Лабиринты лжи

— Не поздновато ли для домашних заданий? — язвительно спросила я, обращаясь к демону, распахнувшему голубые глаза в ужасе и недоумении. Лилу на мгновение даже перестала кашлять. Ее приторно сладкая цветочная энергия дрогнула. Сердце запнулось. Кожа стала источать тонкий аромат адреналина и кортизола, словно ее застали за чем-то немыслимо постыдным. — Что здесь происходит? — Геральд сделал шаг в нашу сторону, но я резко остановила его, перекрыв дыхание жестом второй руки, — Стефани, — сквозь хрип обратился ко мне демон, — что… ты делаешь? — Очевидно, что я пришла за вашей отличницей, — хохотнула я, но вдруг, едва не подавившись осознанием, стала переводить ошарашенный взгляд от одной к другому. — Вот дерьмо. Я рассмеялась в голос, позабыв, что кто-то может услышать. — Не-е-т, не может быть. Геральд, я была о вас лучшего мнения. — Зачем ты здесь? — Геральд зло сверкнул глазами, я лишь продолжала злорадно смеяться. — К моему большому сожалению, вам придется стать свидетелем скоропостижной кончины милой Лилу. Она наломала слишком много дров. Подвела экспедицию, водила нас в заблуждение, нарочно искажая перевод трактата, и стала к тому же виновницей смерти Люцифера, не так ли? — я перешла с наигранно сладкого тона на резкий, острый как адская сталь, отшвырнув ангела в стену. Закашлявшись, Лилу упала на пол. Взгляд потерял фокус от удара, но даже так она продолжала метать искры в мою сторону. Геральда я отпустила, внимательно наблюдая за каждым движением. — О чем ты говоришь? Я отправил ее с вами, чтобы она в нужный момент помогла вам заполучить камень. Чтобы пророчество сбылось, — Геральд очень старался сохранять холодную выдержку, но непонимание ситуации выбивало из-под него почву. — О-о-о, — я разыграла максимально фальшивое саркастичное сочувствие, снова швырнув пытающуюся подняться Лилу на пол, резким потоком воздуха, — видимо у нее рот был занят, когда она собиралась вам сказать, что собирается похоронить кристалл в колыбели навеки, чтобы Ад никогда не смог одержать победу над Небесами. Я издевательски подмигнула демону. Взгляд Геральда потемнел, оправдываться не было смысла. — Что, учитель? Может вы хотите сказать, что входите ночью без стука в спальню ученицы, чтобы напомнить о хвостах по учебе? Или может быть для того, чтобы сразу эти хвосты и подтянуть? — я медленно приблизилась к Геральду, поправив края темной мантии. — Хватит, — он грубо отмахнулся от моих рук, лишь доказывая, что мои догадки абсолютно правдивы, — Лилу, то, что она говорит — правда? Ты пыталась сорвать миссию? Лилу подняла полный ледяного цинизма взгляд. Перевела его с меня на Геральда и обратно, ничуть не напуганная тем, что ее раскрыли. — Вы, демоны, никогда не получите власти, — она почти рычала, выплевывая слова, как комки кислоты, — Мерзости, вроде вас не место на Небесах. Глаза Геральда потемнели, как глубинные арктические льды. Я была без понятия насколько глубоки были его чувства к белоперой пигалице, так гнусно, я бы даже сказала «не по-ангельски» предавшей его доверие, но эти слова явно вонзились очень глубоко. Очевидно стало и то, что дворцовые интриги академии ангелов и демонов запутаны куда сложнее, чем казалось все это время. Я и представить не могла, что принципиальный преподаватель окажется двойным агентом. Не он ли те самые глаза и уши Мальбонте? А может он просто боялся, что если откажется помогать стороне демонов, то подвергнет опасности жизнь Лилу? Или все же все это изначально было добровольно? Я боролась с желанием попытаться проникнуть в разум Геральда за ответами, но время было не слишком подходящим для этого. — Ты, — Лилу поднялась на ноги и зло направила на меня указательный палец, — Это ты все испортила. Ты должна была успеть привязаться к этому выскочке настолько, чтобы подумать, что маленького пореза окажется достаточно. Колыбель бы навеки закрылась, и Мальбонте никогда бы не смог осуществить задуманное. Все шло просто идеально, но ты как-то догадалась, что заклинанию нужна вся кровь. Бедняжка Дино. Он так отчаянно верил в твою светлую сторону, — блондинка вдруг ядовито рассмеялась, горделиво выпрямившись, — и как же феерично ты доказала ему, что ты та, кем тебя всегда считали. Монстр. Животное, знающее лишь злобу и жажду. Мне даже делать ничего не пришлось. Досадно, конечно, что я тебя недооценила. Шепфа был мной очень недоволен. Но я докажу ему, что могу все исправить. Во мне вскипал гнев, отдаваясь покалыванием в кончиках пальцев. Хоть и кольцо концентрации, которое подарил Дино, было все еще у меня, без талисмана подавления трансформации сдерживать цербера в такие моменты было невероятно сложно. Клыки укололи нижнюю губу. Ногти вытянулись в готовности нашинковать наглую суку в рагу. Раньше мой гнев был похож на пороховую пыль. Малейшая искра провоцировала взрыв, создающий много шума. Оглушающий и ослепляющий. После пережитого мной в Чистилище, гнев стал подобен магме. Медленно и лениво он наполнял все мое естество, лишая малейших шансов на выживание того, кто окажется его жертвой. Магма не пощадит никого. И в тот момент, окончательно осознавая, что дрянь с самых первых шагов знала наперед и подстраивала события нужным образом, что все эти смерти, включая Макса, для нее были лишь сопутствующими потерями, я желала лишь одного: увидеть, как она испустит свой последний вздох в агонии. — Лилу, — голос Геральда на секунду отвлек меня от застилающего взгляд пламени чистой неукротимой ненависти, — как же ты могла? Торендо посвятил столетия тому, чтобы пророчество, наконец, исполнилось и равновесие было восстановлено. — Мой отец был идиотом, — огрызнулась блондинка, метнув острый взгляд в псевдо-возлюбленного, — Только идиот пойдет против воли Шепфа с такой слепой уверенностью в своей победе. Шепфа раздавит вас, как клопов! Выкрикнув последнюю фразу, Лилу бросилась на Геральда. Оттолкнув не ожидавшего нападения демона, она схватилась за рукоять торчащего в двери кинжала и метнула в меня. Интуитивно вскинув руку, я остановила свистящий металл. Лезвие вонзилось, раскрошив пястную кость, и прошло насквозь. Я зарычала от боли и ярости. Тьма застелила взгляд, подсветив мрак комнаты алым отсветом глаз. Поток плотного разряженного воздуха вновь овладел тонкой шеей Лилу, когда она собиралась напасть на меня. Попытавшийся встать между нами Геральд оказался в аналогичной ситуации. Лилу билась, как дикое животное, пытаясь вырваться из невидимых глазу пут. Я стягивала ее горло наслаждаясь тем, как меркнет голубой огонь в ее глазах. Как она хрипит. Но Лилу не собиралась молить о пощаде. Напротив, не отпуская моего взгляда, она слала воспоминания о том, как тщательно планировала каждый свой шаг в Чистилище. Как сеяла нужные ей мысли в группе. Как нарочито притворялась ни на что не способной канцелярской крысой, дабы вынудить Макса прикрыть ее собственной грудью. Увидев, что добилась желаемого эффекта, она злорадно ухмыльнулась несмотря на то, что лицо стало пунцовым от нехватки кислорода. Все это время Геральд пытался приблизиться. Встать между нами, как будто это могло возыметь какой либо успех. На тот момент я была зла настолько, что желала самой мучительной смерти им обоим, но последняя искра здравого смысла вопила о том, что старый идиот был облапошен, как мальчишка. И это звучало весьма глупо. Однако не настолько, чтобы заслуживать разделить долю мерзавки. Я резко отшвырнула Геральда потоком воздуха. Ударившись о стену, он потерял сознание и рухнул мешком на пол. После чего я медленно, смакуя каждое мгновение, подошла к Лилу, послав ей воспоминание о нашем разговоре, после смерти Макса. — Я же обещала, — прошептала я, растянув губы в хищной улыбке. Уверенность Лилу дрогнула на мгновение, но мгновенно снова стала плотным занавесом перед глазами.       Я обхватила ее горло пальцами. Не слишком сильно. Подарив ей возможность сделать вдох. — Последнее слово? — холодно спросила я. — Вы все сдохнете, — выплюнула блондинка. Трахея ангела хрустнула под моими пальцами вместе с шейными позвонками от резкого движения в сторону. Приложив немного больше силы, я могла бы попросту оторвать ей голову, но не хотелось, чтобы запах крови выдал меня, когда я буду покидать академию.       Тело Лилу безвольно рухнуло к моим ногам. Переступив через него, я подошла к прикроватной тумбе. Не найдя того, что мне нужно, я откинула подушку и пушистое покрывало. Темный кожаный переплет казался пятном чистой тьмы на светлом белье. Я взяла книгу и перед тем, как покинуть спальню, взглянула на тело Геральда, лежащее рядом с трупом охомутавшего его ангела. На мгновение стало интересно любил ли он ее. Полюбил ли он ее до того, как закрутился этот вертеп, или же стал жертвой ее чар, когда план уже был написан. Обернется ли проблемами для меня этот жест доброй воли или оставить его в живых окажется правильным решением. Ничего из этого не было важным в тот момент, но на пыльной полке «подумаю об этом позже» все-таки легло. Я прислушалась, убедившись в том, что за дверью все чисто перед тем, как повернуть ручку и выскользнуть во тьму коридора. Для того, чтобы вернуться в башню незамеченной, мне требовалось вернуться к месту, через которое я проникла в здание. Приближался рассвет, а значит патруль, который скоро должен был сменится, наверняка сильно пренебрегал должной бдительностью. На верхнем этаже академии гулял бродячий ветер, завывая в коридорах, что было мне только на руку. Однако следовало все-таки подумать заранее и о том, что талисманы, скрывающие энергию, не редкость в мире бессмертных. Особенно, если ты сын печально известного учителя. Сильные пальцы сомкнулись на моем запястье, вызвав вспышку тупой боли в почти зажившей кисти. Ангел резко развернул меня к себе лицом и уволок в сумрак ниши между колоннами. Зажав рот свободной рукой, Дино вжал меня в стену всем своим телом. Запах его кожи вскружил голову, отзываясь горьким послевкусием нашей последней встречи. Мы не должны были столкнуться. Не так. — Что ты здесь делаешь? — спросил он полушепотом, убирая ладонь от моего лица. — Если бы знала, что меня ждет такое страстное приветствие надела бы что-нибудь пооткровеннее. Я язвила, но сердце предательски пропускало удары и металось в грудной клетке, как птица, которая пытается спастись от пожара. Кожа вспыхнула миллионами импульсов тока в каждой точке, где наши тела соприкасались. Взгляд Дино, направленный на меня сверху вниз, нависал густым облаком разочарования и обжигающей тоски. Его сердце тоже ударилось и замерло на долгие мгновения тишины, повисшей между нами. Осознав неловкость ситуации, Дино резко отпрянул, прямо как я тогда в гроте субантр. Оглянувшись по сторонам, он повторил вопрос. — Зачем ты пришла? — Пришла вернуть должок. — Какой должок? — строго спросил ангел. Я