Тонкая фортепианная трель струилась в восточном коридоре замка, заманивая посетителей красотой своего звучания. Дженни никогда прежде и не слышала такой прелестной и слаженной игры на клавишных инструментах; казалось, мелодия могла на время спрятать её от грустной реальности, перенести в неизведанную даль, где не было боли от разлуки и невыносимой тоски.
Омега осторожно двинулась на звук, стараясь ненароком не спугнуть музыканта, и пристроилась плечом к широкому дверному косяку. Украдкой выглянула в проём, жадно ловя каждое мгновение виртуозного исполнения. Она могла бы догадаться, что в этом замке вряд ли кто-либо другой имел право музицировать в первой половине дня, — тем более в двух комнатах от кабинета правителя — однако встреча с Тэхёном всё равно застала её врасплох.
Альфа выглядел предельно сосредоточенным, а его пальцы методично скользили по клавишам. В находящиеся перед ним ноты Тэхён даже не смотрел — вся игра проходила по памяти, что особенно впечатлило Дженни. Казалось, во время исполнения для правителя не существовало ничего другого кроме чёрно-белой глади рояля, разбитой по октавам. И именно это обманчивое чувство, заставило омегу без опаски покинуть укрытие.
— Тебе нравится ноктюрн, Джейн? — не отрываясь от своего занятия, спокойно уточнил Тэхён. Его ровный аристократический профиль и прямая спина говорили о незыблемой уверенности. — В тональности си-бемоль минор.
— Да, конечно, — неуверенно выдала Дженни, мысленно взывая к Туану Бао Третьему, который обычно объяснял ей столь очевидные для придворных вещи.
Но раз уж омеге пришлась по вкусу данная композиция, то она смело могла сказать о своей любви к нок… Тону соль минус?
Да, к чему-то такому. Определённо.
Мелодия ненадолго прервалась, поскольку альфа повернулся на озадаченную волшебницу. Её припухшее после истерики лицо чуть порозовело, глаза больше не блестели из-за собравшихся в них слёз, только от праздного интереса. Тэхён с удивлением отметил, что в ней что-то изменилось — он покамест не особо понимал что именно, но его внутренний альфа заметно напрягся.
— Ты ведь не знаешь, что такое ноктюрн, верно? И вряд ли тебе рассказывали про тональности, — в унисон притягательной комбинации, состоящей из двух нот, произнес правитель.
— В лагере у некоторых были лютни, но они никогда не играли что-то подобное.
— Это потому что данное произведение написано специально для фортепиано.
— То, на чём ты играешь, называется «фортепиано»? — Её неосведомлённость и поистине детская тяга к знаниям сводила альфу с ума. Дженни немного растерялась от нахальной ухмылки Тэхёна; она не хотела выглядеть какой-то невеждой, поэтому поспешно дополнила, — да, кажется, я что-то про него слышала…
— Это рояль, Джейн, — без лишних разглагольствований оповестил правитель и чуть подвинулся на банкетке, — фортепиано — обобщённое название для такого рода инструментов. Хочешь попробовать?
— Но я же не умею.
— Всё в порядке, я покажу, — приглашающе похлопав по освободившемуся месту подле себя, сказал Тэхён, — не бойся. Он не кусается.
Дженни сделала несколько уверенных шагов и тут же оказалась рядом, удобно устраиваясь на обшитой вельветом банкетке. Она посмотрела вниз, рефлекторно скрестив ноги, дабы ненароком не задеть три выпирающие металлические пластины.
— Это педали, — уступчиво разъяснил Тэхён, а затем поднял взгляд и положил пальцы на октаву подле омеги, — а это клавиши. Сейчас я покажу тебе комбинацию, и ты попробуешь её воспроизвести. Идёт?
Волшебница согласно закивала, в готовности наблюдая за действиями альфы. Он четырежды прерывисто прошёлся по одной и той же белой клавише, а затем совершил быстрый перебор. Инструмент издал симпатичную мелодию, вызвавшую мурашки по телу Дженни. Всего девять нот, но для омеги и они выглядели чем-то запредельным.
— Боюсь, я не запомнила. Можешь показать ещё раз?
