***
— Чонгук-и! — Тэхён радостно кинулся к альфе на шею, когда омеги вернулись в деревню. Половина волков уже перекинулась в человеческое обличье, поэтому Ким решил, что он не будет их отвлекать. Сокджин махнул рукой, мол, остальные разберутся сами, хотя сам хотел побыстрее сбежать домой к Намджуну. Хосок быстро осмотрел группу, что была на охоте, удовлетворённо кивнул сам себе и развернулся, чтобы найти взглядом Юнги, но того не было поблизости. Это удивляло и расстраивало. Ещё раз осмотревшись, он направился в сторону Чонгука и Тэхёна. Юнги вполне мог уснуть, пока ждал его. Чон был бы рад, если бы увидел тёплый клубок дома на кровати. — Тэхён, ты не видел Юнги? — спросил альфа, привлекая его внимание. Омега задумчиво поджал губы и покачал головой. — В последний раз мы виделись у реки. Может, он всё ещё там? Кажется, он сегодня очень задумчивый. Хосок кивнул, поблагодарив, и развернулся, чтобы сходить к реке. Усталость давила на плечи тяжёлыми камнями, но ему хотелось найти Мина перед тем, как идти отдыхать. И желательно пойти отдыхать вместе с омегой, который успокаивал своим запахом рядом. Чонгук и Тэхён проводили его взглядами. — Что-то случилось? — Чонгук обернулся к своему мужу, обнимая его за пояс. Руки у него были как всегда тёплые. Тэхён прижался чуть ближе. Они развернулись, чтобы медленно отправиться домой. Ким пожал плечами, а потом выдохнул, останавливаясь. — Малыш? — Как думаешь, кого видит в Юнги Хосок? — спросил Тэхён негромко, положив ладонь на живот. Чонгук задумался на несколько секунд, пытаясь понять, о чём тот спрашивает, а потом приподнял бровь удивлённо. Отросшая чёлка смешно упала ему на глаза, и омега легко её смахнул, поцеловав альфу в щёку. Как-то он сказал Гуку, что ему бы пошли длинные волосы. — Ты слышал? — Слышал, — Тэхён двинулся дальше, протянув ему руку. Чонгук переплёл с ним пальцы, так и не ответив на вопрос. Ответ должен был дать его брат, а не он. Брюнет обернулся, в последний момент замечая, как старший скрывается в лесу. Ответ напрашивался сам по себе. Хосок чуть ускорил шаг, слушая хруст веток под ногами. На улице было темно и прохладно. Вполне вероятно, что Юнги слишком ушёл в свои мысли и не заметил, как наступил поздний вечер, это было бы неудивительно. Хотя Хосок привык видеть его первым после возвращения с охоты. Силуэт омеги он заметил издалека. Тот сидел у дерева, прислонившись к стволу спиной, и рассматривал тёмную воду, перебирая в пальцах стебелёк с маленьким цветочком. Присмотревшись, Чон распознал колокольчик. Такой же, какой отдал ему ещё в начале их знакомства. — Я ждал тебя ещё на подходе к деревне, — негромко сказал Хосок, заставив Юнги испуганно вздрогнуть. Омега покачнулся и упёрся ладошкой в землю, чтобы не упасть окончательно. Альфа опустился рядом, тихо усмехнувшись с его реакции. — Настолько ушёл в свои мысли? — Думал… о тебе, — тихо проворчал Мин, выпуская цветок из руки и протягивая её альфе. Тот перехватывает его ладонь, сжимая в своей. Юнги придвинулся к его боку. — Хотел тебя встретить, но слишком задумался, прости. Да и неудобно как-то перед… не важно. — Кюбин знает, что ты мой омега, и не попытается ничего сделать, — проговорил Хосок негромко, чуть сильнее сжимая его пальцы. Не только потому что Чон был выше по статусу, но и потому что все знали, что они вместе. Хосок сам ответил на этот вопрос, когда другие спросили его перед охотой. Всё же он шёл не только за добычей. Они оба замолчали. Юнги наслаждался его близостью, успокоив тоскующее сердце, а Хосок собирался с мыслями, глядя вдаль. Омега рядом вытянул руку вперёд — на ладонь упало несколько капель. Начинался очередной летний дождь. Юнги прижался к Хосоку чуть ближе, словно бы замёрз, на что Чон слабо улыбнулся, опустив