Дикий

Внутри Тэхёна бурлила непередаваемая ярость. Настолько сильная и необузданная, что он готовился прилюдно разнести весь это гребаный сад на мелкие кусочки, показать, что больше не потерпит подобного отношения. Между пальцев зажал черный кожаный — треклятый — дневник матери, исписанный от корки до корки старыми чернилами. Она его предала. Они обе. Когда-то альфа безукоризненно считал, что не повторит судьбу отца, но не взял во внимание основную причину провала. Доверие. Джунг даровал Виен свободу в действиях и желал, чтобы она не чувствовала себя пленницей; мать оказалась изворотлива, точно змея, неудивительно, что влюблённый до одури король до последнего ей верил. Тэхён, в отличие от отца, был научен горьким опытом жизни. И больше не собирался наступать на одни и те же семейные грабли. С него хватило драмы. Если Дженни решила, что может обыграть его в эту игру, то омега заведомо оступилась. Причём очень серьёзно. Она ведь страстно хотела не быть особенной, парой для короля, а лишь вожделела вернуться в пресловутый лагерь для исправления. О, ей стоило бы поосторожней загадывать желания, потому что Тэхён собирался исполнить каждое на свой манер. — Ой-вэй, твой Лорд не в духе, — подметил Туан Бао Третий, что первым приметил свирепого альфу, шагающего от входа в сад к месту, где они вдвоём находились. Дженни поспешно приподнялась со скамейки, удерживаясь за резную ручку в качестве опоры. Она жутко волновалась, а завидев разъяренное состояние Тэхёна, и вовсе решила повременить с важными новостями. Честно говоря, омега бы предпочла не разговаривать с ним в таком состоянии. Альфа был страшен в гневе — шлейф тёмной магии расходился во все стороны, касаясь едва набравших цвет кустарников и без сожаления уничтожая их по пути. — Что он держит в руках? — скорее риторически поинтересовалась Дженни, внимательно разглядывая стремительно приближающуюся фигуру. Что-то здесь было не так; вот только волшебница никак не могла понять что именно. Тэхён ступил в королевские покои в поисках Дженни. Когда правитель прибыл в замок, Сокджин сразу же доложил о том, что его омега хотела бы как можно скорее что-то обсудить. Это немного насторожило альфу, поскольку, при обычных обстоятельствах, она бы в жизни не рискнула первой начать беседу, да что уж там, даже изъявить желание увидеться. — Джейн? — громко позвал Тэхён, ступив в заведомо пустую комнату. Покрывало на кровати оказалось помято, ведро из-под писем было опустошено и мокрым стояло прямо подле изголовья. Новые наволочки обрамляли подушки, однако на них уже проглядывались странные заломы. Складывалось такое впечатление, будто кто-то насильно сжимал вещицу в порыве гнева или истерики. Да и в самой комнате Тэхён мог ощутить привычный запах малины, смешавшийся с весомым волнением. Маг хотел было покинуть королевские покои, дабы направиться в сад и не тратить время зазря, когда его зоркий глаз внезапно зацепился за неровно стоящий стеллаж с древними летописями. Тэхён никогда не причислял себя к перфекционистам, но под его началом находилось целое королевство,так что... Из-за гиперответственности и привычки тотального контроля даже самый заядлый анархист — по части порядка — волей не волей стал бы педантом. Поэтому Тэхён подошёл к стеллажу в надежде придвинуть тот чуть ближе и с непониманием обнаружил выступающий из стены кирпич. Альфа мановением руки и вихрями тёмной магии, вырвавшимися из пальцев, отодвинул шкаф влево, даря себе полноценный обзор. Он не сразу сообразил, что перед ним открылся тайник, но когда осознал… Боже, Тэхён так разозлился. Как никогда прежде. Вещи до одури пахли малиной, они хранили прикосновения Дженни. И ладно, он вполне мог бы простить две склянки с непонятной жидкостью, засохший букет трав, но дневник матери с заложенным листком от старого конверта и королевской печатью — нет. Тэхён принялся листать рукопись как лихорадочный, беспокойно