Дикий

Лалиса в очередной раз натянула тетиву и прицелилась в маячащего внизу повстанца. Движущаяся мишень всегда отличалась особой сложностью для попадания, но у омеги был достаточно большой опыт за плечами и хороший учитель в лице меткого Чимина. Так что она собралась с силами и выпустила стрелу. Страж тут же пригнулась, спиной упершись в каменную стену в надежде остаться незамеченной. Сегодня Лалиса совершенно не планировала рисковать, но ситуация вынудила взяться за оружие и обороняться. — А-а-а! — вскричал мужчина, ухватившись за простреленное плечо. — Чёрт возьми, откуда? — принялся браниться его сослуживец, подхватывая падающую тушу. — Я думал, что мы схватили всех. — Я пойду и проверю периметр ещё раз, — тут же заключил главарь компании, отдалившись от друзей, и резво нырнул в ближайшую постройку запретного города. Лалиса чуть выглянула из укрытия, посмотрев на беззащитную парочку врагов. Она вытащила из колчана деревянную стрелу с металлическим наконечником и снова приготовила лук. Те двое оказались так заняты друг другом, что даже не заметили нацелившуюся на них омегу. — Здесь должны же были остаться лишь старики, больные и дети, — выругался сослуживец, помогая раненому усесться. Воспользовавшись их недальновидностью, Лалиса с уверенностью отпустила тетиву. Точным выстрелом пришлась прямиком в ногу врага, — а-а-а! Омега вновь пригнулась, поспешно закинув футляр со стрелами на плечо и просунув лук через руку. Находиться в северной башне становилось довольно опасно, а страж лишний раз подставляться под удар не планировала. Она хотела как можно скорее перебраться в новое место; открыла люк, расположенный посреди пола, и аккуратно спустилась не по самой устойчивой стремянке. Раньше бы Лалиса просто спрыгнула вниз, а затем проехалась по круговым перилам винтовой лестницы, даже не задумываясь о рисках. Но сейчас омега мыслила и оберегала двоих — себя и её с Чонгуком ребёнка. У неё инстинкт самосохранения взыграл на максимум. Она бы вообще лишний раз и носа не высунула из лазарета, но кто-то из местного населения проболтался о временном пристанище сопротивления. Поэтому сюда отправили парочку головорезов, членов королевской гвардии и самых отъявленных тёмных магов. И ради кого? В запретном городе остались лишь старики, матери с младенцами и дети, не достигшие семнадцатилетнего возраста. Все остальные оказались задействованы в восстании. У захватчиков не было моральных ценностей, — об этом Лалиса могла сказать сразу и с уверенностью — поскольку обращались они с заложниками невероятно грубо и бесчеловечно. Всего противников насчитывалось шестеро. Двоих омега уже удачно обезвредила, на повестке дня маячили ещё четверо. Лалиса старалась быстро перебирать ногами и уже практически добралась до третьего этажа, когда различила на два пролёта ниже тёмную макушку главаря. Он, в свою очередь, тоже приметил Лалису, без предупреждения бросив сферу тёмной магии. Разрушающая волна заставила раскрошиться каменную стену в меньше полуметра от руки стража. На ступеньки с грохотом посыпались отколотые частички башни. Омега поняла, что её загнали в ловушку, и быстро бросилась наутёк. Наверх, в единственное — кажущееся безопасным — место в башне. Лалиса так не боялась за себя, сколько за маленькое создание внутри. И за то, как бы воспринял новость о случившемся Чонгук. Это бы стопроцентно убило его, разорвало душу на мелкие части, если бы её худшие опасения подтвердились. Страж, запыхавшись, вернулась на исходную позицию, закрепив колчан между двумя изогнутыми металлическими проволоками, позволяющими запереть люк на время. Сама же в который раз установила лук в боевой готовности, направив тот на вход в полу. Её руки заметно подрагивали. — Думаешь, я настолько глуп, чтобы подниматься вслед за тобой? — огорошил Лалису тёмный маг, после того, как уничтожающим заклятьем оставил от ветхой деревянной дверцы один лишь пепел. Послышался ещё один щелчок пальцами; и орудие самостоятельно выпорхнуло из рук стража в воздух, по контуру покрывшись злополучной дымкой чёрной магии. Омега инстинктивно обвила живот ладонями, защищая самое сокровенное, что у неё было. Сделала шаг назад и прижалась к одной из стен копчиком. Во внутреннем дворике так и маячили две истекающие кровью фигуры, скулившие от боли. Лалиса не сомневалась, что главарь с лихвой отыграется за своих подчинённых на ней. Тем временем тёмный маг уже успешно взобрался на крышу, обнесенную по краям каменным забором среднего размера. Подтянулся на руках, злобно скалясь. — Готова платить по счетам? — с кривой усмешкой заявил захватчик. Он удобно устроился у выхода и вызывающе игрался с вихрями тёмной магии. От испуга Лалиса забыла все слова в этом мире. Такой беспомощной, слабой и напуганной она не чувствовала себя уже давно.

