Дети разведки: Финал

Мерида села на пол, обхватывая руками колени, плавно кладя на них голову. Прозрачная капля скатилась по щеке, оставляя мокрый след. Было холодно. Ужасно холодно. Казалось, что она находится в каком-то сыром погребе, где бегают крысы, а из еле заметных щелей дует ледяной ветер. Ладони покраснели и уже не ощущались, как будто данная часть тела покинула своё предназначенное место. Девочка начала дрожать, чувствуя, как холод и страх пропитывают её с ног до головы будто смертельным ядом. Ей даже укутаться нечем. Плащ был разорван пополам, чтобы на первое время перевязать рану брата, из которой текла кровь, и теперь у неё ничего не осталось. Мерида зажмурилась, когда в памяти резко мелькнула картина умирающего Джима, который еле-еле дышал и слабо сжимал руку сестры. Она прикрыла рот рукой, стараясь не дать плачу вырваться на волю. Подавлять его было невыносимо тяжело, в горле оставался огромный ком, что не пытался сдаваться и яростно лез наружу. Глаза были мокрыми, а слёзы перестали быть солëными, но всё ещё катились по щекам, и их никто не вытирал. В голове прозвучал голос господина Аддерли, который сообщал, что они теряют Джима и, если они не поспешат, ему придёт конец. Сейчас там, за той дверью, где господин Аддерли всеми силами пытается спасти мальчика, стоит гробовая тишина. Мерида пугается, а вдруг брат уже умер… Внезапно промелькнули воспоминания, где брат читал сестре нотации, где она отнимала у него последние куски хлеба и тайно, когда он отворачивался, забирала из его тарелки всё самое вкусное, где Джим пугал её пойманной лягушкой или ящерицей, где он обещал родителям, что будет оберегать сестру и позаботится о ней. Мерида обожала дразнить брата, подкалывать его, обижаться, злиться на то, что он старше и ему многое можно. И только сейчас она поняла, насколько он ей дорог, насколько она его любит, насколько боится потерять. Она хочет вновь встретить вместе с ним рассвет на крыше, а затем пойти завтракать самыми первыми. Ну долго там ещё? На плечи накинули тёплый плед. Мерида, не шевелясь, перевела взгляд на Линду, которая присела рядом и протянула ей стакан с чаем. Спрингер не смогла даже выдавить улыбку, хоть и пыталась, но охотно взяла горячий напиток, согревая холодные руки. Рядом присела Катрин, прижимая её к себе, и Мерида наконец даёт волю осевшему в горле кому и начинает плакать всё громче и громче, сильнее обнимая Арлерт. По спине её гладит Лиза, Лилия приносит ещё стакан чаю, а Линда внимательно смотрит на Тима, который пялится в одну точку ту же точку и почти не моргает. Она его понимает, ведь Джим его лучший и преданный друг с самых малых лет. Так получилось, что в их компании одни девчонки, с которыми особо не поиграешь. И только Джим был тем, с кем можно поговорить о своих мужских делах. И даже, когда в отряде появились ещё мальчики, как с настоящим другом Тим общался только с Джимом. Да и самой Линде не верилось, что их товарищ на грани жизни и смерти. И больше всего терзала мысль, что Джим оказался в таком положении из-за того, что спасал её саму от смерти. — Прости, Мерида… Это из-за меня, — прошептала Линда, опускаясь на колени перед подругой. — За что извиняешься? Это не твоя вина. Это братец слишком медленный и заторможенный. До него доходит всё постепенно, а когда доходит, становится поздно. — Он выживет, — говорит Лилия, — Обязательно. Наш Джим сильный. Он справится. — Верно. Я его ещё не отблагодарила за то, что он согласился дежурить ночью вместо меня, — кивнула Лиза, стараясь стереть слёзы. — А я не вернула книгу про растения, — вспомнила Катрин, — Хотя прочитала уже два раза. Повисла тишина, так как заветная дверь, прожигаемая взглядами ребят наконец-то отворилась. Вышел уставший господин Аддерли. С его лба ручьями лился пот, руки были немного окровавленны, но признаков несчастья на лице не находилось, и он устало, но счастливо улыбнувшись, сообщил: — Всё обошлось. Мерида вскочила, словно ошпаренная кипятком, скинула с себя плед и чуть не спотыкаясь на ровном месте, забежала в небольшую комнатушку. В углу стояла койка, на которой лежал спящий Джим, с перевязанной грудью и головой. Он дышал ровно и спокойно, что очень радовало Мериду. Она взяла его руку, оказавшаяся на её удивление тёплой и аккуратно погладила, прижав к щеке. Никогда она не думала, что настолько сильно любит брата. Ребята пока не входили, решили дать ей побыть с Джимом наедине, всё же она переживала больше всех, но остальные были рады не меньше. Лиза и Катрин стояли обнявшись, Лилия благодарила господина Аддерли, а Линда плакала, утыкаясь в плечо Тима, который перестал смотреть в одну точку и слабо улыбнулся. Мерида всё ещё не отпускала руку брата, вдруг ощущая, как она зашевелилась, а закрытые глаза начали потихоньку открываться. — Мерида, — еле слышно произнёс он, — Где ты? — Джим, я здесь. Ты слышишь меня? Постепенно открывая глаза, Джим смутно разглядывал силуэт девочки, пока не видя её лица. Но, когда через несколько секунд он смог разузнать каштановые кудрявые волосы — резко вскочил с постели, и не обращая внимания на жгучую боль, заключает сестру в такие крепкие объятия, что сам удивляется. Мерида жмëтся к его плечу и просто плачет. — Я чувствовал твою руку. Она такая родная. Такая же родная как и ты, сестрёнка. — Я знала, ты выживешь, братик... Но я так волновалась, что ты меня покинешь. — Прости, Мерь… Прости, что так заставил тебя переживать… Мы всегда будем вместе, я тебе обещаю... — Ты заставил переживать ни только её, — раздался голос Линды, которая вошла с остальными ребятами, — Мы все наволновались. — Линда! С тобой всё хорошо? — встрепенулся Спрингер, — Ты ведь чуть не задохнулась дымом от копий. — Всё хорошо, — улыбнулась Кирштейн, — Благодаря тебе… Всё худшее позади. Но худшие только началось!

