***
Алин проснулась с криком и ужасом в груди. Несколько секунд она не могла разобрать, где находится, а всё вокруг было точно поддернуто красной пеленой. Она вцепилась в простыни, которые были насквозь мокрыми от пота. Тут она поняла, что всё вещи вокруг её кровати подвешены в воздухе точно красными нитями. Воздух был пропитан звенящей магией, готовой защищать своего обладателя. Алин сделала медленный вдох и спокойный выдох, положив руки на выдающийся живот. — Успокойся, малышка, всё в порядке, — прошептала она, — всего лишь кошмар. «Ужасно реалистичный кошмар», — добавила Алин про себя. Отвратительные картинки вырванного сердца и крови вернулись в сознание, и Алин впервые за несколько месяцев вновь почувствовала подступившую тошноту. Прямо в ночнушке она спустила ноги на пол и как можно быстрее в меру возможностей прошла в ванную. Она знала, что свадьба завтра. Точнее уже сегодня. Сегодня вечером. Она была перенесена с 25 января на 11 февраля, Алин не знала точно почему. Но подслушанные разговоры дали ей понять, что за стенами поместья шла настоящая война против магглов. И положение Нериссы было не самым выгодным. Свадьба должна была на некоторое время отвести глаза от её неудач. Пир во время чумы. Декорации уже были установлены. Окна задрапированы нежно-лиловыми шторами. Прекрасная арка, где брачующиеся должны произносить клятвы, была увита белыми розами. Всё было сделано, чтобы скрыть позор. Никто не должен был узнать. Даже в самые страшные и тёмные времена Бёрки пеклись о своей репутации. Тем более, что они были уверены в победе Нериссы, которая была почётным гостем на свадьбе. Алин быстро умылась холодной водой, пытаясь унять жар. Но, казалось, что температура повышалась сама по себе. Ей было запрещено спускаться на первый этаж, но на втором этаже была обустроена небольшая кухонька для рабочих эльфов. Поэтому Алин, запахнув расшитых золотыми нитками халат, вышла из комнаты. Она боялась темноты этого поместья. Особенно ночью, когда почти во всех коридорах были погашены свечи. Палочку у неё, разумеется, отобрали. Но ей больше не была нужна палочка, чтобы колдовать. Несколько последних месяцев её магическая сила возросла в несколько раз, позволяя ей управлять беспалочковой магией: перемешать вещи, зажигать свет, согревать воду, практически летать по воздуху. При желании, она могла бы сбежать из этого чёртова поместья. Но единственное держало её здесь — обещание Нериссы помочь ей пережить роды. Небольшой красноватый огонёк плясал на ладошки, не обжигая, но освещая путь. «Большинство женщин умирают после рождения ребёнка, благословлённого родом…» — крутилось у неё в голове. Не найдя никакого подтверждения в книгах, которые были в её доступе, Алин обратилась за помощью к своему доктору. Бегающий взгляд и уклончивый ответ только усилили её тревогу. Редкое явление, сильнейший выброс магии, физическая и моральная перегрузка… Но какова цена? Она должна отдать ребёнка Нериссе. Зачем тёмной колдунье новорождённый ребёнок даже страшно представить. Наверняка, множество обрядов требуют… Бр-р-р… даже от одной мысли бегут мурашки по спине. Согласна ли она отказаться от ребёнка ради сохранения собственной жизни? Ответ на этот вопрос не давал ей спать вот уже почти два месяца. Если бы была малейшая возможность, вероятность, что она сможет сбежать сразу после родов, пока Нерисса не успеет забрать её? Но она будет настолько слаба, что не сможет сделать это без чужой помощи. А союзников у неё в этом доме не было. На кухне что-то упало, отчего огонёк на руке Алин вспыхнул ярче, и она выронила его на пол. Деревянный пол мог бы заняться в считанные секунды, если бы кто-то не потушил его водой. — Что ты творишь? — прошипел голос из темноты. Алин отступила на шаг, чуть не сбив стул. На кухне зажёгся свет. — Решила дом поджечь? — издевательски уточнил Адам, опуская палочку. — Я не ожидала здесь кого-то встретить, — ещё чуть дрожащим голосом ответила девушка. — Кошмары замучили, — буркнул молодой человек, наливая себе воды из графина. Алин внимательно вгляделась в осунувшееся лицо Адама. Чёрных халат висел на нём, точно