к нему голову и приобнимая. Вполне возможно, что действительно продрог — ветер был неприятным, а Мин — мерзлявым. Да и Хосок не был против лишний раз обнять его. — Первый раз мы встретились так же, — проговорил он неожиданно. Юнги вопросительно приподнял бровь, поворачиваясь к нему. Хосок второй рукой поправил его чёлку. Мин прикрыл глаза, подавшись вперёд. Хосок улыбнулся, погладив его по щеке. Омега снова посмотрел на него блестящими в темноте глазами. — Ты тоже сидел под деревом в дождь. — Спасибо, что нашёл меня, — омега вздохнул, вновь прикрыл глаза и потянулся вверх, оставляя на его щеке тёплый поцелуй. Чон замер, ощущая краткое прикосновение мягких губ. По телу прошёлся электрический разряд. Так ли себя чувствовал его младший брат, когда Тэхён впервые поцеловал его? Юнги тем временем смущённо отвернулся, облизываясь. Попытался отвлечься от этого ощущения томного потягивания в животе и перевёл взгляд в сторону реки. Приоткрыл удивлённо рот, замечая порхающую бабочку, видимо, спасающуюся от дождя. Тут же вспомнил свой вопрос, который интересовал его уже не первый месяц, но всё забывался. — Мм, Хосок-а, скажи… украшение, что носит Джин-хён на шее, и заколка Тэхёна… Там тонкие крылышки бабочек, они словно стеклянные. Что это? Никто из них мне не говорит. Хосок будто очнулся от гипноза, качнув головой. Всё думал о чужих губах, которых всё ещё не мог коснуться. Нервно втянув потяжелевший воздух носом, он убрал руку с плеча Юнги. Тот повернулся к нему полубоком, вопросительно заглядывая в лицо. Альфа не ожидал, что Мин сам спросит об этом. Как и не ждал поцелуя. Какой-никакой, а всё же шаг навстречу к ещё более близким отношениям. — У нас есть ещё одна старая легенда, которая перешла в традицию. На вершине гор водятся хрустальные бабочки. Они тяжёлые и почти не летают, поэтому альфа ловит одну и потом делает украшение в качестве свадебного подарка для омеги. Они символизируют хрупкость и красоту омеги. Поэтому, пока крылья бабочки на украшении целые, союз будет счастливым. — Вот как, — протянул Юнги, а потом почувствовал, как краснеют его щёки. В голове всплыла фраза Сокджина: «И у тебя скоро такое будет». Что за глупости! Это же свадебное украшение. Мин бросил ещё один взгляд на реку и протянул руку вперёд. Одна из ночных бабочек приземлилась к нему на палец. Улыбнувшись, Юнги снова развернулся к Хосоку, собираясь окликнуть его и показать насекомое, но замер. Альфа держал на ладони маленькую хрустальную бабочку. — Хосок, что… — Я же сказал, что альфы дарят своим омегам таких бабочек в качестве свадебного подарка. Бабочка, сидящая на пальце Юнги, взмахнула крыльями и упорхнула, оставив их в ночной тишине. Мин не решался протянуть к украшению руку, боясь, что это его воображение. И только он коснётся бабочки, та исчезнет. Стало трудно дышать. Омега прикрыл глаза рукой, сдерживая порыв расплакаться, как ребёнок. За плечи обняли тёплые руки, притягивая ближе. — Какое украшение ты хотел бы?***
— А ты сомневался, — фыркнул Тэхён, а после обнял Юнги за шею. — Мы вчера с Чонгуком обсуждали это. Знаешь, когда он отвлекается на мой живот, готов разболтать всё, что угодно. Я спрашивал у него, что они так долго делали на охоте. Он сказал, что Хосок задержался, потому что искал идеальную бабочку для тебя. Юнги отмахнулся, стараясь унять своё обжигающее смущение. Всё его нутро горело, ему хотелось со всем миром поделиться тем, что произошло вчера, и ещё больше хотелось прямо сейчас вернуться к Хосоку и остаться в его объятиях, но ни один из омег не мог сейчас оказаться рядом со своим альфой. Чонгук с Намджуном ушли в патруль к дальней границе, а Хосок вызвался помочь старейшине и ушёл из деревни вместе с ним. — Я схожу проверю волчат, — Джин поднимается со