In the arms of Santa Muerte

Неожиданное знакомство со студентами-путешественниками в захолустном городке стало для Бессмертного Ди настоящим засосом от самой леди Фортуны. Весёлая компания была открыта для новых впечатлений, в поисках которых она отправилась колесить по Калифорнии на стареньком трейлере отца одной из студенток. Их маленькая группка состояла из двух классических любовных парочек и двух незанятых девушек, тех самых, что строили глазки Доджеру и Хесусу в кафе с блинчиками от Дорис. Открытые к флирту красотки были лакомым кусочком, но Бессмертный Ди решил не заигрывать сразу с двумя, оставив своему бывшему однокласснику возможность приударить за блондинкой. Миниатюрная фея с вьющимися длинными волосами, в не по размеру большом вязаном свитере, со взглядом типичной стесняшки-симпатяжки, по всем параметрам была во вкусе Доджера, однако ещё в кафе светловолосая куколка с интересом смотрела на Хесуса, а увидев его в баре, засияла ярче рождественской ёлки. — Даже слепой тормоз сообразит, как эта крошка хочет с тобой потанцевать, — нашёптывал Ди товарищу на ухо голосом искусителя. Несмотря на все елейные уговоры Доджера и робкие, но очень явные попытки блондинки привлечь к себе внимание, Крус был неприступен, как каменное изваяние в глухих непроходимых джунглях. Заняв место для лучшего наблюдения за обстановкой и людьми в баре, Хесус словно был рядом и немного на расстоянии ото всех. В разговорах он ограничивался лишь общими сдержанными фразами, но когда возникала необходимость, ловко изображал участливость. Может, Хесусу и удалось пустить пыль в глаза студентам, но мастера тусовок Бессмертного Ди было так просто не провести. Он видел, что Хесус не развлекался так, как Доджеру этого хотелось бы. Помощник Смерти работал, выполнял своё обещание и приглядывал за своим подопечным. Сам же Ди вовсю обхаживал вторую студентку с кожей цвета тёмного шоколада и невероятно сексуальными, пышными губами, природными, а не заполненными под завязку ботоксом, как у большинства девушек, что попадали в объятия к богатому юноше. Доджер испытывал непреодолимое желание превратиться в начос, которые красотка медленно клала себе в рот, и безвольно размякнуть на её влажном розовом язычке, так аппетитно слизывающим остатки специй с длинных изящных пальчиков. Каждое подобное движение со стороны девушки отдавалось ярким, почти болезненным импульсом в члене. — Давай, ami-go, пора тебе сорвать свой бутончик. Не оттягивай взросление Хесуса-младшего. Выпусти тигра, тигр-р, — подначивал Ди, звонко шлепнув товарища по бедру. — М-м, такое упругенькое, — одобрительно кивнул он и нагло погладил напрягшиеся под ладонью мышцы, расплываясь в довольной улыбке, когда непробиваемая броня Круса дала трещину. — Если не хочешь, чтобы я тебя снова побил, amigo, отвяжись, — пригрозил Хесус и, сбросив с себя руку наглеца, продолжил как ни в чём ни бывало потягивать апельсиновый сок. — Это я наряжу твоё личико в «фиолетовый — хит сезона» по второму кругу, — оскорблённо фыркнул Доджер, не отрывая взгляда от темнокожей девушки, что обхватила губами очередного хрустящего счастливчика. — Но позже. Мы сейчас и так хуй пойми на кого похожи… — На побитых придурков, придурок, — проворчал Хесус, делая вид, что не обращает внимания на блондинку, которая подсаживалась к нему всё ближе. — Скажешь, я в этом виноват? — Ещё как, — согласно кивнул бывший одноклассник. Он даже бровью не дёрнул, когда светловолосая фея уютно устроилась под его боком. — Не драматизируй, дорогуша. Зато нас с тобой обхаживают как солдат, вернувшихся с героической битвы. Ну ты глянь на эту прелесть. — Доджер довольно прищурился и продемонстрировал лёд из бара, принесённый студентками для их боевых ранений. — Пользуйся, дурень, и выдохни уже. Даже моя охрана в «Les Yeux de Marie» в разы расслабленнее будет. — Значит, хреновая у тебя охрана, — холодно заметил Хесус. — Это значит, рядом со мной все должны чувствовать себя хоть чуток отвязными-развязными, ami-go. Когда-нибудь я затащу твою упругую жопку к себе в «Марию», в самый модный и популярный клуб в Новом Орлеане… во всей Луизиане, — гордо поправил себя Ди. — И моя детка преобразит тебя из вредной гусеницы в настоящую бабочку. Если я не прав, то с радостью скормлю свой хуй крокодилам Муни. — Хотел бы я на это посмотреть, — картинно закатил глаза Крус. Но от Ди не укрылась улыбка, которую тот попытался скрыть за стаканом. Маленький уютный огонёк из компании незнакомцев, собранных вокруг себя Доджером, разгорался всё сильнее с приходом в бар местных и заезжих байкеров. Градус веселья поднимался, и музыка незаметно стала громче. Бармен тоже попал под чары Бессмертного Ди и, для пущей атмосферы, включил диско-шар и уютные лампочки над барной стойкой, заслужив за это воздушный поцелуй от зеленоглазого юноши. Флюиды, парящие в душном помещении, окутывали молодых людей густой дымкой веселья и секса. Это место было лишь небольшой забегаловкой в глуши, но Доджер чувствовал себя почти как дома. Так или иначе, сейчас Ди был в своей среде, которую видел охотничьими угодьями. И он был чертовски голодным зверем. Хотелось уже поскорее наброситься на красотку с манящими, цвета тёмного какао губами и сорвать с неё походные тряпки, которые, к счастью, не в состоянии были скрыть аппетитной фигуры. Здесь не лакшери-клуб, куда приходят раскованные парни и девушки как раз для того, чтобы после яркой тусовки выбрать партнёра для приватного парного танца, или даже группового. Своим напором и нетерпением Ди рисковал спугнуть свою сладость. Но, к счастью для него, эта крошка сразу дала понять, что ей, как и Доджеру, нравится секс и красивые люди. И она отправилась в путешествие вместе с друзьями, чтобы завести новые знакомства и провести поездку на полную катушку. Доджер любил, когда просто. Девушка без смущения призналась, что тоже. Ди пригласил её в свой клуб в Новом Орлеане, где все простые, но красивые желания сбываются. Она многообещающе улыбнулась и соблазнительной походкой уплыла к музыкальному автомату, чтобы поставить подходящую для этого вечера музыку, пропитанную желанием. Ди плавно вовлек красотку в танец, и они стали покачиваться в ритм эротичной мелодии, тесно прижимаясь друг к другу телами, временами переговариваясь о ничего не значащих глупостях. С каждым движением тело девушки прижималось к Доджеру всё откровеннее, а нетерпеливые ладони самого