останавливался на страницах с зарисованными на них растениями и — медленно, но верно — догадывался о происходящем. Теперь жажда Дженни к занятости в саду обретала более чёткое объяснение, более выгодную подоплеку. Внутри Тэхёна вскипала нездоровая агрессия, он с размаху запустил две колбы в стенку, неучтиво оставив длинные подтёки. Все кругом всегда использовали его, обхаживали, выпытывали нужное. И никогда не любили и не интересовались им по-настоящему. Тэхёну внезапно стало слишком больно, свирепая месть заполонила рассудок. Никто не смел так безнаказанно подрывать его доверие и проезжаться по сердцу. Однажды он уже запер все чувства на миллион замков, обмотал цепями и пообещал никогда больше не открывать этот злополучный сундук. Пока в его жизни не появилась она… Что же, теперь Тэхён точно знал, что собирался выиграть в сражении, которое затеяла Дженни. И проигрыш обошёлся бы ей очень дорого. — Плохой день? — симпатически уточнила омега, неосознанно впившись тонкими пальцами в бахрому у талии, и продолжила наблюдать за разозлённым правителем. Тем временем тёмная магия добралась и до всего остального в округе, безжалостно сравняла деревья, саженцы, мраморные скульптуры и засохшие растения с землей. Да даже деревянный костяк, служивший своеобразным забором, на котором висел старый плющ, испарился мелкой чёрной пыльцой. Оголил две фигуры среди выжженного акра и дымки магии, возносящейся вверх. — Не думаю, что ты имеешь право спрашивать, — довольно грубо отрезал Тэхён, сделав несколько шагов вперед, и небрежно кинул под ноги Дженни найденный дневник Виен. Омега поняла, что крупно облажалась, смотря на то, как всё вокруг превратилось в ничто — альфа не оставил даже сантиметра от места, бывшего когда-то садом «спокойствия». — Я… — попыталась оправдаться волшебница, удрученно выдыхая. Она подняла на него испуганный взгляд и поняла, что отрицать вину было попросту бесполезно, — ладно, всё равно уже нет смысла врать. Но чего ты ожидал? Того, что я просто так отступлюсь от рвения спасти свой класс? Пойму тебя? Перестану пытаться помочь семье? Тэхён, я всегда говорила, что находиться здесь — не моя мечта и не моя воля. Мне жаль, что ты узнал об этом. Но я ни капли не жалею о том, что сделала это. Тэхён едва ли не задохнулся от её слов, позволяя тьме полностью завладеть телом и разлиться по венам. — Знаешь, по крайней мере, из нас двоих, я — не тот, кто обманывал. Я ведь шёл тебе на уступки, пытался считаться с твоим мнением, пока ты вовсю колдовала за моей спиной по дневнику матери. Чёрт возьми, ты изучала планы замка и заметки по побегу! Чего тебе не хватало в этой жизни, чтобы быть послушной девочкой? — в негодовании взревел альфа, бесцеремонно схватив Дженни за запястье. Он резко потянул омегу на себя и заставил посмотреть в антрацитовую пелену, нависшую перед глазами благодаря тёмной магии. Мог бы растворить и её в воздухе, если бы сильно захотел. От этого осознания череда мурашек прошлась по коже, — ты предала моё доверие, а я такого не прощаю. И мне даже не важно, что мы истинные. Он резко направился в сторону выхода из ныне несуществующего сада, насильно волоча за собой омегу как какую-то дерганую марионетку. Его шаги были размашистыми и быстрыми, Дженни приходилось бежать и спотыкаться о подол собственного платья, чтобы поспеть. — Мне больно и плохо, — жалобно выдала омега, грубо ударяя свободной ладонью по цепкому захвату несколько раз. Безрезультатно; казалось, Тэхён совершенно не чувствовал этого. — Пожалуйста, остановись, я пойду за тобой, только не так… — Не представляешь, как мне больно и плохо, — хмуро выпалил альфа, абсолютно не вслушиваясь в слова и только ускоряя темп, — но я научу тебя уважать и бояться. Ты ведь не боишься раз такая смелая, правильно? Думаю, казнь твоего брата и друга немного вразумят тебя. — Что?! Нет! — вскричала Дженни, вновь болезненно приходясь кулаком по костяшкам Тэхёна. Омега