— Давай вместе. — Тэхён галантно взял ладонь пары и установил пальцы в нужном положении. Сам левой рукой устроился на октаву ниже, показательно нажимая на клавишу, проигравшую «ми», — отзеркаливай мои действия.
Волшебница сосредоточенно принялась повторять за профессиональными действиями правителя. С девяти нот они постепенно двинулись к семнадцати; больше неподготовленная Дженни за раз осилить не смогла. С каждым новым перебором темп увеличивался, вспомогательные манипуляции Тэхёна больше не требовались, да и сам он украдкой вовсю подсматривал за увлечённой процессом омегой. В какой-то момент их обучения альфа перестал играть, вместо этого беззастенчиво разглядывал сосредоточенное лицо своей пары, которая улыбалась всякий раз, когда сложная связка удавалась.
Как раньше он мог не заметить этого притягательного румянца? Или её милейших щек? Или того, как смешно она вздергивала носик, когда пыталась сконцентрироваться? А ещё этот новый молочный запах, окутавший помещение — вот что не давало Тэхёну покоя. Незнакомая истома захватила тело правителя.
— У меня получилось! Тэхён, ты это ви… — Однако Дженни не удалось договорить, поскольку альфа нагло смял её губы своими, без предупреждения, стоило омеге обернуться. Рукой зарылся в волосы на затылке, чуть напирая и нагло проникая языком внутрь чужого рта.
Ноющая пустота от отплытия Намджуна и Юнги исподволь испарялась, заменяясь на что-то приятное и будоражащее. Волшебница поддалась первобытным инстинктам, чуть приоткрывая губы и позволяя углубить поцелуй. Ладонями обхватила щёки правителя, коленом упёрлась в нижнюю часть бедра; в ласкающих объятиях Тэхёна настоящее не казалось таким уж и безнадёжным, а всё плохое отходило на второй план. Сердце колотилось как безумное, дыхание перехватывало. Альфа целовался слишком хорошо, до онемевших губ хорошо, и Дженни ничего не могла поделать с неожиданным желанием отдаться ситуации полностью.
Тэхён помог омеге взобраться к себе колени, пальцами скользя вдоль позвонков. Он ощущал странную дрожь возбуждения, с каждым мгновением сильнее притягивая жадную до прикосновений волшебницу.
— Тэхё-ён, — простонала в губы Дженни, неохотно отрываясь, — а если кто-нибудь зайдёт?
Через секунду дверь с характерным прихлопыванием запахнулась, и следом послышался лязг металлической задвижки по петлям. Правитель понимающе отстранился на несколько сантиметров, по привычке облизывая нижнюю губу в предвкушении.
— Если ты вдруг не хочешь или не готова, то…
— Просто будь нежнее, ладно? — с диким смущением попросила омега.
Она думала, что секс — это последнее, что ей сейчас было необходимо, однако ласки Тэхёна дарили разительное облегчение. Может быть, сегодня они могли бы просто помочь друг другу? Альфа получил бы необходимую близость, а Дженни — чувство заботы и
спасение от одиночества.
— Я буду очень осторожен, — заверил её Тэхён, знакомо припадая губами к шее.
Пальцами стянул подол тонкого платья-блио и медленно продвинулся к сорочке. Омега замешкалась, неуклюже уложив руки поверх покатых мужских плеч, мечтая не сидеть как истукан, а стать более вовлечённой в процесс. Запустила ладонь в тёмные кучерявые прядки и томно вспыхнула, когда альфа ввёл сначала один, а затем и второй палец во влажное лоно.
Чёрт, он даже двигаться не начал, а она уже была благочинно мокрая. Тэхён не сдержался и тут же принялся насаживать её на свои пальцы, получая рваные вздохи одобрения в ответ. От протяжных стонов Дженни в штанах становилось до неприличия тесно; воздержание длинною в месяц заметно сказалось на эрекции альфы. Его член как-то чересчур быстро налился кровью и в полной готовности болезненно упирался в ткань, пачкая её предэякулятом.
