***
Кинув папку с отчётами, захваченную у секретаря, на стол, Чонгук кидает взгляд на часы. Уже почти десять утра. У него скоро должна быть встреча, но он ещё успевал до этого проверить оставшиеся со вчерашнего вечера дела. Альфа открывает ящичек стола, вытаскивает договор о сотрудничестве с новым китайским партнёром, собираясь пробежаться по нему ещё раз, но его прерывает стук в дверь. — Господин Чон, — макушка секретаря показывается в дверях. Альфа поднимает на него глаза, вопросительно приподнимая бровь. — Господин Сан уже здесь. Он сказал, что очень спешит, и попросил принять его раньше, — отчитался парень быстро, вызывая у Чонгука лёгкий прищур. Он не любил непунктуальных людей, но всё же кивнул, позволяя пригласить его в кабинет. Кто знает, какие обстоятельства могли произойти. — Господин Чон, спасибо, что вошли в положение. У меня неожиданно появились важные дела… — Ынхён оказался на вид не особо старым, но и не особо приятным мужчиной. Не было похоже, что он уделял много времени физической подготовке. Его волосы были слишком зализаны назад и заправлены за уши, делая его похожим на мышь. Глаза у него тоже были мелкие и широко посаженные, что только завершало образ сравнения Чона. Не хватало лишь тонкого и длинного хвоста. Мужчина уселся в кресло, развалившись на мягком сидении, и откинул назад пиджак, быстро пробегаясь любопытным взглядом по кабинету. Чонгук принюхался незаметно — от Ынхёна пахло каким-то неприятным парфюмом, слабый естественный запах почти перебивался. Посредственный слабенький альфа, непонятно откуда взявший бизнес по производству автомобильных деталей. — Мне не интересно это. Давайте побыстрее закончим, — говорит Чонгук холодно, резким и коротким движением двигая к себе другую, заранее подготовленную папку. Мужчина следит за ним молча, явно напряжённый тем, что его не слушают и даже не интересуются вовсе. — Вы сказали, что это дело касается неустойки, которую я получаю от омеги, ранее работающего у меня по дому. Почему вы этим интересуетесь? — Сан кратким движением облизывает сухие губы, закинув ногу на ногу. Чонгук откидывается на спинку, не отвечая на его вопрос. