Сердца падших

Взгляд рассеянно скользит по гостиной и останавливается на Феликсе, уткнувшемся в какой-то журнал. — Где Кира? Феликс отрывается от чтения и смотрит на неё так, будто она заговорила на незнакомом ему языке. — Ты пять минут назад спрашивала об этом. Она обрабатывает того офисного планктона, о котором рассказывала на днях, должна скоро… — Да-да, — тут же вспоминает она, — точно… извини. — «Извини»? Марго, ты в порядке? — он откладывает журнал и тянется через столик, шутливо касаясь её лба тыльной стороной ладони. — Жара вроде нет. — Она с досадой стряхивает его руку, и взгляд Феликса становится серьёзным. — Правда, что случилось? Ты с утра сама не своя, — он слегка хмурится, а в глазах отчётливо мелькает неприязнь. — Агнесса? — Агнесса меня не трогала, — равнодушно отвечает Марго. Хотя руки у неё вчера явно чесались. Но она отвлеклась, потому что… О нет, нет, нет. От этих мыслей болит голова. Лучше было бы просто дождаться Киру, ни о чём не думая, но битву с собственным рассудком она безнадёжно проигрывает. Со вчерашнего вечера. Он поцеловал её. Дэн её поцеловал. Это и сейчас кажется невероятным, но в тот момент она была ошарашена настолько, что даже не осознала, что произошло. И отреагировала глупее некуда — молча отстранилась, поднялась и, стараясь не пересекаться с его пристальным взглядом, поспешила уйти. И что там она сказала напоследок… «Ты меня порадовал»? «Надеюсь и впредь в тебе не разочароваться»? Казалось вполне естественным похвалить его шаги по сближению с Машей, но, учитывая обстоятельства, стоило подобрать слова поточнее. А ещё лучше — врезать ему как следует, чтобы даже не думал выкинуть что-то подобное снова. Но Дэн действительно застал её врасплох. Против внезапной нежности все привычные защиты оказались бессильны. Нежность. Это-то и не даёт ей покоя. Нежность, с которой Дэн прикоснулся к ней, не вписывается ни в одно из нормальных, допустимых объяснений. Никто не целовал её так — никто из жертв. Она повидала бесконечное множество оттенков болезненной страсти от тех, кого сводила с ума, делая одержимыми и способными на что угодно, но все они находились под её контролем. Всегда. Дэн не был одним из них. Могла ли она спровоцировать его случайно? Только не на такое. Есть вещи, которые неподвластны даже ей. Нежность. Любовь? «Я полюбил другую девушку». Не мог же он говорить о ней? Это смешно, просто смешно. Она очень долго сопротивлялась мысли, что её невозможно любить, сопротивлялась изо всех сил — даже тогда, когда ей уже нечего было терять. Но изо дня в день глядя в глаза того, кто прежде её любил, и не находя в них ничего, кроме отчуждённого безразличия, она поверила, что любовь осталась по ту сторону. Он смог её убедить. И вот она опять не знает, где правда. Оказалось достаточно одного маленького зёрнышка сомнения, чтобы посчитать себя кем-то, кто способен вызывать не только искусственные чувства. Неужели она и сейчас такая же дурочка, какой была триста лет назад? Дэн не мог полюбить её, и скоро она убедится, что все признаки обратного, то и дело всплывающие у неё в сознании с того момента, ничего не значат. Что она просто выдумала проблему. Что та крошечная её часть, которой, вопреки всему разумному, хочется, чтобы эти опасения подтвердились, должна умереть — в этот раз окончательно и бесповоротно. Проходят десятки, а может, и сотни минут, наполненных тишиной, изредка разбавляемой короткими не требующими ответа репликами Феликса, и наконец её спутанное сознание отмечает звук открывающейся двери. Марго выпрямляется, отрывая взгляд от своих нервно сцепленных пальцев, и у неё невольно вырывается смешок. Она всё это время сидела вот так, словно персонаж фильма у дверей реанимации, где врачи борются за жизнь близкого человека? Феликс прав: она слишком явно не в себе. Нужно собраться, пока в таком состоянии её не застала Агнесса. К счастью, так медленно и неуверенно, будто новичок-воришка со шпилькой вместо ключа, открывать дверь может только