Ди отказывались послушно лежать лишь на узкой талии партнёрши, ведь острые плечи, изящные лопатки, гибкая спина… округлая попка — заслуживали не меньшего внимания и ласки. Опытные руки видели, что за шикарное тело скрывается под одеждой, и посылали яркие образы в мозг. Из-под полуопущенных густых ресниц младший Уоллес с вожделением наблюдал, как красивые полные губы, казавшиеся ещё объемнее из-за танцующих на них бликов от диско-шара, приоткрываются в еле слышном стоне, от того что длинные проворные пальцы будущего любовника юркнули девушке под свитер и медленно провели по покрывшейся испариной пояснице. — М-мм, здесь жарко, — томно промурлыкал Доджер на ушко красотке. — Тогда нам стоит выйти на свежий воздух, — очаровательно улыбнулась она, подставляя шею под поцелуи. — Только если ты готова к тому, что станет ещё жарче, детка… — слегка хрипловатым голосом сказал Ди, пока его пальцы поднимались по гибкому позвоночнику. — Будет так горячо, что мне придётся снять с тебя всё… это… — Второй рукой он оттянул ворот джемпера немного в сторону, чтобы попробовать на вкус разгорячённую кожу, но его внезапно прервал подошедший к ним Хесус, грубо схватив Доджера за руку и потянув в сторону. — А ты не охуел, дорогуша? — возмутился Ди таким беспардонным вмешательством в их с конфеткой пространство. — Если не заметил, я тут важным делом занят, ami-go. — Я тоже, — строгим голосом ответил Хесус. — Джейк и Зои решили сделать селфи для инсты. Джейку не повезло, теперь пытается оживить от пива свой смартфон. Все уже навеселе и скоро забьют на плаксу и его утопленника. Но, на всякий случай, я нашёл где в баре роутер, и вывел его из строя… — Ебануться! Да ты Джейсон, мать его, Борн! — прыснул Доджер и приобнял Круса за плечи. — Ты уже успел нажраться, — помрачнел Хесус. — Прости, amigo, но ты говоришь всё это с такой серьёзной физиономией… — Ди прикусил щёку, чтобы откровенно не заржать над радикальными методами охраны от Хесуса Круса. — И да, я чертовски пьяный. — Доджер вызывающе осклабился, его голос стал ниже, а зелёные глаза горели вожделением. — Но не здешними дешёвыми коктейлями. Видишь эту пламенную крошку? — Он кивнул в сторону своей спутницы. — Чувак, её губки кружат голову покруче любого алкоголя. — Ди, нам пора сваливать отсюда. Народу всё больше, и риск засветить свои рожи в чьём-нибудь телефоне — тоже, — не сдавался Крус. — Кончай думать не тем местом, озабоченный. К тому же, я почему-то уверен, что её губки не понаслышке знакомы с далеко не одним членом. — Не будь брюзгой с пуританскими нравами, — хохотнул Доджер. — Ты даже себе представить не можешь, в каких только местечках побывали мои губы. — И знать не хочу, — протестующе замотал головой помощник Смерти, тщетно пытаясь отпихнуть от себя выпившего товарища, который только крепче за него цеплялся. — Давай, прощайся со своей пламенной крошкой и поехали… — Э-ээ, не-е… — Ди приблизился к уху Хесуса. — Послушай, дружище, раз взялся играть охранника, флаг тебе в руки. А мне нужен мой утешительный приз. Я столько торчал в вашей спартанской дыре брутальных троглодитов без мягеньких, кругленьких сисек на моей подушке. Такими темпами мой член скоро забудет дорогу куда надо и усохнет к хуям за ненадобностью. — На губах Ди засияла проказливая улыбка, когда он заметил, как смутился его бравый охранник. Он кивком подозвал девушку и, пока она к ним неспешно приближалась, продолжал томно шептать на вовсю пылающее ухо Хесуса: — Чувак, мне дико повезло отхватить такую кошечку, а ей посчастливилось встретить меня. Ты ведь не разрушишь своей паранойей наше счастье, м? — елейно сюсюкал Ди, пытаясь сыграть на совести. Но Хесус был упёртым. — Amigo, — Доджер перешёл в воинственное наступление: — если сегодня я не съем эту конфетку, то в очень… о-очень скором времени мне начнёт казаться сексуальной твоя левая рука. Ты же левша вроде?.. Хесус выскочил из любвеобильных объятий как ошпаренный. А Доджер, не выдержав, стал заливаться со смеху. — А со мной не поделитесь шуткой? — студентка приветливо кивнула Крусу и скользнула в объятия своего бойфренда на ночь. — Мы тут пытаемся не засветиться, где не положено. Спрячешь меня, Синди? — мурлыкнул Ди, притягивая девушку к себе за талию. — Сэнди, — поправила его спутница. — Впрочем, зови, как тебе больше нравится, — подмигнула она. — Вы, парни, какие-то звёзды или от полиции скрываетесь? — О да, Сэ-энди. — Доджер страстно рыкнул в шею девушке. — Мы опасные звёздные преступники, бандиты с плохой дороги. — С большой дороги, идиот, — педантично поправил Хесус и шлёпнул себя по лбу. — Бля, что я несу? — Люблю плохих мальчиков, — обворожительно улыбнулась темнокожая красотка, обнажая ровные белоснежные зубы. — Чёрт, валите уже трахаться в туалет или ещё куда, — раздражённо пробубнил Крус, — главное, подальше отсюда. Я буду неподалеку, а потом мы сва-ли-ва-ем, понял? — Понял, amigo, ты душка, — радостно засиял Доджер, словно ему вручили рождественский подарок раньше положенного времени, и звонко чмокнул в щёку возмущённого Хесуса. Когда счастливый Ди спросил Сэнди, куда бы они могли переместиться для того, чтобы познакомиться поближе, та спешно повела его за руку к трейлеру, припаркованному с задней стороны бара, где Доджера ждал ещё один приятный сюрприз в виде пачки презервативов со вкусом клубники и заныканного, по всей видимости, от друзей, пакетика травки. «Ох, срань вомбата! Я что, снова умер и наконец попал в рай?» — ликовал про себя Доджер. — Обожаю плохих девочек, — промурлыкал он вслух, укладывая заливисто хохочущую девушку на маленькую софу с цветастыми подушками. Синди, Сидни, Кэйти… Кэнди! Сладкая Кэнди плавилась под губами дорвавшегося до своего лакомства Доджера, выгибалась в невероятные фигуры, как тёплая глина в умелых ладонях скульптора. Он по достоинству оценил красивые приветливые губы и стал, наконец, её начос… Пикантный деликатес из начос и шоколада, приправленный травкой и Ленни Кравицем, чей голос призывно пел из трескучих колонок старенького трейлера — «и моя мама сказала быть дома до рассвета…» Всё это разжигало аппетит лишь сильнее, сильнее и… Сильнее… Как крепко бы Доджер ни обнимал стройные, натренированные бёдра, втрахивая в пёстрые подушки не стесняющуюся своих стонов любовницу, как глубоко ни зарывался бы носом в пышные груди, как жадно ни всасывал набухшие тёмные горошины сосков в тайной надежде, что из них пойдёт