он похудел на несколько килограммов. Дрожащей рукой он налил воды, расплескав половину. — Ты в порядке? — тихо спросила Алин. — Да, — сказал молодой человек, — а что? — Не выглядишь как счастливый жених, — поддела девушка. Адам посмотрел на неё и приподнял бровь. — Не твоё дело, — отрезал он. — А мне кажется, что я должна знать, что с тобой происходит, я ведь тебе ребёнка оставляю, — холодно заметила Алин, наблюдая за его реакцией. Молодой человек смерил её недовольным взглядом. — Он мне не нужен. Никогда не был. — Но он уже есть. И твоя обязанность будет заботиться о нём. Хочешь ты этого или нет. — Этим будут заниматься мать и Белинда. — Ты так уверен? Твоя мать не молода, а Белинде будет на него наплевать. — Тогда мне его даже немного жаль. — Вот и мне тоже. Несколько секунд они смотрели друг на друга, ожидая следующего выпада. Адам вздохнул, отвернулся к ящику, стоящему в углу комнаты, и достал оттуда пыльную бутылку. — Тебе не предлагаю. — Хоть какой-то проблеск ума, — хмыкнула Алин. Молодой человек сделал большой глоток и поморщился. — Мне снилась свадьба, — проговорил он тихо, — которую ты сорвала. Алин с неверием посмотрела на него. — Ты ворвалась на церемонию, вырвала сердце Белинде и родила ребёнка прямо там, заявив, что теперь мы должны пожениться. Алин смотрела на него с едва скрываемым ужасом. Адам истолковал его по-своему. — Не думай, что я вкладываю мысли в твою голову! Девушка помотала головой, а потом подняла на него глаза. — Кровавая свадьба, — сорвалось с её губ. — Откуда?! — только и смог выдавить Адам. — Мне приснился точно такой же сон, — ответила Алин, чуть вздрогнув. В комнате повисла тишина. — Это же не вещий сон… — протянул молодой человек. — Я надеюсь, — ответила Алин, а потом под вопросительным взглядом уточнила, — мне не нравится Белинда, но я клянусь, что не планирую вырывать ей сердце из груди. — Но этот ребёнок… — он вытянул руку и указал на её живот, — если это он тебя заставит… — Нет! — Алин инстинктивно обняла живот руками, — она не способна на такую ненависть! — Она? — удивлённо спросил молодой человек. Алин погладила живот, немного успокаиваясь. Чтобы это ни была за странная связь между ними, малышка тут не при чём. — Это девочка, — сказала она, — если тебе интересно. Ты же никогда её не хотел. На лице Адама отразилось странное смешение чувств, которое Алин не могла разобрать. — Девочка лучше, — сказал он отрешённо, отводя взгляд. — Почему? — Потому что тогда он не сможет её заставлять. — Кто? — Мой дядя. Он не сможет её заставить делать то, что заставляет делать меня, — произнёс он с плохо скрываемым отвращением. Алин нахмурилась, впервые за долгое время видя его таким разбитым. В первый раз, когда он был в таком состоянии, они переспали. Не то, чтобы ей нужно быть осторожной в этот раз. — Что он заставляет тебя делать? — осторожно спросила она — Логофеты не только устраивают погромы или освобождают заключённых, чтобы подорвать власть магглов. Мы крадём детей высокопоставленных чиновников и требуем, чтобы их родители перешли на нашу сторону. Если они отказываются… — Адам глотнул огневиски и зажмурился, — я позволю тебе самой догадаться. Алин прижала одну руку к животу, а другую ко рту. — Я не представляла, что вы способны на такие низкие поступки. Они же дети… — Я и не пытаюсь оправдываться, — горько ответил Адам, — эта война очень грязная и ведётся самыми низкими методами. Магглы не могут убивать нас, потому что им нужна магия, которой мы располагаем. Но это не запрещает мучить и унижать нас. Волшебников в тысячи раз меньше, поэтому приходится идти на эти шаги… пока Нерисса не сделает то, что давно обещала. Алин слушала, затаив дыхание. — Я всегда был и буду убеждён, что волшебники куда сильнее магглов, что мы должны встать во главе нашего общества… но дети, — Адам осёкся, — что-то внутри меня противится этому. Он отставил стакан и закрыл лицо руками. Алин несколько секунд смотрела на него, не веря в искренность его слов. Этот человек издевался над ней почти все старшие курсы, потом заставил украсть у своей же собственной подруги, лгал и угрожал ей, и всё