застопорилась на месте, передернула плечами в надежде высвободиться. Маленькими каблуками на подошве полуботинок впилась в землю, — они не виноваты. Виновата только я! — Вот именно, и ты дико поплатишься за это… Однако он не успел договорить, потому как его накидка за спиной неожиданно загорелась, а за перед вцепилось что-то неведомое, грубо царапнувшее когтями по грудной клетке. — Беги, светлая волшебница! — воскликнул Туан Бао Третий, поспешно преображаясь с кораллового окраса к знакомому обсидиану. Магия правителя оказалась намного могущественнее, чем грифон мог когда-либо вообразить — Туана Бао Третьего тут же волной отбросило куда-то далеко-далеко. Дженни моментально рванула за неподвижно летящим телом существа, ощущая застоялые слёзы, скатывающиеся по щекам. О, нет, только не Туан! Сильные руки Тэхёна крепко захватили её в кольцо под грудью, не дав сдвинуться с места и насильно прижав к мужской кровоточащей груди. — Убийца! Ненавижу! Не-на-ви-жу тебя! — что есть мочи кричала омега, брыкаясь в грубых тисках и барабаня маленькими кулачками от бессилия. Она тяжело дышала, неистово дрожала от непередаваемого отчаяния и безрезультатно пыталась выбраться. Картинка перед глазами резко сменилась с миролюбивого погибшего сада на сокрытое в подвале замка помещение. С узкими решётками и болезненными стонами издыхающих заключенных. Что-то капало — вода или кровь, Дженни боялась даже предположить. Кругом стоял смрадный воздух, её нос учуял отвратительный запах, заставив желудок взбунтоваться. Тэхён открыл свободную клетку, излишне не церемонясь, и затолкнул в неё ослабшую омегу. Та по инерции впечаталась во что-то липкое на стене и не удержалась на ногах, медленно осев на пол. А затем и вовсе приложилась к грязному каменному покрытию лицом. Она сжалась клубочком, сведя руки вокруг неприятно тянущего низа живота и поджав колени к груди. Громко, слишком различимо всхлипнула. У альфы сердце невыносимо засаднило, болезненно разрывалось из-за картинки перед ним — он готов был бросить всё. Открыть эту злополучную клетку и убаюкать едва находящуюся в сознании Дженни на руках, рассыпаясь в тысяче извинений за проявленную грубость. Но Тэхён пообещал себе не давать волю эмоциям и оставаться твёрдым в принятых решениях. Омега хотела монстра? Хотела кровожадного тёмного волшебника? Хотела увидеть такую часть личности своего истинного? Сегодня был её счастливый день, потому что Тэхён исполнил все желания Дженни одновременно.

~

Когда они впервые пересеклись на общем обеде, Юнги даже не поверил глазам. Он мог поклясться, что напротив него и Намджуна в окружении других пленных сидел тот самый тёмный маг, с которым альфа вместе бежал из замка. Юнги настолько обомлел из-за сходства во внешности, что попросту забыл про свою трапезу, пристально изучая незнакомца. Он был до одури похож, вот только кое-что не сходилось. Красный хохолок стал чёрным, у лица непонятно для чего перекрестились две странные серебряные цепочки, на шее отсутствовала татуировка феникса и на губе появился пирсинг. Тогда Юнги задумался над тем, мог ли этот человек быть близнецом бежавшего преступника? Только светлым магом? И уже готовился поверить в свою неправдоподобную теорию, — за последнее время много чего нереального происходило на самом деле, так почему бы и нет? — когда тот человек напротив понимающе подмигнул ему, поднявшись со стула. А проходя мимо их стола, незаметно подбросил за шиворот лагерной робы записку, в которой предложил встретиться у третьего барака после полуночи. В это время гнёт охраны чуть ослабевал, да и многие лагерные заключенные уже заснули. — Думаешь, придёт? — поинтересовался Намджун, опасливо оглядываясь по сторонам. Его шёпот прорезал тишину момента слишком неожиданно. Волшебник подул на замерзшие ладони, дабы согреть их, — зачем ему вообще с нами встречаться? — Понятия не имею, — со вздохом сообщил Юнги, сложив руки