сладкое молоко, он всё никак не мог достигнуть сытости. Этого всё ещё мало, очень мало… — Детка, ты мегасексуальна, — сбивчиво шептал Ди в губы сорвавшей голос Кэнди, трепещущей в предоргазменной судороге от плавных и в тоже время мощных толчков. — Сладенькая… как карамелька… ах-х… такая вкусняшка… м-мх… хочу тебя трахать и трахать, и… «Ебучая палёная травка. Так хорошо, а разрядка не приходит. Я всё ещё голоден, так голоден…» «Я утолю твой голод, птен-чик», — пророкотал призрачный голос, возникший из глубины сознания, беспощадно раздевая и без того раздетого Ди, оголяя каждый вплетённый в тело нерв. «Такой аппетитный…» «Мы можем насытить друг друга…» Доджер весь содрогнулся от нахлынувших острых ощущений и вцепился зубами в подушку, чтобы в страсти не укусить партнёршу и не навредить ей. От яркой кульминации в глазах потемнело, а внутри образовалась приятная пустота… *** Приподняв одно веко, Доджер тут же зажмурился. Несмотря на то, что день стоял пасмурный, даже такой тусклый свет, как сейчас, был сродни песку, попавшему с ветром в глаза. Поёрзав щекой по подушке, он зашипел: — Х-сс, моё прекрасное лицо-о… ауч-ч… — Медленно перевернувшись на спину, Ди болезненно поморщился. Шишка на затылке тоже решила о себе заявить неприятными ощущениями. — Хесус, в рот тебе грибковые ноги, amigo-o… вчера же так не болело. — Он провел по сухим губам таким же сухим языком. — Адски пить хочу… Более-менее проморгавшись и привыкнув к свету, младший Уоллес оглядел свою ставшую привычной за время, проведённое в убежище, спальню, пустота и безжизненность которой сменилась на какой-никакой уют и мальчишескую неряшливость. Когда Доджер попросил у Хесуса достать безделушек, чтобы украсить комнату, тот ему предложил поискать что-нибудь подходящее среди вещей бывших хозяев на стеллажах внизу, чем Ди без стеснения и воспользовался. Старые, похожие на винтаж светильники, стопки журналов с яркими обложками, куколка гавайской девушки и, внезапно, рождественская разноцветная гирлянда добавили какого-никакого колорита временному жилищу. Нашлось место даже для современного искусства, за авторством самого Бессмертного Ди, стащившего из трейлера Хесуса баллончики с краской. И теперь, на стене над кроватью ярким пятном среди всего тёмного интерьера сияло красно-синее нечто, гордо называемое Доджером райской птицей. Не портили вид теперь уже весёленькой комнаты даже разноцветные пирамиды из фантиков от конфет. Ди честно обещал себе когда-нибудь вынести в мусорку. На тумбочке электронные часы показывали 12:05 p.m. Рядом с ними, как желанный оазис в безжизненной, тусклой пустыне, величественно стояла бутыль воды, наполненный запотевший стакан и… — Аспирин? Что это нашло на вредную бабочку? — усмехнулся Доджер. — Ладно, чем бы ни была вызвана такая внезапная забота, от меня ему плюсик в карму. Он проигнорировал таблетки, так как чувствовал себя вполне сносно. Даже сон был спокойным и без сновидений, что после Анголы и Салинаса для Доджера стало роскошью. — Лучшее лекарство от почти любого дерьма — секс, бухло, и даже сойдёт хуёвенькая трава. Простая мудрость Бессмертного Ди, сучки, — довольно провозгласил младший Уоллес, потянувшись за соблазнительным стаканом. Желанная жидкость увлажнила губы, заполнила рот и прохладной змейкой скользнула в горло. Осушив стакан, он принялся за бутылку и почти всю её прикончил. — О-оо, да-а… — Медленно облизнувшись, он вылил остатки воды себе прямо на лицо. — Секс, бухло, трава и божественно освежающая вода. Доджер снова огляделся в поисках своей разбросанной по комнате одежды. Для начала, хотя бы трусов. Всё это нашлось сваленным в высокую кучу на стуле. — Хм-м… как это мои шмотки переползли с… ото всюду на стул? Хесус с самого начала дал понять, что в спальне Доджера с уборкой помогать не будет. — Хоть и временно, но это твоя комната, amigo. И мне плевать, если ты решишь завести здесь новую форму жизни. Сам потом объясняй jefe, откуда у него образовалась свалка и завёлся зелёный восьмиглазый питомец со светящимися отростками, — сказал тогда бывший одноклассник, всучая Доджеру сменное постельное бельё. — Зелёный восьмиглазый питомец со светящимися отростками идеально подойдет, чтобы скрасить суровое холостяцкое одиночество Буги. Лучшей пары я ему и представить не могу, — ехидно заметил Ди, запихивая простыни с наволочками на свободную полку. Тонкое искусство вдевать одеяло в пододеяльник он, к слову, так и не постиг и, решив не париться понапрасну, стал накрываться обычной простыней. Доджер твёрдо пообещал себе, что по возвращении домой первым же делом увеличит жалованье своему зайчику-горничному. Вытирать с тумбочки пыль было утомительно. Да и Хесус сильно взбесился, когда узнал, что ради этого в жертву была принесена одна из его футболок. Доджер сладко потянулся, неспеша сполз с кровати и поплёлся за одеждой. С боксерами в руках и одним носком на ноге он свесился с ограждения второго этажа и, лениво почёсывая зад, оглядел пространство на наличие бывшего одноклассника. — Эй, Хесус! Ami-go… Спальное место Круса было внизу в гостевой зоне. «Пацанский бардак», в отличие от привыкшего к прислуге Ди, помощник Смерти никогда не разводил и свои вещи складывал аккуратно. Постель была убрана, верхней одежды с обувью не наблюдалось. — Неужели говнюк свалил на поле, не разбудив меня? Может, сегодня типа похмельный выходной? Но куда он тогда намылился? За продуктами не надо. Практичный засранец успел затариться, пока я был у Лайза. — Доджер задумчиво запустил пятерню в беспорядок на голове. Отросшие, взъерошенные после сна волосы завивались и принимали любую форму, какую им только вздумается. Ди быстро закончил одеваться и поспешил вниз. В гостиной, тренажёрной, ванной и котельной никого не было: ни Хесуса, который должен был его разбудить, ни нуарной горы мышц, имеющей раздражающую привычку исчезать хрен пойми как надолго и появляться тогда, когда ему вздумается — и обычно это всегда не вовремя. На крыше, где тоже никого не обнаружилось, он с наслаждением выкурил дневную, а лично для него — утреннюю, сигарету. Нигде ни души. Но судя по конденсату на стакане, воду принесли совсем недавно, а на кухне стояли всё ещё тёплые жареные яйца с беконом и тосты. Доджер заметил, что у хлеба была срезана корочка. — Хесус не мог приготовить завтрак и уехать, не растолкав меня. И вряд ли он принёс мне водичку, скорее вылил бы её мне на