это время взаперти относился к ней с пренебрежением, граничащим с отвращением. Но она нутром чувствовала, что сейчас он не врал. Поэтому она прошла несколько шагов и обняла его. Неловко, потому что мешался безграничный живот, но достаточно ясно, чтобы понять её намерения. — Что Нерисса обещала сделать? — тихо спросила она, понимая, что, возможно, это единственный шанс узнать её планы. Адам ответил не сразу. Чуть отступил, точно смутившись, тряхнул тёмной чёлкой. — Она обещала призвать сильнейшую армию. С которой волшебникам потребуется лишь несколько часов, чтобы завоевать всю Великобританию. А потом и весь мир. Чего-то подобного Алин и боялась. — Она хочет забрать нашего ребёнка, — выпалила Алин, чувствуя, что не может держать это в себе. — Что? — Я разговаривала с ней. Мы столкнулись… в доме. Она сказала, что почти никто из матерей не выживают после рождения благословлённого ребёнка. Но она может помочь. Если я соглашусь отдать ей ребёнка. Адам несколько секунд смотрел на неё в замешательстве: — И ты согласилась? — хрипло спросил он, не то с растущим гневом или страхом. Алин мотнула головой. — Я сказала, что подумаю. — Ты должна была рассказать мне сразу же! — почти что вскричал он, — почему никому не сказала? Алин растерялась. — А ты знал, что мои шансы выжить равны 1 к 10? — выдавила она, стараясь найти защиту. Адам остановился и посмотрел на неё. — Мать говорила что-то про высокие риски, — пробормотал он, — но я думаю, что Нерисса специально перегибает палку… — Так и ты знал! — настала очередь Алин повышать голос, — знал, что я умру, как же будет удобно, никто не расскажет о позоре, который ты навлёк на род… — Тихо! — он крепко сжал её плечи, — я знал и не говорил, чтобы не пугать тебя раньше времени. Ведь это не 100% смертность. Шанс есть. И я всё ещё ставлю на тебя, — серьёзно сказал он. Алин крепко сжала зубы. — Но только Нерисса сможет мне помочь, если… — она не смогла это выговорить, — а это значит, что ребёнок достанется ей. — Этого не будет, — сказал Адам, — я не позволю. Чтобы ты знала, Бёрки не бросают свою родню. — Я вам не родня, — зло проговорила Алин, вырываясь из его рук. Лжёт ей раз за разом. Обещал любовь, статус, богатство, роскошь. А теперь её ждёт почти верная смерть. — Нет, но ребёнка я не отдам, — твёрдо проговорил Адам, — пусть я и плохой отец, но я не дам Нериссе провернуть какой-нибудь больной обряд. Никогда. Алин выдохнула. Она опять чувствовала это. Он не врал. Он был на её стороне.***
— Мэри, ты уверена? — наверное, в третий раз спросил Декстер, отряхивая руки от мела. Она стояла в центре нарисованного от руки, сложного переплетении рун и белых нитей, связывающих их. — Это должно удержать мою душу в теле, даже если я зайду далеко, — кивнула Мэри. — Но ты ведь даже не знаешь, где его искать, — с сомнением проговорил Крис, помогавший рисовать руны Души. — Он находил меня на Пути, — сказала девушка, вспоминая тёплую и твёрдую руку Алессандро, который не раз вытаскивал её, — я должна попытаться. — Мэри, будь осторожна, — попросила Ванесса, стоявшая около стены. Её красные глаза говорили о том, что она провела бессонную ночь. — Я постараюсь, — она обернулась к Декстеру и тихо попросила, — если ты почувствуешь, что я захожу слишком далеко… Декстер кивнул. — Я буду наготове. Мэри ещё раз посмотрела на кровать, на которой лежал Романо. Его лицо и руки были слишком белыми для здорового человека. Он цеплялся за жизнь, пока его душа бродила по Пути. — Начинай, — попросила Мэри. Декстер присел на корточки и мелом замкнул круг. Мэри почувствовала знакомые вихри магии, высвобожденные рунами. Была ни была. Она шагнула вперёд. И оказалась на знакомой дорожке под открытым небом. Яркие всполохи в первый момент резали глаза, но через пару секунд она привыкла. Алессандро говорил, что для каждого Путь выглядит по-разному. Потому что у каждого человека свой способ упрощения увиденного. Сам он, например, говорил, что видит длинную дорогу между лавандовых полей. Гарри Поттер как-то рассказал в откровенном интервью, что видел вокзал Кингс-кросс с уходящими железнодорожными путями… «Разум