~

Чеён ступила в тронный зал, где в центре восседал отвратительнейший человек. Тот, кого её семья считала своим другом, и тот, кто без зазрения совести предал их, поддавшись идее мирового господства тёмных магов. Она не собиралась спускать этот проступок с рук и уж тем более не позволила бы бежать. «Сейчас или никогда», — вновь пронеслось в мыслях, пока Чеён уверенно делала шаг за шагом. — Посторонним сюда нельзя, — заверещал один из министров, быстро поднявшись из-за письменного стола и косой походкой направившись к принцессе, — как Вы сюда…? Но вопрос не успел прозвучать до конца, поскольку светлая магия Чеён тут же обездвижила мужчину, грубо впечатав того в стену. Другой министр, находящийся параллельно коллеге, замер на месте, бросив взгляд полный непонимания в сторону омеги. — Кто Вы? — наконец-то прозвучало в застоялой тишине. Правитель, восседавший на троне, с неким недоверием посмотрел на лежащие тела охранников, выглядывающие из проёма. Он пристальнее вгляделся в образ незнакомки перед ним — стройная красавица, с воинственным нравом и огромным потенциалом в магии. С длинными светлыми волосами, ровно как у… — Вспомнили? — проигнорировав прислужников, поинтересовалась Чеён и нагло прицокнула языком. — Я думал, ты мертва, — поднимаясь с трона, заявил правитель, тут же стянув плащ со спины и небрежно отбросив шёлковую вещицу в сторону, — придётся исправлять возникшее недоразумение. — Вы правы, — болезненно усмехнувшись, вторила словам мужчины Чеён и расставила раскрытые ладони по бокам. Она много и скрупулёзно читала об этом. Ночами проводила эксперименты над своими способностями, пока сонный Чонгук сопел под боком, утомленный старыми летописями. Его усталость играла ей даже на руку; Чеён училась пробуждать внутри нечто необузданное. Дикое и первозданное, нечто безумно пугающее. У принца и так голова плыла от бесчисленного потока информации, а если бы омега поведала ещё и о том, что собиралась высвободить опасного зверя, то он совсем бы запутался. — Percussum est hora vestra*, — громко произнесла принцесса, разрешив светлой магии выйти из ладоней и завладеть её телом целиком. Она почувствовала невероятную мощь под кожей, точно всё естество стало чем-то большим, чем являлось на самом деле. В груди образовался искрящийся надлом, оттуда вырывалось латунное свечение. Чеён в какой-то момент перестала ощущать землю под ногами; она воспарила в невесомости, прикрыв глаза и позволив силам полноправно господствовать в сознании. Чистое волшебство стирало все людские заботы, страхи, обиды, эмоции, оставляло лишь единение с природой и миром. Никогда ещё принцессе не было настолько хорошо и могущественно. — Быть не может, — в испуге произнес прислужник, боязливо отступив назад к ближайшей стене, — это… Но это же всего лишь легенда… — Легенда… — сорвалось с уст ошарашенного правителя, осматривающего невероятную картину перед собой. Его тёмные глаза озарились яркой оранжевой вспышкой. От неожиданности, он потерял равновесие и завалился назад. Подавился собственной слюной и закашлялся, — …неужели, кха, флорентийский феникс и вправду существует? В центре комнаты алым пламенем блистала магия, очертаниями напоминая сказочно красивую птицу. В том месте, где должно было находиться сердце, парила Чеён, позволяя всему сокрытому потенциалу вырваться наружу до конца. Тронный зал обдало несколькими волнами сильнейшей энергии, снесшими и людей и убранство к противоположной стене. Висящий на самом обозримом месте портрет почившего короля Джунга разлетелся на мельчайшие частицы. — А теперь, если вы не возражаете, я собираюсь забрать то, что принадлежит мне по праву, — нехарактерно пробасила Чеён, выпуская руки вперёд и пробуя воспользоваться заново обретенной магией. Наконец-то она могла больше не сдерживаться.