смотрела в глаза Дино, пытаясь разыгрывать максимальное хладнокровие и отторжение. Его присутствие сильно усложняло мне задачу, ведь я не знала поднимет ли он тревогу, если я попытаюсь просто уйти, или не убьют ли его, когда узнают, что он меня отпустил? Он вел себя расслабленно, словно был уверен, в том, что я не представляю для него никакой опасности. Он не держал руку рядом с рукоятью своего меча, как неосознанно делают вышколенные солдаты, включая меня, когда рядом тот, кто хоть единожды предал мое доверие. Но не Дино. Он не боялся меня. Вряд ли потому, что не считал меня врагом. Скорее всего потому, что произошедшее между нами за время пребывания в Чистилище, стало его слабостью. А мне так этого не хотелось. Я попыталась молча обойти Дино, но его рука вновь обхватила мое запястье. Я развернулась к нему лицом, вглядываясь в голубые глаза в поисках ответов на незаданные вопросы. — Если я расскажу тебе правду, ты уйдешь со мной? — спросила я, не осознавая зачем. — Что? — Дино явно растерялся. — Я много думала над тем, почему так все сложилось, — я не собиралась отступать, не в такой момент. Этот разговор должен был либо убедить Дино в том, что чувства между бессмертными никак не связаны с цветом крыльев, но он остается на стороне, выступающей против «нас», либо добить его и освободить мою душу от стенаний, которые не нужны мне накануне войны. — Долго думала, что может все-таки не такие уж мы и разные, раз смогли испытать это притяжение, — я сделала шаг вплотную к Дино, ощутив кожей его тепло. — Я хотела думать о тебе, как о том, с кем я смогу наслаждаться вечностью, а не относиться к ней, как к пытке временем, которое неумолимо уходит, но никогда не заканчивается. Но готов ли ты, отступить от идеологии ангелов, чтобы быть со мной? Дино молчал. Желваки играли, отбрасывая мрачные тени на лицо ангела, глубоко над чем-то задумавшегося. — Я так и знала, — сухо подытожила я, ощутив болезненное жжение в груди, когда пауза слишком затянулась — Мальбонте был прав: ангелы никогда не изменятся. Видимо, действительно только война позволит демонам поднять головы. Дино сокрушенно покачал головой. — Кем ты стала, Стефани, — не вопрос, скорее обращение в пустоту. — Собой, — коротко ответила я, не дрогнув ни единой мышцей, хотя внутри бушевала буря, — Той, кем была от рождения. Взгляд Дино был направлен куда-то сквозь меня, горячая ладонь сильнее сжала мое запястье. — Тебе придется отпустить меня, — сказала я, вторгаясь в пучину сомнений ангела, — или убить. Другого варианта у тебя нет. Плотно сжатая челюсть дрогнула, словно Дино хотел что-то сказать, но не решился. Сделав тяжелый обреченный вдох, он разжал пальцы, задержавшись на мгновение на подаренном кольце, которое уже давно не несло смысл магического талисмана. Подарив ангелу прощальный взгляд, я развернулась, чтобы уйти. — Стефани, — голос Дино остановил меня, когда я уже взобралась на карниз и раскрыла крылья, — всех непризнанных инициировали в ангелы и увели. Шепфа не даст вам легкой победы. — Никто на это и не рассчитывает, — не повернув лица, я горько улыбнулась, понимая к чему он ведет. — Надеюсь нам не придется схлестнуться на поле боя. В ауре ангела было столько горького разочарования, что едва можно было различить знакомые отголоски мяты. Ничего не ответив, я сделала взмах крыльями и сорвалась с карниза, оставив Дино позади. Как бы мне не хотелось верить в обратное, но нам не было места в мирах друг друга.

***

Вернувшись в покои Мальбонте через зеркало, я так же тихо вернула на место талисман и прошмыгнула на залитые предрассветными сумерками улицы. Песок тихо шуршал под подошвами. Холодный воздух покалывал участки обнаженной кожи. Я услышала их раньше, чем почувствовала запах. Шесть пар ног уверенно шагали по параллельным улочкам. Они хотели, чтобы я знала, что они рядом. Кровососы. Четверо мужчин и двое женщин. Трое перекрыли мне дорогу. Еще трое отрезали путь отступления. Несмотря на мое положение в лагере, суккубы, инкубы, мара и прочая нежить не считала меня авторитетом, продолжая лицемерно вылизывать зады Саферию и его приближенным. Однако такой наглости ни один из них не позволял себе с тех пор, как я расправилась с Хейзл и ее прихлебателями. — Не поздновато ли для прогулок? — язвительно начал один из кровососов. — Тем более в одиночку, — добавил другой. — Я думала псы всегда держатся стаей. А тут такая неожиданная встреча. — Давайте без прелюдий, — закатила глаза я, — что надо? Один из кровососов сделал шаг ко мне навстречу, похотливо улыбаясь. — Так вышло, что тебя в наших кругах не слишком жалуют. — Жалость-то какая, — парировала я, — жалобы я принимаю только в письменном виде на третью луну после летнего солнцестояния. — Слишком острый язык у тебя, псина! — зашипела вторая девица, обнажая кинжал, ждущий своего часа оказаться в глазнице у хозяйки. — Заткнись, Дана, — зашипел на нее парень, стоящий рядом со мной и вернувший ко мне наигранно добродушный взгляд, — видишь ли, наши ребята немного злопамятны, и хотели бы получить некоторую компенсацию за столь нелицеприятную расправу над Хейзл. Она, знаешь ли, многим из нас была добрым другом. Парень сделал еще шаг мне навстречу. Тень от его плеч легла на меня покрывалом неприкрытой угрозы. Однако я даже не дрогнула, сосредоточив все свое естество на том, чтобы декорировать проулок кишками неоправданно смелых ублюдков. Но