* * *
Вечером того же дня Антониус и Луна направились в школу за Сторми. Космодесантник не смог бы объяснить самому себе, в чём причина его беспокойства, но у него возникло необъяснимое ощущение, что они упустили какую-то проблему. Он отвлёкся от своих мыслей, когда Луна спросила: — Ты торопишься по какой-то особой причине? До этих слов Астартес даже не осознавал, что шёл быстрее обычного. Поэтому он немного притормозил. — Я не уверен, — честно ответил космодесантник. — Расслабься. Вот увидишь, всё в порядке. Он кивнул и они продолжили свой путь. Когда они подошли к школе, Антониус увидел нечто подтверждающее его плохое предчувствие: три кобылки толкали Сторми в переулок. — Видела? — спросил он и перешёл на бег. — Конечно, — ответила Луна, последовав за ним, — Иногда мне действительно не нравится, когда ты прав. — Мне тоже. Когда они приблизились на расстояние слышимости, Антониус изменил походку на почти бесшумную. Его броня мгновенно приспособилась к этому, сделав шаги почти неслышными. Он жестом велел Луне подождать и выглянул из-за угла дома в переулок. Там они и были: три мелкие единорожки зажимали Сторми в угол. Что, чёрт возьми, происходит? — Тебе здесь не место, — прошипела одна из кобылок. — Да, это школа для магов-единорогов, а не для таких цыплят, как ты! — поддакнула другая. Антониус не поверил своим ушам. Единороги, презирающие пегасов? Они что, сошли с ума? — Я не цыплёнок, — защищаясь, возразила Сторми. Хорошо, девочка. Скажи им. — Захлопнись, пустобокая! Если единороги говорят тебе, что ты курица, значит ты курица! — закричала третья враждебная кобылка. Враг. Слово, слишком хорошо знакомое космодесантнику. Как только Антониус подумал об этом, рефлексы, натренированные десятилетиями, начали действовать. Его подсознание вспомнило анатомические данные пони и ввело их в его бодрствующее сознание. Голова, сердце, позвоночник и множество иных способов покончить с представителем этого маленького вида, включая необходимые углы и траектории для выстрела из болтера. Было даже почти жаль, что он не собирался причинять им вред. — Какое имеет значение, единороги вы или нет, я всё равно пегас! — ответила им кобылка. — Какое это имеет значение, м? — сказала одна из ксеносов и выстрелила довольно жалким магическим лучом в землю, прямо перед копытами Сторми. Антониус рефлекторно схватился за цепной меч, но почувствовал неожиданное сопротивление. Скосив глаза он увидел, что Луна сдерживает его, встревоженно качая головой. Конечно, она была права. Они не были врагами человечества. Они не стоили того, чтобы использовать против них цепной меч. Эти кобылки были просто... ну, дурами, хулиганками, которых даже не стоило убивать — по крайней мере, пока они не станут слишком надоедливыми. Астартес кивнул в ответ и Луна отпустила его. Жестом он вновь велел ей подождать и бесшумно вошёл в переулок. Увидев его, Сторми заулыбалась. — Чё лыбишься, цыплёнок? У тебя большие проблемы, — сказала ей одна из задир. — Она улыбается, потому что лучше видит ситуацию, — холодно заметил Антониус. Три кобылки обернулись и их взгляд уткнулся в его доспехи. Затем они подняли головы вверх, пока не наткнулись на его холодное, неумолимое лицо. Рты хулиганок открылись, но из них не вылетело ни слова. — Значит, полагаешь, что ты «лучше», потому что у тебя есть твоя жалкая маленькая магия, да? — продолжил он, — Вот что я скажу: я отведу вас троих вместе со Сторми на самую высокую башню Кантерлота. Там я выброшу вас из самого высокого окна. Тогда мы и увидим, какая сила полезнее: твоя магия или полёт Сторми. К тому моменту, когда он закончил говорить, три кобылки превратились в одну дрожащую кучку пони. Антониус был доволен. Эта угроза должна удержать их от дальнейших преследований его протеже. — В этом нет необходимости, — раздался голос у него за спиной. Теперь к ним присоединилась