— Кто-то не настроен на длинные прелюдии сегодня, правда, Джейн? — и без того низкий голос правителя точно спустился ещё на несколько октав, подстегнув возбуждение до максимума. Большой палец Тэхёна уверенно надавил на клитор, заставив омегу выгнуться и гортанно взвыть от жажды продолжения, — ну-ну, какая нетерпеливая. Мы же не хотим сделать тебе больно.
— Но я больше не могу жда-ать, — отбросив мысли о бесстыдстве, решительно отрапортовала Дженни, зубами впившись в губу.
Она опустила одну из ладоней ниже, на заметно набухшее мужское достоинство, и с небольшой заминкой высвободила его. Пальцами окольцевала член Тэхёна, с уверенностью проведя вверх-вниз, раззадорив и без того бешеное желание. В конце концов, альфа не стерпел подобной пытки — позволил омеге выиграть и помог на себя взобраться.
Дженни почувствовала, как головка издевательски медленно проникала внутрь, с каждой секундой проталкиваясь всё глубже и глубже. Омеге
срочно нужно было ощутить пульсирующую плоть внутри, однако Тэхён излишне осторожничал; альфа не желал своими типично-импульсивными действиями навредить их маленькому тёмному магу.
— Если станет больно, скажи. Мы тут же прекратим, — предостерегающе изрёк правитель, вовлекая волшебницу в новый тягучий поцелуй и предоставляя ей возможность привыкнуть к размеру. Но перед этим с его уст всё же сорвалось необузданное: «Чёрт, как же в тебе узко-о».
Дженни, поддерживаемая за тонкую талию, сделала первый пробный заход. Она твёрдо упёрлась ладошками о плечи Тэхёна, в качестве опоры, пока рельефные руки альфы направляли её, позволяя доминировать. В этот раз у омеги получилось быть сверху, и это ощущалось просто охренительно — не каждый день удавалось подмять под себя главу королевства, знаете ли. Тэхён инстинктивно толкнулся бёдрами навстречу, постепенно подстраиваясь под заданный темп.
Волшебнице с каждым новым движением становилось намного лучше, её тело полностью заполнило естественное желание к скорейшей разрядке. Она цеплялась за спину альфы и сильнее прижималась к нему, в то время как он периодически мазал губами от шеи до подбородка. Стенки влагалища знакомо обхватывали его член, нарочно делая путь к отступлению труднодоступным. Однако сейчас сцепку допустить нельзя было; положение, в котором они оба находились, казалось крайне неудобным и совершенно не предназначенным для такого.
— Наверное, мне стоит почаще играть, — довольно прихмыкнул Тэхён, оставляя очередной влажный поцелуй за ухом. Её тонкая бледная кожа походила на полотно, на котором альфа художественно рисовал своими губами. Это хрупкое омежье тело — его лишний фетиш. — Кто бы знал, что тебя так заводит классическая музыка.
Дженни простонала что-то нечленораздельное и похожее на «М-хм» в качестве одобрения, продолжая динамично насаживаться на член Тэхёна. С каждым разом её движения становились всё резче, быстрее и увереннее, точно она держала всю ситуацию под контролем; альфа даже не знал, что собственная покорность могла его
настолько завести.
— Тэ, чуть нежнее, — испуганно выдала омега, чувствуя правителя слишком глубоко.
Ей казалось, что так далеко им не стоило заходить, — учитывая то, насколько далеко они
уже зашли — однако инстинкты Тэхёна взяли своё. Альфа нагло уложил ладони на округлые женские ягодицы, потуже вдавливая бедра омеги в свой таз. Он вновь вернулся к её губам и продолжил грубо проталкиваться внутрь; в комнате разыгралась симфония из страстных поцелуев, пошлых шлепков и стонов — лучшая музыка на свете.
Как только Тэхён почувствовал, что уже на пределе, то своевременно просигнализировал об этом. Но Дженни лишь пошире расставила колени в ответ, тем самым позволив им обоим занять более удобное положение.
— Джейн, я так долго не протяну.
— Тогда кончи в меня, — сексуально попросила омега, совершенно не беспокоясь о последующих тридцати минутах в сидячем положении с затекающими ногами. Сейчас ей руководило что-то далекое от здравого смысла, что-то собирающееся знакомой судорогой в бедрах.
