Отель Хазбин. Провалиться в ад

      И тут мотылек инстинктивно перевел эту игру отношений с Фионой в привычное ему похотливое русло. Трепетности и нежности ему было мало. Он не успел опомниться как Фиона оказалась прижата к кровати. Верхние лапки держали руки Фионы, а нижние ее талию. Но не это стало его ошибкой. Он перешел грань, положил свою ногу между ног Фионы и надавил на ее промежность бедром. Факт того, что она была одета и даже под одеялом, никак не помешал Фионе испытать непривычные для нее ощущения. Фиона не могла понять, что чувствует, и злилась на себя за свою наивность. Фиона непроизвольно дернулась, но мотылек прижал ее к кровати еще сильнее.       - Лежать, малышка, - прошептал Валентино, осыпая шею Фионы поцелуями. - Нельзя так долго дразнить меня и ничего не давать мне.       Мотылек начал осознавать, что делает что-то не то, но тело его не слушалось. Он слишком долго сдерживался. Ему не нужны были безликие шлюхи, ему нужна была Фиона. Его дурманила ее теплая кожа и запах ее волос. Мотылек терся лицом об волосы Фионы, совершенно потеряв над собой контроль. Фиона пребывала в каком-то странном состоянии. Она и удивилась поведению Валентино, и в то же время оно казалось ей логичным. Фиона не хотела его прогонять, но и не знала, что ей делать дальше в такой ситуации, потому что раньше с ней такого никогда не происходило. Мотылек терся о тело Фионы всем своим телом, став совершенно невменяемым. Одеяло от всех этих ворочаний сползало с Фионы. В полном исступлении мотылек освободил одну руку Фионы, перестав ее удерживать своей лапкой, приспустил свои штаны и терся о бедро девушки своим половым органом. И вот теперь уже Фиона инстинктивно протянула свою свободную руку и как в забытьи положила ее на этот половой орган. Это стало последней каплей. Мотылек дернулся, застонал, заскулил и затих, перестав терзать Фиону. Свернулся у нее под боком калачиком, завернулся в одеяло. Мотылька била мелкая дрожь. Ему стало стыдно за то, что он вытворял с Фионой, но при этом ему было очень приятно и уютно находиться рядом с ней. Мотылек услышал, что Фиона плачет, и поругал себя за свою похотливую несдержанность.       - Извини, я так больше не буду, - прошептал он. - Я не думаю, что тебе можно жить в моем доме. Это была ошибка. Тебе не надо было поддаваться мне.       - Не прогоняйте меня, - прошептала Фиона. - Это для меня слишком тяжело. Не рвите мое сердце.       - Но ты же плачешь, - сказал мотылек, выгнул спину и посмотрел на девушку. - Я напугал тебя, был грубым.       - Я плачу не поэтому, - покачала головой Фиона, сидя на кровати и раскачиваясь взад-вперед. - Я как представила, что Аластор отрывал вам гениталии, так меня ужас охватил. Это все-таки часть вашего тела, какой бы она ни была. Я не хочу, чтобы вам что-то отрывали, - забилась Фиона в истерике, - не хочу.       - Ну успокойся, малышка, - ласково сказал мотылек, провел лапкой по щеке девушки, но уже без похотливых мыслей и желаний. - У нас с ним перемирие, он больше не будет мне ничего отрывать.       - Аластор не будет, - кивнула Фиона, - а другие? У вас так много врагов. Мне надо сразиться со всем адом, чтобы дать им отпор.       - Тебе надо научиться давать отпор мне, - смутился Валентино, надевая под одеялом свои злополучные штаны. - А если бы ты не прикоснулась ко мне и я бы дошел до конца? Ты же слышала моих служанок. Я бы порвал тебя и причинил боль. Ты храбрая, но с физиологией не поспоришь. Ты такая добрая и доверчивая, что это угнетает меня.       - А что физиология, - рассеянно сказала Фиона. - Мне год назад операцию сделали, удалили символ девственности по медицинским показаниям. Так что... - Фиона осеклась и развела руками.       - Вот, значит, как? - развеселился мотылек. - Это облегчает дело. Что же ты сразу мне не сообщила об этом?       - Вы не спрашивали, - смутилась Фиона, - да и неудобно как-то о таком говорить на второй день знакомства.       - Пожалуй, - ухмыльнулся мотылек. - Но я все равно не стану трогать тебя, малышка. Такого больше не повторится, обещаю. Я слишком привык к шлюхам, не могу перестроиться на другие отношения. Я больше так не буду, прости, - мотылек отвернулся и накрылся одеялом.       - Не казните себя, - миролюбиво сказала Фиона. - Вы мне не навредили и в чем-то были правы.       - В чем? - шепнул мотылек.       - В том, что я вас дразню и ничего не даю, - сказала девушка. - Это не очень красиво с моей стороны. У вас очень страстная натура, вы не можете переделать себя, да это и не нужно. Я хочу выразить свою симпатию к вам, а получается все не то. Не умею я быть в таких отношениях.       Валентино внезапно захохотал и откинул одеяло. Поднял Фиону нижними лапками, удерживая ее под коленями и за спину. Прижал к себе как ребенка и все никак не мог унять свой смех.       - Потрясающая малышка, - улыбался он во весь свой зубастый рот, а его глаза подсвечивались ярко-розовым светом. - Никому тебя не отдам, моя прелесть.       - Не надо меня так боготворить, - смутилась девушка. - Не надо жить только мной, мне стыдно за то, что я вас мучаю. Мы друзья. Я не ваша рабыня и вы не мой раб.       Послышался звон разбитой тарелки. Фиона обернулась на этот звук и увидела в дверях спальни перепуганную служанку.       - Я не могу на это смотреть, - истерила служанка. - Я не могу здесь работать. Лучше убейте меня.       - Когда? - спросил у служанки Валентино, доставая пистолет из-за пояса. - Прямо сейчас? Ну давай убью.       Служанка прикрыла рот ладонями, заскулила и замотала головой, но было уже слишком поздно. Прогремел выстрел. Тело служанки упало на пол как мешок картошки. Валентино аккуратно положил Фиону на кровать, а сам встал с кровати. Фиона знала, что сейчас произойдет, она уже видела такое в клубе с Орайей. Разорвав убитую служанку и съев ее останки, Валентино вытер губы розовым кружевным платком и вернулся на кровать к Фионе.       - Надо лучше подбирать персонал, - посетовал мотылек. - Кругом одни лентяи, никто не хочет работать. Все только жалуются. Отвратительно.       Валентино положил голову на колени к Фионе и погладил лапкой ее голени. В его прикосновениях уже не было похоти, только нежность.       - И как ты меня терпишь? - прошептал Валентино. - Как ты можешь защищать меня перед Аластором и считать меня своим другом? Меня. Другом. Наивная девчонка, - добавил мотылек ласково.       - А что мы будем сегодня делать? - спросила Фиона, переставая плакать и смущаться. - Вы сегодня тоже у себя дома останетесь или уйдете?       - Останусь, - прошептал мотылек. - Не хочу никого видеть, особенно репортеров. Ну их всех к черту, - махнул он лапкой. - Хочешь кино посмотреть? Не порнуху, - спохватился мотылек. - Что ты любишь?       - Мистику и ужасы, - улыбнулась девушка.       - В аду для этого кино включать не обязательно, - хмыкнул Валентино.