Луна. Антониус повернулся к ней: — У вас есть предложение лучше, принцесса? Он надеялся, что она поймёт, к чему он клонит. Луна поняла. Обернувшись к кобылкам, она сказала: — Конечно есть. Вы трое скажете своим родителям, что мы требуем встречи с ними завтра, через час после восхода солнца. Они должны прибыть во дворец и ждать нашего прибытия у главных ворот. А пока мы поговорим с директором о вашем... «отношении». А теперь идите. Три кобылки выбежали из переулка. Как только они ушли, Луна повернулась к Антониусу: — Тони, должна признать, что тоже не люблю хулиганов, но выбрасывать их из окна? — Я счёл это подходящим примером преимущества полёта над магией, — ответил он. — Возможно, но это были всего лишь кобылки. — Если они достаточно взрослые, чтобы вести себя как дуры, то они достаточно взрослые для соответствующего наказания. — Угроза убийством — не слишком адекватное наказание. — Я не хотел их убивать. — То есть это была просто пустая угроза? — Нет, я никогда не угрожаю просто так. Я бы тайно попросил тебя поймать их до того, как они упадут на землю. Мне всего лишь хотелось преподать им урок. А убивать кого-то сразу после подобного было бы контрпродуктивно. Луна глубоко вздохнула и сказала: — Знаешь, может с этого момента лучше я буду угрожать? — Как пожелаешь, — усмехнулся Антониус и повернулся к Сторми, — Всё в порядке? — Да, — улыбнулась она. — А теперь, — сказала Луна, — Давайте после урока встретимся с директором и расскажем, чем занимаются её ученики. Они вошли в школу и направились в кабинет директора. Как только Луна собралась постучать, из-за двери послышались голоса. — Я знаю, директор Синч, но с ней были принцесса Луна и лорд Варус. Я не могла отказать им в просьбе, — послышался извиняющийся голос Свит Грейп. — Ты не могла? — спросил другой голос, — Мне потребовалось много усилий, чтобы эта школа приобрела свою безупречную репутацию. Эта школа совершенна! А совершенство — это единороги! Мы даже конкурируем со Школой принцессы Селестии для одарённых единорогов! Я не собираюсь так рисковать. Эти немагические деревенщины пойдут в какое-нибудь деревенское училище! Они губят репутацию нашей школы. И более того, губят мою репутацию! Луна выглядела такой ошеломлённой, что Антониус едва не рассмеялся. Наклонившись, он прошептал ей на ухо: — Думаю, мы нашли источник отношения этих кобыл. — Не могу поверить, — ответила Луна, — Как эта кобыла вообще могла стать директором школы? Спор в кабинете продолжался: — Директор Синч, возможно, Сторми Скай не поставит под угрозу репутацию школы. В конце концов, она ведь протеже принцессы. — Ты всегда была слишком слабой в таких делах, Грейп. Мы не будем рисковать! Эта школа для единорогов, поскольку общеизвестно, что единороги более умны, чем другие расы... Луна посмотрела на Антониуса и покачала головой. — ...И насчёт её «протеже»: меня не интересует мнение Найтмер Мун и какого-то инопланетного зверя! Разве ты не слышала эти слухи? Она вызвала его в Эквестрию, чтобы он помог ей вновь захватить власть! ЧТО? Ого. Очевидно, это был следующий уровень эскалации глупости Блюблада. Антониус хотел обсудить дальнейшие действия с Луной, но в этот момент принцесса распахнула дверь и шагнула в кабинет. Космодесантник остался на месте, решив дождаться её знака. — ДИРЕКТОР! ПОНИ, КОТОРУЮ ТЫ НАЗЫВАЕШЬ «НАЙТМЕР МУН», ЗДЕСЬ! Тишина была ей ответом. — НО МЫ НЕ НАЙТМЕР МУН, МЫ ЛУНА, ПРИНЦЕССА НОЧИ! ТЕБЕ ТРЕБУЮТСЯ ДОКАЗАТЕЛЬСТВА? ТЫ ВСЁ ЕЩЁ ЖИВА И ЗДОРОВА! НЕУЖЕЛИ НАЙТМЕР МУН НЕ РЕШИЛАСЬ БЫ ПРИЧИНИТЬ ТЕБЕ ВРЕД, ЕСЛИ БЫ ТЫ РАСКРЫЛА КАКОЙ-ТО ЕЁ ТАЙНЫЙ ПЛАН? И вновь тишина. — ДУМАЕШЬ, ОНА БЫ СТАЛА КОЛЕБАТЬСЯ? — крикнула Луна ещё злее, чем раньше. — Нет, — захныкала директор. Молчание длилось несколько секунд, затем Луна продолжила уже гораздо спокойнее: — Твоё время в качестве директора этой школы закончилось. Кроме того, ты придёшь во дворец завтра на рассвете, где просидишь сутки в темнице, дабы у тебя было время подумать о своей ошибке. О, и если думаешь, что можешь просто сбежать, то... ЛОРД-КОМАНДУЮЩИЙ! Ага, выход Антониуса. Космодесантник жестом велел Сторми подождать и вошёл в кабинет с выражением «ты уже мертва» на лице. Несомненно, это будет интересно. Луна стояла перед двумя съёжившимися кобылами — Свит Грейп и более старой, синеватого цвета. Крылья принцессы были раскрыты, а её поза угрожала. — ...