Дикий

Юнги думал, что его день не мог стать ещё хуже, пока не увидел его лицо. — Настроение испорчено окончательно, — непочтительно одарил Тэхёна альфа вместо приветствия, сложив руки на груди. Дверь за ним со скрипом закрылась, оставив двух борцов за сердце Дженни наедине. «Что ж, это будет интересно», — важно рассудил правитель, оттолкнувшись от противоположной стены и сделав шаг вперёд. Юнги впечатал в него осуждающий взгляд, — «и откуда в этом ничтожестве взялось столько сил и гордости?». Тэхён внимательно изучил человека перед ним, пытаясь понять, за что могла бы здесь уцепиться Дженни, чтобы так яростно и самозабвенно защищать светлого мага. Юнги был невысок ростом, с весьма посредственной азиатской внешностью и вечным недовольством на лице. Альфа невольно скривился, поймав себя на мысли, что ревнует к этому дикарю, выросшему и воспитывающемуся в лагерной клетке. Что, ради всего Святого, было такого в Юнги, чего не было у него? — Что-то не нравится? — А сам как думаешь? — Я понимаю, что отсутствие манер — признак твоего скверного характера. Но в следующий раз, я бы попросил обращаться ко мне на «Вы», — педантично напомнил Тэхён, стараясь всеми силами сохранить хладнокровие и спокойствие. Ему нельзя было показывать внутреннюю взбудораженность, иначе Юнги бы понял, что вызывает в нём больше эмоций. Гораздо больше, чем напускное безразличие. — Про «мой Лорд» я даже заикаться не буду. — Ты просто пародия на «Лорда», мой Лорд, — грозно процедил светлый маг, проведя языком по верхнему ряду зубов. — Зачем я здесь? Собираешься убивать нас с Намджуном по одному, пока Дженни думает, что ты играешь в милосердного правителя? — Прекрати верить в свою особенность. Если бы я хотел тебя убить, то, во-первых, сделал бы это давно, а во-вторых, попросил бы кого-то из слуг. Возиться с отребьем у меня нет ни времени, ни желания. — И всё же я здесь. — Юнги напустил фальшивую ухмылку. Приоткрыл губы и опустил взгляд вниз. — У меня дел по горло. Нужно успеть на каторжные работы, знаешь ли, так что выкладывай сразу. «Да, кто ты такой, чтобы со мной так разговаривать?», — разозлённо подумал альфа и почувствовал, как тёмная магия неконтролируемо начала вырываться изнутри. Неприязнь к собеседнику заставила Тэхёна оголить силы, даже если он изначально и не собирался их использовать. Сработал, своего рода, защитный механизм. Однако Юнги воспринял чёрные клубы дыма за предупреждающий сигнал. К тому же, его волшебство было слишком долго заблокировано защитными чарами; ладони непередаваемо чесались от желания воспользоваться магией. Альфа продержался ещё немного, наблюдая за зарождающимся шлейфом темноты, а затем без промедления выпустил в Тэхёна мощную волну чистой энергии. «Если хочешь иметь хоть какое-то преимущество перед противником, то следует нападать первым», — как мантру заучил Юнги в лагере. Либо ты, либо тебя. Правитель не ожидал подобной дерзости. Не ожидал того, что Юнги способен столь безрассудно ударить первым по сопернику, с кем бой априори не мог считаться равным. Сколько внутреннего мужества и любви к Дженни нужно было иметь, чтобы вписаться в драку с непосильным противником? Тэхён, захваченный врасплох, пролетел заслуженный метр, когда резкая и тупая боль под ребрами пронзила тело. Какая ирония — острый край деревянной рамки от портрета Джунга, его отца, разорвал камзол и знатно впился в бок. Правитель почувствовал, как к бедру начала стекать теплая жидкость, и рефлекторно зажал глубокую рану. Свободной левой рукой сделал красочный мах. Бах! Фарфоровая статуэтка с деревянной подставкой со всего размаху впилась в затылок Юнги, разлетевшись на мелкие кусочки и дезориентировав альфу на некоторое время. Шум в висках и подкосившиеся ноги заставили мага упасть на пол, болезненно разрезать мягковину ладони. Тэхён сделал два поспешных шага, не обращая внимания на болезненно жгущий бок, и грубо уперся коленом в спину Юнги. Безвыходно прижал противника к половицам, тяжело дыша. — Скажу только один раз: ты жив благодаря Джейн и её непонятной привязанности к тебе. Не устраивай больше сцен в лагере, если не хочешь случайно оказаться на эшафоте. Я смогу придумать отмазку, как ты оказался в петле. Но представь, какому стрессу ты подвергнешь её и ребёнка, — несдержанно гаркнул Тэхён, ощущая неприятную пульсацию. Это в комнате температура поднялась на несколько градусов или его бросило в жар? — Бастарда, зачатого в нелюбви, ты имеешь в виду? Лицо Юнги с особой силой впечаталось в пол. Здоровой рукой альфа схватился за нос, ощущая, как тонкая струйка крови стекла вниз к пухлой губе. В мыслях проскочило лишь одно слово. Боль — в ладони, в лице, в голове, в душе, она распространилась везде. Её было настолько много, что Юнги в ней едва ли не захлёбывался. Его тяжелый кашель эхом отлетел от стен кабинета, пока Тэхён усмирял внутреннего монстра. — Ещё раз назовёшь моего ребёнка таким омерзительным выражением, и я сердце из груди тебе вырву, это понятно? — совершенно серьёзно прозвучал правитель, с особым рвением оттягивая за волосы саднящий затылок альфы от пола. Светлый волшебник невольно застонал от резкого захвата, — надеюсь, ты уяснил для себя что-то. — Что ты аморальный ублюдок, Лорд Тэхён, — из последних сил злостно прокряхтел альфа, — точно такой же, как и твой отец. Темнота заполонила глаза Тэхёна. И последним, что увидел Юнги, прежде чем отключиться, стал заляпанный в собственной алой крови пол.

