Вопреки всему

      Возвращаясь с очередной прогулки по городу, Пит снова размышлял о Китнисс. Писем от неё больше не было. Возможно, ей просто достаточно личного ответа от него. Или она не знала, о чём ещё можно написать — его письмо было почти таким же коротким, как и её: Пит в очень сдержанной форме сообщил об итогах своего лечения, похвалил доктора Аврелия и описал несколько забавных случаев, произошедших с ним после выписки. В основном это были перипетии, связанные с освоением новой местности. Пит и сам понимал, что на такое письмо сложно ответить что-то вразумительное, но в конце письма он сообщил Китнисс свой номер телефона, так что теперь, если ей трудно писать ему, она могла позвонить. Звонков тоже не было. Пит сам набрал Хеймитчу чтобы узнать здорова ли Китнисс. Старый ментор уверил его в полном здравии своей подопечной и добавил ненароком, мол для уточнения деталей стоит связаться лично с Китнисс. Конечно, Хеймитч был прав, но позвонить парень так и не решился. По правде говоря, он не понимал о чём с ней разговаривать — всё снова крутилось вокруг сомнительных воспоминаний. Можно было, конечно, в красках расписать события каждого дня, проведенного в столице, но это был бы скучный рассказ — Пит просто бродил по Капитолию, делал зарисовки городской жизни, а возвращаясь домой, обрабатывал рисунки. Иногда наведывался к Аврелию. Выданная ему квартира в бывшем Тренировочном центре казалась чужой и холодной — он так и не научился пользоваться всей этой роскошью. Новая жизнь никак не желала начинаться, зацепившись за обломки старой. Говорить с Китнисс ему особенно и не о чем. О прошлом не хотелось, настоящего не было. Во время прогулки, Пит так сильно задумался, что не заметил как пошёл дождь. После ливня стало гораздо холоднее, и Питу пришлось чуть ли не бежать домой — он забыл и зонтик, и куртку. В квартиру он вернулся промерзшим до костей и впервые с момента заселения решил принять горячую ванну, чтобы погреться… Правда, зайдя в ванную, Пит сразу вспомнил, почему он предпочитал пользоваться только душем — фантастических размеров ванна была оборудована плазменной панелью и кучей кнопок и краников непонятного назначения. Эффи гордо назвала это словом «джакузи». Она пыталась объяснить Питу, как этим пользоваться, но он почти не слушал — тогда он очень устал после выписки и интервью. Быстро скинув с себя одежду, он забрался в ванну и, отрегулировав воду до нужной температуры, откинулся на спину, упираясь затылком в силиконовый валик. «Ну вот, ничего сложного», — ухмыляясь подумал Пит, разобравшись с температурными режимами. Начиная отогреваться, он вспомнил, что Эффи вовсю нахваливала гидромассаж, и решил включить и его. Нажимая поочередно то на одну, то на другую кнопки он почувствовал, как вода начала пузыриться, а потом твердые струи принялись атаковать его расслабленное тело в нескольких местах одновременно. Правда, вместе с гидромассажем, он, кажется, включил что-то ещё, так как в воду из краников начали падать небольшие шарики чего-то густого и вязкого, заполняя комнату приторными ароматами… Пытаясь найти кнопку отключения подачи мыла, Пит наудачу тыкал по разным кругляшам. Но становилось лишь хуже — по воде поплыли жирные пятна ароматических масел с шипящими шариками. «Эффи очень постаралась, выбрала всё лучшее… в своем понимании» — саркастично думал Пит, пытаясь отключить хотя бы подачу воды, так как вся эта цветная пенистая масса того и гляди могла оказаться на полу. Неожиданно включился встроенный телевизор. На экране быстро сменяли друг друга неясные кадры. Пит только мельком глянул на ожившую панель, не разобрав мелькающие образы. «Проклятье!» — он изо всех сил пытался справиться с увеличивающимся объемом воздушной массы, которая стремительно