Дикий

— Это окончательное нет. И это даже не обсуждается, — непреклонно заявил Намджун, эмоционально разведя руки по сторонам. Предложение сестры его практически выбило из колеи; надо же было сморозить подобную глупость! — Дженни, сопротивление освободят лагерь, вот увидишь. Я… — он осекся, вспоминая о друге, которого почему-то не пропустили на встречу, — ...мы не бросим тебя. Уж лучше гнить в лагере, чем быть в освобождённом Флорене и знать, что ты где-то там страдаешь. — Но со мной здесь хорошо обращаются, правитель не допустит того, чтобы я пострадала, — тут же встала на защиту Тэхёна омега. Разговор с братом походил на поле битвы, поскольку ни один из них не спешил уступать. Они только бросались аргументированными снарядами друг в друга, руководствуясь дурацкой фамильной упёртостью. — Джун, ещё неизвестно, когда сопротивление сюда доберётся и доберётся ли вообще. А так вы сможете помочь светлым магам или хотя бы просто обретёте свободу. — Откуда взялась такая уверенность в словах Тэхёна? — уточнил Намджун, в недоумении изогнув бровь. — Может, он просто нас убьёт? Как ты узнаешь о том, что мы в целости и сохранности добрались до Флорена? Этот козёл спишет всё на шторм, а ты и рада будешь поверить. Дженни, скажи, он промыл тебе мозги? Ты вообще всё ещё на нашей стороне? Его недоверие и взвинченное состояние было вполне объяснимо, однако резкие слова всё равно лезвием прошлись по сердцу волшебницы. Неужели, он подумал, что какой-то месяц в замке, в окружении тёмных магов, смог заставить её забыть всё, за что сражался и с чем столкнулся их класс? Дженни обиженно поджала губы. — Не кипятись, светлая волшебница, — тактично посоветовал Туан Бао Третий, оказавшись на пустующем столике для переговоров, — помни, для чего ты всё это затеяла. «Легко сказать», — про себя фыркнула Дженни, не понимая, что за излишняя чувствительность нашла на неё сегодня. Она мысленно сосчитала до десяти в попытке унять раздражение, — «один… девять, десять». — Я отправлю вместе с вами своего грифона. Тэхён в любом случае выяснил о его существовании. — Омега бросила кроткий и виноватый взгляд в сторону существа, но Туан лишь поддакнул, положительно закачав головой. — Вы должны это сделать. Я всё равно в ближайшее время не смогу сбежать из замка, не в своём положении… Из-за этого же Тэхён не посмеет тронуть вас и соблюдёт все условия. Это пакт. — Так ты всё-таки перешла на его сторону? Поддалась красивым сказкам тёмных магов? Иначе я не понимаю, что всё это значит. — Ситуация и вправду довольно запутанная, — подавив внутреннюю вспыльчивость постаралась объясниться Дженни. Она аккуратно взяла брата за руку, как мантру повторяя в уме: «ты справишься, ты справишься, ты справишься». — Джунни, я… Господи, я так подвела вас с Юнги, и это единственное, что я могу сделать, чтобы исправить ситуацию. Я люблю вас обоих и готова пожертвовать собой, если буду уверена в том, что вы будете в безопасности. Дело в том, что… Я… Дженни никогда и никому прежде не сообщала новостей о своей беременности; и одна лишь мысль о том, что первым из её уст об этом узнал бы Намджун, делала момент ещё более сакраментальным. У неё ладони вспотели от внутренней паники, но омега понимала, что обязана была рассказать брату правду. — Я беременна. От Тэхёна, — без оглядки выпалила волшебница, часто дыша из-за волнения. Признание прорвало плотину чувств, подобно трещине на дамбе, не дав отступить назад от задуманного, — это мой ребёнок, и я не собираюсь его бросать. Но из-за того, что он — тёмный маг, моё состояние довольно… Нестабильно. Если я сбегу с вами сейчас, то ребёнок может пострадать, поэтому я нуждаюсь в Тэхёне сильнее, чем в ком-либо другом… Я знаю, ты, наверное, разочарован во мне и имеешь на это полное право. Мало того, что спала с главным врагом, так ещё и понесла от него… — Ты поэтому не позвала Юнги сюда? — неожиданно перебил сестру