Мы пошлём Лорда-командующего, чтобы он взял тебя под стражу. Знай же, что он не такой снисходительный, как мы, — продолжала Луна. Антониус был прав: это было интересно — и весьма занимательно! Затем Луна обратилась к Свит Грейп: — Мы также будем следить за тобой, но дадим шанс доказать, что ты разумнее Синч. Выбрось это отвратительное отношение из своей головы и голов своих учеников. Наше общество построено на гармонии всех видов пони и мы никому не позволим разрушить её! Сказав это, она вышла из кабинета в сопровождении Антониуса. Захватив Сторми, они покинули здание. — Ты была права, Луна, ты отлично умеешь угрожать, — усмехнулся космодесантник, — Особенно мне понравилась угроза «не такой снисходительный, как мы». Отлично! — Не напоминай, — вздохнула Луна, — Но я просто не могла сдержаться. Эта кобыла... У меня нет слов, которые воздали бы должное её глупости! — Хм... Что ж, как бы то ни было, безупречный фасад вашего общества начал давать трещины. — Никто и не говорил, что мы идеальны. Наше общество в целом мирное и построено на гармонии, но всегда найдутся какие-нибудь... «дикари». Я и сама могу быть примером лицемерия: сначала я отругала тебя за то, что ты кому-то угрожал, а потом и сама так сделала. Что ты обо мне теперь подумаешь? Антониус коротко улыбнулся, затем сказал: — Не волнуйся. Ты мне всё ещё нравишься. — Мне ты тоже нравишься, — согласилась Сторми. Вернувшись во дворец, они спустились в армориум и рассказали Селестии о случившемся. Вместе с Твайлайт и Спайком, солнечная принцесса всё ещё была занята экспериментами с различными видами топлива, но теперь она вся обратилась в слух. — Твайлайт, пожалуйста, погуляй где-нибудь со Сторми. Нам нужно обсудить кое-какие важные вопросы. Спайк, пожалуйста, присоединяйся к ним, — сказала она с непроницаемым видом. — Да, принцесса, — ответили все трое и покинули помещение. Селестия подождала, пока их шаги затихнут вдали и спросила: — Вы что, чокнутые? — Нет. Один пони, а другой человек, — сухо отметил Антониус. Селестия безучастно уставилась на него. — Это не смешно. Ты угрожал пони! То, что они сделали, было неправильно, даже слишком, но это не оправдание для того, чтобы угрожать им! — Иногда нужно сделать что-то радикальное, чтобы заставить кого-то задуматься, — пыталась оправдаться Луна. — Это было излишне радикально! Вы отреагировали слишком остро. Ты лучше всех пони должна это понимать, Луна. Луна подняла бровь. — Что ты хочешь этим сказать, сестра? Антониус услышал напряжение в её голосе. Вероятно, вот-вот должна была начаться ссора. Селестия глубоко вздохнула и промолчала. А вот Луна молчать не могла: — Ты хочешь сказать, что я должна быть более сдержанной, потому что когда-то была Найтмер Мун, так? Хочешь сказать, я должна заткнуться и просто улыбаться и махать весь день, чтобы никто из пони меня не боялся. Ты по прежнему упрекаешь меня за мою ошибку. Ты никогда не позволишь мне пережить это! — Я не упрекаю тебя за этот инцидент, но подобное трудно забыть, если ты ведёшь себя как берсерк! — БЕРСЕРК? — БЕРСЕРК! — О, мне так жаль, что я не столь совершенна, как принцесса, которая позволила этой кобыле стать директором! — Это не моя вина, за назначение директоров отвечает ЭОА! — Да ладно тебе, сестрёнка, у тебя в каждом пироге копыто — и в прямом, и в переносном смысле! Теперь принцессы