голову и назвал это освежающим утренним душем. И вредная бабочка никогда не срезал корочку у тостов… Есть пока всё равно не хотелось и Доджер решил спуститься на парковку. Если приехал тот, о ком он подумал, то там должен стоять огромный чёрный Харлей. *** Казалось, что шаги тяжёлых ботинок и хруст бетонных обломков под подошвами, усиленные акустикой пустого здания, сообщал всему живому и неживому в радиусе дохрена миль: «Треск, бум! Всем, кто бы здесь ни был, внимание! Спускается сам Бессмертный Ди!» «Если Бугимен решил устроить себе эффектное появление, то он обломится. Здесь даже скромный пук призрака превратится в оглушительный залп царь-пушки», — мстительно подумал про себя Доджер. В будничной суете, когда находишься не один, звуки не кажутся такими зловещими и громкими. Их перебивает суета сборов, извечное ворчание Хесуса о том, что Доджер опять засиделся на крыше или застрял в ванной, когда они уже как полчаса должны быть в дороге. Сегодня же всё было по-другому. Хесус не растолкал его сонное, похмельное тело, не позвал завтракать, прежде чем отправиться готовить поле с новыми препятствиями или поехать за болванками к мелкому ушлёпку Сантосу, или заняться другими своими делами: качалкой, готовкой, котельной… чем угодно. То, что Крус будил Доджера каждое утро, было привычным и неизменным, как кофе с сигаретой перед завтраком. Доджер подошёл к припаркованным джипу с фургоном. Вроде ничего необычного, всё как всегда. «Как и каждый сраный одинаковый день в этой дремучей цитадели суровых мужиков». Он неспеша обошёл транспорт кругом. Бум, бум, бум, бум… Здорового, под стать габаритам наёмника, Харлея видно не было, а такой никак не проглядишь. Бум, бум, бум, бум… Свой чёрный байк Хесус обычно возит в фургоне. Круса нет, фургон есть… Бум, бум, бум… Фургон на месте, но он не Хесуса. Очень похож, можно сказать, идентичный, но номерные знаки отличаются, а на лобовом стекле со стороны пассажира нет трещинки, которая слегка раздражала Доджера. «Неужели чёрный клон принадлежит Бугимену?» Доджер звонко похлопал себя по щекам. Может, на самом деле он ещё не проснулся и видит сон, в котором всё как в жизни, однако с незначительными, но явными изменениями? — Ауч, хс-с… Хесус с его тяжёлым кулаком… Окей, допустим, что это фургон самого кошмара… Но куда, чёрт его еби, свалил Хесус? Почему не разбудил меня? Не предупредил… «Успел ли он доложить своему жуткому боссу о моём небольшом побеге за сувенирами?» — эту мысль озвучивать вслух как-то не хотелось. Бум, бум, бум… Только сейчас до Доджера дошло, что оглушительные звуки идут не от его шагов — сейчас он не двигается, а стоит и озадаченно разглядывает новоприбывший транспорт. Это удары его сердца раздаются громким гулом в ушах, а может, разносятся и по всей парковке. Поздно вечером, когда Ди поцеловал на прощание сладко спящую в трейлере Конфетку, а фея-блондинка оставила на щеке Хесуса след нежно-розового блеска для губ, молодые люди, стараясь больше не привлекать ничьё внимание, заправили фургон и отправились обратно в убежище. После алкоголя, травы и секса Доджера разморило и он был даже почти тихим, если не считать время от времени отпускаемых шуточек по поводу появившейся у Круса поклонницы. Сам бывший одноклассник молчал. Но тишина не была напряжённой. Наоборот, ощущался некий уют. Какого бы грозного охранника ни строил из себя Хесус, ему было так же хорошо, как и Доджеру. Лишь один раз Крус разорвал мирную тишину, разбудив уже задремавшего в неудобной позе Бессмертного Ди: — Я хочу, чтобы ты знал, amigo, мне придётся сказать сеньору Муэрте о том, как прошла наша поездка в Шривпорт. — Охуенно прошла поездка. — Доджер довольно потянулся и сонно потёр глаза. — Да, охуенно. — Крус мягко улыбнулся чересчур милому для шумного плейбоя и балагура жесту. — Но приглядывать за тобой и докладывать обо всём — моя работа, понимаешь? — Ага, вперёд, — широко зевнул Ди, — меня-то зачем этим дрочишь? — Просто… не хочу, чтобы между нами было… ну… — То, что между нами было, мы друг из друга-а-х выбили и всё, вроде как, прояснили, — протянул Доджер и, прикрыв глаза, практически стёк под торпеду. — И если не хочешь потереть со мной о своей малышке-фее, то будь зайкой, завались и дай старине Ди… а-ах… поспа-ать… — Вот… чёрт. — Младший Уоллес нервно почесал подбородок, ещё раз оглядываясь. — Неужели бабочка уже успел всё выложить Бугимену? Ну что за засранец не мог потерпеть до утра? Нашёл с кем говорить о таких вещах, с пьяным, накуренным мной. — Доджер глубоко вдохнул и выдохнул, пытаясь не нервничать раньше времени. — Нет смысла отсиживать зад в комнате, жевать остывший завтрак и ждать праведного гнева большого босса. Свою тысячу «какого хуя?» я обрушу на него раньше, чем он начнёт испепелять меня своим фирменным «отложи фургон кирпичей на месте» взглядом. Заказчик я, в конце концов, или не? *** Заброшенное здание было довольно большим, и Доджер свободно мог по нему передвигаться. Один раз он устроил себе небольшую экскурсию по территории, но, к своему разочарованию, ничего интересного для себя не обнаружил: обветшалая, похожая на школьную, столовая; длинный зал, возможно, бывший когда-то цехом; жуткая маленькая комнатка приёмного медицинского пункта со старым оборудованием, вход в которую Ди обходил, в буквальном смысле, по стеночке; маленький кабинет, воняющий сыростью и мокрой бумагой плесневелых гроссбухов. Всюду было скучно, уныло и серо. Единственным живым местом для него так и осталась необычная крыша и открывающийся с неё невероятный вид. Однако было ещё одно крыло, точнее, небольшая пристройка к зданию, в которую Доджеру попасть так и не удалось. Вход в неё оказался закрытым стальной массивной дверью с хитрым кодовым замком. За ней точно было что-то интересное. И Ди благоговейно предположил, что там мог бы скрываться тайник с оружием Смерти, а может, даже и его секреты. Но загадочная пристройка оказалась неприступной, и он благополучно про неё забыл. Точнее, неприятные кошмары, навязчивые мысли и жестокое неведение бескомпромиссно лезли на передний план, не позволяя думать о чём-либо другом. «Та дверь в пристройку — единственное оставшееся место, где мог бы быть Буги. Наверное, стоит туда сходить», — решил Доджер. «И ты на все сто процентов убеждён, что левый фургон принадлежит Смерти, а не одному из его подчинённых, к примеру? — задал весомый вопрос здравый рассудок почему-то