Намджун. Он не выглядел особо потрясенным, но это лишь от того, что услышанное не укладывалось в голове. У него будет племянник, повязывающий Дженни с Тэхёном навсегда. Омега виновато склонила голову, утыкаясь взглядом в замаранный подол своего бежевого платья. — Я не знала, как сказать тебе об этом, а ему-то и подавно. Боже, Джун, я такая трусиха. — Нет… Ты сделала всё правильно, — в растерянности заявил светлый маг, сильнее сжимая руку Дженни. Его душа внезапно заполнилась невероятной… любовью? Несмотря на то, что обстоятельства и время были просто ужасными, сама мысль о новой частичке их семьи таинственным образом согревала изнутри. Намджун ожидал, что разозлится и взбесится, но вместо этого ему захотелось лишь в два раза сильнее защищать Дженни. В конце концов, случившаяся ситуация — результат того, что альфа не справился с обязанностями, возложенными на него родителями. И поэтому последующая реакция оказалась весьма… нетипичной. Непредсказуемой. Намджун стремительно припал на колени, обвив Дженни за талию, и положил голову на пока что впалый живот. — Прости, — жалобно издал он, носом зарываясь в складки женского одеяния, — это всё — моя вина. То, через что ты проходишь сейчас… Там мой племянник, да? Привет, малыш, ты бы знал, как ты не вовремя… — Так ты не злишься? — Только на себя. За то, что допустил это, — честно признался Намджун и нескрываемо улыбнулся, когда пальцы Дженни прошлись по его сальным волосам. — Ты слишком быстро повзрослела. Даже не верится, что я уже дядя. — Нам, ты — лучший брат, о котором только можно мечтать, — произнесла омега, нежно обхватив лицо светлого мага. Её большие пальцы впечатались в щеки, точно такие же, какие и у неё. Их маленькая семейная особенность. — И я хочу, чтобы ты помнил об этом. Послушай, со мной всё уже предрешено. И спасти вы меня сможете только в том случае, если сопротивление когда-нибудь доберётся до нашего королевства. Поэтому я прошу тебя впервые в жизни поступить так, как просит младшая сестра. Принять предложение правителя. — Но это означает, в буквальном смысле, продать тебя ему в рабство, — парировал Намджун, задирая голову и подбородком упираясь в край корсета. На его плечи опустились свисающие с рукавов пышного платья фестоны. — Твоя свобода в обмен на нашу. — Два на два, как-никак, — с горькой усмешкой подметила Дженни, понимая, что практически выиграла в споре, но проиграла во всём остальном.

~

Чимин ненавидел чувствовать беспомощность, а из-за бесконечной кипы предписаний и противопоказаний от Джису, ныне только так себя и ощущал. Немощным, зависимым. Он питался болеутоляющими и жидкими супами, о тренировках мог забыть минимум на две недели, и это ему ещё повезло. Альфа с трудом отбил тысячу заботливых нападок со стороны Чеён и Лалисы, которые постоянно предлагали свою помощь: покормить его с ложечки, помочь пройтись по закутку, да даже элементарно поправить подушку. Чимин никогда бы не подумал, что обладает амбидекстрией, однако за короткое время слишком много вещей приноровился делать в качестве левши; всё только для того, чтобы эти две сердобольные омеги от него отстали. Хорошо хоть Чонгук не протягивал руку помощи, всякий раз когда страж собирался справить нужду. — Знаешь, если бы на месте ложки были палочки, ты бы так рьяно не сопротивлялся, — безобидно пошутила Лалиса, сидящая рядом с трапезничающим альфой. — У тебя, что, материнские инстинкты проснулись? На стульчик меня посадишь и бутылочку в рот вставишь? Тогда лучше кляп. — Грубиян, — шикнула на друга омега, показательно скрестив руки на груди. — А знаешь, что? Если ты продолжишь вести себя так же безобразно, то я запеленаю тебя и насильно накормлю. В довесок ещё спою колыбельную. Посмотрим, что ты на это скажешь. — Можно даже не смотреть. Сразу заявляю — бедные мои уши, — несдержанно усмехнулся Чимин, за что моментально схлопотал щуплый подзатыльник. — Ай! Ты