смотрели друг на друга, даже слегка оскалив зубки. Ладно, это начало выходить из-под контроля. Пора Антониусу что-то предпринять. — ПРИНЦЕССЫ! — прогремел он. Селестия и Луна уставились на космодесантника и он продолжил: — Возможно, это было не самое дипломатичное решение, но никто из нас не дипломат. Мы должны были прореагировать на этот серьезный проступок и отреагировали так, как посчитали нужным на тот момент. Мы не можем и не будем извиняться за это, но можем попытаться улучшить нашу реакцию, если такая ситуация вновь повторится. Не то, чтобы он считал это необходимым... Селестия несколько секунд смотрела на него, потом вздохнула и сказала: — Ладно. Но лишь до тех пор, пока ваше «улучшение» означает отсутствие угроз другим пони! И раз уж мы начали это обсуждать — никакого вышвыривания пони из окон, никакой охоты на них — вообще никакого вреда никому из пони! Антониус спокойно посмотрел на неё. — Этого я обещать не могу. Например, подумай о Надежде: те пони-культисты должны были быть уничтожены. — Хм. Хорошо, я понимаю твою точку зрения в этом отношении, но обещай, что постараешься не причинять вреда никому без крайней необходимости. — Что ж, я попытаюсь попробовать. Селестия немного опешила, затем покачала головой. — Ты невозможен, — вздохнула она. — Неужели я до сих пор устраивал одни лишь беспорядки? — улыбнулся Антониус. — Нет. — Тогда можешь исходить из того, что я не вижу необходимости что-либо менять. Я воин, а не мясник. Селестия кивнула. — Верно. — И мои дни как маньяка закончились, сестра, — вмешалась Луна, — Да, мы использовали угрозы, но никто из нас не хотел причинить вред кому-либо. — Я знаю, Луна. Просто постарайтесь немного успокоиться, оба. Затем солнечная принцесса улыбнулась. — Знаете, несмотря на ваше очень разное происхождение, вы каким-то образом действительно похожи. Антониус и Луна одновременно подняли брови.* * *
На следующее утро, незадолго до рассвета, Антониус и Луна стояли у главных ворот дворца, ожидая экс-директора. Они были немного удивлены, когда Селестия присоединилась к ним. — Сестра? — спросила Луна, — Ты здесь для того, чтобы помешать нам вести себя неподобающим образом? — Нет, — ответила Селестия, — Я просто хочу убедиться, что эта кобыла поняла, что я тоже злюсь за её отношение. Это должно помочь вашему делу. — Интересно, придёт ли она, — сказал Антониус. — Если она этого не сделает, мне придется приказать тебе привести её, — улыбнулась Луна. — Могу я приказать тебе не делать этого, чтобы мы могли использовать стражу? — спросила Селестия. — Нет. Мой командир — Луна, — ответил космодесантник. Теперь Луна начала напевать весёлую мелодию. — О, отлично. Я дала маньячке самую могущественную силу в Эквестрии, — вздохнула Селестия. Луна запела ещё громче. Селестия как раз подняла солнце, когда появилась Синч. Не обратив никакого внимания на Луну и Антониуса, бывший директор опустилась на колени перед принцессой солнца и сказала: — Доброе утро, принцесса Селестия. Я надеюсь на вашу мудрость, чтобы справедливость восторжествовала надо мной. Антониус подумал о том, что для этого было бы неплохо втоптать её в землю. Однако в этом не было необходимости, потому что Селестия ответила: — Моя мудрость? Как я могу быть мудрой? В конце концов, я всего лишь аликорн, а не единорог. Её холодный и слегка насмешливый тон был просто великолепен — и весьма эффективен. Экс-директор посмотрела на неё с ужасом. Селестия продолжила: — Да, я знаю твоё отношение к разным видам пони и должна сказать, что ты меня очень разочаровала. Мы живём в мире и согласии уже несколько тысячелетий и я не позволю тёмным временам конфликтов вернуться вновь. Моя сестра уже вынесла тебе приговор и я с ней полностью согласна. На мордочке Синч появилось удивление. — Принцесса, — сказала она, — Ваша сестра ошибается. Я верная подданная вашего королевского