Вопреки всему

      — Ух ты! Я и не знала, что у нас в дистрикте есть такое! — Китнисс с восторгом смотрела на высокие холмы и блестящую извивающуюся змейку заледеневший реки. Место было красивым, даже несмотря на то, что ноябрьское серое небо и черная земля с жёлтой пожухлой травой, колышущейся на ветру, придавали ему мрачный и тревожный вид. — А это уже не у нас, — улыбнулся Том. — Это граница дистрикта. Здесь нейтральная территория, какой Дистрикт начинается за ней, я не знаю. Я не очень хорошо учился в школе. Девушка взглянула на Тома. Он, легко улыбаясь, смотрел вдаль, на реку. Ветер трепал его темные волосы. Китнисс обняла себя руками и вздохнула — несмотря на ставшие в последние две недели довольно частыми встречи с Томом, она всё ещё не знала, как вести себя с ним. Он был славным парнем, и она была благодарна ему. Хотя бы за то, что он научил её ездить на велосипеде и показывал такие места их дистрикта, о наличии которых, она даже не подозревала. Удивительным было то, что Том, будучи приезжим, изучил её дом лучше, чем она, прожившая в Двенадцатом всю свою жизнь. Хотя, у нее было достойное оправдание — охота и добыча пропитания отнимали все свободное время, а созерцание местных красот в недавнем прошлом было непозволительной роскошью, поэтому её знание родного дистрикта ограничивалось лесом, Котлом, домами некоторых знакомых и главной площадью. Том же, работая почтальоном, развлекал себя поиском новых непроторенных дорог, выискивая среди обыденных окрестностей примечательные уголки живой природы. И теперь делился своими открытиями с ней. Китнисс была в восторге от их совместных велосипедных прогулок, от ощущения скорости и ветра, выдувавшего из головы любые грустные мысли. Хеймитч, правда, ворчал — несмотря на то, что ментор сам настаивал на необходимости общения со сверстниками, ему не нравилось, что она отправляется в пустынные места с парнем, которого почти не знает. Китнисс мало это беспокоило — нож она носила с собой всегда, и была уверена, что сможет за себя постоять. А если нет — что ж, значит, ей тоже пришло время умереть. Впрочем, Китнисс заставляла себя не думать о мрачном — пока Том был просто милым парнем. Правда, слишком часто до боли в сердце напоминавшим Пита — те же мягкая самоирония, спокойствие и заботливость. А, может, она просто искала Пита в нем. Пит… Где он сейчас, что делает, думает ли о ней? — Китнисс? Девушка вздрогнула — оказывается, она слишком глубоко задумалась, и Том уже смотрел на нее с беспокойством. — Прости, я засмотрелась на здешние красоты. — Да, красота притягивает взгляд — с улыбкой произнес Том. Но смотрел он, при этом, не на холмы вдалеке, а прямо на нее. Китнисс, чувствуя как горло сжимается от неловкости, решила перевести тему. — Ты что-то говорил про школу, а где ты учился? — спросила она. Ей и правда было интересно. — В Четвертом. Но я чаще убегал на море рыбачить с парнями, нежели просиживал штаны на уроках. Родители ругались — они…эммм…работали в кафе и хотели, чтобы я занимался тем же. Но мне это казалось таким скучным! Поэтому я и подружился с ребятами из бедного района, добывать еду с ними было интереснее. Я им даже завидовал — приключения, побеги от миротворцев и все такое… И восхищался. Они были очень смелыми, находчивыми и, главное, свободными… Китнисс скривилась. Она никак не могла назвать отчаянную борьбу с голодом интересным приключением. — Да уж, грустная у тебя история… Столько лишений и ограничений, нам, свободным, не понять… — девушка остановила себя, чтобы не сказать чего-то ещё более язвительного в его адрес. Ведь, в сущности, он не был виноват. Том, впрочем, не казался обиженным. Он никогда не отвечал на насмешки или злые выпады Китнисс, которые она позволяла себе довольно часто. Делал вид, что их просто не было. Девушку его кротость выводила из равновесия — она чувствовала себя, одновременно пристыженной и оскорблённой — будто парень считал её милым, но злобным зверьком, которого надо приручать. Хотя, возможно, она это выдумывала — может, он так же наивен, как знакомые ей капитолийцы, и просто принимает ее сарказм за чистую монету. По его спокойному улыбчивому лицу ничего нельзя было прочесть. — Поехали назад, а то замёрзнем, — вздохнув, сказал он. Добраться до Деревни