человека не может выдержать огромной нагрузки, которой он подвергается, ступая на Путь, поэтому ему приходится адаптироваться, упрощать. Но я думаю твоё видение, со звёздами и цветными всполохами весьма приближено к действительности. Ты ведь маг Пути от рождения», — прозвучал голос Алессандро у неё в голове. В своей правой руке она сжала записную книжку, принадлежавшую ему. Вдруг поможет установить с ним связь. Она до конца не знала, что произошло и каким образом Алессандро потерялся на Пути во время битвы за Министерство. И как его тело оставалось в реальности. Видимо, он вышел за пределы той магии, которую она знала. Могла ли она, без году неделя обучающаяся магии Пути, искать на нём своего наставника? Какова вероятность её успеха? Мэри сделала несколько шагов вперёд, словно проверяя Путь на прочность. Перед ней всё пространство их мира, в котором предстоит искать одну душу. Но ведь Алессандро верил в неё. Пришла пора поверить в себя.***
Это было похоже на покалывание в кончиках пальцев после сна. Она потеряла счёт времени. Оно здесь попросту не шло. Она шла вперёд, когда появилось это ощущение. Что-то подтолкнуло её к правильному месту. Нужно было понять, о чём она думала в тот момент. Это было сложно, потому что магия захлёстывала волнами, мешая сосредоточиться. Но Мэри поняла. Она думала об Алессандро. Глупо, конечно, это отрицать. Глупая, глупая, Мэри. В который раз она попадает в одну и ту же ситуацию. Но как бы она ни пыталась, она не могла отрицать того, что тщательно скрывала. Она медленно, но верно влюблялась в него. Гнала эту мысль, эти чувства как могла, но становилось только хуже. Хуже потому что он был умнее её на голову, взрослым, интеллигентным и совершенно не смотрел в её сторону. В этом плане. Какое-то дурное у неё сердце. Сначала Декстер, который никогда бы не заметил тихую девчонку, если обстоятельства не столкнули их вместе. Теперь взрослый мужчина, который почти прямым текстом сказал ей однажды, что больше не полюбит… Мэри злилась на себя, но ничего не могла поделать. Вспоминала его приятный низкий голос, рассказывающий ей о бесконечном пространстве и звёздах, и усилием воли прятала глупую улыбку. Покалывание в пальцах усилилось. Она сделала ещё несколько шагов вперёд. А ещё что ей нравилось, это то, что он не жалел её. Ставил её с собой на равных. Никогда излишне не опекал и не старался задвинуть на второй план. Давал ей раскрыться. И за это она была ему благодарна. Здесь. Это здесь. Она поняла, как только остановилась. — Алессандро? — тихо позвала она, оглядываясь. На Пути никого не было, но она готова была поклясться, что чувствует его присутствие. Поэтому она закрыла глаза и постаралась представить… В нос ударил запах лаванды. Пальцы коснулись чего-то шершавого. — Алессандро… — прошептала девушка. И открыла глаза. — Я не думал, что ты найдёшь меня, — послышался голос позади. Девушка резко обернулась и не смогла удержаться от улыбки. — Ты здесь… — выдохнула она. Они стояли на неширокой пыльной дороге между морем лаванды. Солнце было в зените, ослепляя. И только сильные магические вибрации, говорили о том, что они всё ещё на Пути. На его Пути. Он был одет в лёгкую бежевую рубашку и светлые брюки. — Я пытался остановить Безликого, заманив его далеко на Путь… Но сам оказался слишком далеко. Не смог вернуться полностью. — Нерисса всё равно захватила Министерство, — проговорила Мэри печально, — тебе не надо было этого делать. — Но подумай сколько жизней я спас, отвлекая Безликого. Добро не делается напрасно, — с улыбкой ответил мужчина, коснувшись веточки лаванды. — Почему лавандовое поле? — внезапно спросила она, оглядываясь. И запах, такой настоящий… Мужчина неожиданно перестал улыбаться. Задумчиво проведя рукой по колоскам, он проговорил: — Это странно, но… лаванда напоминает о моей жене. — Прости, я не хотела, — поспешила извиниться девушка. — Нет, нет, это тёплые воспоминания. Она была француженкой. Мы бродили по лавандовым полям рядом с её родным домом. Это самые лучшие мои воспоминания. — Мне очень жаль... — Я надеялся встретить её где-то тут, — неожиданно признался