этого не понадобилось. На предводителя шайки легла еще более густая тень от массивной туши, выросшей позади. Ноа. Еще две со стороны кровососов, перекрывших мне дорогу. Эйден и Корвус. Кларенс, Нурай и Энзо, опустились на крыши окружающих нас контейнеров. Слегка стушевавшись, предводитель посмотрела вокруг, затем вернул мне взгляд игромана, обещавшего отыграться. — Есть что-то еще, что ты хотел бы мне сообщить? — издевательски улыбнулась я, с вызовом глядя ему в глаза. Ничего не сказав и воровато оглядываясь, кровососы ретировались, но я знала, что от этих тварей так просто не отделаешься, а это значило скорую кровавую потасовку. Я благодарно кивнула гончим, тут же разошедшимся по своим постам, и направилась к кабинету Мальбонте. — Нам нужно поговорить, — заявила я, нагло ввалившись в кабинет. Невольно вспомнилась картина, когда я застала полуголую Ости практически верхом, отметив тот факт, что не видела ее ни разу с момента возвращения в лагерь. — У твоей наглости есть какие-то границы? — с тенью усталости в голосе спросил Мальбонте, поднимая взгляд от карт. — Небеса мобилизуются, — перешла к делу я, проигнорировав вопрос, — Все непризнанные инициируются в ангелы. — Я должен поинтересоваться откуда данная информация? — Это имеет значение? — ответила я вопросом на вопрос, пытаясь замаскировать вспышку волнения. — Нет, если это никак не связано с зеркалом в моих покоях, ведущим в башню академии ангелов и демонов. Сердце споткнулось и замерло. Кажется, я даже дышать перестала. — Можешь не волноваться, — сказал Мальбонте, хищно сузив черные глаза, — я, конечно, не думаю, что ты приторговываешь информацией для ангелов. — Неужели? — переиграла я. — А стоит? Мальбонте умело парировал, окончательно сбивая меня с толку. Очевидно, что он как-то узнал, что я пробралась к нему в покои. Но было ли это проблемой я не совсем поняла. Что, собственно, и вынуждало меня косить под идиотку. — И где же мобилизуются небесные орды? — забавляясь спросил Маль, не дождавшись ответа на предыдущий вопрос. — Этого я не знаю, но могу предположить, что в Цитадели, — я недоверчиво приподняла бровь. — Прекрасно, — абсолютно незаинтересованно ответил Мальбонте. — Прекрасно? Это все равно, что драться со сворой щенков. Они просто мясо. Тебе не кажется, что это слишком походит на очевидную ловушку? — Прекрасно то, что ты так думаешь. Значит так, скорее всего, думает и тот, чью голову я надену на пику за то, что сливает ангелам информацию о наших приготовлениях. Я опешила, подавившись комком в горле. Мальбонте поднялся из-за стола и подошел ко мне. Свет от свечей вдруг стал таким тусклым, что едва возможно было различить острые черты стоящего напротив мужчины. В горле мгновенно пересохло от страха, хоть я и старалась держаться непринужденно. Мальбонте поднял руку и, едва касаясь провел пальцами по моей щеке, после чего опустился к шее, лишь на мгновение задержавшись там, где должна была нервно пульсировать сонная артерия. Он наслаждался ситуацией, как хищник наслаждается отчаянием добычи. Черные глаза Маля поглотили остатки разума, захватив в плен непроглядной ледяной тьмы. Как тьма в коридорах обители Голода, на стенах которых написана история о цербере за спиной полукровки. В это мгновения меня попустило. Он не считал меня предателем. Не потому, что доверял. А просто знал. Будь я двойным агентом это, возможно сыграло бы мне на руку. По крайней мере до того момента, как моя голова оказалась бы насаженной на пику. — Получаешь удовольствие, чувствуя свое превосходство? — съязвила я, нарочито гордо не отстраняясь от прикосновения. Мальбонте удовлетворенно хмыкнул. — Думаю ты сильно недооцениваешь то, что с кровью передали тебе предки. Не может же это быть столь несвойственная гончим скромность. То, как он смотрел на меня плохо поддавалось описанию. Еще хуже поддавалось описанию то, что я чувствовала в эти моменты. Я чувствовала себя экспонатом за бронированным стеклом, за которым хищно, по-собственнически наблюдал коллекционер. Был важен сам факт обладания, хоть и практическая польза тоже имела немалый вес. Сам факт верности цербера весил, как минимум, столько же, как возросшие шансы убить Шепфа в грядущей войне. Я чувствовала себя трофеем и солгала бы, сказав, что меня это не злило. Но я ясно осознавала свою позицию по отношению к небожителям, четко видела свой путь и признавала нашу непоколебимую связь в достижении целей. В целом наши взаимоотношения с Мальбонте походили на извращенную версию истории о судьбах, связанных красной нитью. В этой истории не могло быть романтики или, упаси дьявол, счастливого конца. Ни я, ни, скорее всего, он не представляли, чем все это закончится, но назад пути не было. Эта вендетта двух искалеченных судеб, как двух уничтоженных миров, должна была состояться, как бы то ни было. Мальбонте сделал шаг назад, подарив мне пространство для полноценного вдоха, и вернулся за стол. — Осталось мало времени. В первый день новой луны мы выдвинемся в сторону сада, — сказал он уже таким привычным отрешенно-сосредоточенным тоном. — План готов? — спросила я, подходя к заваленному картами столу. — За исключением незначительных деталей, — кивнул Мальбонте, указав на карту с фигурками. — Здесь, здесь и здесь нас будут ждать легионы ангелов. Эти города небожителей лежат на прямом пути к Шепфа. — Собираешься просто стереть их всех в прах? — спросила