К тому же, как сказал Туан Бао Третий, более беременной Дженни уже не могла стать.
— Что? — непонимающе уточнил правитель, заглядывая в карие глаза напротив и встречаясь с пляшущими чёртиками в них. — Ты уверена?
— Да-а-а, — выгибаясь, издала волшебница, ладонями обхватив шею альфы.
Дважды Тэхёну повторять не пришлось; несколько глубоких толчков спустя он с рыком излился внутрь Дженни, захваченной чувством невыносимого удовольствия. Несмотря на сцепку, ткань на штанах альфы всё равно безбожно испачкалась в сперме и смазке, ровно, как и собравшийся подол женского платья. Омега устало обмякла, медленно отходя после сотрясшего тело оргазма. Она ощущала, как льняная вещица неприятно прилипла к спине, слышала, как в воздухе завис стойкий запах секса, смешавшийся с ароматом истинных; в горле приятно пересохло.
— Мне понравилось, как ты меня назвала, — честно признался Тэхён, всё ещё сбивчиво дыша. Он ласково зарылся во впадинку между шеей и плечом, ненароком пощекотав молочную кожу кончиком носа.
— В смысле…?
—
Тэ. — Дженни этого не видела, но готова была поклясться, что при произношении альфа расплылся в широченной улыбке. — Давно я не слышал этого обращения. Лет с двенадцати.
«Мы, что, серьёзно собираемся говорить о его детстве, пребывая вот так?», — недоумённо рассудила омега, вздрогнув от резкого порыва ветра из-за щели между двумя форточками, — «вот же… Тэ и его нездоровая тяга к прохладе».
— Накинуть на плечи пиджак? — взволнованно поинтересовался правитель, находясь в полной готовности, чтобы стянуть с себя ажурную визитку из высококачественного сукна.
— Лучше обними меня покрепче, — жалобно попросила Дженни, к которой мелкой поступью возвращалось ноющее чувство одиночества и безысходности.
Ей ужасно не хотелось сейчас оставаться одной, а в объятиях Тэхёна было невероятно тепло и спокойно,
дико приятно. Руки альфы понимающе сошлись за спиной омеги, подарив незыблемое ощущение дома, уюта и защищённости; предварительно, правитель всё же стянул визитку с плеч и укутал в неё волшебницу.
— Кажется, я нешуточно к тебе привязался, — честно — и весьма неожиданно! — признался Тэхён, сглотнув ком нерешительности, и неосознанно вычертил пресловутое сердечко на лопатке Дженни.
Она оказалась обескуражена на несколько мгновений, обдумывая столь… непривычное откровение. Значило ли это, что омега ему нравилась? Что в его сердце находилось особое местечко для неё? Значило ли это, что альфа заботился о ней, как о дорогом ему человеке, а не просто как о матери его будущего дитя? Что помимо истинности и природы, здесь разыгрались настоящие чувства?
— И что… Что ты собираешься с этим делать?
— А что я могу с этим делать? — усмехнувшись, уточнил правитель, заглянув в смущённое лицо волшебницы.
— Не знаю… Отдалиться? — несмело предположила Дженни, обезоружено пожав плечами. — Я не знаю, хорошая ли для тебя это новость. Рад ли ты?
— А ты? — умело спарировал дополнительным вопросом Тэхён и, не дожидаясь ответа, незамедлительно увёл диалог в другое русло. Он попросту сомневался, что момент для выяснений был подходящим, поэтому решил не рисковать. — К слову, я заметил, что твой запах немного поменялся. В нём появились незнакомые молочные нотки, точно такие же, как у маленьких
омег.
— Но я ведь и есть… Оу, — волшебница тут же сложила губы в ранее произнесённое «оу» и забавно хлопала ресницами, когда до неё наконец-то дошёл смысл сказанного. — Хочешь сказать, что…
— Да. — И ладонь альфы бережно накрыла женский живот. — Думаю, это омега.