он, — хотя знаю, что это практически невозможно, но в глубине души я хотел этого. — Нам пора уходить, — проговорила Мэри острожно, протягивая ему руку, — сейчас в реальном мире такой хаос. Ты нужен там, — девушка почувствовала слабость в теле, что означало только одно: её силы на исходе. Скоро Декстер поймёт это и попытается вытащить её. — Правда? — он поднял на неё глаза, в которых читалась ирония, — мне всё больше кажется, что мой предок Альфредо сделал верную вещь, что навсегда ушёл на Путь. Тут спокойно. — Это иллюзия. Ты же сам мне говорил, что здесь душа заперта, никогда не найдёт покой. — Как и в реальном мире. — В реальном мире есть возможность это изменить, — Мэри повернула свою руку ладонью вверх, — позволь мне помочь тебе. Как ты мне помогал. Алессандро усмехнулся. — Ты нужен мне, — чётко проговорила Мэри, — возьми меня за руку. Мужчина посмотрел на неё со смесью удивления и непонимания. Мэри упрямо держала руку протянутой, пока Алессандро не взял её.***
— Её слишком давно нет, — нервно проговорила Ванесса, рассматривая светящиеся руны. — На Пути время течёт не так, как в нашем мире, — спокойно объяснил Декстер. — Ты откуда знаешь? — с подозрением спросил Крис. — Мэри объяснила, — пожал он плечами. — Надеюсь, у Джеймса будут хорошие новости. — Я уверен, что в Хогвартсе всё в порядке, — успокоил её Крис. — Я хочу поскорее уехать из этого поместья, пока сюда не заявилась Нерисса или Крессида, — сказала Ванесса, опасливо выглядывая в окно на улицу. Если Ричард умер (а Ванесса всё ещё не могла примириться с этой мыслью), то поместье осталось без родовой защиты. А значит, больше не было безопасным здесь жить и позволять оставаться другим волшебникам, находившимся в бегах. — В Хогвартсе тоже небезопасно, ты же знаешь, — сказал Крис. — Но там я всегда чувствовала себя как дома, — упрямо ответила девушка. Крис кивнул, соглашаясь с её доводом. — Там мы все были вместе. Слишком тяжёлым было это напоминание. — Скажите честно, вы правда думаете, что Ричард погиб от взрыва? — спросила Ванесса тихо, а затем закусила губу. Джеймс был почти до жестокости однозначен: он видел, что Ричарда отнесло ударной волной почти на 10 метров, и он лежал без движения в луже крови. — Джеймс сказал, что Ричард встал буквально за минуту до взрыва. Пытался заставить их уходить. При такой отдаче, сам Джеймс отлетел на несколько метров. А он сидел за укрытием. А Ричард стоял, — Декстер покачал головой, — если Джеймс видел его, я имею в виду, на земле, то боюсь, он прав. После такого удара он не выжил. — Но зачем Крессиде забирать его тело? — задала мучивший её вопрос девушка. — Поглумиться? Провести какой-то обряд? Превратить его в инфернала? — предположил Декстер брезгливо. — Но ведь может, что она забрала его, чтобы вылечить, — предположил Крис, видя, как Ванессе тяжело от слов друга. — Ага, тогда я Фея радуги, — фыркнул Декстер. Ванесса закрыла глаза. Нет, Декстер прав. Крессида, забравшая Ричарда, чтобы вылечить, звучало почти как невиданное чудо. Теперь у них даже нет тела, чтобы похоронить его. Не было ничего. Только чёрные розы, купленные Ричардом для украшения дома, которые засохли по халатности Ванессы. А когда они вернут Кэтрин, а они обязательно её вернут, что Ванесса ей скажет. Как она сможет её утешить? Да, и кто утешит её саму, ведь по какой-то невероятной причине, она была раздавлена этим известием. По началу, она терпеть не могла Коулмана, считая, что он причинил физический вред и моральную боль Кэтрин. Но потом они каким-то образом смогли найти общий язык. Он оказался добрее и мудрее, чем его маска, которую он всем предъявлял. Они вместе спасли Кэтрин, когда она чуть не утонула в озере, он поддержал её на Выпускном балу, когда Джеймс отвернулся от неё. Именно он оттащил её от проклятого алтаря, на котором бы она умерла. Ричард Коулман в значительной степени больше поддерживал её всё это время после выпуска из Хогвартса, чем тот же Джеймс. Ненавязчиво, в своей ироничной манере, саркастичной шуткой или резонным замечанием… но он помогал ей верить в себя. И теперь его больше нет. Ванесса опустилась в