я, приподняв бровь, — А что по поводу Цитадели? — Цитадель не имеет никакой ценности. Она лишилась сердца и совета. Столица Небес давно в руинах. Ты совсем не следишь за новостями. — Уж простите, в Чистилище вай-фай хреново ловит. — В любом случае, Шепфа знает, что моя армия пойдет напрямую, поэтому на протяжении всего пути каждый городишка будет кишеть ново признанными ангелами. Урожденные же, сильные и опытные воины, будут сконцентрированы здесь. Мальбонте вел прямую линию через всю карту, держа в руках фигурку наполовину ангела наполовину демона, опрокидывая стоящие на пути фигурки ангелов, и остановился у места, где на карте не было ничего, но стояли две фигурки в искусно вырезанных доспехах. — Это еще кто? — спросила я, указав на них. — Это стражи Сада Создателя. Существа немыслимо древние, но лишенные души и разума. Они просто физическая мощь. — Здоровые? — спросила я, отметив, что две бескрылые фигурки крупнее прочих. — Пятнадцать метров, — сухо и безучастно ответил Мальбонте. Я же едва не подавилась воздухом. — Сколько?! — Не беспокойся, — с тенью сарказма на лице сказал Маль, подняв на меня взгляд. — А, серьезно? Какое облегчение, а то я уже подумала, что ты собираешься скормить нас пятнадцатиметровым пустоголовым вышибалам. — Не драматизируй. Их всего двое. К тому же вы им не интересны. Шепфа наверняка уже наложил заклинание на распознавание моей энергии, поэтому, стоит мне появиться в зоне их восприятия, они пробудятся. — Я что-то не пойму, ты собираешься их героически отвлекать, пока мы схлестнемся с войском ангелов или вообще не планируешь там присутствовать? — я уже слабо улавливала нить логики в том, что Мальбонте говорил, и в голосе это наверняка слышалось. — Пораскинь мозгами, Стефани, — Мальбонте заговорщицки сузил черные глаза, вглядываясь в самую душу, ожидая, что я пойму ход его мыслей. Гонг, прозвучавший в голове, буквально заглушил все прочие мысли. — Уокер, — вырвалось у меня на тон тише, будто нас кто-то мог подслушать. Мальбонте расплылся в торжествующей улыбке. — Так вот в чем ее «немаловажная роль»? Я уже чуть было не подумала, что ты стал сентиментальным. Или же она рычаг воздействия на Люцифера и Ребекку, поэтому ты не прикончил ее до сих пор. — Как мелочно, — хохотнул Мальбонте, стукнув фигуркой ангела-пешки по столешнице рядом со своей. — Она уведет стражей от ворот. А дальше дело за малым. — Использовать никчемную непризнанную как приманку, — улыбнулась я, — подло даже для тебя. Мальбонте лишь хитро улыбнулся. — Я только что поняла, что знаю все о твоих планах, кроме одного, — я уверенно посмотрела в глаза Маля, надеясь увидеть ответ до того, как задам вопрос, — как именно ты собираешься убить Шепфа? Тьма дрогнула. Тусклое пламя свечей едва не погасло, задохнувшись резко разряженным воздухом. Я нервно сглотнула, боясь, что все-таки найду предел терпения Мальбонте и лишусь, как минимум, нескольких ребер, но к моему удивлению, он просто промолчал. — Не-ет, — протянула я, — ты же не хочешь сказать… — Шепфа — моя забота, — отрезал он. — Твоя забота? — рявкнула я, громче, чем стоило бы, — А что на счет нас? Наши жизни не твоя забота? Мы пошли за тобой с верой в то, что ты избавишь нас от гнета Небес, а выходит, что все твои речи — это просто спесь обиженного ребенка, и ты даже не знаешь, как его победить?! Для таких громких заявлений я стояла слишком близко. Резко поднявшись, Мальбонте схватил мена за горло и, подняв над головой, проломил массивную столешницу моим телом. Воздух вышибло от удара. В глазах потемнело. Когда фокус вернулся, лицо Мальбонте оказалось настолько близко, что дыхание обжигало лицо. — Я даю тебе последнюю возможность сохранить свою жизнь и увидеть наш общий триумф, — он зло цедил слова сквозь сжатую челюсть, — я знаю, что нужно делать. А ты делай свою часть работы и не лезь туда, где тебя не спрашивали. Я смогла лишь кивнуть, обескураженная произошедшим. Мальбонте отпустил меня и отошел в сторону. — Ты можешь услышать тишину? — неожиданно спросил Маль, когда я отряхивала одежду от щепок, пятясь к двери. Я подняла вопросительный взгляд, но ответить не решилась. — А я могу, — развернувшись, он снова посмотрел мне в глаза, и в этот раз я увидела в беспросветной тьме проблеск чего-то совершенно иного, — Она кричит. Воет от боли и обиды. Там, во тьме, в вечном плену тысячи убитых младенцев. Таких, как ты, и как я. Убитых только за то, кем родились. Потому что один ублюдок, возомнивший себя вершителем судеб, побоялся, что его уничтожит и бросит гнить туда, где ему самое место, любой из них. Не совсем, — тут же оговорился Маль, — один особенный, которому Книгой Бытия было предначертано это сделать, но беда в том, что им мог оказаться любой из рожденных от любви ангела и демона. Он приказал убивать всех. И они убивали. Без разбора. Попутно убивая тех, кто знал правду и тех, кто о ней догадывался. Ты же была там. Видела сколько там пленится отнятых жизней. Я слышу их каждый раз, когда закрываю глаза. И ненависть, которая кормилась мной, пуская корни в самые глубокие уголки души, тысячелетиями не даст мне жизни, пока я не уничтожу его. И можешь быть уверена, мне не нужно для этого знать какой бы то ни было секрет. Слова Мальбонте проникали под кожу, впитывались в кости неизводимым эфиром. В тот момент я окончательно поняла почему демоны так безоговорочно верны ему. Да, страх перед его