~
Чеён еле как дотянула непослушную лошадь в сторону занятой парочки, поскольку животное всячески брыкалось по дороге, так и норовя вернуться в стойло. У принцессы общение с ней не заладилось с самого начала; к тому же, верховая езда всегда ассоциировалась у омеги с чем-то безумно травмоопасным и беспокойным. Но что не сделаешь, ради…
— Чимин! — с напускной радостью выпалила Чеён, сильнее подтягивая кожаные поводья к себе и мысленно умоляя эту глупую лощадь сдвинуться с места. Королевский скакун совершенно не разделял её энтузиазма, демонстративно фыркая и недовольно мотая головой. — Хваса! Слышала, вы собираетесь в деревню, чтобы лично отобрать припасы и материалы для нападения.
Двое стражников в недоумении переглянулись. Видеть наследную принцессу среди загонов, статичного запаха сена и в черной фетровой жокейке было весьма необычно. Чеён смотрелась немного вычурно в привычной для конной езды экипировке — да и ей самой мало нравилась история, в которую она ввязывалась.
— Собираемся, Ваше Величество, — едва сдержав рвущуюся наружу улыбку, ответила глава охраны. Она незаметно похлопала стража по спине, тем самым выразив многозначительное: «я же говорила». Было ясно как день, что Чеён плохо обходилась с лошадьми, но её старания завоевать утраченное доверие Чимина приятно поражали.
— Хотите составить нам компанию?
— У Её Величества есть задание поважнее. Она колдует, — скептически отвесил альфа, нервно поправив удлинённое седло.
И несмотря на то, что его рука по-прежнему оставалась перебинтованной, теперь он мог беспрепятственно ей шевелить. Наверняка, Джису сняла фиксатор ранним утром, но строго-настрого запретила любого вида нагрузки.
— Вообще-то, в деревне проблемы с магией. Так что я тоже направляюсь туда, чтобы решить… проблемы с магией, — откровенно говоря, плохо объяснилась принцесса. Чеён посмотрела на не расположенную к общению лошадь и в тысячный раз напомнила себе, для чего всё затеяла.
«Хуже предлога в жизни не слышал», — неодобрительно подумал страж, не понимая, почему воспринимал в штыки любые попытки омеги помириться. Ему давно не десять лет для того, чтобы громко топать ножками и показательно обижаться, — «какая же она… Невозможная!».
— Чем больше компания, тем веселее, — добродушно подметила Хваса, погладив гордого каштанового скакуна по роскошной гриве, — Вы хорошая наездница?
— Ну, здесь как посмотреть, — ляпнула Чеён, совершенно не подумав о
двойном подтексте высказывания, чем заставила Чимина разойтись в фальшивом приступе кашля.
Её губы тронула самодовольная ухмылка. Неужто, слюной подавился?
— Чимин пока что не может самостоятельно управлять лошадью, так что он должен был ехать со мной, — вскинув брови, заговорщически произнесла загорелая флорентийка. Она бегло блуждала взглядом с принцессы на стража и обратно, точно генерировала злодейский план, — но если у Вас недостаток практики, то лучше, чтобы он разделил седло с Вами.
— Ничего. Сама управлюсь.
Чимин тут же недовольно закатил глаза, сложив руки на груди. Ну, вот за что ему послали такое наказание в лице самодостаточной упрямицы, что скорее свалилась бы с лошади и сломала бы себе что-нибудь, нежели призналась в слабости? Страж мысленно выругался, отцепляя удлинённое седло, — у скакуна принцессы даже обычного не было. Сразу видно,
специалист высокого класса.
— Никаких посторонних разговоров, — отчетливо заявил альфа, закрепляя седло на коне с характером, и в мгновение взобрался в него, — и Вы слушаетесь меня во всём, понятно? Иначе нам обоим несдобровать.
— Хорошо, — сдавшись, согласилась Чеён, в душе празднуя маленькую победу.
Длинная поездка в объятиях Чимина представлялась весьма заманчивым времяпрепровождением; и плевать на то, что принцесса не умела обращаться с лошадьми и до жути боялась быстрой верховой езды. Главное, она выбила незыблемое преимущество — теперь-то альфа никуда не мог убежать от такого нужного обоим диалога.
— Пока ты устанавливаешь седло, мы сделаем пробный круг, — обратился к заметно повеселевшей Хвасе страж, получая одобрительный кивок в ответ.