опять голосом Кроули. — Как много людей у наёмника, что они из себя представляют? Кроме Хесуса и Сантоса ты больше ни о ком ничерта не знаешь». Доджер подёргал за ручки дверей фургона. Как и ожидалось — заперто. Воинственный настрой тут же понизил свой градус. Ломануться на поиски вот так просто было не самой лучшей идеей. «Не важно, знакомый ублюдок с сюрпризами или незнакомый ублюдок с сюрпризами, лучше идти на разведку подготовленным», — кивнул своим мыслям Ди. *** День становился всё пасмурнее. Тень от приближающихся дождевых туч придавала обветшалому заброшенному зданию тёмную зловещую глубину, как если бы это был поздний вечер. Поднявшийся снаружи ветер залетал в старую вентиляционную шахту, создавая жутковатый гул, от которого у Доджера невольно поднимались волосы на затылке. «Надеюсь этот фургон не принадлежит какому-нибудь херу в чёрном балахоне с огромным острым крюком вместо руки», — опасливо подумал про себя Доджер, поёжившись от пробирающего до самого копчика завывания. Прежде чем отправиться на поиски Смерти, если действительно это был он, Ди сменил тяжёлую обувь на кеды, в расчёте сделать свои шаги тише и бег, на случай чего, легче. Он старался ступать как можно осторожнее и поглядывал под ноги, чтобы не напороться на какую-нибудь особенно громкую железяку или кирпич. На всякий случай, Доджер решил обойти все знакомые ему места и даже, пересилив себя, заглянул в бывший медицинский кабинет. Всё чисто. Наконец младший Уоллес остановился у входа в длинный коридор, ведущий к пристройке. Он без энтузиазма отметил, что это местечко стало выглядеть намного темнее и пугающее, чем в прошлый раз, во время экскурсии по территории. «Просто тогда всё здание заливало светом от солнца, а сейчас, из-за погоды, здесь темно как в жопе Кинг Конга. И почему я не взял фонарик, дурья башка?» — с горечью подумал Доджер. Возвращаться обратно из-за глупого, ставшего почему-то жутким, коридора не хотелось. Доджер поправил прихваченный с собой острый кухонный нож, заткнутый сзади за пояс джинс, и поудобнее перехватил увесистый ржавый обломок арматуры, основание которого он предварительно обмотал скотчем, чтобы им было удобно орудовать при защите или же вынужденной атаке. Ступать в темноту он не торопился, всматриваясь в тёмную глубь и прислушиваясь. Показалось, что к завыванию ветра в вентиляции прибавилось кое-что ещё — еле слышный голос. И он доносился с конца коридора, оттуда, где должен был быть тупик в виде огромной металлической двери с кодовым замком. — Выдыхай, старина, это всего лишь ма-аленький безобидный коридорчик, самый обычный в мире… Я тут уже был, в конце концов, — вслух прошептал Ди. Звук своего голоса придавал капельку уверенности. — Это даже не коридор вовсе, а так, длинненькая комнатка без окон и… «С владельцем незнакомого фургона на том конце…». Судорожно вздохнув, Доджер сделал несколько неуверенных шагов вперёд. — Не будь ссыклом. Это же не сраный дешёвый слэшер. Быстренько проверю дверь и с чувством выполненного долга поворачиваю обратно лопать свой завтрак. Делов, уф-ф… на пять баксов… Шаг… «Миссисипи раз…» Шаг… «Миссисипи два…» Шаг, шаг «Миссисипи пять…», ещё шаг… Сердце гулко билось о рёбра. В голову лезли навязчивые образы: что надо поворачивать назад, что тут он не один. И тот… те, кто здесь скрываются, скоро объявятся и с силой припечатают Доджера головой об стену, а потом в полном молчании будут тащить, тащить и тащить за шиворот по полу… в неизвестность. И будет темно, так темно, что не узнаешь, откуда прилетит первый ботинок в живот, а затем маленькая тёмная комната и длительное… бесконечное ожидание, что с тобой сделают дальше… «Мисси-си-пи во-семь…» Лицо горело и голова стала немного кружиться. Доджер ненадолго остановился и прикрыл глаза. Неразборчивое пение, которое он поначалу отнёс к ветру, становилось громче, чётче и, как ни странно, это, хоть и немного, но заглушало внезапно нахлынувшую тревожность. По крайней мере, коридор перестал казаться бесконечным. Он даже перестал казаться настолько тёмным. Ди зацепился за звук, как за страховочный трос, не дающий сорваться в тёмную бездну, которая никак не желала отпускать его с самой Анголы. Поступь стала твёрже, шаги быстрее, цель ближе. «Миссисипи тринадцать… Думай о тайнике… о тайнике с оружием Буги…» Оставшееся расстояние он преодолел почти вприпрыжку. Тяжёлая, неприступная до сегодняшнего дня дверь перед ним оказалась приглашающе приоткрыта. И Бессмертный Ди не был бы собой, если бы не воспользовался этим приглашением. «Водичка с аспирином, сложенные шмотки, тосты без корочек, музыка и призывно открытая дверь. Или это какой-то очень криповый квест, или я безнадёжный болван-камикадзе, в которого вселилась Лара Крофт». Затаив дыхание, чтобы хоть как-то побороть мандраж и ослабить тугой узел в районе грудной клетки, Доджер ступил в неизвестную до сегодняшнего дня «гробницу». Оказавшись в просторном зале, он прикусил щёку, чтобы громко не присвистнуть. Пристройка выглядела намного старше всего остального здания. Старые, серые от пыли стулья вдоль стен с отклеивающимися обоями, высокие окна с облупленной краской на деревянных рамах, рисунок треснувшей плитки на полу — словно сошли со старых кинолент. Возможно, это крыло построили самым первым, когда-то давным-давно, и забросили, соорудив рядом новое, более современное здание. Огромная дыра в полу прямо посреди зала открывала обзор на нижний этаж. «Буги умеет выбирать экстравагантные места для своей берлоги. Обосраться можно», — нервно заметил про себя Доджер, приблизившись к самому краю, чтобы получше разглядеть, что там под ним находится. Внизу не было ничего, лишь странный, постапокалиптический сад, выкрашенный в красные оттенки осени. Каким-то чудом живой ковёр из мха и вьюна пробрался из леса в здание, покрыл собой весь пол и теперь тянулся вверх по стенам. Ди поймал себя на мысли, что вездесущему растению ничего не стоит добраться до потолка и захватить в красивый плен и весь второй этаж. Как бы Доджеру ни хотелось рассмотреть здесь всё получше, нужно было идти дальше. Возможно, нет, скорее всего, его ждали. В конце зала виднелась ещё одна дверь. И она также была приглашающе приоткрыта. Музыка раздавалась по всему помещению, но шла она именно оттуда. Осторожно подкравшись, Доджер заглянул в проём. Из всего полутёмного пространства выбивался освещённый люминесцентными лампами массивный