на груди в защитной позе, — меня больше волнует, что этот тёмный маг делает в лагере для исправления… — Я отвечу на все ваши вопросы. Терпение, господа, — донеслось из-за спины возмущавшегося альфы. Намджун и Юнги тут же обернулись на голос обладателя, застав того переодетым в одежду охранного караула, с блондинистыми взъерошенными волосами и длинной сережкой в ухе, — простите за вид, я сегодня отчаливаю. На мне маскировка. — Но когда ты успел…? Что ты вообще здесь...? Разве магия здесь работает? — удивился светлый маг, едва ли сумев довести хоть одну из своих мысль до логического конца, и нервно поправил плоский, болтающийся на груди кулон. — Ваша — едва ли. Но вот мои возможности неограниченны. Никто и не подумает, что тёмному магу приспичит пожить в лагере для исправления. Меня зовут Бан Чан, к слову. Чтобы потом, когда упомянете меня всуе, не сломали себе язык, повторяя «тёмный маг» постоянно. — Погоди, тот самый Бан Чан? — удивленно уточнил Намджун, округлив глаза. — Мятежник, сражающийся за права обычных людей во Флорене? — Собственной персоной. — Чан театрально поклонился, размашисто разрезав рукой воздух. Он усмехнулся, оголив милые ямочки на щеках, — приятно знать, что моя слава опережает меня. — Что забыл «мятежник, сражающийся за права обычных людей во Флорене» здесь? В логове светлых магов? — непонимающе возмутился Юнги, ощущая внутреннюю предвзятость по отношению к человеку напротив. — Хочешь использовать информацию отсюда для своих восстаний? — Нет, вообще-то я пришёл вернуть тебе должок, — безобидно хмыкнул тёмный маг, уперев руки по бокам, — обойдемся краткой предысторией. После того, как ты помог мне бежать. Я понял: для того, чтобы сломить устоявшийся государственный строй, я мыслю однобоко. Чересчур. Воевать с одним немагическим классом ужасно глупо. Мне нужно было придумать что-то иное. И тут я вспомнил тебя. И бинго, осенило! Нас с детства учили тому, что вы — светлые маги — какие-то отбросы общества, собирающиеся наброситься с гнётом на нас — тёмных магов. Но, в сущности, мы ведь одно целое, верно? Когда мы с тобой бежали, не было «добрых» и «злых», были лишь люди, которых несправедливо засадили. Тогда я и понял, что концепция, которая спасёт изжившую систему управления — равенство. Начал её пропагандировать, вместе с моими лазутчиками, распространять, митинговать. Не поверите, сколько людей устали жить в такой деспотичной среде… — Какая тебе от этого выгода? — продолжая нахмурено смотреть, осведомился Юнги. Внутреннее недоверие никуда не исчезло. — Ты — тёмный маг, привилегированный класс. Тебя-то чем жизнь обделила? — Мои родители — обыкновенные люди, — без обиняков выдал Чан, — да и я всегда чувствовал, что должен совершить что-то великое. Не вдаваясь в остальные подробности, мы с вашими друзьями светлыми магами собираемся освободить Флорен, а затем и вас. Я здесь на разведке, заодно решил проведать, остались ли вы оба в живых. Знаю, что много светлых полегло в убежище, примите мои соболезнования. — Спасибо за сочувствие, правда. Так значит, ты у нас за доброго Самаритянина, да? — настороженно задал вопрос высокий альфа, все ещё плохо обрабатывая информацию. — И когда вы планируете достать нас отсюда? И у меня сестра в замке... — Знаю-знаю. Не переживайте пока об этом, мы что-нибудь придумаем. Я ещё свяжусь с вами в любом случае. Главное — не раскисайте, — поддерживающе сообщил тёмный маг, похлопав знакомых по плечам и внимательно прислушавшись к шуршащим звукам вдалеке, — так ребятки, мне пора. Вам тоже, — а затем помедлил, точно хотел добавить кое-что ещё, — кстати. Чуть не забыл, великан. Тебе оракул передавала «привет». — Чего? — удивленно переспросил Намджун, проследив за тем, как мятежник делает лассо из черной материи и виртуозно цепляется им за дымовую трубу, взбираясь на крышу. Ответом на вопрос ему послужила тишина и притупленный стук мужских шагов по крыше барака.