Кира. — О-о-о, — слышится с порога её недовольный стон. Кира вваливается в квартиру и скидывает с плеча сумку, швыряя её прямо на пол. — Чёрт, какой же зануда… Я перестала понимать, кто из нас кому промывает мозги! — жалуется она, проходя в гостиную и обеими руками расплетая строгую причёску. Губы Феликса кривятся в усмешке: он явно собирается отпустить одну из любимых шуточек, но Марго оказывается быстрее. Слова вылетают у неё раньше, чем Кира успевает плюхнуться на диван напротив: — Ты сделала то, о чём я просила? — Даже от собственного торопливого вопроса сердце пропускает удар. Кира непонимающе хмурится, но лишь на секунду. — А, ты про Дэна? Марго, — с наигранной грустью тянет она, — ты не могла бы в следующий раз попросить меня о чём-нибудь более увлекательном? Я чуть со скуки не умерла, пока следила за этим… — Перестань ныть и говори, что узнала! — выходит громко и как-то чересчур резко. Кира поджимает губы и смотрит на Феликса с очевидным вопросом в глазах. Да уж, можно было и не орать… Феликс, в котором явно умер заправский дипломат, едва заметно качает головой. Марго бы с радостью разозлилась на его траурное выражение лица, если бы у неё оставались силы на злость. — Узнала, что твой Дэн — ужасно скучный тип, — подчёркнуто спокойно произносит Кира. — Он общается с отцом и с парой приятелей из класса, с сестрой, судя по их переписке, разговаривает раза два в месяц, — монотонно перечисляя это, она загибает пальцы на левой руке, заодно разглядывая свои ногти. Потом останавливается и поднимает взгляд. — В общем, я даже не представляю, в кого он может быть влюблён, — добавляет она нормальным голосом. — С Лизой они больше не пересекались, это точно. — Какими будут следующие слова, Марго понимает ещё до того, как они прозвучат. — Из девушек в его окружении остались только ты и Маша. Кира вздыхает и устало откидывается на спинку дивана, словно только что пробежала стометровку. Сердце у Марго стучит так быстро, словно они бежали вместе. — Интересный расклад, — сдержанно замечает Феликс. С ума сойти, какой интересный. — Ну, может, он решил свою проблему… — неуверенно предполагает Кира. Да наверняка. Подумаешь, пустяк.

***

Шершавая каменная поверхность царапает кожу сквозь тонкий шёлк, но этого явно недостаточно. Марго прижимается к стене ещё сильнее и сгибает колени, медленно сползая вниз. Увы. Даже боль, которая раньше неизменно помогала упорядочить мысли и увидеть картину в целом — и та её подвела. Она и Маша. Она и Маша. Ещё вчера эти слова вызвали бы у неё совсем другую реакцию. Она не поверила бы, что всё обстоит так, у неё не было бы сомнений, что Кира что-то упустила, что Дэн оказался хитрее, чем все они думали… но вчера было вчера. То, что Дэн влюблён, она поняла ещё до того, как он сам в этом признался, и называть это проблемой было непростительным преуменьшением. Забудь, сказала она тогда. Пустой и бесполезный совет: будь это так просто, ей самой не пришлось бы столько времени жить с тяжёлым камнем на душе. Исключить Дэна из уравнения — вот что следовало сделать. Но она сделала ставку на разбитое сердце — найти эту девицу, уничтожить её и заставить его раз и навсегда отказаться от любви. Она думала только о конечной цели. Падение Маши. Поражение Яна. Внимание и время Дэна, на которые претендовала его неизвестная возлюбленная, стоили слишком много… Что ж, возможно, в действительности они принадлежат ей. Остаётся лишь направить их в нужное русло. Маша падёт. Дэн получит бессмертие. Ян останется ни с чем. А дальше… что будет дальше? Сможет ли она с этим жить? Если и есть то, чего она не пожелала бы никогда и никому — это повторить её путь. Единственный, с кем она с удовольствием поделилась бы этой болью, кому отдала бы её всю без остатка — тот, кто познакомил её с ней. И это не Дэн. Лучше умереть. Умереть… Нет, это тупик. Она должна вернуться назад, к тому, с чего начинала. Необходимо сделать так, чтобы Маша пала. Иначе всё напрасно. Она падёт. Падёт. Падёт. Марго раз за разом прокручивает