпадение, что историк пропал на следующий же день.       – Но у нас нет никаких доказательств, Крис! – настаивала девушка, – это ровно что прийти в Аврорат и сказать, что ты раскрыл десять глухарей, связав их волшебным образом с похищениями. Тебе не поверят, правда, Ричард?       Молодой человек кивнул, хотя некоторое зерно в словах гриффиндорца имелось. Если бы у них было больше доказательств...       Слова Кэтрин несколько задели Криса, но не обескуражили. Каким-то шестым чувством он знал, что похищения связаны, оставалось найти недостающие кусочки пазла.       – Но у нас есть и другая проблема, кроме как похищения столетней давности, – сказала Кэтрин, – Нерисса собирает свои силы.       – По неофицальным каналам нам стало известно, что Логофеты вербуют всё больше и больше людей, которые недовольны с линией Министерства, – подтвердил Ричард.       – Какие такие неофициальные каналы? – поинтересовалась Алекс, сложив руки на груди. Её задело как эти Бонни и Клайд раскритиковали теорию Криса.       – Тот логофет, которого Джеймс схватил во время митинга в Косой Аллее, – пояснил осторожно Ричард, – он рассказал о схемах вербовки. Отдел разведки Аврората пристально следит за Логофетами.       – Так следят, что до сих пор никак не могут никого арестовать? – возмутилась             Ванесса, метнув недовольный взгляд на друга.       – Они не могут их арестовать, – проговорил Ричард очевидную истину, – тогда они потеряют свой канал информации, выдав себя.       – Ненавижу шпионские игры, – поджала губы рыжая.       – Нерисса не будет молчать, – заключил слизеринец, – но и не будет лезть на рожон. Скорее всего, сейчас она затаится, чтобы посмотреть за обстановкой.       – Или займётся поиском своих сестёр, – буркнула Алекс, представляя, как весело будет, если Нерисса всерьёз займётся этим.       – Мы всё ещё не знаем, какие у Нериссы планы, – раздражённо проговорил Джеймс, точно это был его личный прокол, – нам нужен свой человек у Логофетов.       – Зашлём Ричарда, он же был слизеринцем, – предложила Алекс, всё ещё несколько обиженная на него.             – Боюсь, дорогая Алекс, я уже засветил своё лицо среди мракоборцев. Да и никакого желания быть двойным шпионом у меня нет.       – Кажется, у меня есть одна идея, – проговорил Джеймс, – но она далеко.       – Насколько далеко? – уточнил Крис.       – На другом конце Земного шара.       Крис присвистнул.       – Это Эшли.       – А она здесь при чём? – возмутилась Ванесса, никогда не питавшая тёплых чувств к этой девушке.       – Напомню, что благодаря ей, мы впервые узнали хоть что–то о Логофетах.       – Да, но она ведь вместе с тобой засветилась перед Бёрком-младшим, когда вы его пытали, – любезно напомнила рыжая.       – Мы его НЕ пытали! – Джеймс особо выделил частицу «не», – дали ему мотивацию говорить.       – Если твоей совести так легче, – махнула рукой Несси.       – А потом стёрли ему память, – подчеркнул Джеймс, – он не помнит, что случилось в ту ночь.       – Да, но где сейчас Эшли? – спросил Ричард, пытаясь избежать очередной ссоры Джеймс/Ванесса.       – Судя по последним открыткам – они с Декстером в Индии, – подал голос Крис.       – Далековато их занесло, – присвистнула Алекс.       – Они же отправились в кругосветку по магическим местам. В Индии находится самый древний алтарь жертвоприношений в магическом мире, – поведала Кэтрин учительским голосом.       – За ещё одну историческую справку я подумаю, как тебя заткнуть, – пообещала Алекс.       – Это этнографическая справка, балда, – не осталась в долгу девушка.       – Суть в том, что её дядя, очевидно, имеет какое-то отношение к Логофетам, а значит, может быть приближен к кругу посвящённых. Эшли могла бы попросить его присоединиться к ним, – сказал Джеймс.       – Конечно, но с чего бы ей это делать? – саркастично поинтересовалась Ванесса, – потому что ты её попросишь?       – Может, и поэтому.       Ванесса метнула в него острый взгляд, но промолчала. Почему с ним вечно как на американских горках? То вверх, то вниз, так что сердце захватывает?       – Но коль скоро она где-то в Мерлином забытом месте, нам нужно искать более близкие пути, – подчеркнул Ричард, – у нас нет и пары месяцев.       – Какие твои предложения? – сухо осведомился Джеймс.       – Коль скоро Кэтрин не может общаться с Крессидой, которая пыталась захватить её тело, а Алекс уже вступала в контакт с тенью Айрис, то я предлагаю, чтобы ты спросила у Айрис, какие могут быть следующие шаги Нериссы, – молодой человек посмотрел на девушку.       – Нет, я против, – тут же выступил Крис, – это ровно также опасно, как и для Кэтрин. Мы так до конца и не знаем, что это за тень и на чьей она стороне.       Но Алекс колебалась.       – Мне не хочется этого делать. Но если у Айрис есть какие-то соображения, она, возможно, ими поделится, – прошептала она, не отрывая взгляда от пола.       – Тогда мы сможем узнать, какие козыри у Нериссы в рукаве, – кивнул Ричард.       – Нет, Алекс, ты не должна делать ничего, чего тебе не хочется, и никто не может тебя принуждать! – воскликнул Крис и бросил злой взгляд на слизеринца, – не смей её принуждать. Вот лучше свою девушку подряди на это!       – Не ругайтесь! – попросила Алекс, понимая, что в словах Ричарда есть доля правды, – я не думаю, что Айрис сделает мне что–то плохое. В конце концов она мне помогла один раз, – она посмотрела на Ванессу и Кэтрин, – нам всем.       – Можешь сделать это сейчас? – спросил Джеймс, не любивший откладывать.       – Только не пока вы все смотрите.       Алекс вышла одна в соседнюю комнату и попросила ей не мешать. Кэтрин откинулась в кресле, чувствуя себя несколько виноватой. Ведь эту идею Ричарду невольно подкинула она. Но к Крессиде путь ей был закрыт. А вот Алекс могла поговорить с тенью у себя в голове. Как бы странно это не звучало.       – С Алекс всё будет хорошо, – попыталась утешить Криса Ванесса, присев рядом с ним на диван, – она справится.       – Я в ней никогда не сомневался, – улыбнулся Крис, – как ты? У нас с тобой толком не выходит поговорить.       – Также как и ты пытаюсь совмещать учёбу со всем этим дурдомом, что творится в Великобритании, – попыталась пошутить Ванесса, – получается из рук вон плохо. Появившаяся в дверях через несколько минут Алекс сразу заставила всех прекратить разговаривать.       – Айрис рассказала, – она крепко сжала дверной проём, но потом всё же решила, что лучше присесть в кресло, – она рассказала, как Нериссе удалось прийти к власти в прошлый раз. И она думает, что Нерисса сейчас попытается сделать это снова.       – Не томи, – попросила Ванесса.       – Она призовёт Армию теней.