***

На борту дирижабля разведчики ликовали о победе, становясь похожими на малых детей, которые заполучили долгожданную игрушку. Кто-то плакал, кто-то смеялся, а кто-то даже визжал, набрасываясь обнимать товарищей. Флок сновал из стороны в сторону, заставляя их кричать громче. И только стоявшие в стороне Жан, Саша и Конни не смеялись и отмечали победу раньше времени. Жан немного раздражëно наблюдал за «детским праздником», не очень ему нравилась вся эта смехотворная атмосфера, Саша наблюдала за улицей, думая, как там без неё живут детки, а Конни не выдерживая потока радости, заключает этих двоих в объятия. — Главное, что мы живы. Это, конечно, некрасиво по отношению к павшим товарищам, но вы особенные. Саша прижимает к щеке руку мужа и ждёт, когда они вместе ступят на порог родного дома, а к ним навстречу выбегут сын и дочь — маленькие цветы жизни. Конни как будто прочитал её мысли — кивнул. А Жан, скинув с себя руку друга недовольно произнёс: — Отцепись, болван. Не лезь обниматься со своей железной хваткой. — Что, Жан? Болван тот, кто за своей бородкой бережно ухаживает. Так что болван здесь только ты! — Верно подмечено, — соглашается Саша, — Сколько бороду не расти, ей сыт не будешь. — Да что вы говорите? — махнул рукой Кирштейн, — Вот Тиму и Линде понравилось. Они сразу сказали, что я стал ещё мужественней. — Ну, твои дети всегда тобой восхищались, — засмеялся Конни, — Ты для них самый прекрасный. — А до ужина ещё долго? — спросила Саша. — Потерпи, пока не доберёмся до острова. — И что у нас за командир такой? А дальше происходило всё, как в тумане. Случилось самое несчастное и неожиданное, оставляя огромную боль в сердце. На борт дирижабля пробралась марейская девочка-воин и с одного прицела спустила курок. Беспощадная пуля мимолëтом вылетела наружу — и бедная Саша, что совсем не могла увернуться падает на пол. Алая кровь потекла по полу, растекаясь всё больше и больше. Конни почувствовал, как тело встало в ступор, а Жан, подняв оружие пытался прикончить противника. В полном ажиотаже, когда в ушах начало всё звенеть, вслед за девчонкой залез тот самый Фалько, которого Джейк и Лиза обвели вокруг пальца, и спас ту самую девчонку по имени Габи, которая тогда встречалась со Спрингерами и гналась за ними, желая убить, но в итоге убила их мать. — Саша, только не отключайся! Прошу! — слёзно просил Конни, гладя по щеке жену, — Мы скоро приедем. Там дома Джим и Мерида. Они нас ждут. Мы их не видели так давно… Саша, не молчи! — Не стойте! Перевяжите рану! Быстрее! — скомандовал Жан, и какие-то несколько разведчиков принялись выполнять приказ. — Шуму от вас, — прохрипела Саша, — Ужин готов? — Саша, потерпи до острова! Ещё чуть-чуть осталось! — Джим… Мерида… Мясо… И она умерла, так и не увидев своих повзрослевших детей.