своего места, потягиваясь. — Обещал Чонхи заглянуть ближе к вечеру. Отдохните, я вернусь, как закончу с делами Главного омеги, — Сокджин потрепал Юнги по голове и направился к дверям. Тэхён помахал ему рукой и завалился на кровать, подтягивая к себе друга. Тот устраивается рядом, стараясь не задеть живот младшего. Ким укладывается на его плечо, обнимая за пояс. — Как тебе твоя первая любовь? — Как в самом лучшем сне, — мурлычет Мин, прикрыв глаза. Обнимает Тэхёна за плечи, уткнувшись носом в макушку друга. Почти летняя жара морит. Они оба засыпают спокойным сном в обнимку. Вечером Ким обязательно вытащит Чонгука на прогулку в лес, позволит целовать свой живот и будет тихо смеяться от щекотного дыхания на коже. Альфа обязательно напомнит ему быть осторожнее, а потом будет долго и ласково целовать, напоминая о том, как сильно его любит. А Юнги снова попытается отпустить свои страхи и подарить своему жениху, наконец, долгожданный поцелуй. Пробуждение оказалось странным. Юнги и Тэхён ожидали проснуться от голоса одного из братьев, ну или Сокджина, вернувшегося со своих дел, но сон прервало тяжёлое дыхание обоих. В ушах отчего-то звенело. Юнги открыл глаза первым, не понимая, почему так тяжело дышать. В воздухе пахло дымом, а за окном всё горело красным. Только сейчас вакуум пропал — Мин услышал чужие крики и вой, подскакивая с кровати. Рванув к двери, он выглянул на улицу. Перед ним развернулась деревня, поглощённая огнём. А в центре горящего хаоса показались люди. Юнги отшатнулся от двери, плотно её захлопывая. В ужасе прикрыв рот рукой, он лихорадочно водил блестящими глазами по комнате. — Тэхён, Тэхён-и, проснись, — прокричал он, возвращаясь в спальню и падая у кровати на колени. Тяжёлый воздух давил всё сильнее. Не трудно было догадаться, что огонь вот-вот охватит дом. Друг, наконец, открыл глаза, непонимающе хлопая ресницами и неожиданно закашливаясь. — Юнни, что… — Люди. Они нашли деревню, Тэ, нам нужно убираться отсюда, — Мин поднялся на ослабевших ногах, чувствуя, как судороги сводят живот. Люди действительно здесь. Он тоже здесь. Подавив подступающее к горлу чувство тошноты, Юнги потянул Тэхёна с кровати. — Давай, Тэ, тебе нельзя пострадать. Подбежав вместе с другом к двери, Тэхён зацепился за его руку, всё ещё растерянно озираясь вокруг. Как их прекрасный день мог превратиться в это? Ад, развернувшийся у порога их с Чонгуком дома… Чонгук! — Юнги, где Чонгук? Где Хосок? — в панике спросил Ким, когда Юнги дёрнул его на выход. Ноги совершенно не слушались, он вот-вот готов был рухнуть на землю и дать огню поглотить себя. Казалось, пламя только за ними и охотилось, собираясь лишить их возможности сбежать. — Я не знаю, скорее всего они… Чёрт! — Мин резко вскрикнул и упал плашмя на сухую землю. Тэхён испуганно дёрнулся, присаживаясь рядом. Юнги перевернулся и посмотрел на свою ногу — оказалось, он напоролся ей на острый наконечник сломанной стрелы. Тихо заскулив от боли, он перевёл взгляд на Тэхёна. — Тебе нужно уходить, Тэ. Давай, ну же, — Мин попытался подтолкнуть его, но Ким лишь мотнул головой, продолжая цепляться за его руку. Глаза наполнились слезами, мешая чётко увидеть лицо друга. Рядом послышался грозный рык. Юнги и Тэхён обернулись к Хосоку, который остановился рядом с ними, лихорадочно водя носом, чтобы понять, пахнет ли от Мина кровью. Увидев его пропоротую ногу, альфа заметался на месте, не зная, что делать. На решение нужно было всего несколько секунд, но Юнги перебил его мысли. — Хо, пожалуйста, забери Тэхёна, — его друг резко повернул к нему голову, собираясь отнекиваться, но Мин снова зашипел от боли, сжимая его руку. — Я прошу тебя. Он ведь беременный. Забери его и увези отсюда. Альфа прижал уши к голове, подходя ближе и