Прошло два месяца. Два месяца с нашей последней с Юликом встречи. Два месяца с того момента, как я пропал, не сказав ни слова. Что-то внутри больно жгло, тонким лезвием вины снимая с меня скальп. У него есть все основания, чтобы думать, что я его просто бросил, но, думаю, если бы он знал, что я собирался сделать, я бы этого не сделал. И не стоял бы сейчас у его двери с одной почкой, морально готовясь с довольно серьёзному разговору и боясь нажать на кнопку звонка или постучать в дверь.
Разговор должен был быть серьёзным не только из-за того, что я собирался сообщить Юлику о том, что ради него я продал блядскую почку. За все то время, что мы не виделись, я много чего успел сделать и надумать. Благо, время было.
Я готовил нужные документы, разбирался в себе, ездил в Бангкок, готовился к операции, разбирался в себе, переживал саму операцию, отлеживался после, разбирался в себе, разбирался в себе, разбирался в себе.
Я думал о многом, даже о том, о чем и позволить себе не мог в пятнадцать лет. Было до жути страшно признаться самому себе, а уж Юлику — подавно.
Верно, я привязался. И подумать бы не мог, что когда-нибудь так сильно привяжусь к слепому парню, которого сбил с ног, пока засматривался на блондинстую куклу, пиздя с самим собой во время очередной одинокой прогулки наедине со своим «я».
Тяжёлая цепь, конечно, позволяла мне уехать от Юлика далеко-далеко, но причиняла нереальную боль, шкребя металлом по горлу, запястьям, оставляя незаметные, но ужасно болезненные шрамы. Если бы я верил в слово «любовь», то определённо назвал бы это чувство именно так. Я безумно скучал без этого парня все то время, что мы не виделись и, несмотря на серьёзный разговор, я счастлив был снова увидеть такие приятные глазу черты лица.
Рука тряслась, пока тянулась к кнопке звонка, а сердце начало биться в учащенном темпе. Сердце, которое, кажется, только сейчас начало подавать признаки присутствия.
За металлической преградой раздалась режущая слух трель. Я услышал, как к двери начали приближаться тихие, медленные шаги. Руки того, кто стоял по ту сторону, начали медленно водить по поверхности, ища замочную скважину с ключом. Он даже не спросит, кто там?
Ключ начал медленно поворачиваться, дребезжа связкой, и тяжёлая дверь распахнулась. Передо мной стоял Юлик. Такой уютный, домашний, до невозможности спокойный. Он молчал, держась за дверной косяк, и ждал, пока скажу что-либо я. В уголках глаз стало мокро. Я так скучал.
— Привет, Юлик.
Его глаза округлились, а тонкие пальцы до побеления костяшек впились в дерево. В его — все ещё мутном — взгляде читалось удивление, испуг и.. капелька чего-то ещё.. неужели
радости? Он вышел из квартиры и встал на коврик у двери, протянув ко мне руки. Холодные ладони коснулись моих щёк и провели подушечками пальцев по скулам.
— Руслан? — я улыбнулся и положил свои руки поверх его. — Где ты был два месяца?
— Давай зайдём внутрь, и я все расскажу..
***
— Ты сделал.. что?
— Я продал свою почку, — звучало, как бред сумасшедшего, и я могу поклясться, что в этот момент Юлик уже мысленно вызвал мне скорую.
— Это какая-то глупая шутка? — он с надеждой заглянул мне в душу. — Зачем? Боже, ты же знаешь, что, по факту, ты теперь инвалид?
— Да, я полностью это осознавал, ещё когда просто узнавал об устройстве чёрного рынка.
— Для чего тебе такая сумма? Жилось же нормально, зачем делать из себя инвалида? Ради чего?
— Кого.
— Что? — Юлик вскинул бровь.
— Ради кого. Тебя, Юлик.
— В каком смысле.. ради меня? — его губы задрожали.
— Знаешь, Юлик, — я глубоко вздохнул, собираясь с мыслями и подбирая слова. — Помнишь, ты рассказал мне, что такое счастье? Счастье — это то самое чувство тепла и полноты, которое мы получаем с течением жизни. То, что нам дарят близкие сердцу и душе люди. И я никогда не понимал, не чувствовал себя счастливым. Действительно счастливым. Пока не встретил тебя. Ты стал важной частью моей жизни. Ты находишь в себе силы радоваться мелочам и жизни в целом, будучи неспособным.. увидеть всю её целиком. А я, будучи способным, смотрел на весь этот мир с закрытыми глазами. Но ты помог мне их открыть. Помог увидеть, что ещё не все потеряно, что жизнь не заканчивается на том, что было
до, а происходит
сейчас и только ты решаешь, что будет
после. И теперь я хочу помочь увидеть тебе.
Юлик сидел и молчал, погрузившись куда-то в другую вселенную. Как вдруг он закрыл лицо руками, но я в последнюю секунду увидел на его лице улыбку.
— Руслан, — послышался всхлип. Я обвил Юлика руками и притянул к себе, сковывая в тёплых объятиях. — Я..
— Можешь ничего не говорить..
Юлик поднял на меня голову и снова заглянул в душу, но на этот раз его взгляд не был таким мутным. В нем как будто мелькала маленькая искра..
надежды.
— Неужели я смогу видеть? Я смогу увидеть цветы, закат..
тебя.
— Да, Юлик. Конечно. Конечно, ты сможешь, — не поверите сколько сил мне потребовалось, чтобы не разрыдаться. А за окном послышался стук первых капель дождя о стекло.
Лил дождь, и мир растёкся на отражения в лужах.
Нил Гейман
«История с кладбищем»