~

Чимин брезгливо отложил в сторону вилку с оставшимся зелёным горошком. Не то, что бы бобовые были в чём-то виноваты, просто из-за ссоры с Чеён кусок в горло не лез. В сердце альфы все ещё господствовала смута; злость давно отступила на второй план, оставив странное послевкусие. Грусть тяжело давила на грудь. — Да как ты не понимаешь, что это всё не для меня! — страж отчаянно старался не повышать голос, но его точка кипения достигла предела. Он чуть ли не дрожал от ярости, смотря в красные глаза напротив. Чимин не понимал, почему Чеён было так важно, чтобы он находился в альянсе Флорена. Неужели, позиция конвоира её не устраивала? Или это какой-то особый вид подачки? Может быть, её королевское Величество теперь не желало видеть рядом с собой человека низкого ранга? Последняя мысль разбила его кровоточащее сердце окончательно. — Чимин, послушай, это шанс, который выпадает единожды. Ты очень нужен Флорену. «Ты очень нужен мне!», — кричало подсознание принцессы, но слова так и не сорвались с языка. За всеми этими мыслями, Чимин даже не сразу заметил, как поплохело подруге. Он прослушал полноценный монолог Лалисы о том, почему альфа прекрасно подходил на роль представителя «людей», поэтому, только когда Лалиса пошатнулась, едва не уронив кружку локтём, встрепенулся. Омега быстро положила голову на плечо и вдохнула слабый запах сирени, усмиривший желудок на некоторое время. Надеть рубашку Чонгука оказалось просто восхитительной идеей. — Лиса! Она лишь отрицательно помотала головой, даровав себе возможность ещё чуть-чуть насладиться цветочным ароматом. Чимин здоровой рукой отодвинул поднос к концу кровати и сам отсел к краю, освобождая Лалисе пространство. — Сейчас пройдёт, — попыталась успокоить его подруга, но ничего не вышло. Страж столь же взволнованно изучал общее состояние омеги, пока взглядом не приковался к маленьким светлым искрам, выскакивающим из её пальцев. Это было необычно — для Лалисы-человека, особенно. — Вот чёрт, — несдержанно выругался Чимин, старательно подбирая слова. — И ты туда же? Все вокруг меня собрались в магическую тусовку, а меня не позвали? — Успокойся, Чим, это всего лишь малыш, — виновато отозвался слабый женский голос. Омега поспешно сложила руки вместе, дабы ещё больше не напугать друга. Однако свет ненароком пробивался и сквозь сцепленные ладони. — Он просто ищет магию. Просто ище… Что? Лицо стража отразило тотальное непонимание. Как этот ещё несформировавшийся организм мог что-то искать? Все эти волшебные штучки-дрючки всегда заставали Чимина врасплох — и при такой-то неосведомлённости Чеён ещё умудрилась предложить ему управлять целым государством! Лалиса упёрлась спиной в основание кровати и запрокинула голову вверх. — Я за Чонгуком, — кинул Чимин, с полной уверенностью поднявшись с места. — Нет, — жалобно попросила омега, прикрыв глаза. — Скоро закончится. Пожалуйста, Чимин, просто побудь рядом. Альфа неохотно приземлился обратно, внутренне сражаясь с желанием позвать принца. Если бы с Лалисой что-то случилось, то Чонгук бы с него три шкуры содрал, в этом сомневаться не приходилось. Да и сейчас страж находился в бесполезном положении, он физически не мог ничем помочь из-за неопределенности и ограниченности в действиях. Разве не лучше было бы сходить за кем-то более сведущим в такого рода вопросах? Но раз подруга попросила остаться на месте, то Чимину пришлось с этим считаться. Прерывистое дыхание Лалисы постепенно начало приобретать более размеренную форму, сигнализируя об улучшении. Омега облизнулась от непередаваемой сухости во рту и вернулась в исходное положение, разомкнув вспотевшие ладони. Свечение прекратилось. — Ты в порядке? — испуганно уточнил Чимин и заботливо протянул полупустую кружку с чаем. — Что с тобой происходит? Что значит «ищет магию»? — Я всё расскажу, только дай немного прийти в себя. — Лалиса подарила другу натянутую улыбку, перенимая напиток, в котором так нуждалась, и в благодарность сжала мужскую ладонь. — Но для начала, ты должен дать мне слово, что не побежишь тут же рассказывать об этом Чонгуку. Я не хочу его волновать. — Это что-то серьёзное? Омега чуть помедлила с ответом, а затем лишь изможденно мотнула головой. Она до последнего не хотела кого-либо посвящать в данную проблему, но, видимо, малыш решил всё за неё.