стол, на котором в разобранном виде лежала чёрная, как ночь, снайперская винтовка. Изящные детали и механизмы были разложены на белой, идеально разглаженной ткани в особом порядке и походили на некое смертоносное подношение на алтаре, над которым склонился не кто иной, как сам Смерть. Тело мужчины было почти недвижимым, казалось, будто он и не дышал вовсе. Живыми были лишь его цепкие глаза и руки. Крупные, на вид грубые пальцы выглядели невероятно ловкими для своих размеров. Они с осторожностью и, если только Доджеру не показалось, нежностью, разбирали спусковой механизм на мельчайшие детали, словно это не часть огнестрельного оружия, а хрупкое ювелирное изделие. Плечи и предплечья наёмника были оголены. И уже второй раз Доджер поймал себя на том, что в игре света и теней колючие узоры, обвивающие могучие мускулы, казались ему живыми. Они словно медленно ползли по смуглой коже, а может, пытались и вовсе покинуть её и переползти на «алтарь», чтобы так же, как и чёрные от смазки кончики пальцев, любовно обласкать спящее, пока, мирным сном смертельное оружие. Гибкие, как змеи, чернила извивались в танце под гипнотические звуки, раздающиеся в полутёмной комнате. Успокаивающий и пробуждающий, мягкий и в тоже время болезненно режущий, ласкающий и сжимающий горло, вздрагивающий под тяжёлый риф гитары голос подходил мрачному, но завораживающему таинству, свидетелем которого Доджер стал. Ди не сразу спохватился, что он больше не единственный, кто наблюдает. Ритуальный танец над алтарём прекратился. Тёмные глаза смотрели на жданного гостя в ответ. Младший Уоллес поспешил сбросить странный морок. Его обнаружили, и прятаться дальше уже казалось глупым. Высунувшись наполовину из-за двери с еле скрываемым разочарованием, Ди заговорил первым: — Эй, я же так мастерски скрытно подкрался. Как ты меня услышал? Тем более через громкую музыку? — По всей территории стоят датчики движения, — пояснил наёмник. И Ди готов был поклясться, что этот гад на долю секунды самодовольно улыбнулся. — Ты ждал меня. Как ты узнал, что я пойду тебя искать? — угрюмо спросил Доджер и прошмыгнул внутрь помещения. — Я лишь предположил. — Смерть убавил громкость и проследил взглядом за гостем, который с интересом стал изучать комнату. — И ты явно не из тех, кто может усидеть на месте, птенчик. — У тебя странный способ звать в гости. Оставил бы записку рядом с водичкой. Я ведь мог попить, ну, может, сожрать завтрак и завалиться обратно спать… — Но ты этого не сделал, — довольно заметил Смерть. — Ты стал внимательнее к деталям и сконцентрированнее, — чуть тише добавил он, скорее всего, для себя, но Ди его услышал. — Не сделал, — согласился Доджер. — И чуть не наложил в штаны по пути сюда, — немного мрачнее, чем хотел, добавил он. — Ты задержался в коридоре. Были проблемы? — вопрос прозвучал настороженно. — Крутой саунд, — вместо ответа и громче, чем нужно, бросил Ди. — Но на романтику как-то не тянет. — Я не романтик. — Наёмник еле заметно приподнял уголок губ. — Дай мне пару минут, и я весь твой. — Хоть все десять. После недели томительных ожиданий, пара минут как песчинка в коксе на столе Тони Монтано. Увидев, что после сказанного черты лица Смерти на мгновение стали жёстче, Доджер прикусил щёку, а потом осторожно спросил: — Ты ведь приехал потому, что что-то узнал, верно? — Пара минут, — повторил Смерть. — Положи пока куда-нибудь свою железку и располагайся. Доджер ещё раз внимательно посмотрел на наёмника и прислушался к себе. От Смерти не исходило особой давящей тяжести, как когда он был чем-то недоволен или зол. Такое просто невозможно не заметить или не почувствовать. «Неужели свезло, и Хесус не успел доложить Буги про Бриджпорт? Вряд ли бы он тогда открыл металлическую дверь и пригласил к себе, хоть и таким странным способом… Или же заманил… Неужели ловушка?» Доджер посчитал, что лучше попридержать арматуру при себе, на всякий случай. Просканировав помещение на наличие кресел-каталок и кушеток с ремнями и ничего подобного не обнаружив, Доджер с облегчением вздохнул. Комната Смерти была такой же простой и просторной, как и его собственное временное жильё: стеллаж во всю стену, подобие гостевой с журнальным столиком и просто огромным кожаным диваном… «Не удивлюсь, если большой парень заказывает мебель спецом под свои размеры», — рассудительно заметил про себя Ди. Так же он отметил, что это место не было безжизненным и бездушным, как остальное убежище. Может, дело в музыке, что заполняла собой пространство из колонок устарелого проигрывателя, или в полках, забитых пластиковыми коробками с CD-дисками, инструментами, разными склянками, стопками бумаг и книгами; в кожаной мотоциклетной куртке, небрежно накинутой на кресло; в ярко-оранжевой кружке размером с суповую чашку и дымящимся в ней нетронутом кофе… Всё здесь говорило о том, что комната по-настоящему обитаема, здешними предметами пользуются и возможно… возможно… тут есть и очень личные вещи хозяина. Или Доджер просто хотел видеть в этой комнате лицо того, кто прячет его за зловещим чернильным оскалом. Окон не было. Свет исходил лишь от стола, где работал Смерть, ряда мониторов на другом конце комнаты и… — Хэй, привет, красавица! — Ди остановился у небольшой, отдельной от стеллажа полки и подмигнул костяной леди в белом с золотом платье. Она была маленькой, намного меньше её сестры в храме Южного Централа, и в более скромном наряде, но такой же изящной и завораживающей. Её костяные, сложенные вместе ладони держали рубиновые бусы, похожие на связанные нитью капли крови, свисающие над небольшим бокалом с зелёной жидкостью, напоминающей абсент. Хрупкий череп покрывала такая же белая накидка и венок из красных искуственных цветов. — И как такую утончённую куколку занесло в эту холостяцкую берлогу? — Доджер лучезарно улыбнулся девушке-скелету, разглядывая её маленькие богатства: зажжённые, аккуратно расставленные свечи разных цветов; любопытная жестяная коробка, судя по выцветшему на ней рисунку, явно старая; конфеты, благовония, пачка дорогих сигарет и… два самых красивых Кольта, что Доджер когда-либо видел — чёрный и серебристый. Оба были украшены искусной золотой гравировкой, у обоих на рукояти изображён золотой череп и четыре креста, напоминающие нашивку на куртке Смерти. Не в состоянии побороть желание и любопытство, Доджер потянул руку к приглянувшемуся оружию… — Пте-енчик… — внезапно раздался