Отель Хазбин. Провалиться в ад

      - Он прав, - произнес звонкий женский голосок. - Тебе на нас плевать, но у нас ведь тоже есть гордость и чувства.       Фиона обернулась на голос и увидела демонессу в одежде служанки, стоявшую в дверном проеме. Еще две такие демонессы прятались у нее за спиной.       - Он очень груб со всеми нами, - продолжала демонесса. - Наша работа не подразумевает интимных услуг, но он принуждает нас к близости с ним. Но нас тебе не жалко. Почему ты такая бессердечная?! - демонесса бросила слова в Фиону и топнула ножкой.       - Ой нет, - машинально пробормотала Фиона. - Только не снова. Только не жалобы на своего плохого босса. Только не это бесконечное нытье. У меня и без этого нытья голова болит.       - Это не нытье, - обиделась демонесса. - Мы хотим достучаться до твоего сердца и совести, если они, конечно, у тебя есть. Но если ты помогаешь нашему боссу добровольно и тебе с ним и правда не противно целоваться и обниматься, то мы явно зря тебе все это говорим.       - Явно зря, - пробормотала Фиона в каком-то эмоциональном отупении. - И чего, какой реакции вы все от меня ждете?       - Испуга перед Валентино, ненависти к нему, - прямо сказала демонесса. - А ты как кукла, умеешь сражаться, но не сопереживать окружающим. Ты социопатка каких поискать.       - Как я могу сопереживать вам? - спросила Фиона у служанки. - Вам, которые наверняка знали о том, что Вокс мучает вашего босса, но радовались этому? Радовались. Не лгите мне. И не давите теперь на жалость к себе.       - Он это заслужил! - закричала служанка. - Он мучил всех нас. Пусть и его кто-то помучает. Должна же быть хоть какая-то справедливость!       - Это вовсе не справедливость, - покачала головой Фиона. - Это такое же унижение. Почему Валентино должен жалеть вас, если вы не жалеете его самого? Кто вы ему, чтобы он входил в ваше положение?       - Мы его рабы, - сердито сказала служанка. - Правильно, зачем считаться с нашими чувствами? Мы ведь никто. Прислуга и дырки для удовольствий. Тебе этого не понять, пока он с тобой не переспит. Тебе не понять нашего унижения и боли, пока ты сама этого на себе не испытаешь.       - А с чего вы взяли, что и у меня это будет унижение и боль? - выпалила Фиона.       Служанка ничего не ответила, задохнувшись от гнева, зато Валентино подал голос, громко захохотав. Фиона немного смутилась таким поворотом в разговоре и тем, что она только что сказала.       - А ты начинаешь кое-что понимать, малышка, - подмигнул Фионе Валентино. - Хотя бы то, что сексуальный опыт у всех индивидуальный. И если что-то неприятно одному, это не значит, что и ты должна страдать от этого.       - Ну ничего, ничего, - оправилась служанка от шока. - Вот переспит он с тобой, тогда-то ты и взвоешь, но будет уже поздно, - мстительно пообещала служанка Фионе. - Увидишь в постели его истинное обличье и оторопеешь, но он будет играться с тобой как с вещью.       - Я его уже видела, - спокойно сказала Фиона.       - Как? - не поверила ей служанка. - Он показал тебе истинное обличье, но вы пока с ним не переспали?       - Почему я вообще должна обсуждать свою личную жизнь с вами, его служанками? - спросила Фиона. - Вам заняться нечем?       - Да, принесите-ка нам лучше завтрак в постель, - проворковал мотылек и потянулся под одеялом. - Где же мое гостеприимство?       Служанки не двигались с места, словно ждали, что мотылек тут же набросится на Фиону и овладеет ей. Но этого не произошло. Служанки все еще стояли, притихшие и испуганные.       - Какие же вы извращенки, - рассмеялся Валентино. - Обвиняете меня в похотливости и жестокости, а сами не против посмотреть на меня с Фионой за интересным делом. Так это, мои хорошие, называется вуайеризмом, любовью к подглядыванию за чужим сексом. Но вы зря ждете, шоу не будет. Несите завтрак и поживее, - прикрикнул на служанок мотылек и повелительно махнул лапкой.       Служанки ушли, но успели бросить на Фиону укоризненные взгляды.       - Чего им всем от меня надо? - устало вздохнула Фиона. - Что они заладили с пересплю, не пересплю?       - А ты переспишь? - ухмыльнулся мотылек и прильнул к Фионе всем телом. - Пусть не сегодня, но когда-нибудь?       - И вы туда же, - вздохнула Фиона, насупившись, но мотылька не оттолкнула.       - Ах да, я забыл, у тебя же поломанная сексуальность, - проворковал мотылек. - Тебе не легко согласиться на такое, но я постараюсь тебя убедить.       - Совратить? - прищурилась Фиона и вполоборота повернулась к мотыльку.       - Как можно? - картинно возмутился мотылек и похлопал глазками. - Не совратить, а убедить в том, что сексуальность нормальна, а не позорна. В том, что своих желаний не надо стесняться, тем более в аду. Ты сама себя мучаешь, но в этом нет смысла. Барьер только у тебя в сознании, а тело у тебя здоровое. Тебе только нужно научиться понимать его, не отвергать его потребности. Это твое тело и твои желания. Отрицая свою сексуальность, ты отрицаешь себя.       - Мне хватило и того, что вы мне тогда на массаже показали, - задумчиво призналась Фиона. - У меня было такое чувство, что я вообще не знаю свое тело и что оно меня предает.       - Наоборот, - рассмеялся Валентино, - ты предаешь свое тело, когда подавляешь свои естественные желания. Религия все переворачивает и искажает. Тело не греховно, оно просто есть. Небеса скинули в ад все и всех, кто их не устраивает в стерильном раю. Но рай пуст, иначе в аду не было бы проблемы перенаселения. В рай мало кто попадает, там слишком строгие правила и это не каждому подходит.       - Там должны быть ангелы целомудрия, - сказала Фиона. - Кстати, а как выглядят верховные ангелы? В ад кто прилетает для зачисток? Это важно. Я ведь согласилась принять эти метки, чтобы сражаться с ангелами. Я должна знать своих врагов в лицо.       - Какая наивная малышка, - ухмыльнулся Валентино, обнимая Фиону за плечи. - Прекрасная духовная слепота.       - Да ладно вам, - улыбнулась Фиона. - Слепоты тут нет, я сама выбрала этот путь.       - И то верно, - кивнул Валентино, обнимая Фиону крепче и выпуская коготки. - Ой, прости, - спохватился мотылек, заметив, что поцарапал плечи девушки. - Я больше не буду так делать.       - И все равно у вас красивые лапки, - сказала Фиона. - Как это называется?       - Когда нравится какая-то определенная часть тела? - уточнил мотылек. - Фетишизм. Ты же моя извращенка-фетишистка, - добавил он страстно, прижимаясь щекой к плечу Фионы.       Служанки не торопились принести завтрак, но Фиона про них почти и забыла. Она все думала о том, почему вдруг ей настолько понравился Валентино. О том, почему его облик казался ей гармоничным и притягательным.