~

Когда Сокджин сказал, что Тэхён — по глупости своей — напоролся на рамку с ядовитым веществом в качестве покрытия, то Дженни почувствовала разгорающуюся панику. Казалось бы, возможная кончина правителя упростила бы столько вещей, в том числе и даровала светлым магам миллионное преимущество, однако омега не смогла победить возникшее переживание. Она даже не заметила, как начала умолять бывшего регента допустить её до альфы. Просто знала, что сейчас ей стоило находиться рядом с ним. Ну и кто был Сокджин такой, чтобы перечить беременной паре своего Лорда? Пришлось проводить её до других королевских покоев, располагавшихся в западной части замка. Туда, где частенько ночевал альфа, если не хотел появляться в комнате Дженни или стыдливо прятался от взыгравшей внутри истинности. Вот и сейчас Тэхён сидел на подоконнике, в одних санкюлотах, и неосознанно шипел, нанося мазь на поврежденное место, в гордом одиночестве и с бесконечным потоком мыслей. Распахнутая дверь заставила ненадолго оторваться от своего занятия и выяснить, кто посмел ворваться к правителю в его личное убежище. В проходе показалась встревоженная… Дженни. Её нос уловил знакомый аромат шоколада с миндалём, подтолкнувший уверенно ступить внутрь. — Джейн? — растерянно уточнил альфа, всем естеством надеясь, что она ему не привиделась. Галлюцинации были достаточно распространённым эффектом после проникновения яда в организм. Но омега выглядела довольно реальной, может, чуть напуганной, с уложившийся во взгляде тревогой. Тэхёну моментально захотелось сжать Дженни в объятиях, настолько сильно, чтобы она провалилась в его сердце и согрелась хранившимся там потаённым теплом души. Правитель безостановочно думал о ней целый день — это ощущалось как-то пугающе и ненормально, но вместе с тем и очень правильно. — Тебе… Тебе помочь? — обыденно запнувшись, поинтересовалась светлая волшебница. — Сильно поранился? — Пустяки. — Тэхён нарочно нанёс чуть больше мази на рану, чтобы испытать дискомфорт и заставить голову отключиться от неподобающих мыслей. «Соберись», — приказал он себе, надавив на порез. Его нутро с ума сходило от её присутствия, казалось, Тэхёну даже дышалось намного проще. Однако стоило смеси подействовать, как альфа перестал поддаваться трепету момента. Вместо этого впился ладонью в оконную ручку и сцепил зубы вместе. — Не стоит выдавливать так много. Излишнее количество не окажет лечебного эффекта, — с пониманием дела поведала Дженни, без опаски подойдя ближе и взяв чистую тряпку в пиале с водой. С напором отжала излишки жидкости, бережно прошлась по рельефному телу тёмного мага, заострив внимание на татуировке, протянувшейся от кисти до шеи. Впервые омеге удалось досконально изучить красивые вихри, обрамлявшие кожу Тэхёна, его выпирающие вены на руках, покатые плечи. Она неохотно вернулась к медленно стягивающейся ране. — Зачем ты держишь в кабинете такие опасные вещи? — поджав нижнюю губу, уточнила Дженни. Пальцами через ткань собирала излишки мази. — Разве нельзя обойтись обычно рамкой? — Можно подумать, я планировал на неё налетать. — Но ведь кто-то из прислужников мог пораниться, когда делал уборку, и дотронуться до яда. Они знают о том, что на картине опасный налёт? — не унималась омега. — Или он в малых количествах безвреден? — Почему тебя вообще волнует такое, Джейн? Разве смерть очередного тёмного мага тебя не порадует? — хмуро встретил её озабоченность Тэхён. Боже, она вызывала в нём столько эмоций, что альфа невольно оборачивал их все в небывалую грубость. Правитель постоянно находился на перипетии вспыхнувших чувств: сначала принимал, затем отрицал, порицал себя за излишнюю привязанность, сожалел о проявленной холодности. Тэхёну было проще, когда он испытывал одну животную страсть и ничего более. Безоговорочный хозяин положения — сейчас от того стойкого оловянного солдатика оставалось лишь нерасплавленное