Отель Хазбин. Провалиться в ад

      Аластора удивило и то, что оторванная лапка Валентино начала регенерировать быстрее, чем обычно. Мотылек теперь явно не будет неделями ходить калекой. Нет, теперь он станет более живучим и опасным, даже без сильной магии. Валентино упорно не желал оставаться жертвой и игрушкой в руках других демонов и повелителей ада, ему явно хотелось реванша. Он слишком долго проигрывал, пора было начать и побеждать. Фиона сделала страшное. Она вдохновила мотылька на борьбу с адской системой, разбивала безысходность вдребезги, давала извращенную надежду. А самым страшным было то, что Фиона и Аластора вдохновила, но не на борьбу, а на смирение. Как раз смирения и адекватности радиодемону и не хватало все эти десятилетия. Фиона не призывала Валентино и Аластора становиться святыми праведниками, но она показывала им другой путь, другой выбор в поступках. Она показывала им истинное, а не фальшивое благородство.       - Так мне и надо, - пробормотал олень, а его рука быстро регенерировала, стала как новенькая. - Я так долго дразнил тебя и ты наконец дорос до активного сопротивления моему напору. Я, - вздохнул олень, - не стану забирать у тебя Фиону. Это разрушит наши с ней отношения навсегда. Ты прав, она мне никогда не простит твоего убийства. Значит нам как-то нужно искать компромиссы.       Аластор почувствовал себя дурно, а под его пиджаком опять расплылось пятно крови. Глубокая рана от ангельских копий все никак не заживала. Олень осознал свою ошибку. Он не должен был впускать в особняк Зестиала ради смеха, это была плохая шутка. Фиона не заслужила постоянного кошмара и нападений, ей нужен покой.       - Компромиссы в аду? - расхохотался Зестиал. - Ты еще пожелай Фионе и Валентино счастья в личной жизни. Если на тебя так действует ранение от копья, то дела у тебя неважные. Тем лучше для меня. Я избавлюсь от вас обоих.       Зестиал опутал Аластора паутиной. Она, сверкая серебром, как струнами оплела трепыхающееся тело радиодемона. Фиона с покореженным телом валялась на полу. Аластора затрясло от магии паука, но он не мог ее перебороть. Его собственная магия дала сбой. Олень только сейчас понял, что его самого могут покалечить и уничтожить, если вдруг у Зестиала обнаружится ангельское лезвие, а оно у него естественно всегда при себе. Пауку достаточно подойти к противнику и добить его. Аластор обратился к магии меток, покрывших особняк Валентино. Это немного ослабило магию Зестиала, но Аластор все еще был связан.       - Каково тебе быть связанным? - с печальной усмешкой спросил у оленя мотылек. - Каково тебе, когда ты испытываешь страх? Когда ты в ловушке и бессилен себя защитить?       Зестиал надвигался на Аластора, а Валентино смотрел на все это с чувством удовлетворения. Справедливость скоро восторжествует. Теперь Аластор на своей шкуре ощутит, каково быть жертвой и мальчиком для битья. Мотылек смотрел на то как паук потянулся к оленю и был готов оторвать ему руки и ноги, мотылек уже предвкушал сладкую месть, а потом вдруг перевел взгляд на Фиону и ему стало стыдно.       - Если я позволю Зестиалу тебя убить и замучить, мне Фиона этого тоже никогда не простит и не забудет, - с досадой произнес порно-магнат. - А я так хотел полюбоваться на тебя без рук и надежд на сокрушительную неоспоримую победу. Жаль, - вздохнул Валентино, борясь с самим собой, - очень жаль.       Мотылек сделал выпад и отвлек Зестиала от его намеченной жертвы. Этих нескольких мгновений хватило на то, чтобы Аластор порвал одну нить паутины и всадил Зестиалу когти одной своей руки. Паук отвлекся от мотылька и уже тот нанес свой удар. Фиона лежала на полу без сознания и не видела того, как около нее сражаются три повелителя ада. Кровь заливала пол, брызгала во все стороны. Демоны рычали и бросались друг на друга. Теряли лапы и руки, регенерировали. Воздух звенел от магических разрядов. Валентино использовал свой лиловый дым, чтобы повлиять на волю Зестиала, в то время как Аластор кромсал паука своими когтями и грыз его своими длинными тонкими острейшими зубами. Зестиал замер, повинуясь лиловому дыму, а олень принял обычный демонический облик и рухнул на колени рядом с Фионой. Он совершенно выбился из сил. Он уже ничего не хотел и не понимал, его сердце колотилось как бешеное. Валентино достал свой пистолет со святыми пулями, подошел к Зестиалу и выстрелил в него несколько раз. Зестиал не умер, но поспешил открыть портал и убраться из негостеприимного особняка порно-магната.       - Зачем ты спас меня? - прошептал Аластор, который никак не мог отдышаться после тяжелой битвы. - Ты упустил прекрасный шанс избавиться от меня раз и навсегда.       - Тогда бы я потерял и Фиону, - покачал головой мотылек, играя пистолетом со святыми пулями в своих лапках. - Я все еще могу расстрелять тебя, но я этого не сделаю. Мы вполне можем придти к настоящему перемирию и компромиссу. Мы оба важны для Фионы, а она сама важна для нас обоих. Мы оба все еще живы, потому что действовали сообща. Мы должны сражаться вместе. Ты можешь не любить меня, я тоже не нахожу тебя приятным как личность, но наша вражда вредит нам обоим. Мы должны прекратить эту вражду.       Валентино спрятал пистолет за пояс, медленно и грациозно подошел к оленю и протянул ему лапку помощи. Аластор сделал выпад, перехватил злополучный пистолет и направил его на мотылька. Валентино ожидал самого худшего, но к счастью в сознании оленя благоразумие взяло верх над застарелой враждой и Аластор отложил пистолет в сторону, не использовав его по назначению. Аластора лихорадило, он был ранен и измотан. Раньше он никогда не попадал в такие почти безвыходные ситуации. Его всегда выручала магия, но сегодня он вполне мог пострадать или даже погибнуть.       - Теперь я твой должник? - невесело улыбнулся олень и провел рукой по своим красно-черным ушкам. - Теперь ты вечность будешь мне это припоминать?       - Нет, - устало сказал мотылек, - мы прекратим свою вражду полностью. Мы не будем злорадствовать друг над другом. Мы помиримся ради Фионы и нашего общего выживания. Если мы будем сражаться вместе, нас никто не победит.       - Мне еще нужно привыкнуть к мысли о нашем сотрудничестве, - пробормотал олень.       - Мне тоже, - расхохотался Валентино, - но я уверен, мы справимся с этой задачей.       Мотылек склонился над Фионой, поднял ее нижними лапками и аккуратно перенес на кровать. Расправил длинные волосы девушки и ее наряд монашки. Погладил лапкой Фиону по щеке, склонился и хотел уже поцеловать, как вдруг на кровать с другого края сел Аластор, который еле встал из-за головокружения и дополз до кровати, но сделал это из чистого упрямства.       - Ты все-таки ее ревнуешь ко мне? - хмыкнул Валентино, нежно прикасаясь к щеке Фионы и переводя взгляд на радиодемона.       Аластор хотел сначала упираться и отрицать очевидное, но решил этого не делать, а сказать правду.       - Да, я ревную, - через внутреннее сопротивление прошептал олень. - Ты целуешь Фиону слишком по-хозяйски.       - А ты сам-то целоваться умеешь? - ухмыльнулся Валентино.