Художка или Обнажённая натура

— Это твой дом? — Джон с удивлением оглядывал крохотную квадратную комнату, больше похожую на химическую лабораторию. Все горизонтальные поверхности были заставлены колбами, мензурками, какими-то неизвестными Ватсону аппаратами, а все вертикальные — заняты полками с книгами и реактивами. Сама комната была скорее чердаком. — А где ты ешь и спишь? — Ем где получится, а сплю на полу, расстилаю матрас, — Шерлок вытащил на середину комнаты две подушки. — А это у меня вместо стульев. Надеюсь, тебе будет удобно. Почему-то, несмотря на тесноту и весь этот бедлам, Джону очень понравилось жилище Холмса. Холмс тем временем выудил из-за ящика с непонятными предметами корзинку и поставил её рядом с подушками. — Тут обещанная индейка и электрическая плитка. Ты проголодался? — Я всегда хочу есть! — улыбнулся Джон и протянул хлеб, салат, одно яйцо и помидор. Всё, на что хватило денег. — Ладно, сейчас приготовлю свой фирменный сэндвич. А за яйцо отдельное спасибо А ты пока можешь осмотреться. Только ничего не трогай. Тут и взрывоопасные вещества имеются. Пока Джон изучал комнату Шерлока, тот поставил на плитку крохотную же кастрюльку, налил в неё воды из бутылки и капнул пару капель из одной колбы. — Это ускорит закипание, — объяснил будущий криминалист. Вода действительно закипела практически мгновенно. Шерлок разбил яйцо в половник и осторожно опустил его в воду. Джон смотрел во все глаза. Он впервые видел варку без скорлупы. Не успел Ватсон как следует это обдумать, Холмс положил яйцо на тарелку, туда же пристроил ломтик ржаного хлеба, на него кружок помидора, кусок индейки, лист салата и накрыл всё вторым ломтиком хлеба. После чего чуть разрезал яйцо, чтобы полусырой ещё желток чуть вытек наружу. — Угощайся, — получившийся натюрморт пах и выглядел так аппетитно, что Джон позабыл про свой вопрос, что за химикат был использован и безопасно ли это теперь есть. Он присел на подушку и смолотил предложенное, побив все свои прошлые рекорды. — Очень вкусно! Но… как же ты? — спохватился Ватсон. — Я думал, ты себе тоже сделаешь... — Ничего, я не особо много ем, — пока Джон утолял голод, Шерлок выудил с одной из полок защитные очки и пару перчаток. — Так, примерь-ка. И очки и перчатки сели на Джона как родные. Пока он всё это натягивал, Холмс откопал еще и респиратор. — В следующий раз, как будешь чистить кисти-палитры, воспользуйся этим. Поверь, будет несравнимо легче. — Спасибо… — Джон немного растерянно держал все эти вещи в руках. — Но, Шерлок… это же денег стоит, и тебе для опытов тоже нужно. Скажи, сколько с меня. Я как зарплату получу — всё тебе компенсирую! Холмс улыбнулся и плюхнулся на вторую подушку. — Джон… спасибо тебе, но один этот респиратор стоит столько, что… не будем об этом. Я дам тебе сменные фильтры и покажу как их менять. — Шерлок… — Послушай, Джон. Это — всего лишь вещи. Всего лишь деньги. Да, мне они тоже нужны, но я могу немного перекантоваться, пока не заработаю на новые, но здоровье, которое ты угробишь дыша смесью растворителей, не восстановишь потом. И это даст о себе знать. Не сразу, так потом. И они, те кто посылают молодых ребят дышать этой отравой, прекрасно это понимают, — в голосе Шерлока прорезалась злость. — Но последствия будут ещё не скоро, и их никто не привлечёт к ответственности. И поэтому, им плевать. — Холмс… — Эти люди должны обеспечивать таких вот работников как ты, всеми средствами защиты, но это дорого. Гораздо проще забить и забыть. Вы им никто, и ваши выжженные лёгкие и повреждённые глаза — только ваши проблемы. Очень многие деяния можно скрыть и спрятать. И жить спокойно, не думая о тех, кто страдает по твоей вине. — Шерлок… — Поэтому я и пошёл на криминалиста. Чтобы находить и разоблачать таких вот безответственных людей. И чтобы они, каждый из них, заплатил по заслугам! Джон смотрел в лицо Шерлока, в его пылающие праведным гневом глаза, и не мог найти подходящих слов, чтобы успокоить и утешить парня. А ещё он осознал, что безумно хочет его поцеловать. Вот прямо сейчас, в эти сомкнутые в гневе губы. Но вместо этого будущий врач качнулся вперёд, практически упав на Холмса и крепко-крепко обнял его. Ощутил, как тонкое тело под ним сначала невероятно напряглось, как натянутая струна, но потом расслабилось. — Изменить мир очень трудно, — пробурчал Джон в плечо Шерлока. — Я пошёл на врача тоже, чтобы спасать жизни. Но пока даже со своей справиться не в состоянии. — Это трудно… жить… — Холмс обнял Ватсона и, поёрзав, чуть изменил позу, чтобы им обоим было удобнее лежать. Джон потерял счёт времени, сколько они провели так. В молчании, но оно не напрягало. Им обоим было хорошо, Ватсон чувствовал это. Он всколыхнулся, когда увидел, что за окном стемнело. — Мне… мне нужно домой, — пробормотал он, приподнимаясь с Холмса. — Оставайся… — тот едва открыл глаза. Видимо, заснул. — Спасибо, но не могу. Завтра уроки, потом подработка. Ты же тоже придёшь? — Я работаю там каждый будний день. Ватсон снова представил обнажённого Холмса перед множеством художников, и уже по собственному желанию, осознанно чмокнул в губы. Тёплые и мягкие. Чуть дрогнувшие от этого действа. Получилось так тепло и естественно, будто они встречались уже год. — Тогда, до встречи. Я знаю тебя всего-ничего, но кажется, уже люблю, Шерлок. Не смейся только. — Какой идиот будет смеяться в ответ на такое признание? Удивишься, но взаимно. Я не зову к себе никого и не позволяю к себе прикасаться. А ты… Я правда будто давно-давно тебя знаю. Потерял, а сейчас вот нашёл. И не хочу отпускать, Джон… — Мы увидимся завтра, — пообещал Ватсон, позабыв золотое правило — нельзя обещать того, что от тебя не зависит. И значит, практически ничего. — До встречи.