высочества. Я была ей с того самого дня, как появилась на свет. Теперь же, как верноподданная, коей я и являюсь, я чувствую себя обязанной предупредить вас: не доверяйте пони, которые этого не заслуживают. Секунду Селестия смотрела на неё, затем воскликнула: — Вместо того чтобы проявить хоть каплю проницательности, ты осмеливаешься оскорблять мою дорогую сестру? Если она была неправа, то только в одном аспекте: ты проведёшь два дня в тюрьме, чтобы у тебя было больше времени подумать о своих явно неправильных взглядах. И если ты не сможешь их исправить, я пошлю Лорда-командующего Варуса, чтобы он «помог» тебе с этой задачей. Несмотря на то, что он пробыл здесь совсем недолго, он уже знает о мирном сосуществовании и гармонии больше тебя! Ух ты, миссис Дипломатия действительно разозлилась. Оскорблять Луну в её присутствии было, несомненно, очень глупо. Синч побледнела, а Селестия повернулась к стражникам: — Стража! В тюрьму эту кобылу. Вы сможете освободить её ровно через 48 часов. И ни минутой раньше! Двое стражников пегасов — космодесантнику понравилась эта ирония — уволокли бывшего директора. Развернувшись, Селестия, Луна и Антониус отправились во дворец. — Что ж, сестра, — невинно сказала Луна, — Как хорошо, что ты была с нами. Наверное, я бы на твоём месте действовала слишком импульсивно и — даже не знаю — угрожала бы ей или что-то в этом роде. Как думаешь, Антониус? — Ты права, — согласился Астартес, — Думаю, ты бы пригрозила ей, что пошлёшь меня «исправлять» её поведение... — Хорошо, хорошо! — перебила их Селестия, — Я могу понять вас обоих. Эта кобыла действительно невыносима! С другой стороны, теперь у неё будет время подумать и я надеюсь, она воспользуется этой возможностью. И, Антониус: извини, что использовала тебя в качестве угрозы — угрожать пони всё равно плохо... И я знаю, что не могу отдавать тебе приказы. — Действительно. Я его командир, так что только я могу командовать им. Если хочешь воспользоваться им, то сначала должна вежливо попросить. Может быть, тогда я и одолжу его тебе, — усмехнулась Луна. Она ведь понимала, что он идёт рядом с ней, верно? — Луна, — сказала Селестия, — Эта кобыла не может оскорбить тебя. А я могу. Заткнись. Родители трёх кобылок, издевавшихся над Сторми, прибыли ровно через час. Одна мать сразу же начала жаловаться: — Принцесса Селестия, вы не можете позволить этому... зверю бегать по Кантерлоту и угрожать маленьким кобылкам! Не тот получатель, слегка раздражённо объяснил ей Антониус: — Жалобы в письменном виде на имя Като Сикариуса, капитана 2-ой роты Ультрамаринов, Магистра Караула, рыцаря-чемпиона Макрагга, великого герцога Талассара и Верховного сюзерена Ультрамара. Пони уставились на него, затем он добавил: — Конечно, вы также можете пожаловаться принцессе Луне. Однако прежде, чем вы это сделаете, вам необходимо услышать всю историю — и мои мотивы. Поэтому Антониус рассказал родителям о том, что произошло накануне. Они были потрясены, когда услышали, что сделали их дети, особенно когда узнали, что такое отношение стоит нескольких дней тюрьмы. Пони всё ещё были недовольны тем, что их детям угрожали, но перед отъездом пообещали внимательно следить за их поведением. Позже, тем же утром Антониус и Луна проводили Сторми в школу. Свит Грейп уже ожидала их перед входом и поспешила заверить, что объяснит каждому, что ко всем видам пони следует относиться одинаково. Она сдержала своё слово. Когда космодесантник и принцесса забрали Сторми из школы, кобылка сказала им, что сегодня её никто не беспокоил. Вероятно, к изменению поведения привёл скорее страх, чем реальное понимание, но, насколько Антониус знал пони — это новое отношение, несомненно, скоро станет искренним. По крайней мере, он на это надеялся. В конце концов, его обязанности здесь были и без того достаточно непростыми. Даже без подобных распрей.