расползалась во все стороны, угрожая заполонить собой пространство комнаты. После того, как до уха парня начали доноситься сначала тихие, а потом всё более отчётливые, неприличные звуки отрывистых стонов, Пит в панике стал озираться по сторонам, лихорадочно крутя головой, покрытой толстым слоем пены, чтобы отыскать источник шума, который становился громче и пронзительнее с каждой секундой. Наконец, он посмотрел на экран встроенной панели где во всех подробностях демонстрировались кадры страстного соития мужчины и женщины, и все творящееся там безобразие сопровождалось просто оглушительными воплями их дикого удовольствия, раздающимися, Пит был уверен, далеко за пределами его квартиры. — Чёрт возьми! — Он яростно хватался за первые подвернувшиеся кнопки и краны, стремясь хотя бы избавиться от звука, но все его попытки оказались тщетными. Зато ему, наконец, удалось выключить воду. «Нужно срочно выбираться отсюда!» — духота, вкупе с омерзительным запахом пены, планомерно застилающей мраморный пол, едва не лишили его способности здраво мыслить. Теряя терпение, он резким движением смахнул пену с лица, затем несколько раз поскользнувшись, все же принял вертикальное положение. Видимо, он задел локтем стоящие аккуратным рядом склянки с очередными пахучими средствами и сейчас их содержимое сыпалось на его несчастную голову. Почувствовав твердый пол под ногами, Пит первым делом схватил полотенце и быстро вытер руки, после чего швырнув его на пол, обошёл сбоку «проклятое корыто» и ухватился за плазменную панель, всё ещё издающую мерзкие звуки. Прикладывая все свои силы и отчаянно напрягая мускулы, он дёргал на себя не поддающийся чертов ящик. Тот, наконец, отделился от основания и наступила долгожданная тишина. Ярый шум все ещё стоял у парня в ушах. Прошипев ругательства, он поднял вверх руки, державшие панель, и со всей силы, на которую был способен бросил свою ношу на каменный пол, — послышался скрежещущий звук треснутой рамы. Молча развернувшись, Пит вышел из ванной с головы до пят покрытый фрагментами пены и прилипшими к телу ассорти из мелкого разноцветного бисера. Не обращая никакого внимания на собственный вид, а тем более на мнущихся у порога в томительном ожидании гостей, он открыл дверь спальни и уселся на кровать, уронив лицо на ладони. Через некоторое время заливистый громкий смех наполнил комнату: «Зато теперь есть что рассказать Китнисс!» — Что там Тринкет говорила по поводу джакузи? — спросил стоящий в дверях квартиры Плутарх Хевенсби. — Что она заставит Пита Мелларка воспрянуть телом и духом. Он и воспрянул… По крайней мере телом. Может, нам не стоило открывать дверь своим ключом? Неловко вышло… — сопровождавшая Плутарха брюнетка вспыхнула и сделала вид, что заинтересованно разглядывает потолок.  — Кхм… Пит? «Проклятье! Как там называется то, что, если может случиться какая-нибудь гадость, она случается? Закон кого-то там… И кого могло ко мне принести?» — думал Пит, сканируя комнату на предмет подходящей одежды. Ничего кроме халата не нашлось и облачившись в него, парень с тяжёлым вздохом вышел к гостям. — Прости, Пит, не хотели мешать тебе развлекаться! — рот Плутарха растянулся в широченной улыбке, доходившей до самых ушей, а многозначительный взгляд ясно говорил о том, что всё случившееся ранее, не осталось незамеченным. Будучи пойманным с поличным, Пит не стал возражать и оправдываться. «Да и с какой стати — то, с какими средствами я моюсь в ванной, это моё личное дело, в конце концов!» — усмехнулся он. — Привет! Я думал, ты зайдёшь позже, после того как позвонишь, — сказал Пит, усадив гостей на широком диване. Он предложил им сок, удачно оказавшийся в холодильнике. Плутарх сделал вид, что не заметил довольно явного упрека: — А, мальчик мой, зачем вся эта