Smasher

      И без того хрупкая на вид девчушка казалась особенно одинокой и потерянной, стоя на коленях в тесной комнате на втором этаже ночного клуба, где располагался почасовой мотель для интимных встреч.       Иссиня-черное каре, такое типичное для японских школьниц, взращенных на манге-повседневке, пиджачок и брючки как у настоящей бизнес-леди. Сразу видно, дорогие. Такие себе могут позволить только очень богатые сотрудники корпораций. А у Смэшера как раз был глаз наметан, отличать настоящих корпоратов от их бездарных косплееров. Но эта девочка — другая. Она пока еще только учится, не работает ни в какой компании, но все равно корпоратка до мозга костей, корпоратка плоть от плоти. В самом поганом мотеле покорно стояла на коленях сама Мичико Арасака, дочка Кея, внучка того самого Сабуро. И сегодня она — цель задания Адама Смэшера.       Мичико глядела на него своими огромными невинными глазками, блестящими как звезды в полумраке тускло освещенной комнаты, купающейся в контрастном свете ярко-алых ламп. С видом невинного ангела она повернулась спиной к Смэшеру и призывно качнула маленькими ягодицами.       Адаму стоило больших усилий сразу же не разорвать костюмчик Мичико. Она ведь стояла перед ним абсолютна готовая, жаждавшая ему отдаться. Он видел в ее глазах эту неуемную похоть. Но портить одежду не стоило. Ему еще вести ее домой. Вместо того, чтобы порвать шершавую костюмную ткань, он запустил аугментированные ладони аккурат под ее белую шелковую блузку. Талия Мичико была настолько тонкой, что пальцы Адама касались друг друга. Чувствительные датчики в мельчайших деталях передавали восхитительную текстуру девичьего тельца. Невесомый нежный пушок. Тонкие косточки под бархатной кожей. И крупные мурашки, проступающие от его прикосновений.       Смэшер толкнул Мичико в кровать и рывком раздвинул по-мальчишечьи худенькие бедра. Проклятая девчонка обняла руками подушку, пряча в ней довольную улыбку, а затем запрокинула голову, чтобы хоть так посмотреть еще раз на своего любовника. Она засмеялась, опьяненная обстановкой борделя и парочкой шотов дешевого виски.       — Закрой рот, а то муха влетит. — прорычал Адам.       — А может, лучше ты положишь туда свой хуй? — откровенно завила Мичико.       — Обязательно. — тихо и угрожающе пообещал Смэшер.       Он понимал, что девочка пыталась сделать. Показаться эдакой опытной шалавой. Прожженной бабой, принявшей во все свои отверстия по сотне членов. Хорошая была бы легенда. Жаль, что вранье.       Смэшер засунул Мичико два пальца в рот, пару раз потолкался ей в глотку, а затем размазал густую слюну по ее горевшим щекам. Маленькая японка благоговейно целовала его пальцы, холодные и испещренные текстурой углеволокна. Притихшая и благодарная даже за такую грубую ласку.       Мичико сходила с ума от того, что она делает. А еще от воодушевления, от страха, от маячивших впереди последствий. В свое восемнадцатилетие она сбежала из дому, нанюхалась кокса, напилась алкоголя, взорвала пару тачек с их пассажирами, и теперь собиралась отдаться отцовскому ручному убийце в дешевом ночном мотеле.       Мичико видела в Смэшере концентрат взрослой и чуждой жизни, от которой ее с упорством, достойным лучшего применения, консервативно оберегала семья. Интеллигентный и при этом жестокий клан Арасака — все как один, японцы до мозга костей, со всеми тараканами их менталитета. А Смэшер другой. Европеец, варвар, сошедший со страниц исторических книжек. Грубый, страшный, подлый. Необузданный.       А Смэшер видел в Мичико все то, в чем ему было отказано с рождения. Деньги, власть, образование (хотя ладно, на последнее ему было плевать). Корпораты привыкли смотреть на всех остальных свысока, живя под охраной в своих башнях из темных стекол. Но Смэшер не злился на них за это. Он бы тоже так делал. Но, конечно, от того, чтоб вот так поставить какую-нибудь корпоратскую крысу на место — от этого бы он не отказался. Какое же это все-таки удовольствие — выебать одну из них! Доказать, что способен прогнуть даже власть имущую как кобель дворовую суку.       Адам стащил с нее вещи, бесцеремонно побросав их на пол. Мичико помогала ему как могла. Смелая, очень смелая девочка.       Оказалось, что под беленькой блузкой и аккуратными брючками Мичико прятала ремешки, опутывающие ее тело на манер паутины, открывая в окошках бритый лобок и острую грудь.       — А не маловата еще, носить проститутские шмотки?       — А не маловата, чтобы меня раздевали взрослые мужчины?       Адам хрипло рассмеялся.       — Открой-ка рот.       Мичико подчинилась, во все глаза глядя на Адама, пока ее юркий язычок сам с удовольствием заскользил по его члену. Иногда она задевала его зубами. По подбородку и щекам текла слюна вперемешку с предэякулянтом. Неопытный, первый в жизни минет Мичико. Искренний.       Пиджак девушки стал веревкой, которой Смэшер связал ей руки за спиной. Развел ноги в стороны, сжимая кулаками тонкие как тростинки щиколотки.       Мичико покраснела далеко не только от стыда и смущения, хоть и не смогла сдержать крика боли, когда Адам рывком вошел в нее. В воздухе тошнотворно пахнуло кровью. Тело Мичико инстинктивно сжалось в руках Смэшера, вжалось в простынь. Свои рыдания она заглушила подушкой.       Смэшер торжествовал по-черному.       — Ну что, не таких приключений на свою жопу ты хотела, сука?       — А что, ты можешь показать еще какие-то? — запыхавшись, ответила Мичико.       Чертовка смотрела из-за плеча на Адама. Она уже не казалось маленькой забитой девочкой. И слезы боли пересохли в миг. Вся она — это лукавые огоньки в глазах, да губки, приоткрытые уж очень пошло.       — Да, ты не слабачка, это видно. — протянул Адам Смэшер.       — Еще какая не слабачка. Ты меня просто плохо знаешь.       — Не беда, — злорадно усмехнулся Смэшер. — Сейчас узнаю тебя получше.