~

Клинок Чимина проскользил в нескольких миллиметрах от лица отца, неприятно лязгнув по сточившемуся от времени кирпичу. Сам же страж вовремя увернулся, поскольку хлыст тёмного мага практически пришёлся по запястью сына. Они оба тяжело дышали. В сущности, их прошлые семейные вечера ничем не отличались от сегодняшней встречи, разве что теперь Чимин стоял перед посильным соперником и без опаски бил в ответ. Он не боялся покалечить, задеть или убить противника; в какой-то мере альфа этого даже добивался. Однажды отец Лалисы сказал ему: «В бою никогда не опирайся на гнев или ярость, нет ничего обманчивее этих чувств. Ясная голова — вот залог успеха», однако сейчас Чимин нагло игнорировал данное предписание. Бил хаотично, наотмашь, страстно, яростно и безрассудно. — Рад видеть, что ты всё-такие не вырос сопляком, — громогласно объявил мужчина, толкнув сына на ближайший комод. Чимин запнулся о край ковра, неприятно ударившись бедром о деревянный шкафчик и неуклюже обронив тот на пол. Но такие повороты в драках для стража приравнивались к детскому лепету, он одним отточенным разворотом вернул отцу «любезность». Стопой болезненно пришёлся по грудной клетке тёмного мага, согнув ногу в колене, и отправил нокаутированного тёмного мага на пол. Острое лезвие альфы тут же нашло шею противника, позволив тому ощутить холодную сталь. — Хочешь что-нибудь сказать напоследок? — прошипел Чимин, чувствуя бурлящую в венах кровь. Со стороны он походил на разъяренного быка, который вот-вот собирался обрушиться на человека с красной тряпкой. — Например, покаяться в грехах? — До встречи в Аду, — лишь едко выплюнул мужчина, пригнув указательный и средний палец к ладони. Всё случившееся далее для Чимина проходило точно в замедленной съёмке — то, как декады мелких осколков от разбитого тёмной магией окна неожиданно впились в левую руку, лопатку, шею, бок, грудь. То, как страж обессиленно выронил меч и завалился вправо от невероятной боли. Раны горели, слезы выступили в уголках глаз, тело захватила настоящая агония. Альфа напряженно сжал непострадавший кулак и сцепил зубы, не позволяя стону полному горечи сорваться с уст. — Твоя мать тоже встретила смерть с дост… Однако тёмный маг не успел договорить, поскольку знакомые лозы светлого волшебства проникли в комнату и обвили того за плечи и ноги. Чары успешно усыпили противника; мужчина пьяно пошатнулся, медленно осев на ковёр. Он едва ли находился в сознании, когда его голова соприкоснулась с деревянным напольным покрытием. — Чимин! — сквозь стоящий в ушах шум послышался звонкий голос Джису, вбежавшей в помещение несомненно вовремя. Она тут же опустилась на колени перед окровавленным телом стража в надежде помочь. И последним, что увидел Чимин перед темной пеленой, стало умиротворенное лицо своего отца.