утыкаясь носом ему в живот. Словно не было того хаоса вокруг них. Юнги хотел позорно расплакаться от страха и держался из последних сил. Он не хотел умирать здесь. Ему хотелось снова проснуться рядом со своим альфой, обручиться с ним и нянчить волчат Чонгука и Тэхёна. Зажмурившись на пару секунд, он носом втянул пропитанный страхом и кровью горячий воздух. — Забери его, а я спрячусь. А потом вернёшься за мной, и я буду целовать тебя, пока ты не устанешь от меня, хорошо? Я обещаю, — омега всё же всхлипнул, отпихивая Хосока от себя. Тот заскулил раненым зверем, но оттащил Тэхёна от Юнги, чтобы младший омега забрался на него. — Не плачь, Тэтэ, вместе до конца, помнишь? Всё будет хорошо, — он на секунду замолчал, а потом горько выдохнул: — Я люблю тебя, Хосок. Тэхён уткнулся носом в чужую шерсть, сжимая её в кулаках. Хосок сорвался с места, направляясь к лесу в сторону горы. Туда бы люди просто не дошли. Ему нужно лишь успеть обратно. Только успеть забрать своего омегу. Тэхён почувствовал, как его шерсть липнет к мокрым от слёз щекам. С Юнги всё будет хорошо, он всегда был сильным. Гораздо сильнее самого Тэхёна. — Хосок-а, мы уже достаточно далеко. Остановись, — сказал омега, дёрнув его за загривок. Волк сбавил скорость и вскоре встал на месте. Тэхён слез на негнущихся ногах и прислонился к дереву. — Здесь они меня не найдут. Вернись за ним. Альфу не пришлось уговаривать. Он тут же развернулся и почти сразу скрылся из виду. Тэхён осмотрел чащу. Здесь практически не пахло дымом, всё было зелёным и живым. Словно бы всё то, что было в деревне, ненастоящее. Отдельная картинка, не относящаяся к их лесу. Сжав в кулаке кофту у сердца, Тэхён зажмурился и больно закусил губу. Он даже не знает, где сейчас Чонгук. Как далеко его муж? Знает ли вообще, что он жив? Рядом послышались тяжёлые шаги. Тэхён встрепенулся раненой птицей, осматриваясь. Страх скопился в горле. Из-за удушающего дыма он не мог почувствовать запах — тот словно забил ему нос. Он снова дёрнулся, а потом замер. Из-за деревьев к нему вышел Сону. Хмурый, осунувшийся, словно убитый горем и злобой вперемешку. Ким чудом устоял на ногах, уцепившись за дерево. — Я думал, что ты умер, скорбел по тебе всё это время, — прохрипел альфа, подходя ближе. Тэхён не смог сдвинуться с места. Страх сковал его ноги, хотелось закричать и свернуться в позу эмбриона в поисках защиты. — Сону… — одними губами проговорил омега. Мужчина усмехнулся. Жёстко и озлобленно. — Предпочёл мне какую-то псину. Как ты мог, омега? Ты мог бы быть счастлив со мной! — сорвался на крик альфа, пугая Тэхёна этим ещё больше. Наконец он отмер, вдыхая полной грудью отравленный ненавистью воздух. — Ты же знаешь правила, Тэхён. Мне придётся это сделать, как бы мне ни хотелось быть твоим мужем, — Ким в ужасе понял, что тот имел в виду. За предательство люди убивали. Тех, кто связался с врагом, не щадили. Он сделал крохотный шаг назад. — Прошу тебя, Сону, не надо… Умоляю, — истерично прошептал омега, отступая от охотника, но взгляд того ясно давал понять, что он не передумает. Сделав ещё один шаг назад, Тэхён резко развернулся, надеясь убежать, но его почти сразу же поймали за запястье и дёрнули обратно. Резкая боль пронзила его живот. Сону прижимал его спиной к себе, а второй надавливал на острый кинжал, который так легко вошёл в чужую плоть. Ким всхлипнул, чувствуя, как рубашка намокает и окрашивается в красный. — Мои малыши… — проплакал он тихо, цепляясь за руку мужчины. Тот дёрнул кинжал обратно, услышав слова омеги. Тэхён почти рухнул на колени, но в последний момент его подхватил охотник, разворачивая к себе и глядя на него широко открытыми глазами. Задрав его мокрую от крови рубашку, Сону выпустил оружие из окровавленных рук. Тэхён зажмурился, чувствуя, как очередная слеза скатывается по виску. Ему так хотелось жить, так хотелось увидеть своих детей, наблюдать за тем, как они взрослеют, но всё, что он видел перед глазами — серое мутнеющее небо. Жизнь покидала его стремительно. В последнюю секунду он подумал о том, что безумно хочет сказать Чонгуку, как сильно любит его. Жаль, что так и не скажет.***