в голове это слово, позволяя ему выцвести до предела и превратиться в бессмысленный набор букв, пока знакомое чувство резко не выбрасывает её в реальность. Она снова ощущает покалывание в спине, холод камня и обвевающий голые плечи морской ветер… но она здесь уже не одна. Ян. Только очередной стычки с ним ей сейчас не хватает, чтобы окончательно слететь с катушек. Марго заставляет себя подняться на ноги, чтобы сделать то, чего не стала бы делать в любой другой день — просто уйти. Но он выходит из-за угла, едва она успевает выпрямиться и расправить на себе топ. Момент упущен. — Пришёл, чтобы признать свой проигрыш? — без особого энтузиазма интересуется она, разглядывая его лицо. Что-то с ним не так — похоже, не у неё одной выдался напряжённый день. — Пришёл сказать, что твой план не сработает. — Да уж, смелое заявление… И совершенно неубедительное: в его взгляде явственно сквозит неуверенность и нечто довольно сильно напоминающее гнев. Кажется, она попала в точку. Он сам хоть понимает, как себя выдаёт? — Дэн не справится, и ты прекрасно знаешь, почему, — Ян произносит это таким тоном, словно подобный исход был бы ему не по душе. Что за ерунда? Марго качает головой, не зная, смеяться ей или плакать. — Ты так переживаешь за мой план, — её голос дрожит, будто она и впрямь растрогана. — Не стоит, Ян. У тебя гораздо больше поводов волноваться за Машу, — бросает она не думая и тут же мысленно морщится. Слушать о мнимых достоинствах этой малолетки и в удачные дни противно, а именно это ей сейчас и предстоит… — У меня нет причин волноваться за Машу, — отчасти подтверждая опасения, говорит Ян, а затем прибавляет: — Она достаточно умна, чтобы понять, что он её использует. — От этой его фразы Марго становится неожиданно весело. И легко. — А ты нас недооцениваешь. Дэн умеет очаровывать, — усмехается она, не без удивления отмечая, как мало в облике Яна осталось привычного спокойствия. Ему явно плохо. И это только начало. — Напомни, сколько душ твоя Машенька успела спасти? Три, четыре? — она подходит ближе и грустно вздыхает, осторожно проводя ладонями по его напряжённым плечам. — Её падение будет самым быстрым за всю историю. Ваши правила буквально созданы для того, чтобы помогать нам, ты не думал?.. — Ян перехватывает её руки, не давая договорить. Ну вот они и добрались до финального аккорда. Марго поднимает голову, чтобы полюбоваться на его выражение лица, прежде чем он уйдёт, но их взгляды едва успевают встретиться. А в следующее мгновение она чувствует его губы на своих. Ещё один поцелуй, которого она совсем не ждала. Вот только о нежности на этот раз говорить не приходится: он все ещё сжимает её руки и жадно, настойчиво целует, не давая возможности остановиться и вдохнуть хоть немного воздуха. Остановиться. Нужно остановиться, так нельзя… Это же Ян! Её глаза распахиваются, руки выпутываются из цепкой хватки, и она с силой отталкивает его от себя. — Свихнулся?! — выпаливает она в его лицо, полное смятения и даже шока. Но теперь у неё, вероятно, такое же. Марго судорожно хватает ртом воздух, пытаясь понять, успела ли ответить на поцелуй. Секунд десять словно выпали из реальности… Как она вообще допустила это? Она резко разворачивается и оказывается в полумраке своей спальни — ноги тут же подкашиваются, заставляя практически рухнуть на пол. Голова идёт кругом, и Марго опирается на спинку кровати, прижимая руки к вискам и тяжело дыша. Теперь-то она вспомнила, за что боролась. Конечно, он не сошёл с ума. Такие, как Ян, головы не теряют. Решил действовать новыми методами? Поразительно, на что он готов пойти ради этой глупой девчонки… Будь она проклята, и он вместе с ней. Ненавижу. Но ничего, ничего. Он только что сам доказал ей, насколько отчаялся. — Готовься потерять последнее, Ян, — громко шепчет Марго, пытаясь заглушить нарастающий звон в ушах. Кажется, кто-то стучится к ней и зовёт по имени, но ответить она уже не может: голос отказывается подчиняться, а сознание соскальзывает в темноту.