~

Триумф в душе Чонгука от взятого порта — важнейшей водной артерии Флорена — быстро сменился ощущением нескончаемой тревоги. Все вокруг него праздновали, поздравляли друг друга, утопали в поцелуях и объятиях, а у него на душе кошки скреблись. — Ну что, Ваше Величество, — шутливо бросил взявшийся из неоткуда Чан, потрепав принца по и без того взъерошенным волосам, — пришли благие вести из южной части Флорена. Тропу в деревню мы тоже контролируем. — Это здорово, — без особого оптимизма встретил новость альфа, уложив ладонь на сердце. В груди неприятно щемило; с каждой секундой становилось всё тяжелее и тяжелее. На него разом навалилась странная безысходность и недюжинный страх. Может быть, одолела паническая атака? Или посттравматический синдром? Битва оказалась не из самых лёгких, да и без жертв не обошлось. Война могла прилично пошатнуть психику любого, вот только Чонгук давно уже привык к подобного рода событиям, как бы прискорбно это не звучало. Нет, что-то другое, что-то сугубо личное наводило смуту и заставляло паниковать. — Парень, ты, наверное, не понял, — попробовал зайти с другого конца тёмный маг, похлопав собеседника по лопаткам, — это означает, что — за исключением замка и западной части — Флорен наш… Йит, ты выглядишь неважно. Что-то случилось? — Нет, наверное.... Не знаю, пока не могу понять, — честно признался альфа и быстро перевел взгляд с кормы величавого фрегата на одиноко пришвартованный перед ним парусник. На борту лодки мирно посапывала трехцветная кошка, перепуганная громкими звуками баталии и улегшаяся под сиденье, в безопасное место. Ассоциативный ряд сработал моментально. В мыслях Чонгука тут же всплыло имя «Льюис», а следом за ним и «Лалиса». Он замер на месте, завис, позволяя торопливо работающим шестеренкам осмыслить происходящее. — Лиса, — тихо издал принц, когда наконец-то осознал, что это его альфьи инстинкты вновь разыгрались на полную катушку. Он эмпатически перенял весь спектр переживаний, чувство приближающегося конца. Чонгук едва ли за голову не схватился; Лалиса с ребёнком находились в западне, в гребаной опасности, где-то далеко от него. — Чонгук, ты меня пугаешь. — Мне нужно в запретный город, — без лишних подробностей оповестил принц, яростно вздыхая и чертыхаясь, — там что-то не так. Чан, мне срочно нужно поверить. — Хорошо-хорошо, — поддерживающе кивнул повстанец, поправив красный вспушенный хохолок. — Помощь понадобится?