***

Тёмное помещение освещало только несколько факелов, отображая тень кристалла, в котором находилась светловолосая девушка и мужской силуэт, который сидел напротив «Спящей красавицы». Армин опустив голову, рассматривал портрет Катрин, что находился в его руках. Как же он соскучился по этому маленькому солнышку, по этой очаровательной улыбке, по этим милым глазкам. Он так устал от всего происходящего в мире, хотелось просто вернуться домой и прижать к себе маленькое тельце, почувствовать детские мягкие ручки и услышать родной голосочек, который называет его папой. Но все эти столь долгие ожидания разрушились в один миг, когда высшие чины армии объявили о том, что всем разведчикам категорически запрещено возвращаться домой по причине того, что сейчас нужно решать важные вопросы по прошедшей войне и, конечно же, думать, как поступать с Эреном, который вдруг ушёл на сторону Зика — сводного брата. И, чтобы разведка не отвлекалась на свои семьи, был разглашëн приказ не покидать территории разведкорпуса. Ну что тут скажешь? Наши разведчики бунтовали по полной программе и даже грозились уйти с постов военных, но их никто не слушал и заявления об уходе никто не подписывал. И сейчас Армин совсем не знает, что ему делать. Вся голова была забита только дочерью, и он вновь посмотрев на портрет, аккуратно погладил её щёку. Рядом лежит ракушка, которую Катрин нашла, когда впервые увидела море и со счастливой улыбкой подарила отцу. Армин вздыхает и тоже берёт её в руки. Дальше он заговорил со спящей уже сколько лет Энни. Вспомнил те времена, когда было всё прекрасно, и они впервые познакомились с добровольцами Еленой, Оньянкопоном и Николо, которые во многом помогли им узнать больше про внешний мир. Несмотря на опасности, дети уговорили родителей взять их с собой и на удивление взрослых быстро адаптировались в незнакомом месте. Один из добровольцев Николо был хорошим поваром, который наготовил много разных заморских деликатесов. Думаю не стоит говорить, как Саша, Джим и Мерида уплетали все блюда за обе щеки, оставляя Николо очень довольным. Ему сразу же понравилась семейство Спрингеров, а особенно Мерида. Она с интересом расспрашивала его о секретах кухни, разных рецептах и всё подробно записывала в блокнот, не упуская не единого слова повара. А потом вообще вызвалась помогать с готовкой, и Николо подумал, что из этой девочки выйдет отличный повар. Было очень весело. И вот Армин всё думает, мог ли быть другой путь к миру? Он всегда понимал Эрена лучше других, даже лучше Микасы, но не сейчас… Арлерт чувствует, как затекла спина. Да и находится в этом подземелье долго нельзя, поэтому пора уходить. И на прощание Армин подходит поближе к кристаллу и говорит: — Энни, я тебе уже много раз это говорил, но ты посмотри какая у меня милая дочка, — он показывает ей портрет, — Красавица, правда? Знаешь, если бы не она, я уже не знал бы, что такое любовь и забота. Но, я не понимаю… Почему нам не дают с ними встретиться? Чего в этом плохого? Естественно Энни молчит и остаётся неподвижной. Армин разворачивается и идёт к выходу, всё ещё смотря на дочку и твёрдо говорит: — Я обязательно приду к тебе, родная моя. Потерпи немного…