официальность? Эффи дала мне ключ и сказала, что тебя нужно чем-то занять, вовлечь во что-нибудь. Это всегда можно сделать — сейчас мы думаем о культурном возрождении Панема, так что работы много, не заскучаешь. Мы с Глорией закрутим тебя так, что ты думать забудешь о всякой ерунде! Кстати, познакомься — это Глория Кловелл, она поможет тебе с организацией выставок. — Выставок? Их будет несколько? — Ну да, — вставила Глория. И хотя голос у неё оказался низковатым для Капитолия, да и выговор не отличался намеренной манерностью, Питу её речь напомнила лучшие времена Эффи Тринкет. — Первая выставка — благотворительная, её можно назвать к примеру — «Тернистый путь победителя» или «То, что удержало меня», пройдет в бывшем президентском дворце уже через месяц. Потом ещё несколько — для музеев Капитолия, затем, возможно, тематические — «Жертвам войны» или «Природа дистриктов» … Со временем мы решим, как лучше распорядиться имеющейся у вас коллекцией, к тому же я вижу, вы уже пишете новые, их мы тоже систематизируем, подберём названия….  — Боюсь, что я не разделю вашего оптимизма — судя по тому, что вы перечислили, у меня должна быть уже собственная картинная галерея, до отказа переполненная разноплановыми работами. И я не уверен, что смогу творить в промежутках между экспозициями. Слова девушки повергли его в шок, такого напора он не ожидал. — Не переживай, Пит, — улыбнулся Плутарх. — Глория — организатор от Бога, тебе не придется ни о чём беспокоиться. Сейчас я вас оставлю, уверен вы найдете общий язык. Спасибо за тёплый приём. Пит сомневался, что сумеет поладить с особой, которая уже распланировала если не всю его жизнь, то по крайней мере значительную её часть. Кажется, спокойные времена, когда он мог проводить целые дни, просто думая о прошлом, ушли безвозвратно… Пит закрыл за Хэвенсби дверь, коротко кивнув ему в знак прощания, и остался наедине с брюнеткой. Теперь он позволил себе внимательнее присмотреться к девушке: Глория держалась сдержанно и уверенно. На ней было строгое платье-футляр темно-бордового цвета и туфли на высокой шпильке. Очки в черепаховой оправе, имеющие форму скругленного квадрата, придавали ей вид строгой учительницы. Пока Пит провожал Плутарха, мисс Кловелл успела достать из узкой черной сумочки какие-то бумаги и теперь сосредоточенно их просматривала. — Глория, — обратился к ней Пит. — Простите мне мой внешний вид, — парень смотрел ей в глаза, рассчитывая на понимание. — Может нам стоит перенести встречу на более подходящее время? Девушка изумлённо подняла брови, затем на её лице отразилась догадка: — Вы сейчас не один? — Нет, что вы, с чего вы взяли? — начал было спрашивать Пит, но потом вспомнил плазменную панель и звуки из ванной. — Я один. Просто решил принять ванну — откуда мне было знать, что у вас телевизор автоматически включает порно-каналы для желающих просто помыться. — Прямо новое шоу для Цезаря: «Приключения Пита Мелларка в капитолийских ваннах» — добродушно усмехнулась девушка. Питу она начинала нравиться. Впрочем, после её следующей фразы, он снова передумал: — Если вы один и мы не ставим никого в неловкое положение, то ваш внешний вид меня не смущает. Времени очень мало, а сделать нужно очень много. «Да уж, — подумал Пит, — она не из тех, кто откладывает дела пылиться в долгий ящик». Ему снова вспомнился Тур Победителей и Эффи с её расписанием — «завтра важный-преважный день». Китнисс это, кажется, не нравилось, а его забавляло то, что Эффи находила важным… Глория нетерпеливо постукивала пальцами по кожаной папке, выражая намерение продолжить беседу, и Пит уступил: — Давайте тогда обсудим ближайшую выставку, а об остальном поговорим после, как вам такая мысль? Организатор удовлетворенно кивнула. — Мистер Мелларк…  — Можно