Отель Хазбин. Провалиться в ад

      Фиона изо всех сил старалась вести себя достойно с королем ада, но ее выдержки не хватило. Магия меток опять дала сбой, стала вредить Фионе, ослаблять ее. Фиона увидела, что мир вокруг нее качается и кружится, а потом провалилась в забытье. Ее тело опять расплылось, ее тело сводили судороги. Люцифер медленно подошел к лежащей Фионе, сел рядом с ней на корточки, прикоснулся своими пальцами в перчатке к волосам девушки. Король ада захотел обуздать метки, поставленные на Фиону Аластором. Радиодемон никогда раньше так не делал, не ставил метки на грешников, тем более на еще живых людей, попавших в ад. Его метки разрушали тело Фионы, преображали, корежили. Люцифер подумал о том, что он мог бы дать Фионе другую магию, более гармоничную как ни странно. Свою магию он мог бы лучше совместить с ее пока еще человеческим телом. Король ада колебался. В принципе, он мог бы стереть метки Аластора и поставить свои. Но нужно ли это было самой Фионе? Это решило бы проблему с верностью Аластору и симпатией к Валентино, но ведь сама Фиона добровольно приняла магию радиодемона. Люцифер все медлил и колебался. Насчет барьера в особняке Валентино он не волновался, его магия была намного сильнее магии Аластора. С горестным вздохом Люцифер взял Фиону на руки, открыл портал и прошел в него. На той стороне портала король ада увидел очередную ссору оленя и мотылька, которая резко прекратилась при его появлении.       - Твоя магия убивает Фиону, - возмущенно сказал Валентино, кинувшись к девушке на руках короля ада и беря ее в свои нижние лапки. - Так не может дальше продолжаться. К черту все, забирай свою магию и у нее, и у меня, и с дома защитный барьер снимай, только оставь нас в покое.       - Без моей магии вы обречены на истребление, - самоуверенно заявил олень и сжал в своих руках микрофон. - Если я заберу свою магию, то у вас ничего не останется.       - Я могу дать им свою магию, - улыбнулся Люцифер, наблюдая за тем как Валентино верхними лапками расправляет платье Фионы и гладит ее по волосам. - И я могу поставить другой защитный барьер на этот дом. Я здесь король, - добавил Люцифер, посмотрев Аластору прямо в глаза. - Мне не нравится то безвыходное положение, в котором оказалась Фиона. Вместо того, чтобы сражаться с ангелами, она тратит время и нервы на ваши разборки. Истребление настанет очень скоро. Фионе нужно тренироваться, осваивать демоническую магию, а ваши ссоры ее огорчают. Я должен вмешаться. Я король, я не могу остаться безучастным в такой ситуации.       - По-вашему я один во всем виноват? - фыркнул Аластор. - Фиона сама приняла мои метки, я ее не заставлял помогать мне, давать мне свою кровь для ритуала. Она сама добровольно часто использует мои метки, чтобы помогать... вот ему, - с пренебрежением махнул рукой олень на мотылька. - Я ее не заставлял пить тот энергетик, который приводит к мутации ее человеческого тела. Почему вы меня всегда во всем вините и делаете крайним? Я не заслужил такого к себе отношения.       - А я такого отношения заслужил? - огрызнулся Валентино. - Чудо, что Фиона вообще может использовать твою магию будучи человеком. Но что ты можешь ей дать, кроме магии? Не ты был с ней рядом эти несколько дней, а я. Ты слишком опасен для Фионы, ты сам это понимаешь. Не надо все усложнять. Не отнимай у меня Фиону. Не отнимай у меня мою прелесть.       - Твою прелесть? - усмехнулся Люцифер, приблизившись к мотыльку вплотную. - Как же тебя угораздило потерять голову от этой девушки? Десятки лет только со шлюхами и вдруг такие перемены в приоритетах. Как же так, мистер Валентино? Вы меня удивляете, - добавил Люцифер, проводя рукой по спине мотылька. - Кстати, теоретически я мог бы вернуть тебе крылья. Исцелить их сложно, но можно попытаться.       - Правда? - выпалил мотылек, почувствовав свежее дуновение надежды.       - Я многое могу, на то я и король, - сказал Люцифер. - А ты мог бы почаще приглашать меня на свои приватные мероприятия. Мне так скучно в своем дворце.       - А королева? - опешил Валентино, перехватывая Фиону поудобнее.       - А моя жена пусть развлекается с нашим оленем, - хмыкнул Люцифер. - Моя жена обожает тебя, - обратился король ада к радиодемону. - Она верит в то, что ты ее любишь. Глупо. Наивно. Когда же наша семья развалилась на куски? Как же я это допустил? Позор мне, - вздохнул Люцифер.       Аластор посмотрел на Фиону, лежащую на лапках Валентино, и его это покоробило.       - Почему Фиона именно твоя прелесть? - с нажимом спросил олень у мотылька. - Я встретил ее первый. Я понравился ей первый. Тебя не учили не брать чужое? Зачем ты втянул Фиону в наш конфликт?       - А когда ты давал Фионе свои метки, ты предупреждал ее о том, что ей будет запрещено симпатизировать кому-то, кроме тебя? - нахмурился мотылек. - Нет? Ну и кто во что Фиону втянул?       - Да брось, - возвел Аластор глаза к потолку. - Ты изначально просто хотел подставить Фиону и меня заодно, хотел надругаться над ней. А потом вдруг передумал и стал пылинки с нее сдувать. Ни за что не поверю, что ты не хочешь затащить ее в постель и принудить к интиму. Поцелуи и объятия для тебя ерунда, ты же любишь кое-что пожестче, - расхохотался Аластор. - Фиона никогда не примет настоящего тебя с твоими непомерными сексуальными запросами. Фиона увидит твое истинное лицо, но будет уже слишком поздно.       - Ну, твое истинное лицо садиста она уже увидела в моих снах-воспоминаниях, - нахмурился Валентино.       - Ты будешь нежным с ней, но как долго? - нахально поднял одну бровь олень. - Когда тебе надоест притворяться дамским угодником? Когда ты опять станешь сутенером и порно-магнатом?       - А когда ты перестанешь играть в джентльмена и опять станешь маньяком-каннибалом? - парировал Валентино. - Ты еще не устал притворяться спасителем невинных овечек?       - Что ты знаешь о спасениях? - через силу улыбнулся Аластор. - Ты умеешь только укладывать в постель. Ты хоть кому-то в своей жизни помог? Ты только совокупляешься, от тебя нет никакого толка, твоя жизнь пустая и никчемная, прямо как ты сам.       Валентино обиженно отвернулся от оленя и опять залюбовался Фионой без сознания. Ее тело было таким теплым и мягким, так приятно пахло. Фиона была такой живой, такой искренней, такой настоящей.       - Вот признайся, какой ты сейчас представил Фиону? - ухмыльнулся Аластор, понаблюдав за мотыльком и девушкой у него в лапках. - И не ври про чистоту своих мыслей и мечтаний. Ты всегда будешь пытаться соблазнить ее, похоть твоя сущность. Ты неисправим. Я вообще не понимаю, почему Фиона захотела помогать тебе, ты же отвратительный.       - Полегче, - вмешался в перепалку Люцифер, про которого спорщики чуть не забыли. - Я вот не понимаю, чем сутенер хуже маньяка-каннибала. Не надо быть таким лицемерным, Аластор, прошу тебя, мой дорогой. Не мни о себе слишком много, знай свое место в аду. Подсказываю, это место не выше моего и никогда таковым не будет.       Аластор бросил на Люцифера убийственный взгляд, но промолчал.