~

Сокджин заметил, как болезненно искривилось лицо Тэхёна. Он даже чуть отодвинулся назад, когда регент поднёс к полузажившей ране на груди очередной вымоченный в травах бинт. Альфа стиснул зубы, ёжась от дискомфорта и чувствуя, как вокруг ребер медленно обматывается ткань. — Вы точно не видели никакое животное? — скептически уточнил Сокджин, аккуратно продолжая перебинтовывать тело Тэхёна. — Вас будто лапой зацепили. Причём довольно глубоко. — Наверняка Джейн использовала одно из древних заклятий из дневника моей матери. — При всём моём уважении к Вам, мой Лорд, я не уверен, что леди Дженни обладает необходимым количеством практики, чтобы обходиться со столь сложной магией. — Бывший регент сделал очередной моток ткани вокруг груди, а потом деликатно закрепил тот на небольшой бантик. — Я наведу справки и обязательно поищу что-нибудь в библиотеке. Но у меня есть подозрение, что это было не простое проявление магии. Кстати, как Ваша пара себя чувствует? Ей уже лучше? — Надеюсь, только хуже. Тэхён инстинктивно размял шею, неспешно поднявшись с места, и подошёл к лежащей на столике литой рубахе, с тремя деревянными пуговицами у воротника. Эта ссора прилично вымотала альфу, возможно, он даже слишком близко воспринял сложившуюся ситуацию. Альфа ведь никогда не был особо сострадательным к этим презренным волшебникам, учитывая его семейную трагедию. Да и чем, в сущности, Дженни отличалась от других светлых магов? Ничем. Но почему тогда Тэхён ощущал разлившуюся по венам досаду? Чувствовал себя полностью выжатым и разбитым? Словно совершил непоправимую ошибку. — Где Ваша омега сейчас? — вслед за странными мыслями правителя, с обеспокоенностью в голосе уточнил Сокджин. Он тоже привстал, непривычно насупившись и принявшись измерять комнату длинными шагами. — Переосмысляет своё поведение в темнице. — По расширившимся глазам регента, Тэхён понял, что тот не на шутку тревожился за состояние пленницы. Да что с ним такое? Неужели Сокджин тоже привязался к ней? — Не стоит так переживать. Завтра с утра её вернут в покои, целехонькой и невредимой. Просто мне нужно преподать ей урок. А ночь за решёткой помогает мно-о-о-гое переосмыслить. И, кстати, я хочу, чтобы её так называемую «семью» убрали из меморандума. Пока не казните, но если они вдруг что-то учудят... — Мой Лорд, полагаю, она Вам так и не сообщила новость, — удручённо вздохнул тёмный маг, не слушая распоряжение по поводу других светлых волшебников, а вместо этого пытаясь понять, как деликатнее бы посвятить правителя в текущее состояние вещей, — Вы же не сделали ей больно? — Я не бил её, если ты об этом. И вообще, кем ты меня считаешь? У меня, конечно, имеются проблемы с агрессией, но не до такой степени, чтобы заниматься рукоприкладством. Тем более с тем, кто априори слабее, — возмущённо подметил альфа, накинув на себя новенький сюртук и запахнув тот под горло, — запугать — да. Но лишь в крайнем случае. И только для того, чтобы приструнить. Сокджин, я сегодня и впрямь не в духе для нравоучений. Мне и без них паршиво. — Боюсь, что сейчас добавлю душевных терзаний, — виноватым голосом оповестил регент, внимательно посмотрев в два непередаваемо чёрных от освещения глаза Тэхёна, — не знаю, как Вам даже и сообщить. — Просто не томи. — Леди Дженни хотела рассказать Вам это лично, но, в свете последних событий, я вынужден озвучить самостоятельно. — Сокджин сцепил руки перед собой, в попытке усмирить волнение, и со всей важностью заявил, — она в положении, мой Лорд. И я бы рекомендовал Вам сейчас же предоставить ей более комфортабельные условия. Тэхён недоумевающе разглядывал собеседника перед собой; остатки сознания напрочь отрицали прозвучавшую фразу. Слова никак не укладывались в предложение, не организовывались в логическую составляющую. Правитель замер в немом ступоре. — Что? В каком положении? Невыгодном? — с глупой усмешкой уточнил альфа, пока смысл внезапно не сбил его, точно карета при въезде в ворота замка. Повторив предложение за регентом, Тэхён не только услышал сам себя, но и переварил важную информацию. Он вынужденно осел прямиком на шаткий столик. Его лицо знатно побелело. — Она… Она… Она беременна? Моим ребенком? — Срок составляет три недели, со слов лекаря. Полагаю, вряд ли отцом может являться кто-то другой, но мы всегда можем провести магическое дознание сразу же после родов… Тэхён судорожно начал загибать пальцы, обмозговывая сказанное и пытаясь сопоставить факты воедино. «Мне больно и плохо», — в памяти мага как назло всплыли жалобные слова Дженни, её до одури напуганные и слезящиеся глаза. Сама она, свернувшаяся в позу эмбриона на полу нестерильной и абсолютно отвратительной темницы, где было место самым опасным преступникам, но никак не омеге, носящей под сердцем его маленького наследника (или наследницу) престола. — О, чёрт! — с огромным сожалением в голосе выпалил Тэхён, без промедления ринувшись в сторону выхода и моментально влетая на ступеньки крутой винтовой лестницы, — нет-нет-нет! Почему каждый раз, когда Тэхён пытался от неё отдалиться, то чувствовал необходимость находиться с Дженни в два раза сильнее?