плохая сиделка, можно мне другую? — Прости, твоя принцесса на важном совещании. — Лалиса внимательно проследила за тем, как пальцы альфы непослушно подцепили нити на бинте и виртуозно ослабили ушки бантиков. — Чим, у нас здесь один ребёнок, и это не ты. Так что перестань вести себя как маленький и позволь своему телу восстановиться. — Я позволяю, только не понимаю, почему для этого должен выглядеть как живая мумия? — Очень симпатичная мумия, должна заметить. — Лиса, я создал лесть, так что ею меня подкупить невозможно, — самодовольно выдал страж, неуклюже усевшись на месте. Он с презрением посмотрел на перекинутый через шею бинт и прижатую к груди раненную руку. Та была согнута в локте. — Это же просто какие-то царапины. — Весьма глубокие и их довольно много. Может тебе снизить дозу обезболивающего, чтобы ты наконец-то понял, насколько сильно оказался задет стеклянным дождём? — в очередной раз выступила с вразумляющей речью Лалиса, не понимая, как более доходчивее объяснить этому супермену, что даже героям полагался отдых. — Если ты не угомонишься, то я приставлю к тебе Чона. — Он просто усыпит меня и всё. У него же все проблемы так решаются? — И затылок Чимина словил ещё один поддельный подзатыльник, на толику слабее предыдущего. — Ты хочешь добавить сотрясение, чтобы я не ныл понапрасну? Но Лалиса не успела сгенерировать язвительный ответ, поскольку шторка «палаты» с характерным скрипом проехалась по карнизу и собралась гармошкой в самом углу. Перед парочкой друзей предстала «великолепная четвёрка» — Минхо, Чанбин, Хан и вечно восторженный малыш-Чонини. — Специально подмогу вызвала? — Чимин, предупреждаю, моему аховому терпению скоро настанет предел, и тогда тебе придётся меня успокаивать, — грозно заявила Лалиса, с нехорошим огоньком, пляшущем в глазах, — и если у тебя не найдётся под рукой чая с можжевельником, — а его не найдётся, потому что мы в лазарете — то пеняй на себя. — Надеюсь, мы не помешали чему-то важному? — неловко поинтересовался Минхо, наблюдая за не на шутку разошедшимися стражами. Он помнил, какая эмоциональная бомба могла скрываться внутри беременной омеги, поэтому боялся за последствия спора; думал, как несказанно вовремя он и компания решили сюда заглянуть. — Просто хотели поздравить нашего главу с победой… Чимин непонимающе уставился на подчиненных, перебирая в голове варианты всех «побед», с которыми его могли поздравлять. Они ведь вместе брали Флорен, к тому же виделись пару раз после восстания. Да и глупо было чествовать его за результат командной работы. — С какой именно? — сыграв на опережение, уточнила Лалиса, распаленная желанием поговорить. — С тем, что его кандидатура победила на собрании. Чимин теперь официальный представитель людей во Флорене, — с нескрываемым энтузиазмом огорошил собеседников Чонин, театрально похлопав в ладоши. — Отрыв небольшой, но он есть. Мы считаем, что ты заслужил это звание… Или нам стоит говорить Вы? Должны ли мы обращаться к тебе: «Ваше Величество»? Альфа проморгался, скверно переваривая информацию. Он ведь выразился предельно чётко в прошлый раз. Позиция у штурвала государства была ему безразлична и непривлекательна, от слова «совсем». Неужели мнение Чимина для Чеён — лишь пустой звук? Сколько раз ему следовало повторить, что управление королевством не входило в его профессиональную компетенцию? — Это же здорово, — воодушевлённо изрекла Лалиса, оборачиваясь к другу, однако не встретила желаемого празднества во взгляде. Всё было как раз наоборот; альфа резво вскочил с кушетки, откинув ложку в тарелку с характерным хлюпом. Чимин намеревался сейчас же найти Чеён, совершенно не беспокоясь о внешнем виде, — об оголенном верхе, перемотанном свежими бинтами — и поговорить. Как-то не до заботы об образе было; у него внутри тешилось весомое негодование, так и хотелось нетактично бросить: «Какого дьявола ты тут творишь?».