~

Дженни незаметно подкралась к двери, встав прямиком к створкам и навострив слух. Она бы, конечно, могла попросить подслушать разговор Туана, — и так было бы намного безопаснее — если бы заранее не отправила грифона проверить состояние Юнги. Сегодняшний сон никак не давал ей покоя, а вкупе с новостями о восстании так вообще посеял недюжинное беспокойство в душе. Что… Что если с ним что-то случилось? Сердце кровью обливалось от одной лишь мысли о таком. — Не советую плыть туда лично, мой Лорд, — тактично заявил Сокджин, держащий руки, сведёнными за спиной, — мы уже отправили нужное подкрепление. С колокольни прожитого опыта могу сказать, что шансы у происходящего переворота во Флорене довольно высоки. Поэтому стоит подумать об усилении позиций власти в нашем королевстве. — Пожалуй, ты прав, — без особого недовольства согласился Тэхён, — нужно усилить пограничный контроль и охрану в лагере для исправления. Думаю, сопротивление следующим нацелится именно на него. Если мы сумеем сдержать оборону, то подорвём их авторитет. Пока что весь «новый строй» — чистая гипотеза. Нужно убедить население в том, что лучшей жизни им этот уклад вещей не принесёт. — Я поговорю с начальником лагерного караула, — добровольно вызвался Хосок, нагнувшись к столу и передвинув парочку миниатюрных фигурок ближе к пунктирной линии, — предлагаю добавить три конвоя в прилегающие сёла для патруля. — Принимается. Дженни была очень плохо осведомлена в политике, однако понимала одно — чем больше она подслушает и запомнит, тем сильнее сумеет помочь сопротивлению. Омега старалась уложить в голове главные моменты будущего плана, когда так некстати почувствовала слабость в организме. Сегодня волшебница не приняла снадобье, поскольку не сталкивалась с желанием вернуться к ведру целый день. Но тошнота всё равно дала о себе знать. Правда, в самый неподходящий момент. «Как вовремя», — промелькнуло в голове Дженни, пока она сглатывала рвущийся наружу обед, мужаясь и продолжая собирать сведения. — Нужно заручиться поддержкой оставшихся тёмных магов во Флорене, — совершенно серьёзно продолжил Тэхён, — западная часть полностью верна нам. Там много магов старой закалки, имеющих весомую позицию перед флорентинцами. Они будут стоять до последнего, так что следует показать, что мы их поддерживаем. — Может спланировать разбой? Взять парочку самых скупых светлых магов из лагеря и щедро им заплатить? Пусть они устроят наёмный грабеж, может, хоть тогда люди призадумаются, — выдал интересную идею Хосок, уперев руки в бока. — Слишком рискованно, — Сокджин встретил предложение главы стражников с нескрываемым скептицизмом, — нет гарантии того, что они просто там не останутся. А вот сама мысль об инсценировке не лишена смысла… Предел выдержки Дженни закончился. Она неловко пошатнулась и поспешно ухватилась за ручку двери в качестве опоры. Скрип привлёк значительное внимание, вынудив омегу сменить планы и опрометью двинуться в сторону лестницы, — единственного доступного направления в этом тупиковом лабиринте из комнат — дабы спастись бегством и остаться незамеченной. Её знатно штормило, волшебница цеплялась за перила в надежде сделать шаг вниз, на ступеньку. Новый рвотный позыв заставил желудок сжаться в комок, прикрыть рот ладонью; ноги уже не держали, позволяя телу поддаться гравитации. Падение вниз казалось неминуемым… Однако сильные руки Тэхёна вмиг оттащили Дженни от края пропасти лестницы. Вместе с ней, заключённой в его тисках, альфа подошёл к ближайшему горшку с деревом, позволив своей омеге в безопасности опустошить желудок. Не догадаться о том, что её сейчас вырвет, было просто невозможно — едва ли не позеленевший, нездоровый оттенок кожи и пальцы, зажимающие губы, говорили об этом достаточно красноречиво. — Только не пытайся противостоять желанию организма, ладно? — попросил Тэхён, одной рукой смотав длинные женские волосы в жгут, чтобы те не мешались, а другой заботливо провёл по спине. — Ты уже испортила достаточно прекрасный фикус, пусть он падёт не напрасно. Дженни была благодарна за желание альфы её подбодрить и за то, что он держал агрессию в узде. Не — как обычно — разошёлся в ругательствах, не обвинил в том, что омега, вообще-то, не должна была здесь находиться. На худой конец не бросил в темницу, заставив метаться по клетке в страхе и в одиночестве. Вместо этого, он стойко держался, даже остался рядом и помогал. — Всё потом, Джейн, — точно прочитав мысли, добавил правитель, бережливо убрав оставшиеся у лица прядки, — сейчас самое главное, чтобы тебе полегчало. Хосок, не мог бы ты принести воды? — Конечно, мой Лорд, — отрапортовал тёмный маг, направившись обратно в их небольшое стратегическое логово. — Вам нужна дополнительная помощь? — учтиво задал вопрос Сокджин, с неким переживанием наблюдая за страдающей из-за токсикоза омегой. — Думаю, я справляюсь, — кинул Тэхён, целиком и полностью сосредоточившись на матери своего ребенка. Дженни почувствовала, как стыд покрывает её с головы до пяток. Это же надо было так проколоться!