вкрадчивый голос Смерти прямо за спиной. И Ди подскочил на месте от неожиданности. — Мама не учила не трогать чужое? — Однако в противовес сказанному, смуглая ладонь накрыла всё ещё протянутую руку Доджера и мягко направила к чёрному Кольту. — Они тебе понравились? — ласково прошептал наёмник. Горячая кожа сверху и холодный металл снизу. Сухие губы мягко коснулись виска. Внизу живота начал образовываться теплый комок. На долю секунды Доджеру показалось, что пустые глазницы, устремлённые на него, на них, смотрят насмешливо. Младший Уоллес одернул руку, резче, чем хотел, и отступил в сторону, разворачиваясь к Смерти лицом. — Как ты это делаешь? — проворчал он. — На тебе же нет тапочек из меха шиншиллы. — Чтобы проверить свои предположения, Ди посмотрел вниз, на тяжёлую громоздкую обувь наёмника. — Я уже говорил, pajarito, к тебе легко подкрасться, — сухо ответил Смерть. — Успел осмотреться? — Угу, почти. На гробницу со смертельными проклятиями твоя пещера не тянет, а вот на пещеру Бэтса, увлёкшегося оккультизмом, вполне даже смахивает. Мрачновато, зловеще, чувствуется… м-мм… — Доджер задумчиво протянул, — дух загадочного одиночки, вылезающего из пещеры по ночам… Правда, как по мне, для антуража всё-таки недостаёт летучих мышей. — Думаю, им самое место в твоей комнате, птен-чик, — усмехнулся наёмник и снова сократил расстояние между ним и Доджером. — Что за неопрятность ты устроил в своём гнёздышке? Не можешь донести одежду до полки или хотя бы до стула, прежде чем лечь спать? Однако твой горный ландшафт из фантиков на столе меня впечатлил. — Смерть поднял выразительную бровь и испытующе посмотрел на юношу перед собой. — Всё-таки, у богатеньких деток, чей зад подтирают ажурными салфетками, страдает самостоятельность. Ди чуть не подавился воздухом от возмущения на такое внезапное и несправедливое замечание. Ведь все вещи с пола потом убираются, когда Доджер одевается. — У тебя какие-то претензии к богатеньким деткам, или ты меня сейчас, типа, отчитываешь? К твоему сведению, у меня в доме биде, если дикарь, подтирающий свою жопу обломками бетона, как ты, вообще в курсе, что это такое. — Ди в сердцах ткнул пальцем в твёрдую грудь Смерти и, тут же спохватившись, одёрнул руку, вызвав тем самым очередную ухмылку. — Да мне даже ма никогда ничего подобного в детстве не высказывала! — Зато говорю я и даже подумываю, а не стоит ли мне заняться воспитанием избалованного мальчика, м? Способов, как это сделать у меня предостаточно. — На лице Смерти появился оскал, не предвещающий для задницы Ди ничего хорошего. И младший Уоллес почувствовал, как его полушария буквально склеились от напряжения. — Знаешь, я тоже могу предъявить претензии, большой парень. — Доджер угрожающе расправил плечи, но вопреки своему действию, отступил на пару шагов назад. — Хм, интересно послушать, — Смерть же снова приблизился. — О-оо, их так много, что не хватит и всех тетрадей Хесуса, чтобы записать всё, что я о тебе думаю. — Ноздри Ди сердито раздулись, но больше продолжать отступление от настигнувшей его громадной тени не получалось. Сзади мешало препятствие в виде спинки дивана. — Я само внимание, — почти ласково пророкотал наёмник. Он нажал на пульт, что держал во второй руке, полностью выключая музыку, и бросил его на диван позади Доджера. С полминуты они молчали и сверлили друг друга взглядами. — Неделя, — выпалил Доджер. — Я думал… надеялся проторчать у тебя неделю, хуй с ним, полторы. Но ты свалил… без предупреждения, бросив меня на поле в сраном лесу. И второй раз тоже! Соврал, что скоро будешь, а сам, помяв мою задницу и не дав мне даже кончить, пропал на ещё хуеву тучу времени… оставив меня… блядь, ни с чем!.. — Много работы, — спокойным голосом ответил Смерть. — И ты сам тогда не захотел продолжения. Не сваливай на меня свою неудовлетворённость. — Наёмник склонил голову на бок и подал знак, чтобы Ди продолжил зачитывать свой обещанный «список». — Да причём тут?.. Агрх… «В один прекрасный день я сам закажу какому-нибудь крутому наёмнику этого ублюдка», — в сердцах подумал про себя Доджер. Вслух же он сказал: — Как насчёт позвонить или чиркнуть криповое сообщение в твоём стиле? Ты же такой мастер посланий, от которых очко всасывается вовнутрь, а? Хотя бы через Хесуса, раз я пока без телефона. Мог бы сказать: Не ссы, птен-чик, — Доджер забавно передразнил манеру речи Смерти, — я немного занят. Отвлёкся на новый заказ. Вот ёбну важную жопу в костюме Луи Витон, жующую штрудель на Родео-Драйв, и займусь нашим делом, звякну тебе вечерком после нахуй никому не нужной тренировки, оботрём детали, обсудим версии, набросаем планчик… Разве не так должны поступать, блядь, напарники? — Как бы Ди ни старался ругаться непринужднённо, у него не получилось сдержать обиду в голосе. — Нет новых заказов. На данный момент, ты моё единственное дело. А тренировки важны. Я это уже говорил. — Да-да, чтобы ненароком не подстрелить себя, тебя или твоих людей, помню. — Не только, — ровным тоном произнёс наёмник. — Здесь… — он мягко коснулся виска Доджера указательным и средним пальцами, — много белого шума от веществ, что ты так бездумно употреблял, и событий, недавно тобою пережитых. Считай что ты проходил своего рода… реабилитацию. — Что ещё, блядь, ещё за реабилитация? — ощетинился Ди. — Мы договорились, — не теряя твёрдости в голосе, отчеканил он. — Мои связи и я в обмен на твою работу и… партнёрство… — Твоей голове была необходима перезагрузка, — холодно повторил Смерть. — Мне не нужен напарник, который будет подводить, совершая глупые ошибки из-за синдрома отмены. И мой партнёр… — Черты татуированного лица заострились, — не должен совершать ребяческих диверсий у меня за спиной. «Он знает. — Кадык Доджера нервно дёрнулся, а во рту вмиг стало сухо. — Хесус ему всё рассказал…» Смерть неодобрительно цыкнул, прикоснувшись к лицу Доджера, аккуратно, но тот всё равно поморщился от неприятного ощущения из-за следов драки. — Намеренно или нет, pajarito, но у тебя талант ставить мне палки в колёса. — Смерть бережно провёл под ссадиной на губе большим пальцем. — Бестолковые дети. Более подходящего времени бить друг другу морды не нашлось? Когда я тебе задал вопрос, то ты ответил, что у вас с Хесусом проблем не будет. — У нас с Хесусом и нет никаких проблем. Всего лишь дружеский спарринг. — Доджер схватил Смерть за запястье в попытке убрать от себя его руку. — Прекрати