***

Серые тучи и ледяной дождь — то, что надо во время похорон. Сашу только что упокоили с миром, надеясь, что там на небесах она в хорошем месте и смотрит на своих товарищей и детей, которые ещё не знают о том, что она не вернётся. Над могилой склонился тот самый марейский доброволец Николо, не понимая, почему же такой замечательный человек ушёл из жизни. Рядом стояли Конни и Жан, которые ещё сами не могли отойти от происходящих дел. — А ты сам как, Конни? — спросил Николо, не отрывая взгляд от мемориальной доски. — Я и Саша были, как близнецы. Именно поэтому я в неё и влюбился… Такое ощущение, что я потерял вторую половину… Сейчас мне надо думать, как получить разрешение выходить в свет и позаботиться о сыне и дочери, — он положил руку на плечо добровольца, — Ты приготовил им столько вкусностей. Они с Сашей ели с таким аппетитом. Всё благодаря тебе, Николо… К могиле подошёл мужчина в возрасте, с несчастным лицом, в строгом костюме и чёрной шляпой на голове. То был господин Брауз — отец Саши и дедушка Джима и Мериды. Снимая шляпу, он произнёс: — Спасибо, что заботились о моей дочери. Хоть она давно выросла, но оставалась таким маленьким ребёнком… Она была хорошей матерью… — Господин Брауз, это вам спасибо за то, что присматривали за нашими детьми, когда нас не было, — выдавил из себя Конни, — А как же Джим и Мерида. Они в порядке? Дедушка Спрингеров на несколько секунд задумался. Он решил не говорить Конни о том, что его дети добились много чего за эти полгода, когда он находился в Маре. Он не говорил ему, что Джим и Мерида пошли по стопам разведчика и воевали практически с ним бок о бок и, что Джим серьёзно ранен. Пусть сами расскажут. — Я им ещё не говорил про смерть матери. Не знаю, когда это смогу сделать. Джим немного приболел, но с ним всё хорошо. А Мерида такая умничка. Помогает по хозяйству, готовит такие вкусные блюда, развлекает всю деревню. Оба, кстати, учатся на отлично, и их учителя говорят, у них большое будущее. — Я так рад, — ответил Конни, вытирая слёзы, — Я обязательно постараюсь забрать своих детей и уже буду сам о них заботиться. Передайте им, что я их очень люблю и скоро приду за ними. — Конечно передам. Они ждут тебя…

***

Джим чистил апельсин, который ему принесла сестра и остальные ребята. Сейчас он находится в лазарете, так как ещё слабоват и ему нужно время, чтобы восстановить силы. Ощущая сочный привкус фрукта, он блаженно промычал, говоря, какой вкусный апельсин принесли ему друзья. Мерида держала руку брата, не желая её отпускать, она до сих боялась, что он может исчезнуть. Но Джим только смеялся, уверяя сестру, что в полном порядке. Катрин рассказывала, как проходят дела у отряда, как они вместе ходили гулять в парк и, как они ждут возвращения родителей. И ещё никто не знает, что Саша мертва, а родители не придут… Но настал момент узнать правду. В комнату тихо, стараясь не шуметь вошёл господин Брауз, протягивая внуку красное спелое яблоко, а внучку потрепал по волосам. — Здравствуйте, господин Брауз, — с улыбкой поприветствовала его Линда. — Здравствуйте, юные разведчики, — ответил отец Саши, — Как себя чувствуешь, Джим? — Нормально, дедуль. Только тело иногда болит, да и душно в этом лазарете. Сколько окна не открывай — всё равно весь потный, — Джим надкусил яблоко, — А когда мама и папа вернуться? Господин Брауз замолчал, собираясь с мыслями, думая, как ему быть. Внуки то и дело спрашивали, когда приедут родители, и бедный дедушка уже устал их обманывать. Пора сказать правду. — Джим, Мерида… Ваша мама очень вас любила и оберегала, но, дорогие мои, пора повзрослеть… — из глаз господина Брауза скатились несколько слезинок. — Дедуль, что случилось? — спросила Мерида, погладив его по спине, — Ты так говоришь, как будто мама умерла… Господин Брауз обнимает Мериду и прикрывает глаза. Девочка чувствует, как забилось её сердце, как разум немного помутнел, а руки пробила дрожь. Джим перестал грызть яблоко, не понимая, почему дедушка плачет. Остальные дети тоже заметно напряглись. Все молчали. — Да, Мерида, мама умерла. Её убили. Послышался звон разбитой вазы, которую уронила Лилия. Тим расширил глаза, Линда закрыла рот руками. Катрин обняла Лизу, которая сильно задрожала и не могла произнести ни слова. Джим выронил из рук яблоко и поднялся с постели. — Не правда, — прошептал он, — Дедушка, не шути так… Мама, не могла нас бросить. Она… Послышался грохот, все в ужасе обернулись. Мерида лежала на полу, закрыв глаза и не шевелясь. Из закрытых глаз стекали слёзы, а лицо девочки стало бледное, словно снег. Тим бросился её поднимать, Линда зарыдала, Лилия смотрела в окно, стараясь заглушить всхлипы, Лиза и Катрин сильнее обнялись, успокаивая друг друга. Джим совсем ничего не слышал, ничего не видел, в голове звучал только ласковый материнский голос, а тело ощущало тёплые руки. Спрингер посмотрел на деда пустым взглядом. — А папа? Он придёт? Господин Брауз только покачал головой, отвечая: — Вашим родителям пока запрещено покидать территории разведки по некоторым обстоятельствам. Мне очень жаль, но они не смогут к вам приехать. — Понятно, — Джим сжал зубы, — Вот значит как ты поступаешь, отец. Мама бы там всё разнесла, только чтобы нас увидеть… Несправедливо. — Джим, ваш отец просил передать, что он обязательно найдёт выход и приеедет за вами. Он вас очень любит… — Нет, — прошептала Катрин, — Никто нас в этом мире не любит. Если бы папа хотел меня увидеть, он бы что-нибудь сделал и пришёл бы ко мне. Почему он так поступает? — она закрыла личико руками. — Верно. Папа предал меня и маму и перешёл на сторону моего дяди — Зика. Как же я устала… Что на уме у отца? — Лиза обняла подругу за плечи. — Ничего уже не будет как раньше, — заключила мысли Лилия.