серебряное ружье. — Не хочу, чтобы кто-то пострадал в этом замке, — с тяжелым вздохом пояснила Дженни. — Я никогда не понимала концепции кровожадности, по мне так будущее за человечностью. Такая наивная. Тэхён был уверен, что её вера в людей и светлое будущее обуславливалась тем, что в лагере омегу оберегали как зеницу ока. Намджун и Юнги, наверняка, сделали всё возможное, чтобы защитить их маленькую принцессу. Но реальность оказывалась намного сложнее придуманных небылиц о мире во всём мире. — Настоящее очень жестко. И чем раньше ты это поймёшь, тем лучше. — Альфа аккуратно забрал из рук Дженни тряпку и точно забросил ту в маленький сосуд с водой. Он избавил голос от лишней грубости, — все слуги знают о том, что покрытие рамы ядовито. Его протирают в перчатках. К скачущему от ненависти до доброты настрою Тэхёна волшебница потихоньку научилась подступаться. К тому же, его постоянные перемены в настроении даже забавляли — беременна была она, а из-за нестабильного эмоционального состояния почему-то страдал он. — Твоя мать видела видения-предсказания, ты знал? — попыталась перевести тему Дженни. — Какое это имеет значение? — Правитель невольно поёжился. — Это могло бы объяснить причину, по которой она бежала без тебя. — Даже не пытайся завести разговор об этом, — приказным тоном объявил Тэхён, резко дернув головой. — Тема моей семьи — табу. А ещё я не хочу с тобой ссориться. — Может быть, если бы ты понял истинные мотивы с двух сторон, то… — То что? Изменил бы своё мировоззрение? Даровал бы светлым магам свободу? «Вообще-то да», — подумала Дженни, понимая, что эта идея звучала глупо и абсурдно в корне. Но попытаться всё равно следовало, правильно? Омега смело прикоснулась к левой груди Тэхёна, к тому месту, где под толщей мышц учащённо билось человеческое сердце. — Я просто пытаюсь сказать, что понимаю, почему ты такой. Сложно не очерстветь, когда твоим единственным спутником в жизни является одиночество, а в душе господствует ненависть. Но в тебе ведь тоже течёт кровь светлых магов… Разве так сложно поверить в то, что мы с вами одинаковые? В том, что мы с тобой — просто разные стороны одной монеты? — Не все светлые маги такие, как твои друзья, — заботливо отозвался Тэхён, заводя темную прядь волос за ухо Дженни, — и не все тёмные маги — чудовища. Мы ведь главенствуем не из-за того, что зазнавшиеся лицемеры. А по тому, что наш класс предостаточно унизили в прошлом. Светлые маги вырезали неугодных их правлению тёмных магов, руководствуясь трактатом «свет всегда главнее тьмы». Не думаешь, что плата за ваши ошибки соответствующая? — Но может… Может, пора прекратить? Объявить перемирие? Басистый смех озарил комнату, точно раскат грома. Омега неловко вздрогнула, заглядывая в манящие глаза напротив, и поняла, что — не беря в расчёт все вспыхнувшие чувства — между ней и альфой всегда пролегала непреодолимая пропасть. Они сражались за разную веру в одной войне. — Тогда как ты представляешь наше будущее? «Наше» — никогда ещё слово не выглядело настолько соблазнительно для Тэхёна. Было в нём что-то интимное, личное и согревающее. — Это нам ещё и предстоит решить, — честно отозвался правитель, неосознанно кинув взгляд на пухлые губы в форме лепестков. Он ведь так давно её не целовал... Раньше для этого даже повод не нужен был; но чем больше Тэхён проникался Дженни, тем сильнее ему не хотелось на неё давить. Они оба постепенно выясняли, как им следовало сосуществовать под одной крышей, как победить вечные камни преткновения и как урегулировать конфликтную составляющую ради их дитя. С одной стороны правильнее было бы соблюдать некую субординацию с омегой, не открываться целиком и полностью. Держать Дженни на расстоянии вытянутой руки. А с другой — с языка едва ли не срывалось: «И раз уж на тебе моя метка, а мы — истинные, то я бы хотел начать с того, чтобы сделать наш союз официальным».