просто Пит, — поправив пояс розового махрового халата, попросил парень и обезоруживающе улыбнулся. Глория не смогла не улыбнуться в ответ. Надо было отдать ей должное, даже в такой неловкой ситуации она вела себя как настоящий профессионал — задавала корректные вопросы, направляя разговор в рабочее русло. Устроившись на диване поудобнее, девушка поправила очки на переносице и заглянула в свои бумаги: — Итак, насчёт первой выставки, которая пройдет в бывшем президентском дворце… — Её нельзя провести в другом месте? — решительно спросил Пит. Она в недоумении посмотрела на собеседника. — Я не хочу, чтобы выставка проходила там. — Но, Пит, это самое подходящее место для нашего мероприятия: там просторные помещения — есть возможность собрать много людей — это самое известное место во всём Панеме — лучше не найти! — решительно вещала Глория, кажется искренне не понимая, что не так. — Это место сломало мне жизнь! — резко сказал Пит, пытаясь держать себя в руках — перед глазами мелькали красивые коридоры, слова: «всё будет кончено, пока идёт передача», мраморный пол, носы чужих ботинок у лица, Китнисс, выкрикивающая воинственные лозунги, она же, с искаженным от ужаса лицом, бегущая навстречу сестре, взрыв, уничтоживший всех… — И не только мне, — добавив это, парень резко откинулся на спинку дивана, пытаясь справиться с нахлынувшими воспоминаниями. — Нет! И это не обсуждается, — добавил он спустя время. Полы его халата распахнулись, обнажая широкую грудь с налипшими на кожу подсохшими пятнами пены и непонятным бисером, которые он так и не успел смыть. Заметив любопытный взгляд Глории, Пит поспешил поплотнее запахнуть халат. Это происшествие немного разрядило обстановку. — Но хотя бы подумайте над этим, — организатор и не думала сдаваться. — Разве это не символично: показать всем, что вы победили и заходите туда как хозяин? Показать, что ничто не сможет окончательно сломить вас? — Глория, должен вас расстроить, но я всё равно откажусь, — Пит, пристыженный своей вспышкой гнева, пытался говорить мягче: — Я не хочу ничего никому показывать и доказывать. Мою жизнь уже достаточно превращали в шоу, позвольте мне решать хоть что-то самому. — Хорошо, — девушка вздохнула и нахмурились. — Мне столько всего придётся переделывать… Я и подумать не могла, что вы будете против… Простите меня! — искренне сказала она. Пит удивился — кажется, мисс Кловелл действительно пыталась понять его чувства. — Я тоже прошу прощения, за то, что так резко возражал. Спасибо за понимание. Мистер Хэвенсби, скорее всего прав — мы сработаемся. — Разумеется, — она очень быстро вернулась к прежней уверенно-деловой манере разговора. Пит начал подозревать, что Глория боится проявлять искренние эмоции на работе. Китнисс тоже боялась. Или ему казалось, и сейчас он вспоминает то, чего не было? Пит тряхнул головой и сосредоточился на обсуждении списка картин для выставки, которое затянулось допоздна. Его собеседница действительно разбиралась в живописи и предлагала интересные идеи. Пит даже забыл о своем нелепом облачении и совсем не обращал внимания на плохо смытую пену, неприятно стягивающую кожу. Наконец, они обратили внимание на время. Пит вызвался проводить Глорию до дома, но девушка отказалась, сказав, что не в первый раз возвращается так поздно и у неё даже есть знакомый водитель такси. Полуночниками оказались не только они: — проводив девушку до лифта, Пит увидел как из квартиры его соседа — доктора Кимбелла, выходит светловолосая женщина, благодарит за чай и обещает что-то кому-то передать. Беседа была полна неловких пауз — доктор и его собеседница явно придумывали поводы подольше не расходиться.  Не желая мешать парочке, Пит быстро проскользнул к себе и захлопнул дверь. Кажется, у него началась новая жизнь.