~

Прежде Дженни никогда не бывала в кабинете Тэхёна. Она всегда считала, это место довольно неприятным, мерзким и каким-то тёмным. Прямо истинным злодейским логовом; на деле же здесь оказалось весьма мило и уютно. Глобус, карта мира, труба для дальнего наблюдения и огромный портрет короля Джунга, висящий над письменным столом в дорогой раме. Правда, укладка одной из стен заметно выделялась, потому как некоторые швы между кирпичами выцвели от времени. Единственное предположение, которое сошлось с реальностью, — это жуткий холод царивший в помещении. И неудивительно, Дженни давно заметила за Тэхёном неизменную привычку оставлять окна на проветривании. Омега всегда сильнее куталась в одеяло в такие моменты, потому как по натуре была дикой мерзлячкой. Вот и сейчас съёжилась от нового порыва ветра, доносившегося с улицы. Волшебница рискнула взять со столика расстёгнутый камзол, чтобы накрыть им спящего в кресле правителя. Дженни пришла сюда доложить о решении, когда наткнулась на весьма притягательную картину. Казалось, наблюдать за спящей парой становилось у них негласным обычаем. Омега позволила себе ещё несколько секунд насладиться видом сонного альфы — со вскинутой на спинке кресла головой, свисающей за подлокотником рукой и подогнутым левым коленом. Сейчас Тэхён смотрелся особенно забавно и безобидно. Кому вообще было удобно спать в такой позе? Волшебница не рискнула разбудить пару; решила, что разговор, так или иначе, дотерпел бы до завтрашнего утра. Тем более было уже достаточно поздно. Дженни лишь предусмотрительно прикрыла двойное окно, оставив во внешней форточке небольшой проём для воздуха, и подошла ближе, дабы убрать небрежно раскиданные летописи с ног. Вместо них накинула сымпровизированное одеяло. Однако стоило ей только накрыть правителя расшитой канителью вещицей, как Тэхён резко ухватился за женское запястье и рывком потянул Дженни на себя. — Ау! — Кто ты и что ты… — грубо поинтересовался альфа, едва продрав глаза ото сна и пустив в ход ругательства. Но когда различил перед собой напуганную дикими повадками омегу, то тут же выпустил тонкую руку из захвата. — Извини я… Рефлекс. Дженни потупила взгляд, пытаясь унять быстро бьющееся сердце и успокоиться. Ещё несколько секунд назад Тэхён выглядел настоящим ангелом во плоти, однако после пробуждения знакомые чертики обыденно завладели его сознанием и протиснулись в поведение. — Я просто хотела тебя укрыть, здесь довольно прохладно. Прости, если разбудила, — пояснила омега, неловко поправив вещицу на мужских бедрах. — Хотя, раз уж ты проснулся, то я бы порекомендовала тебе отправиться в свои покоя. Вряд ли здесь можно комфортно отдохнуть. — Да, наверное, ты права, — только и выдал правитель, обескураженный проявленной заботой. Тэхён не помнил, чтобы кто-то относился к нему так. И это было до колик приятно — осознавать, что хоть одной душе в мире оказалось не всё равно на то, простудится он или нет. Пусть Дженни его и не любила, пусть презирала, но никогда не забывала проявлять человечность. Он нашёл странное смущение, поселившееся внутри из-за её доброжелательного поступка. — Ты что-то хотела, Джейн? — скрыв волнение за сталью в голосе, задал вопрос альфа. — Не поверю, что ты зашла ко мне по доброте душевной. «Вот дурак», — подумал про себя правитель, понимая, что только что обесценил действия омеги сорвавшейся с языка колкостью. — Я… — Дженни решила проигнорировать выпад и гордо выпрямилась. С ним всегда было так сложно; волшебница, в какой-то степени, даже ожидала подобного отношения и поэтому почти не восприняла обидные высказывания на свой счёт. — Я пришла сказать, что готова принять твоё предложение, — уверенно заключила она. И если это был сон, то Тэхён не хотел просыпаться.