Юнги, превозмогая боль, поднялся с земли, собираясь укрыться где-нибудь ближе к источникам, но не успел сделать и двух шагов, как почувствовал яркий запах альфы. Застыв в ужасе, он не рискнул обернуться, пока не услышал прямо за своей спиной: — Так-так, кто же это тут у нас? — Хёнджун обошёл его, а потом больно сжал щёки, как в тот день, когда изнасиловал. — А мы всё гадали, сбросился ли ты со скалы вместе со своим дружком или же просто умер где-нибудь в одиночестве. А ты, мой дорогой несостоявшийся муж, лёг под оборотня. Надо же, как низко ты пал, — альфа отпихнул его от себя, брезгливо встряхивая рукой. Мин снова упал на землю, болезненно вскрикнув. Мужчина надавил ему тяжёлой подошвой на грудь, заставляя лечь на землю. Юнги захрипел, пытаясь сбросить его ногу. Охотник фыркнул и присел к нему. — А ты мог просто усмирить свою гордыню и стать мужем охотника. Но нет, ты выбрал судьбу волчьей подстилки, — он зло смеялся, пока Юнги поджимал губы, в страхе глядя на свой оживший ночной кошмар. — Что тебя не устроило, омега? Я недостаточно хорошо отымел тебя тогда? Может, мне исправить это? — Гори в аду! — вскрикивает Юнги и с размаху ударяет его коленом, пытаясь встать. Хёнджун шипит и яростно хватает его за плечи, с силой прикладывая омегу о горячую землю. У Юнги закружилась голова. Его затошнило, хотелось провалиться в небытие и открыть глаза уже на руках у Чона-старшего. Чтобы тот погладил по голове и сказал, что всё у них будет хорошо. Что он тоже его любит и никому не отдаст. — Ты так и не научился держать язык за зубами, — прорычал альфа, сжимая пальцами его шею. Юнги почувствовал, что не может вздохнуть, а потому уцепился за его запястья, пытаясь судорожно схватить ртом воздух, как выброшенная на берег рыба. Альфа всё же отпустил его. Глаза мужчины налились кровью. Он схватился за свой короткий охотничий ножик, заставляя Юнги затрепыхаться в своих руках, как бабочку с подломанными крыльями. Хищно усмехнувшись, альфа перевернул его на живот, чуть привстав. Мин закашлялся, пытаясь хотя бы поднять руку, но сил совсем не осталось. Холодное лезвие с треском разрезало ткань рубашки на спине. Юнги даже не дёрнулся, пока не почувствовал остриё на своей лопатке. Кричать не вышло — сдавленное горло издавало лишь болезненные хрипы. Нож очертил несколько грубых линий, заставляя Мина проливать горячие слёзы на содрогающуюся от криков землю. Мужчина отбросил оружие в сторону, с извращённым удовольствием рассматривая надпись на чужой лопатке. Кровавое «подстилка» жгло и болело, но Юнги стоически сжимал зубы, чтобы не радовать своего мучителя вскриками. — Добился, чего хотел? — прошипел омега, когда его обратно перевернули на спину, смотря сверху. — Как же я презираю тебя. — Ничего, я переживу это, а вот ты — вряд ли, — усмехнулся мужчина и снова сжал его горло, в этот раз не планируя отпускать. Юнги вновь задрожал в его руках и зажмурился, изморённый страхом и болью. Хорошо, что он успел сказать Хосоку, что любит его. Хотя бы раз. И очень жаль, что так и не подарил ему ни одного поцелуя.***