удалось довольно скоро. Китнисс казалось, что она всю жизнь умела кататься на велосипеде — тело будто само знало, что делать. Хотелось гнать быстрее, быстрее… лететь. — Не спеши так, Китнисс, — смеялся ей вслед Том. — Переломы нам ни к чему, правда? Вообрази, я целыми днями буду мозолить тебе глаза и всюду носить на руках. Она резко затормозила у порога, от чего потеряла равновесие и чуть не рухнула на землю, неудачно выставив ногу, но вовремя подоспевший Брэдли успел подхватить её и не торопился выпускать из рук. Китнисс чувствовала, что щеки её начинают пылать. — Я готов предложить свои услуги в качестве добровольца по предотвращению несчастных случаев, — его глаза ярко сияли, и впервые Китнисс разглядела их необычный цвет — темно-зеленый, с янтарными вкраплениями. Она всматривалась в лицо парня, изучая его черты: широкий лоб с небрежной челкой темных волос, прямые брови, выразительно подчёркивающие сосредоточенный взгляд, обращённый на неё, слегка вздёрнутый нос, очаровательная ямочка на подбородке — уголки его рта потянулись вверх, и Китнисс, смущённо улыбнувшись, опустила глаза. Том медленно склонился к ней, улучив благоприятный момент Осторожным движением он мягко привлек к себе девушку — тепло его рук, казалось проникало даже через плотную ткань пальто. Терпкий мужской аромат обволакивал, окутывая приятным и забытым ощущением покоя и безопасности. Она невольно прикрыла веки и перед её мысленным взором возникло другое лицо, другие глаза… Китнисс поспешила отстраниться.  — Мне пора. Спасибо за прогулку, — голос прозвучал холодно и отстранённо. Девушка старательно прятала взгляд и заметно нервничала, к тому же, с ней поздоровался мимо проходящий немолодой мужчина, живший в одном из домов Деревни. И теперь неловко теребя пуговицу пальто, она изо всех сил сдерживалась, чтобы не сбежать. Том сделал вид, что ничего не произошло и отступил. — Нет проблем. — Он взял ее руку и поднес к губам, — увидимся позже, да? Девушка только кивнула в ответ и не оглядываясь пошла к дому. Ею владели противоречивые эмоции: она злилась на себя, на Тома, на соседа и… снова на себя. Происходящее казалось ей неправильным, неуместным. Но, с другой стороны, ей нравилось внимание Брэдли, общение с ним медленно возвращало её к нормальной жизни, пробуждало интерес к простым вещам, помогало хоть что-то почувствовать. Закрыв за собой дверь, Китнисс стянула ботинки, повесила куртку, кинула шапку и перчатки на столик в прихожей. Девушка медленно шла по лестнице на второй этаж. Странная усталость навалилась как снежный ком, захотелось стать маленькой, чтобы папа прочитал сказку и всё было хорошо. Но этому не бывать. Китнисс тяжело вздохнула, — Тогда, хотя бы, приму душ. *** Китнисссс… Китнисссс… Китнисссс… — Нет, Пит, нет, пожалуйста…- Китнисс пыталась увернуться от Пита, чье лицо изменилось до неузнаваемости. Девушка вдруг поняла, что они с Питом одни в подземелье — все ее друзья, все, кто мог бы ее защитить, мертвы. Да и сам Пит тоже мертв — почему-то, она была уверена в этом. — Китниссс…не бойся, Китниссс…я смогу тебя защитить! — шипел монстр с лицом Пита. Его лицо постепенно расплывалось, превращаясь в чужое… Что-то с грохотом упало на пол и девушка проснулась, как ей показалось, будто от выстрела. Леденящий душу шёпот всё ещё звучал в ушах и сковывал тело, пот катился по лицу, перед глазами отпечаталось страшное лицо Пита. Девушка через силу открыла глаза, боясь увидеть не свою комнату, а канализацию Капитолия. Злосчастные кошмары практически еженощно поджидали её у самого порога сна. Хорошо что она ещё не успела полноценно улететь в царство Морфея, поэтому непонятный звук выдернул её из мира страхов. Подняв голову, Китнисс увидела светящиеся в темноте глаза Лютика, который сидел на комоде. Включила ночник чтобы рассмотреть что же произошло. На полу валялась деревянная игрушка, когда-то вырезанная её отцом. Видимо кот, услышав плач хозяйки решил разбудить её, как когда-то это делала Прим. — Спасибо, — прохрипела Китнисс коту. Лютик лишь помахал хвостом и облизал правую лапу — мол, не за что. С трудом успокоившись, Китнисс улеглась обратно в постель, укрылась одеялом с головой и зарылась лицом в подушки. Она уснула, прислушиваясь к ритмичному ходу стрелки настенных часов.