Отель Хазбин. Провалиться в ад

      - Ничего себе, - выдохнул Столас, смотрящий на Валентино и Фиону, лежащих на залитой кровью кровати. - И часто у вас такое происходит?       - В последние дни постоянно, - нахмурился мотылек. - Нет мне ни минуты покоя. Фионе тоже достается, - мотылек подцепил коготком прядь волос девушки и понюхал ее. - Но я ни о чем не жалею. Оно того стоит.       - Ты управлял телом Аластора? - ухмыльнулся Столас. - Ты настолько продвинулся в магии? Это выглядит так сексуально, - Столас распушил перышки. - Хочешь я в следующий раз тоже присоединюсь к игре? Я тоже умею устраивать шоу с одержимостью.       - Как пожелаешь, - почтительно сказал мотылек. - Ты у нас принц ада и демон Гоетии.       - Ты мне льстишь, ну перестань, - рассмеялся Столас, прикрыв лапкой совиный клюв. - Надо бы почаще к тебе в гости приходить, у тебя так весело и интересно, не то что у меня дома.       - А что у тебя дома? - спросил сутенер. - Ах да, вечно придирающаяся жена и хмурая дочь. Зачем ты вообще женился? Не понимаю. Ты сам посадил себя в золотую клетку и выбросил от нее ключ.       - Когда я женился на Стелле, она была милой и страстной, - опечалился Столас, - но потом ее будто подменили. Она стала чаще отказывать мне в супружеском долге и я потерял к ней влечение. До Блица у меня было много бесов в простынях, - кокетливо хохотнул совиный принц, помахивая перьями своего птичьего хвоста, - но Блиц мне подходит лучше всех.       - Фиона тоже мне подходит лучше всех, - задумчиво произнес Валентино, любуясь девушкой без сознания.       Столас подошел к кровати, приблизил свое лицо к лицу мотылька. Его перья щекотали тело Валентино.       - Что все-таки у вас произошло с Фионой в темноте? - спросил Столас, а его глаза засияли красным. - Из-за чего Фиона вырубилась через пять минут?       - Ее Аластор выключил с помощью своих меток, - признался мотылек, потерев свою шею нижней левой лапкой. - Ни я, ни Фиона не сделали ошибок в постели. Фиона даже не заметила как все началось, настолько она привыкла ко мне и моим прикосновениям. Это так мило, - расчувствовался мотылек. - Ни одна женщина не соглашалась переспать со мной добровольно.       - Ни одна? - опешил Столас. - Это жестоко. Ты красивый, эротичный, богатый в конце концов. Чего им еще надо?! - возопил совиный принц.       - Целомудрия в аду, - сдавленно рассмеялся Валентино. - Все мои работники искренне не понимают, почему я к ним пристаю и тащу в постель. Они искренне считают, что попали в ад по ошибке.       Столас оглядел тела Фионы и Валентино. Ему стало неловко и стыдно. Нужно было сразу предложить им помощь, а не болтать попусту! Какой он невежливый гость!       - Надо перенести Фиону в другую комнату и перестелить постель, - деловито сказал совиный принц, - иначе простыни будут безнадежно испорчены. Я могу перевязать твои раны. И раны Фионы. Мне не сложно. Ты устал и ранен, я все сделаю для тебя сам. И для Фионы.       - Ладно, сделай, - сдался Валентино. - Только учти, Фиона тяжелая. Бери ее крепко, иначе не удержишь.       Столас поднял Фиону, улыбнулся и чуть не выронил ее на пол, но поднапрягся и предотвратил это падение.       - Уф, действительно тяжелая, - прокряхтел совиный принц.       - А я тебя предупреждал, - ухмыльнулся Валентино, вставая с кровати и снимая окровавленные простыни. - Это одна из причин, почему Фиона мне подходит. Она крупная, тяжелая, высокая. Такая партнерша мне и нужна. Больше никаких мелких и хилых тел, которые быстро ломаются под моим натиском. Нет, пусть будет одна Фиона, зато какая!       - Одна? - удивленно поднял брови Столас. - Ты шутишь? Ты будешь спать только с ней?       - Из женщин, да, только с ней, - успокоил мотылек своего гостя. - А из мужчин у меня тоже не так уж и много добровольных партнеров, но выбор есть, жить можно, - хохотнул мотылек, сворачивая грязные простыни, доставая свежие и чистые.       Столас наблюдал за всем этим, переводил взгляд с Фионы на мотылька и обратно.       - Можно оставить ее в этой комнате, - предложил Столас.       - Я не могу так рисковать, - ответил мотылек. - Вдруг Аластор снова возьмет Фиону под свой контроль? Ей будет безопаснее рядом со мной.       - Ну конечно, - подмигнул мотыльку Столас. - Тебе просто нравится ее мягкое тело.       - Ей тоже нравится мое тело, - подмигнул мотылек Столасу. - По-настоящему нравится, понимаешь? Она не имитирует удовольствие в постели со мной, понимаешь? Не морщится, не отворачивается. Ей не противны мои поцелуи и объятия.       - Много у вас было за эту пару дней поцелуев и объятий? - ухмыльнулся совиный принц. - Что именно вы с ней делали в лимузине, клубе и у тебя дома? Что Фиона не имитировала?       - Слышала бы тебя сейчас твоя доченька, - покачал головой мотылек. - Она, поди, сидит в отеле принцессы Чарли и скучает. Отель Чарли невероятно унылый и депрессивный.       Фиону уложили в спальне номинального хозяина дома. Валентино смотрел на девушку и был очень горд тем, что смог защитить ее и перебороть магию Аластора. Столас наколдовал бинты и антисептик, начал обрабатывать раны девушки, а потом переключился на самого мотылька. В голову Столасу опять полезли похотливые мысли.       - Фиона же спит и ничего не заметит, - томно сказал совиный принц. - Ты не настолько ранен, чтобы не хотеть меня прямо сейчас.       - Какой упрямый, - ухмыльнулся Валентино и взял лапу Столаса в свою. - Не уймешься, пока я с тобой не пересплю?       - Не уймусь, - кивнул Столас. - Я слишком завелся. Ты такой красивый, такой внушительный, когда боролся с одержимой Фионой и магией Аластора. Я не могу пойти спать и все забыть, я весь на взводе.       - Ладно, если ты настаиваешь... - сказал мотылек.       - Настаиваю, - прошептал Столас.       Совиный принц был не готов к тому, что раненый мотылек рывком сбросит его с кровати, повалит на пол и прижмет к этому полу. Бинты и антисептик тоже оказались на полу. Столас хотел что-то сказать, но мотылек зажал ему лапкой клюв и перевернул на живот.       - Учти, я тебе не Блиц, - вкрадчиво прошептал Валентино, обнимая Столаса и чувствуя его нарастающее возбуждение. - Учти, ты сам на это подписался.       А потом Столаса накрыло нечто, что он отдаленно мог опознать как страсть. Совиный принц тонул в этом ощущении, растворился в нем. Валентино был доволен собой и телом Столаса. Столас тоже ему подходил физиологически, был крупным, высоким. Им обоим было хорошо друг с другом.