лапать моё лицо. У меня пиздец какое всё болючее. — Он пару раз кашлянул. — Мне жаль тебе это говорить, но малышу Хесусу досталось в разы сильнее, чем мне. Как тебе его фонарь под глазом? Годится, чтобы использовать вместо маяка в море. Я увлёкся и вломил ему, не рассчитав силу удара. Это был чистый нокаут, поверь. — Ди почесал нос и нехотя добавил: — Но, да, признаю, что вредная бабочка тоже неплох. — Неужели? — осклабился Смерть. — Что ж, хорошо, что хотя бы он сдержался. Твоё попорченное личико несколько не вписывается в наши планы. — Наёмник всё же убрал руку от пострадавшего лица. — Сегодня мы едем в L.A. Там тебя ждёт алиби, не идеальное, но с тобой и твоей репутацией должно сработать. — Тёмный взгляд Смерти в мгновение стал цепким: — Ahora respóndeme, pollito, есть ли в нём ещё смысл? Или я впустую потратил своё время? Учти, оно на вес золота. Я согласился выполнить твой заказ. Но мне ничего не стоит отменить сделку с человеком, который не умеет держать слово. — С чего это алиби — пустая трата времени? Оно необходимо. Мы же вроде говорили об этом… — Насторожился Доджер. Атмосфера вокруг них начала сгущаться. Смерть знает. Он не дурак, чтобы не понять, что Ди убегал далеко не за сувенирами. — С того, что ты щебечешь о доверии и партнёрстве, но как мне доверять и рассчитывать на того, кто делает всё, что в ему голову взбредёт? Думаешь, я держу рядом с собой таких людей? — Я не твой человек, — процедил сквозь зубы Ди. — Удобно, наверное, иметь миньонов, которые без единого вопроса делают то, что им скажут, не задавая при этом ни единого вопроса. Спорю на свой самый забористый косяк, ты номинировал Хесуса на «лучший работник года», да? — В отличие от тебя, Хесус, как и все мои подчинённые, знает, что если я так сказал, значит так надо. И ни с одним заданием проблем не было. — Поправочка: не было — до заказа на моё убийство. Тут ты всрался, Муэрте, — зашипел Доджер, вжавшись задницей в диван. Ладонь, держащая арматуру, вспотела. — Пригладь свои перья… по-хорошему, — предупреждающе понизил голос Смерть и наклонился к Ди так близко, что они столкнулись носами. Под напором юноша втянул голову в плечи, искренне завидуя шикарному, отполированному панцирю своей призовой черепахи. — Я задал вопрос… Я его повторяю, — голос наёмника стал ещё ниже и пугающее. — Алиби-ещё-имеет-смысл? — Да пошёл ты, — выпалил Ди. — Нахуй тебя, твоё гнездо посреди дремучего леса и сраные приказы. Заёбываешь меня вопросами, но ни на один мой так ни разу не ответил: ни кто те ноунеймы из списка, ни куда ты уехал, ни сколько мне тут без дела торчать, в этой сраной, всеми покинутой, постапокалиптической дыре, ни даже есть ли в моей жопе жучок?.. Ты… — Ди обнажил зубы, искренне надеясь, что это выглядит так же опасно, как если бы это был оскал Смерти… — Я столько всякой хуйни себе напридумывал. И так уж вышло, что всем этим дерьмом об ублюдках, которые меня хотят грохнуть, и моей семье, я пока что могу поделиться лишь с жутким татуированным подонком, который и сам пытался меня ёбнуть! Ирония, мать её, жизни! «Бля, заткнись, тебя несёт, остановись!..» В крови забурлил адреналин, в мозгу что-то щёлкнуло. Словесная диарея была слишком сильной, а подкосившиеся ноги, в отличие от мозга, сообразили раньше, что их хозяин перешёл границу, учитывая, где он находится и с кем… один на один. Смерть узнал про его маленький невинный побег и заманил к себе. А Доджер повёлся… Нет… Он не мог остановиться, даже если бы этого захотел. А Ди не хотел. Даже одного пронзительного взгляда тёмных глаз было достаточно, чтобы накопленные обида и гнев прорвали, как давно назревший нарыв. Доджер старался, правда старался держаться до последнего, но… Хватит… — Окей, большой босс, мне вообще ни разу не в лом ответить. Спрашивай, что хочешь. Вот такой я открытый и отзывчивый парень. Думаешь, я звонил предкам? Типа я такой беспомощный малыш, который не может прожить и месяц без звонка мамочке? Я не малыш! — злобно зашипел Ди. — Но я знаю, как ма беспокоится, и мне это пиздец как не нравится. Я хотел, очень хотел и мог ей позвонить, без всяких объяснений, просто подать голос, что это я, её засранец-сын Доджер… она бы узнала меня даже по пьяному мычанию… но… — Он засунул свободную руку в карман, вытащил жетон и со всей силы шлёпнул им о каменную грудь наёмника. Тот ловко поймал монету. — Я этого не сделал, мудак ты разрисованный… не нарушил наш блядский договор! Нахуй… — красивое лицо юноши исказила гримаса обиды. — Нахуй тебя, понял?! Ди загнанно дышал и упрямо не отводил взгляд от мужчины, которого сейчас было невозможно прочитать. Он ждал и глубоко внутри готовился пролететь через всю комнату от удара тяжёлой кувалды, что у Смерти зовётся кулаком. И вряд ли он успеет пригнуться. Невероятно страшно и в тоже время до дури охуенно было вывалить этому бесчувственному шкафу всё то дерьмо, что копилось днями, неделями. «Ты псих, старина… ты крутой, но мёртвый псих…», — промелькнуло в голове обескураженного Ди в ожидании возмездия, которого… не случилось. Лишь послышался строгий, но спокойный голос: — Опусти железку, птенчик. Только сейчас до Доджера дошло, что его рука с импровизированным оружием находилась в замахе. Колени всё ещё дрожали. Но он никак не брал в толк, от страха это или всё же от возбуждения. Не дожидаясь действий со стороны юноши, Смерть аккуратно взялся за конец железного прута и так же осторожно его забрал. Доджер сжал и разжал пару раз опустевший кулак, ощущая невероятную лёгкость во всём теле. Он с облегчением выдохнул. — Если хочешь, можешь взять сигареты, те, что на алтаре, — сказал Смерть после недолгой паузы. — Они для окуривания, так что потом верни пачку на место. Доджер лишь молча кивнул. На ватных ногах он подошёл к белой леди, чьи пустые глазницы отстраненно наблюдали за развернувшейся сценой. — Не возражаешь? — слегка дрожащим голосом сказал он костяной подруге и послал ей короткий воздушный поцелуй. Наёмник молча наблюдал за этим действием, за тем, как Доджер шепнул что-то святой, забирая пачку сигарет, как прихватил без спроса его кружку с кофе и покинул комнату, захлопнув за собой дверь ногой. Затем Смерть с интересом посмотрел на жетон, который всё это время держал в руке. Грубая подушечка большого пальца изучающе погладила рельефную поверхность сначала одной стороны, затем второй. В абсолютной тишине, монета отправилась в карман чёрных джинс.