Время, когда исполняются желания и мечты

      Будь бы я в другом состоянии духа, румянец сто процентов заалел на щеках, когда мистер совершенство, в лице доктора Каллена, с лёгкостью поднял, унося из кабинета на ручках. Цепляясь за его плечи, проворчала, — Я могла, своими ножками доползти, — воспринимает это по-доброму усмехаясь, и с присущей вампирам грацией, плавной походкой преодолевает коридор. — Ни капли не сомневаюсь, — уверяет с нотками тепла, — Вот, только, кому-то ограничено разрешение на полёты, которых сегодня выдалось весьма много. Вздрагиваю, молча соглашаясь, — Лучше всего, безопасно преодолеть расстояние от кабинета до, нашей с Эсми, спальни, — понятно, куда нас с малой перебазировали после приезда.       Как только дверь открывается, сразу слышу возмущенное, — Значит, я, о ней, тут переживаю, пытаюсь мысли глупые закопать чайной ложечкой. Достаю милейшую женщину тупыми вопросами: «Куда дели?», «Что происходит?», «Как мы здесь оказались?». А эта наглая, рыжая, лисья физиономия со своим кумиром покатушки, на ручках, устраивает! — язык без костей, обязательно нужно было упоминать сей грешок? Не сдерживаю стона, скрывая эту наглую мордашку, утыкаясь носом в плечо белокурого вампира. Нет бы остановиться, продолжает свой бараний напор, — Вооот! — тянет недовольным голосом, — Так, и должно быть, стыдно! — Один всемогущий, за какие грехи ты мне послал, такое неугомонное создание? — приглушая голос до еле слышного, шепчу, зная, что только клыкастики смогут расслышать философский вопрос, — Которого обожаю всей душой и сердцем, но порой…- дальнейшие рассуждения глушит лёгкий, весёлый смех матушки большого семейства, который очень схож с перезвоном маленьких колокольчиков.       Смех лучший способ разрядить обстановку, да, — Скажи спасибо Эсми, я растеряла весь запал возмущаться и ворчать, — выдаёт синеволосое чудо, подобревшим тоном, — Док, а когда ей успели выдать привилегии, на такой способ передвижения? — заинтересовано спрашивает вампира, будто, они давно знакомы. Л-лёгкость в общении, очень нужный навык есть у сестры, которому завидую белой завистью.       Ну, и врач говорит, как всё было на самом деле. Карлайл предпочитает не врать, полезная черта характера, но порой лучше умолчать некоторые детали. Любимая Ватрушка скрывает беспокойство за новой волной возмущения, ага, засранка…ага, не берегу себя. Ни стыда, ни совести. В принципе, ничего лишнего. — Вероника Сергеевна, я с вами разговариваю или как?! — официально обращается, подчеркивая всю степень подступающего писца, в её лице конечно же. Тяжко вздыхаю, — И не надо мне тут показывать, всем своим видом, бренность мира, и его несовершенство. Без тебя это знаю, — поднимаю маковку, и не поворачивая головы, пытаюсь найти способы стратегического отхода. — А можно обратно, доктор Каллен? Я посмотрела, у неё, всё великолепно. Степень стрессоустойчивости, ни на грамм, не упала, — просящим тоном спрашиваю, — Зудит с той же интенсивностью. Готова, хоть сейчас, лезть на амбразуру, с кастрюлей и половником. — Ну, всё, водяной. Добулькалась! — судя по звукам, торопливо слезает с кровати, и громко топая босыми ногами, приближается. Цокаю языком на столь ласковое обращение, — Могу попросить, немного опустить эту наглую лису? — серьёзно спрашивает, ой… И ведь исполняют просьбу, наклоняясь так, чтобы находилась на нужном уровне.       Поворачиваю голову, некоторое время смотрим друг другу в глаза. Молчаливый диалог, двух родных людей, может показаться со стороны чем-то привычным. Моргаю, когда нагло берут за щечки и целуют в кончик носа, — Твоя мечта воплотилась в реальность, мой любимый писатель, — холку не начистили, но… Сказанные слова отозвались теплом внутри. Она, как никто другой, знает, какие душевные терзания возникают у творческих на голову людей. Произошедшее чудо, всегда находилось в закрытом разделе несбыточного. — А за Водяного, — прищуриваюсь, — Получишь, у себя на голове, болото, при том не краской, а подручным материалом, — предупреждаю наигранно строгим тоном. Но куда там, продолжает в том же ключе. — Всё, можно забирать. Блюдо подкоптили, пора выносить на стол, — секундная тишина и, кажется, весь дом наполняется весёлым, звонким смехом. — Серьёзно, пельмень? В доме вампиров, говорить о еде на вынос? — интересуюсь с язвительностью в голосе, — Твои поварские навыки дали сбой.       С забавным выражением лица чешет маковку, за пару секунд мысль достигает точки понимания, — Отбой. Твои калорийные булочки, как я думаю, придутся не по вкусу семье вегетарианцев, — сейчас, я кого-то придушу, в горячих, нежных объятиях. Поворачиваюсь корпусом, с явным намерением, но голубоглазая засранка успевает отскочить назад. — Тише-тише, не ссорьтесь девушки, — просит Карлайл, с нотками смешинок в голосе, удерживая меня, и не позволяя потянуться к сестре, — Раз, вы обе проснулись, и чувствуете себя значительно лучше, мы можем, наконец, представиться, и лучше узнать друг друга. — Угу, — насупившись, выдаю, — Юлия Сергеевна, выношу вам, свою вселенскую обидку, за те, самые булочки.       Фыркает, копируя мою фишку, — Ага. Когда перестанешь дуться, то есть через пять минут, не забудь поворчать по поводу воспитания и неуважения к старшим, — возвожу очи горя к полотку, мысленно вопрошая, в кого ж, такая ядовитая змейка вылупилась. Ответ приходит быстро, в меня любимую.       Подходя к краю кровати, вампир плавно опускает на матрас, — Обезболивающее всё ещё нужно? — тихо спрашивает, пока сестрица о чём-то интересуется у матушки семейства.       Едва киваю головой, давая молчаливый ответ на вопрос. Выдавать за себя партизана умею, но с головной болью лучше не затягивать, иначе, взаимен может прийти мигрень, и тогда уже будет, полный пипец котёнку. Двигаюсь спиной назад, к высокой спинке кровати, где размещены удобные подушки. Облокачиваясь о спинку, перевожу взгляд на девушек. Ну… Язык не поворачивается молодо выглядящую вампиршу, таким словом называть, даже мысленно. Моё солнышко быстро нашла тему для общения, а точкой преткновения стала её профессия.