мощью, несомненно, тоже имел роль, но энергия, в момент, когда он почти дословно передал мои собственные чувства по поводу кладбища детских костей, окончательно уверило меня в том, что достижение цели для него настолько важно, насколько ни один из нас никогда не смог бы себе представить. Знание о своем предназначении нещадно снедало меня последнее время, постепенно затмевая рассудок бельмом слепой мстительной ярости. Мальбонте же жил с этим на протяжении нескольких тысячелетий, запертый во тьме собственной души. Испепеляющий лед. Наконец подходящий термин, способный передать всю глубину открывшегося с новой стороны бессмертного напротив. Не смотря на все противоречивые эмоции, которые я испытывала к Мальбонте за все это время, от удушающего страха до необъяснимого притяжения, ничто не смогло бы связать нас сильнее, чем общая цель. Справедливость. Мы, два монстра, от которых отвернулось все Бытие, которых презирали и боялись, наконец получили свое место под солнцем. И оба готовы за это место обрушить Небо. Я вернулась в комнату в раздумьях, не видя ничего вокруг. Стаю сменили на постах демоны Саферия, поэтому можно было спокойно поднять барьеры, будучи уверенной в том, что все они в своих комнатах и предаться размышлениям. Я чувствовала какую-то странную рябь в их энергии. Какое-то предвкушение. Но не обратила внимания поглощенная мыслями. Завалившись на диван, я втянула носом запах дождливого леса. Он неумолимо слабел с каждым днем, вытесняемый моим собственным, и все же пока еще мог подарить обманчивое ощущение присутствия. Я ненавидела себя за то, как скучала по Максу. Ненавидела потому, что никогда раньше не испытывала к нему ничего подобного и, лишь потеряв, осознала его ценность в своей жизни. И от этого хотелось рвать на себе волосы. Никогда раньше я не привязывалась к кому-либо, как раз потому, что знала о том, что однажды все равно придется расстаться. Жизнь всегда гнала меня по чертогам одиночества и чувство привязанности оказалось для меня новым и на редкость паршивым в восприятии. Как зуд. Чем больше тереблю эти мысли, тем больше зудит душа. Так и не уснув, после восхода солнца я вышла на улицу. Уже успевший нагреться воздух нес раскаленные песчинки куда-то в неизвестность, оцарапывая кожу. От зноя пейзаж пустыни рябил на горизонте, рисуя нечеткие иллюзии. До новой луны оставалось всего четыре дня, а это значило, что стоит отдать максимум времени подготовке, но не переусердствовать, дабы не растратить всю энергию перед боем. Направляясь к площади, я услышала голоса на параллельной улице. В той части лагеря в основном обитали кровососы, и в любой другой день я бы решила, что шум вызван очередной потасовкой, но почему-то чутье подсказывало, что мне срочно нужно узнать, что случилось. Я свернула, столкнувшись с Саферием. Архидемон, как всегда, нахмурился при виде меня, от чего темные глаза выглядели еще уже. — Что происходит? — спросила я, не размениваясь на любезности. — Я думал ты мне скажешь, — сказал он, вцепившись в меня взглядом, как клещ. — С чего бы вдруг? — Почерк знакомый. — Саферий, я не в настроении, можно без этого? — занудство демона давно перестал меня забавлять, и каждая наша встреча была похожа на окисление металлов. Я чувствовала себя ржавой и трухлявой от тоски по тому Саферию, с которым мы могли препираться по несколько часов к ряду. В прочем, его омерзительная собранность, вероятнее всего, была связана с приближающимся днем захвата Небес. — Шестеро суккубов найдены в своих постелях, — раздраженно выдохнул демон. — Серьезно что ли? Вот это поворот, — я оттопырила нижнюю губу в наигранном замешательстве. — У них оторваны головы, — подметил он, недоверчиво наклонив голову на бок. Я на мгновение опешила, что не скрылось от внимания Саферия. — Почему я не удивлен? — Я здесь не причем, — рыкнула я, зло взглянув на демона исподлобья. — Не сомневаюсь. Брезгливо цыкнув, Саферий обошел меня и скрылся за углом. Я повернула голову в сторону столпотворения демонов. Когда те расступились взгляду предстала отвратительная картина. Шесть истерзанных и обезглавленных тел валялись в куче на песке, исходясь невыносимой трупной вонью. Казалось, что даже после всего, что было в моей жизни, в обеих моих жизнях, этот смрад все же атрофирует мне все рецепторы. Задержав дыхание, я хотела подойти ближе, надеясь узнать, что происходит, но передумала, когда в поле зрения появилась Нурай. Волчица взглядом послала воспоминание о том, с каким упоением слушала, как рвется плоть в момент, когда голова одного из суккубов отделялась от тела. Зрелище премерзкое. Нащупав энергии стаи, я подала всем сигнал встретиться, и, стараясь не привлекать лишнего внимания, ретировалась подальше удушающей вони. — Что за срань? Вы что сделали?! Нурай выступила вперед. В отличие от остальных, она была скорее воином подчиняющимся уставу, нежели видела во мне лидера и никогда этого не скрывала. В ее помыслах не было ничего, что могло бы поставить мой авторитет под сомнение, и все же волчица была своенравна и дерзко демонстрировала свой взгляд на вещи. — Никто не может безнаказанно угрожать церберу. Тебе пора проявить жесткость альфы и не позволять порочить авторитет гончих какому-то кровососущему отребью. — Должна ли я проявить жесткость альфы по отношению к тем, кто решил вершить самосуд от моего имени? — прорычала я, вложив в голос все свое отношение