Чеён с горем пополам упёрлась ногой в стремя и, уцепившись пальцами за пристругу и путлище, неуклюже залезла на скакуна. Чимин обвил принцессу за талию, своевременно удержав от падения, и главенствующе передал поводья. Омега прижалась к его груди, надеясь, что вредное животное под ними сегодня будет паинькой и позволит насладиться романтичной конной прогулкой.
Казалось, что могло пойти не так?
~
— Чонгук, я сказала: «поставь меня на землю»! — надув губки, в очередной раз проскандировала Лалиса, однако принц притворился, что не расслышал её.
Три лестничных пролёта, длинный коридор и ступеньки крыльца — вот столько омега находилась в сильных руках своего альфы, под конец различая слабую отдышку с его стороны. Чонгук упрямился, придерживаясь намеченного плана и ни в какую не желая от него отступать. Только когда они оказались во дворике замка, он рискнул осторожно опустить Лалису на дорожку, не забывая при этом бережно её поддерживать.
— У тебя новая силовая тренировка? — в недоумении поинтересовалась омега, щурясь от яркого Флорентийского солнца. Сегодняшняя погода явно благоволила к длительным прогулкам. — Обратно я иду на своих двух.
— Джису ясно выразилась насчёт
любых физических нагрузок. Особенно, подъёма по римским лестницам, — незаметно восстанавливая дыхание, объяснился принц. Он выпрямил спину и отвёл плечи назад.
— Да, но я всегда могу погулять и на балконе, не вынуждая кого-то надрываться. Тебе необязательно таскать меня туда-сюда, если я вдруг захотела подышать свежим воздухом.
— Обязательно. — И Чонгук казался в этом непреклонным. Он без лишних вопросов переплёл их пальцы, обеспокоенно проверяя возлюбленную на наличие у той слабости или головокружения.
После продолжительного сна и целебного снадобья Лалисе стало значительно лучше, однако болезненная истощённость и волнами накатывающая усталость никуда не делись. Да и, честно говоря, омега не выглядела как кто-то, кто был бы способен выдержать длинные променады. И это волновало альфу больше всего; Чонгук знал, что сейчас она как никогда нуждалась в его излишней опеке и заботе.
Они остановились перед ухоженной лужайкой, повсеместно осыпанной повядшей листвой; где-то вдали виднелась просторная беседка в форме шестиугольника с белёсыми колоннами, подпирающими выпуклую крышу. Лалисе очень нравилось в данном закутке, спрятанном в самом неприглядном уголке на территории замка. Дальше — только вечнозелёный хвойный лес и холмы, создающие впечатление особого таинства.
— Чон, я не хочу, чтобы ты перетруждался, — сдавшись, доложила омега, — я не самая лёгкая ноша, к тому же у тебя полно других заданий. Так что я могла бы помочь вам в книжных поисках, вместо того, чтобы прохлаждаться здесь. Облегчить задачу.
— Во-первых, мы не прохлаждаемся, а набираемся сил и отдыхаем.
— Да уж, ты-то точно отдыхаешь, — со скепсисом пробурчала страж, медленно двинувшись по направлению к беседке. Она считала, что принцу не помешало бы перевести дух после столь серьёзного упражнения.
— А во-вторых, позволь мне самому определять, что меня утруждает, а что нет, — с напором в голосе заключил Чонгук. — Вы с Чонсу никогда не будете для меня тяжёлой ношей, это понятно? В-третьих…
— Чонсу? Что за Чонсу? — тут же ревностно перебила его Лалиса, останавливаясь и заглядывая в растерянные карие глаза напротив. Альфа почувствовал, что взболтнул лишнего, и прикусил язык, но отступать, к сожалению, было некуда.
Первая половина ночи у принца прошла в тотальной бессоннице. Он беспокойно ворочался на кровати, пытаясь удобно устроиться и нагло вдыхая запах пары, оставшийся на соседней подушке. Но его оказалось там настолько мало, что Чонгук сразу же откинул эту идею, отчаянно пытаясь сосредоточиться на чём-нибудь другом. Заклинания? Не помогало. Мысли о детстве? Ещё хуже, от них только сильнее захотелось забыться и обнять находящуюся в лазарете Лалису. Носом зарыться в её тёмные локоны и свести руки на животе. Ребёнок…?