***

Мерида на дрожащих ногах подошла к могиле матери и положила на могильную плитку несколько розочек тëмно-красного цвета, опускаясь на колени. Слёзы капали на траву, поливая её вместе с небольшим противным дождём, из-за которого девочка была уже полностью мокрой, но ей как-то на это сейчас наплевать. В голове копошились только счастливые воспоминания, связанные с матерью, и Мерида до сих пор могла ощутить её заботливые руки и добрую улыбку. Девочка всхлипнула и обняла мемориальную доску, прижимаясь к холодному камню и, целуя его. Джим подошёл поближе к сестре и погладил её по спине. — Мерь, ты вся промокла. Пойдём домой, там бабушка твой любимый пирог приготовила. — Джим, это мамин фирминый пирог. Только она могла его приготовить лучше всех. Мы больше никогда его не попробуем. Мерида зарыдала, обхватывая голову и вновь поцеловала памятный камень. Джим продолжал гладить её спину и что-то шепнул на ухо, чтобы хоть как-то успокоить сестру, несмотря на то, что самому было очень тяжело и больно, а от излишних нервов уже болел живот. — Я и подумать не могла, что тогда мы видели её в последний раз, когда она с папой прощалась с нами. Она же обещала, что вернётся. Ну почему нам так не везёт? Нас всё время бросают… Мерида резко перестала плакать, только чуть дрожала, шмыгала носом и старалась вытереть слёзы с красных глаз рукавом чёрного платья. Внезапно, её лицо стало каким-то холодным, и она не менее ледяным голосом спросила у брата: — Кто её убил? — Господин Нельсон сказал, что на дирижабль проникла марейская девчонка — кандидат в воины и выстрелила в маму. Вдруг его взгляд принял вид ужаса, и Джим с дрожью в голосе прошептал, смотря в глаза сестре: — Она проникла с мальчишкой. Слышал, их направили в тюрьму… Подождика-ка! Господин Нельсон узнал их имена… Мальчика Фалько зовут… — Это тот самый, которого Лиза и Джейк?.. — Именно. А убийцу мамы зовут Габи. Мерида, та самая Габи, которую мы встретили в Маре. Помнишь, она гналась за нами, грозясь убить? — Габи значит, — прошептала Мерида и сжала кулаки, — Я найду её и прикончу собственными руками. Я отомщу за смерть мамы. Эта сволочь ещё узнает, с кем будет иметь дело! Мерида поднялась на ноги и решительно посмотрела вдаль. Подул ветер, и она укуталась в накинутую на плечи кофту. Джим вздохнул, но промолчал. Он не горел желанием убить Габи, но посмотреть ей в глаза хотел. С одной стороны он понимал, что эта девочка убила их мать наугад, тем более она тоже желала отомстить за погибших друзей от рук разведки. Но с другой стороны, убийство родной матери он вынести не мог, поэтому отговаривать сестру тоже не стал. — И папа тоже не может вернуться, — произнесла младшая, — Нас все покинули… — Нет, Мерь. Это не так, — ответил Джим и обнял сестру, — Мы есть друг у друга. Ты есть у меня, а я у тебя. И мы с тобой никогда не разлучимся. А мама живёт в нас, в наших сердцах, и она рядом, только невидима. Она будет нас везде оберегать, как раньше. — Джим, ты стал таким настоящим старшим братом. Знаешь, теперь я даже буду рада, когда ты снова начнёшь читать мне нотации. Это у тебя точно от мамы взялось. — Ну вот видишь, мама живёт в нас, в наших повадках и привычках. Я читаю нотации, а ты вкусно готовишь, — он взял сестру за руку, — Пойдём, а то простынем. Мерида улыбнулась и помахала могиле матери: — Мам, мы ещё придём к тебе. Уходя вдаль, Мерида крепче сжимала руку брата. Джим молчал. На сером небе кружились птицы. И вдруг сквозь тучи проник солнечный свет. Мерида обернулась, чтобы ещё посмотреть на могилу и кажется она увидела, как прозрачный силуэт матери с улыбкой машет ей, провожая добрым взглядом.