к произошедшему. Нурай и Ноа удовлетворенно улыбнулись, а Корвус немного стушевалась, кажется, остерегаясь гнева цербера. — Стая поверила в тебя. Великая Матерь поверила в тебя, — продолжила Нурай, ментально продемонстрировав свою готовность подчиняться, — так не вынуждай же нас разочароваться в своей верности и Ее выборе. Сжав челюсти до скрипа, я подавила вспышку злости и дала стае распоряжение к тренировкам с демонами за лагерем, а сама направилась к месту, которое облюбовали для тренировок мы с Малфасом. Я разминалась, разнося в крошево обломки обрушившихся островов с помощью приемов, которым научил меня Малфас. За последнее время мы сблизились, если это было можно так назвать. Ответственность за подготовку нескольких тысяч демонов давила на меня, и наши спарринги помогали отвлечься от гнетущих мыслей. Когда демон приземлился на раскаленный песок, подняв крыльями вихри пыли, я почти обрадовалась. — Ну что, готова? — самодовольно улыбнулся демон, вложив всю свою обольстительную харизму. — Всегда, — я вернула ему такую же улыбку, встав в оборонительную стойку. Не разогревшись предварительно, Малфас отхватил несколько неприятных проигрышных раундов, после чего уже более азартно включился в борьбу. Наш танец противостояний продолжался достаточно долго. Кожа влажно блестела от пота. Движения по прежнему были четкими и выверенными, но уже не были направлены на то, чтобы довести друг друга до изнеможения. Сделав обманный маневр, Малфас добился желаемого и не мешкая воспользовался мгновением потерянной концентрации. Выставив ногу, он опрокинул меня на землю и взвалил на меня свою тушу, прижимая горло предплечьем. Пытаясь восстановить дыхание, я рассмеялась. — Ну ты и подлец. — Почему сразу подлец? — улыбнулся Малфас. Дыхание его было такое же рваное от усталости, — прими поражение достойно. Вторая рука демона находилась на моем животе, прижимая мою руку. Наученный прошлым опытом, Малфас знал, что не обездвижив полностью, опрокинуть меня на лопатки, еще не значило победить. Но на тот момент я решила, что можно бы и уступить радость победы. Однако, отпустив мою руку, свою Малфас убрать не спешил. Горячая ладонь продолжала прижиматься к моему животу, а большой палец нагло забрался под край топа. — Продолжишь и я вырву тебе руку, — сказала я. В его глазах кувыркнулись бесы, а губы растянулись в широкой улыбке. — Ради такого удовольствия у меня их две. Рассмеявшись, я сбросила Малфаса с себя и поднялась на ноги. — Ну что? — спросил он, тоже поднявшись и отряхнув песок с одежды, — еще разок или на сегодня хватит? Я собиралась согласиться на еще один спарринг, но почувствовала знакомую, быстро приближающуюся энергию. Обернувшись к ее источнику, я увидела пару багряных крыльев в нескольких сотнях метров. — Думаю, на сегодня достаточно, — сказала я, наблюдая за приближающейся фигурой. Под куполом энергия Мальбонте не рассеивалась и определить его место нахождения было не сложно. Такая мощь попросту не могла бы остаться незамеченной. Он приземлился совсем рядом, переведя взгляд с Малфаса на меня. Демон почтительно склонил голову, поприветствовав полукровку, и поспешил ретироваться, одним взглядом сказав «увидимся позже». Я проводила Малфаса взглядом и вопросительно посмотрела на Мальбонте. — Что-то случилось? — Возможно, — неопределенно ответил он. Я лишь вопросительно вскинула бровь, ожидая пояснений, но Маль развернулся спиной, дав понять, что хочет, чтобы я следовала за ним. Подняв крыльями столбы пыли, мы поднялись в воздух и направились вглубь пустыни, оставив нечеткие очертания лагеря позади. Soundtrack: Bring Me The Horizon — Can You Feel My Heart — Зачем мы здесь? — спросила я, когда мы приземлились посреди бескрайних текучих песков. Мальбонте обошел меня со спины и положил руки на плечи. Его тяжелые ладони, казалось вжали меня в песок, лишая какой-либо возможности сдвинуться с места. — Ты сдерживаешь свой потенциал, — почти шепотом сказал Маль, перенося руки с плеч на голову, и слегка сжал виски. Мощный поток энергии, схожий с тем, что отравил мои вены в Цитадели, проник под кожу, уволакивая меня во тьму быстрее, чем я успела что-либо сказать. Я запрокинула голову, сдерживая рвущийся из легких крик боли, но он растворился в отдаленном эхо собственного голоса. Ледяная пустота, схожая лишь с моими представлениями о тьме Небытия, поглотила меня, вызвав подавляемый приступ паники. Я чувствовала его присутствие, хоть и не могла видеть. Мальбонте был повсюду и нигде. Рядом в самых глубоких, недосягаемых даже для меня самой чертогах моего собственного подсознания. Доверившись ощущениям, я сделала шаг и надеялась лишь не сорваться в пустоту. — Ты должна найти себя, — послышался голос одновременно отовсюду, — Лишь тогда ты сможешь освободить цербера. — Что? — глупо переспросила я, — какого хрена? Я же овладела трансформацией. Избавилась от талисмана. Чего еще ты от меня хочешь? Ответа не последовало. Раздраженно выдохнув, я оглянулась, но, предсказуемо, ничего не увидела. Может потому, что там ничего нет? Сначала я отчаянно пыталась найти способ выбраться. Хоть одну треклятую искорку света, что привела бы меня в реальность. Но не было ничего за что бы мне удалось ухватиться. Вообще ничего не было. После долгих безрезультатных метаний, я обреченно вздохнула. — Ладно. Я снова огляделась в поисках неведомо чего. Найти себя. Какая глупость. Что