Что же, альфа определённо ещё ни разу в соло не думал о малыше, о его будущем и о том, что его ждало в этом мире, находящемся в состоянии кровопролитной войны. Удалось ли бы Чонгуку когда-нибудь встретиться со своим сыном, подержать того на руках или прижать к груди? Хоть одним глазком взглянуть на него? После наступления на западную часть Флорена дороги назад уже не было, оставалось лишь завоевание королевства — и если бы это произошло в ближайшее время, то…
Нет, о таком не стоило думать на ночь глядя. Вместо этого принц представил маленького мальчика с широко распахнутыми глазами, такими же любознательными, как у Лалисы, и аккуратным носиком, как у него самого. Картинка счастливого малоосуществимого будущего настолько захватила Чонгука, что он невольно поддался искушению и провалился в сон, сильнее погрузившись в мысли об отцовстве. Альфа и сам не заметил, когда его взбудораженное подсознание с полной уверенностью выдало:
«Мой маленький Чонсу…».
Чон Чонсу. До чего красиво звучало, не правда ли?
— Подожди, ты имеешь в виду нашего сына? — сообразительно изрекла омега. Принц смущённо улыбнулся, точно она застала его за чем-то неприличным. — Ты хочешь дать ему имя Чонсу?
— Я просто подумал, что оно ему очень подходит. «Чон» — начало моего имени, «Су» — от имени «Ёнсу», твоего отца, — поспешно пояснил Чонгук, оставляя короткий поцелуй на тыльной стороне ладони Лалисы. Все эти разговоры о будущем давались ему слегка проблематично, поскольку он становился ужасно уязвимым, — а если у нас когда-нибудь родится девочка, то мы могли бы назвать её Лиен. «Ли» от Лиса и «Ен» от «Виен».
Омега чуть обомлела от высказанного предложения, медленно размышляя над ним. Она инстинктивно приложила свободную ладонь к нижней части живота, пытаясь понять, подходило ли такое непривычное «Чонсу» для их ребёнка. Нравилось ли оно ему? Нравилось ли оно ей?
— Чонсу, — страж опробовала это слово на вкус, ласково проведя рукой по натянутой ткани. Лалиса внимательно посмотрела на ожидавшего вердикта альфу, макушкой прислоняясь к мужскому плечу и расплываясь в довольной улыбке. — По мне так, звучит прекрасно. Уверена, папе тоже бы понравилось. Господи, Гуки, я теперь не могу продолжить возмущаться! Чтоб тебя и твоё очарование. А ещё, кажется, я сейчас расплачусь от умиления, и в этом снова твоя вина…
Чонгук моментально сгрёб расчувствовавшуюся омегу в охапку — точно так, как мечтал сделать всю предыдущую ночь — и позволил по-кошачьи приластиться к своей груди. Витавший в воздухе запах сирени захватил лёгкие Лалисы; как же она успела истосковаться по нему за минувшую ночь!
— Так мы теперь Чонгук, Лиса и малыш Чонсу, да? — с нескрываемым воодушевлением уточнил принц, получив потерявшееся в складках плаща «угу».
~
Прелестнейшее создание, сотканное целиком и полностью из тёмной материи, непривычно осело на старую рукопись, которую читала Дженни. Стоило омеге поднять взгляд чуть выше, напрочь отвлекаясь от бессмертной классики, как её взору тут же предстала странная картина — библиотека, заполненная маленькими магическими бабочками, то и дело кружившими над волшебницей. Дженни неловко двинулась на кресле, наблюдая за тем, как существа постепенно стягивались к двери, будто требовали проследовать за ними.
Как бы омега хотела, чтобы рядом оказался Туан Бао Третий, потому что в одиночку идти за непонятными бабочками было страшновато, да и, если честно, не очень-то хотелось. Однако в этом крыле совершенно неподалёку находился Тэхён, так что волшебница решила взять себя в руки и поднялась с места. Если что, она просто собиралась делать то, что у неё выходило лучше всего.
Кричать и бояться.