***

— Нам нужно быть готовыми убить Эрена. Конни подошёл к окну, прикрывая глаза и, рассматривая ночное небо. Сидящая на кресле Микаса, чуть не подскочила на нём, выкрикивая: — Я этого не позволю! Конни вздрогнул и, отвернувшись от окна, посмотрел на Аккерман с непонимающим и даже каким-то мрачным взглядом. — Ты тоже к ним присоединишься, Микаса? — Нет. Эрен больше, чем кто-либо думает о нас… И о Лизе тоже думает. Вы должны это понимать. Все в недоумении и растерянности опустили лица вниз, не зная чего ответить на этот счёт. Микаса продолжила: — Он слишком сильно думает о нас, поэтому и стал враждебен. Жан вздохнул, отвечая, что всё это большая ошибка. Прежний Эрен, как бы не была сильна Микаса, старался сдерживать её от линии фронта. Однако теперь, он отправил Армина разрушать военный порт, а её позвал на поле битвы. — Эрен доверяет нам. Он бы не справился, если бы мы не явились… — И Саша бы не умерла, — оборвал речь Аккерман Конни, — Знаешь, что сделал Эрен, когда Саша погибла. Заплакал? Опечалился? — Конни, хватит, — попросил Жан, но Спрингер продолжил: — Он засмеялся. Что смешного в гибели Саши? Объясни мне, Микаса, почему он смеялся? Ты ведь понимаешь Эрена, так? Микаса ничего не ответила и отвернулась. Конни сел рядом с Жаном на диван и достал из кармана изображения Джима и Мериды, которые посмотрели на него добрыми детскими улыбками. — Мои дети остались без матери, а отцу даже не дают с ними встретиться. Уроды! Остальные только кивнули, соглашаясь с высказыванием Спрингера и тоже начали искать портреты своих детей. И никто из них не мог подумать, что они там в Маре смогли несколько раз пересечься с ними взглядами. Армин поцеловал дочку, стараясь отдаться мечтаниям хотя бы ненадолго. Он представил, как входит в родной уютный дом, а к нему навстречу бежит маленькое чудо, как он наконец обнимет её и прочитает на ночь сказку, чувствуя, как Катрин начнёт засыпать и сопеть во сне. Микаса тоже хотела быть рядом с дочерью, постараться объяснить ей, почему папа больше не с ними, успокоить, прижать к себе и сказать, что очень её любит. Жан усмехнулся. Он знал, как его встретила бы семья. Жена заплакала и бросилась бы его обнимать после столь такой долгой разлуки. Наверху послышится грохот, и с лестницы чуть не падая, спустятся Тим и Линда. Первой на него накинется дочка. Такая милая, маленькая и любимая принцесса. Она точно задушит объятиями, а сын только немного нахмурится, когда он его поцелует. Семья снова будет в сборе. И Конни, конечно же, тоже мечтал прижать к себе Джима и Мериду, сказать, что мама всё равно жива и смотрит на них с небес. Он знает, Мерида будет плакать сильно и долго, а он и Джим постараются её успокоить. Все хотят увидеть свои сокровища, но не могут — им не дают.