еще во мне должно быть из того, что Мальбонте хотел видеть? — Может хотя бы намекнешь, что мне искать? — обратилась я в пустоту. Тишина. — Дьявол. Выругавшись, я смиренно зашагала куда-то, куда вела меня неизвестность. В кромешной тьме я не могла даже определить направление. Отдаленной шепот подсознания как будто пытался мне что-то сказать, но я не могла разобрать что именно пока не прислушалась к ощущениям и не поняла, что снова, как уже было в Чистилище, иду на едва слышное пение. Как мотылек, слепо ведомый отсветом пламени, я тянулась за призрачным голосом, напевающим колыбельную, настолько тихим, что можно было принять его за эхо моих собственных воспоминаний. — Слышишь ли ты тишину? — неожиданно всплыло в памяти. Или раздалось из ниоткуда. Я так и не смогла этого понять, продолжая шагать в неизвестном направлении.       Вдруг, далеко впереди появились очертания движущейся мне навстречу фигуры. Интуитивно ладонь нащупала рукоять кинжала, противясь мысли, что кто-то мог бы представлять для меня опасность внутри собственной головы. Я продолжила двигаться навстречу фигуре. Она так же приближалась, зеркально отражая каждый шаг. Разглядеть незваного гостя своего подсознания я смогла лишь приблизившись вплотную. Я замерла, напуганная и растерянная происходящим. На меня смотрели мои же глаза. Но не растерянно, а с непоколебимой уверенностью. Не веря, я протянула руку навстречу своей копии. Она сделала тоже самое. Кончики пальцев прикоснулись к холодной поверхности, и до меня, наконец дошло, что это попросту мое отражение, живущее своей жизнью в недрах подсознания. Словно чувствуя мой страх, копия хищно улыбнулась, ударив ладонью по поверхности со своей стороны. — Освободи цербера. — Дай свободу буре. — услышь зов своей крови. Вереница голосов, чужих и знакомых одновременно, заполняла собой пустоту. Они больно ввинчивались в перепонки, отдаваясь гулким эхо внутри черепа. Не выдерживая этого гула, я тщетно пыталась закрыть уши ладонями, но это, естественно не приносило никакого эффекта. По мере того, как я необратимо глохла под натиском голосов, за спиной моего отражения одна за одной появлялись другие фигуры. Многие из них не были мне знакомы, хоть я чувствовала неразрушимую связь с ними. Я интуитивно обернулась, думая, что все же не одна в этой тьме, но за спиной никого не оказалось. Тем временем за спиной в зеркале появлялось все больше фигур. Среди них я не могла не узнать Андраса и Ламию. Истоки моего рода. Родители первых демонов, рожденных на Земле. — Прими свое имя, Дитя, — голос Ламии выделялся на фоне остальных, — Ты венец. — Буревестник — надежда и гордость нашего рода, — присоединился Андрас, — три тысячелетия истории вели к твоему рождению. — Венец, — вторили остальные голоса, — надежда. Поверх голов моих многочисленных предков, всех, в чьих жилах последние тридцать веков бурлила кровь падших загорелись три пары красных глаз. Цербер, как единая сущность. Единство всего моего вида. Все они были гончими. Лишь сквозь тысячелетия кровь Андраса, первородного Цербера, военачальника легионов Ада, пробудилась во мне, когда-то никчемной земной девчонке, что сражалась с жизнью в буквальном смысле на смерть.       Начиная с Андраса и Ламии, по-родительски улыбающихся мне с той стороны зеркала, все клали ладони на мои плечи в отражении, растворяясь в нем, наполняя мощью рода. Я завороженно наблюдала за этим не в силах оторвать взгляд. Вскоре остались только мы втроем. Я, мое отражение и тень огромного трехглавого стража преисподней, черная шкура которого буквально сливалась с окружающей тьмой. Мое отражение продолжало сверлить меня взглядом, все еще приложив ладонь к холодной поверхности. — Прими свое имя, — послышался уже мой собственный голос, — освободи бурю. Я уверенно шагнула навстречу своему отражению, преисполненная уверенности в своем решении. Впервые я не боялась собственной сущности. Впервые действительно была готова раскрыть душу давно похороненным в звеньях ДНК знаниям и воспоминаниям. Я протянула руку и повторила жест той Стефани, которая точно знала кто она и зачем пришла в этот мир. Как только наши ладони соприкоснулись, все тело пронзило такой невыносимой болью, что показалось она разорвет меня на молекулы, развеяв в этой пустоте. Неудержимый первородный крик рвался из меня, рассеивая тьму вокруг, по мере того, как я сливалась с собственной сущностью, на этот раз целиком и полностью. Не в силах прекратить кричать, я начинала чувствовать реальность вокруг себя. Руки на своих висках. Жар пустыни, что разверзся неудержимой, мощнейшей песчаной бурей, способной разнести на песчинки целые города. Когда боль притупилась, оставив лишь болезненное пульсирующее в такт с сердцебиением жжение в каждой клетке тела, я осознала бурю какой силы я создала, и почему Мальбонте увел меня от лагеря. Бушующий смерч из раскаленного песка попросту сровнял бы его с землей, похоронив вместе со всеми, кто там находился. Взяв под контроль свою силу, я утихомирила стихию, оказавшись в центре песчаной воронки радиусом в несколько сотен метров. Стоящий позади Мальбонте медленно убрал руки и обошел меня. Я видела его в ореоле красного отсвета, но вскоре восстановилось и зрение. — Вот теперь я вижу перед собой истинного цербера, — сказал Маль, удовлетворенно улыбнувшись. Черный омут его глаз блеснул огоньком предвкушения скорого падения Небес.