Хосок вернулся в деревню, когда пожар чуть стих, потушенный очередным дождём. Земля пропиталась чужой кровью. Волчьей и человеческой — альфа чувствовал слишком большой спектр запахов, обезображенных страхом. Он нервно крутил головой, пытаясь уловить ниточку одного-единственного аромата, но нигде не было сладких яблок, только кровь. Неожиданно его взгляд наткнулся на знакомую фигуру, лежащую на земле. Ноги подкосились от осознания. Он быстрым шагом дошёл до Юнги, падая рядом с ним на колени. Омега не дышал, словно крепко спал. Лицо его было спокойным. Дрожащей рукой Чон приподнял его с земли, чувствуя липкую кровь на ладони. Всё тело трясло. — Юнни, — прошептал он, убирая тёмные пряди волос с холодного омежьего лба и оставляя уродливый мазок крови на бледной коже. — Мой милый… Внутри всё завернулось в плотный узел. Хосок наклонился к нему, погладив по щеке, и оставил короткий, мягкий поцелуй на остывающих губах. Его омега больше не улыбнётся ему и не услышит взаимный ответ на свои чувства. Если бы Чон мог, он бы поменялся с ним местами. В груди стало жарко. Жгучая ненависть впервые разрывала его на части. Всегда спокойный и невозмутимый альфа готов был утопить руки в крови за своего мёртвого омегу. И он это сделает. — Хосок! Где Тэхён и Юнги? Они… — Чонгук подбежал к нему сзади, останавливаясь за спиной. У него была рассечена щека, а на руках виднелись брызги крови. Увидев тело Юнги у того на руках, он отступил, снова перекидываясь в волка. Хосок ему не ответил, но младший и так догадался, куда мог деться его муж, раз того не было в деревне. Лапы болели от мощных толчков о сырую землю. Чонгук, как щенок, метался по лесу, выискивая своего омегу, пока не почувствовал густой запах крови среди листвы. Тэхёна было практически не видно. Он лежал у поваленного дерева, укрытый лесными цветами. Чонгук подбежал ближе, с ужасом смотря на кровавую рану на животе. Его омега и его дети были мертвы. Он всё потерял за какие-то считанные часы. Голова опустела. Он взвыл, подняв голову к небу, а потом заметил ещё один силуэт недалеко от ущелья. Рванув туда с желанием загрызть человека, Чон остановился только у края леса. Сону обернулся к нему с безэмоциональным лицом, смотря на то, как тот перекидывается в человека. Лицо Чонгука исказила боль утраты и ярость. Охотник усмехнулся, подставляя лицо каплям дождя. — Я убил омегу, которого, казалось, любил. Он носил детей не от меня и никогда не смотрел на меня как на альфу. Должен ли я ненавидеть его за это? Пока что я ненавижу только себя, — Сону прикрыл глаза. — Я не оставлю никого из вас в живых, — прорычал Чонгук. — Я убью каждого из ваших людей своими руками за свою семью. — Я надеюсь, — лаконично согласился альфа у обрыва и покачнулся, в секунду исчезая из вида Чонгука. Волк промедлил пару секунд и подошёл к ущелью, глядя на изломанное тело внизу на камнях. Пнув камень с края, он развернулся, чтобы вернуться к Тэхёну. Хотелось умереть рядом с ним.***
Намджун угрюмо смотрел в стену перед собой. Он знал, что Хосок с Чонгуком не вернутся в деревню какое-то время, и понимал их. Они оба заняты своим горем — им вовсе сейчас не до деревни. Всё ещё не укладывалось в голове то, что произошло с их друзьями. С их семьёй. Рядом с ним тихо плакал Джин, вцепившись ему в руку до синяков. Альфа сжимал его пальцы второй рукой, продолжая держать их у губ. Никто не мог представить, насколько вожак был благодарен судьбе, что его омега остался жив. Ему попросту повезло оказаться в пещере с волчатами, которую люди просто не нашли, а он благоразумно не вышел до прихода Намджуна. Вожак был готов оплакивать погибших, но ещё больше он был готов изменить этот прогнивший мир. Ради своего омеги, ради их будущих детей, ради погибших Тэхёна и Юнги, которые больше не увидят дневной свет и не повеселятся в первый летний день у реки, как обычно. Люди отняли у них то, чем они дорожили больше всего. Значит, они отнимут у людей всё до последней крошки. И ничто не сможет им помешать отомстить в несколько раз хуже, чтобы хоть немного утешить свою боль чужой.