***

Хлопнула дверь, в небольшую комнату, которая была освещена ярким светом вошла Лилия с какими-то бумагами в руках. Стояла тишина, лишь сверчки трещали на улице, и их было слышно через открытое окно, откуда дул свежий воздух. Уставшая от слёз Мерида, спала на коленях брата, который иногда гладил её по голове. Катрин как всегда читала очередную книгу и ела овсяное печенье. Тим глядел в окно, сидев на подоконнике, Линда стояла рядом с ним и пила чай. Лиза дремала, облокотившись на край дивана. Увидев Аккерман, Катрин отложила книжку и разбудила Лизу, которая зевнула и попросила Арлерт налить ей чаю. Тим спрыгнул с подоконника. Линда присела на диван рядом с Катрин, попросив у неё печенья. Джим приложил палец к губам, давая понять, что будить Мериду лучше не стоит. Лилия прошла на середину комнаты, села на край дивана, на котором недавно спала Лиза и начала говорить тихим голосом, чтобы не разбудить Мериду. — Кое-что получилось, ребят. Я поговорила с господином Нельсоном и госпожой Клинтон, и они сказали, что мы можем встретиться с родителями. — Что, так просто? А как же нас детей пропустят? Их же там вообще сейчас контролируют, что мама не горюй, — удивился Тим. — Кирштейн, не перебивай, — шикнула Лилия, — Вообще-то ты прав, но так как мы в своём роде тоже разведчики, то может быть нам разрешат с ними увидеться… — она набрала в лёгкие побольше воздуха, — Я так думала… Но это слишком опасно и абсурдно. Мало ли что может произойти. — Ну и, что ты предлагаешь? — спросила Линда. — А вот что. Смотрите. Лилия положила на стол те самые бумаги, указывая на нужные места. Все закопошились и засуетились, стараясь прочитать написанное на бумагах. Даже Мерида проснулась. Но так как оказалась толпа, никто так и не смог нормально разобраться в деле, пока Катрин не взяла всю эту писанину и не начала читать: — «Армия решила выразить свою благодарность участникам ЮНРАЗ за помощь в сражении в ряду военных действий во внешнем мире. Наградой за это будет встреча с самыми деловыми и влияющими разведчиками. Юные солдаты смогут пообщаться, задать вопросы и даже потренироваться вместе с ними. А также они смогут приобрести хорошие связи среди разведки, если, конечно, постараются и покажут себя с лучшей стороны, тем самым понравившись старшим. Однако, чтобы попасть на поручение самому командору Ханджи Зоэ, капитану Леви Аккерману и остальным четверым самым сильным разведчикам, ребята должны постараться. Между тремя отрядами ЮНРАЗ будет проведён поединок, где они сразятся между собой в различных турнирах. И только самый смелый, сильный и выдержанный отряд сможет получить дорогостоющую награду и встретиться с самой Ханджи Зоэ». Катрин в потрясëнном состоянии отложила бумаги в сторону и посмотрела на ребят, которые засветились азартным светом. Каждый понял, что это — их шанс на встречу. И провалиться в поединке они не смеют. — Но всё же, нам стоит постараться, — заговорила Лилия, — Все отряды очень сильны. Пусть даже наш второй самый лучший и элитный, но вы знаете, что третий отряд идёт с нами почти ногу об ногу. Расслабимся — проиграем. — Да, верно, — согласилась Линда, — Третий отряд опасен. Он нас уже обгоняет по навыкам, да и ребята там старше нас. — Но они не умеют работать в команде, а мы умеем! — гордо ответила Лилия, — И мне кажется, ради встречи с родителями мы готовы на всё! В данной ситуации никто не виноват. Ни мы, ни родители. И я уверена, что они тоже всем сердцем хотят увидеть нас. Поэтому, мы приблизим этот день, порвëм все отряды и получим золотую награду! Верно я говорю?! — Так точно, капитан Аккерман! — откликнулись все. Наша следующая цель — поединок между первым и третим отрядом! Мы победим!