кресло и поджала губы, чтобы не расплакаться вновь. — Вы думаете, что этот Алессандро может знать что-то про магию Теней? — уточнил Крис через несколько минут молчания. — Мэри сказала, что у него обширная библиотека и много знакомых магистров, так что надежда есть, — ответила Ванесса, стараясь, чтобы голос не дрожал. — Да, вот только и у великого легилимента Сагредо тоже была библиотека «Либры» в распоряжении, а он ничего придумать не смог, — бросил Декстер и закатил глаза, — это же итальянцы! — «Либра» не занималась ни магией Пути, ни магией Теней, поэтому в её библиотеке ничего не было полезного. Возможно, есть смысл поискать в запретной секции Хогвартса. — Мы там с Мэри как-то раз были, — улыбнулся Декстер, вспоминая былые деньки. — Так что насчёт Мэри? — встрепенулась Ванесса, — она там уже два часа! Разве ты не должен её уже вытаскивать? Декстер присел на колени и коснулся пола рядом с рунами. Мэри была далеко. Очень далеко. Но связь всё ещё была. Он действительно не хотел сломать весь обряд своими чрезмерными переживаниями. Но где та грань, когда нужно начинать переживать? — Погодите, кажется, уже не нужно, — выпалил он, почувствовав вибрации, — все отойдите к стене! В тот же момент, когда он это выкрикнул, руны засветились ещё сильнее, а пол задрожал. Ванесса зажмурила глаза от яркого света. Послышался хрип и сильный кашель. Девушка открыла глаза и увидела в центре круга лежащую на полу Мэри, к которой уже побежал Декстер, а на кровати отчаянно кашлял господин Романо. Колдомедик быстрым шагом подошла к нему и дала стакан воды. — Лёгкие разучились дышать, — пожаловался мужчина, стуча себя по груди. — Вы бы ещё месяц полежали в коме, — с лёгким облегчением заметила Ванесса, помогая ему сесть на кровати. — Нет, спасибо, належался. — Мэри, ты как себя чувствуешь? — она обернулась к подруге. — Кровь из носа, а так всё в порядке, — отозвался за неё Декстер, который уже наколдовал ей платок. — Мэри, у тебя получилось! — с восхищением проговорил Крис, впервые наблюдавший за подобной магией. Ему не терпелось поподробнее узнать об этом неизведанном разделе магии. — Мэри, — позвал её Алессандро, наконец-то сумев вздохнуть полной грудью. Девушка отвела от лица русые пряди и посмотрела на мужчину. — Спасибо.***
Кто-то кричал. Ребёнок. На одной ноте и без устали. — Да, заткнись ты! — звук шлепка и ещё более сильный крик. В руках мягкая игрушка, но совершенно изодранная. Единственная, которая ему полагается. Другие не смогли отнять. Он кусался. Когда женщина уходит, он пробирается к кроватке. Ребёнок уже красный от крика, глаза того и гляди вылезут. — Держи, — он кладёт к нему в кроватку своего медведя, — только не плачь, тут нельзя. Малыш цепляется за игрушку и затихает. Тянет его в рот. Внезапная боль в спине. — Кто тебе разрешил подходить сюда! А ну марш отсюда! — к боли в спине прибавляется боль от подзатыльника. Голова пульсирует. Обидно. Он ведь всего хотел помочь. А теперь ещё и медведя нет. Боль и обида смешиваются в одно пульсирующее облако. — О, это было довольно жестоко, не так ведь? — произносит низкий женский голос, — доброта всегда наказуема, знаешь ли. Перед глазами всё плывёт. Голова шумит от боли. — И ведь поэтому ты перестал помогать другим? Любопытно. Как глубоко корнями мы уходим в детство. Язык не слушается. Словно пристыл к небу. — А я вот в детстве всегда завидовала своим сёстрам. Старшая была такая красивая и умная, а младшую все просто обожали. А я была словно гадким утёнком, которого все ругали и пинали. Он почувствовал, что вода течёт по его губам и приоткрыл рот. — Но потом я решила, чёрт из два, я буду хуже их. И я стала лучшей. А тех, кто считал иначе, я убивала собственноручно. Наконец-то получилось разлепить глаза и сфокусироваться на говорящем человеке. — Ты наконец-то очнулся, — девушка со стуком отставила стакан и села напротив него. — Где я? — удалось выдавить. Черты лица были удивительно знакомы, даже что-то тёплое кольнуло в груди. — О, Ричард, нас ждёт столько веселья! — девушка широко улыбнулась. Перед ним на низком пуфике сидела Крессида в чёрном, облегающем платье.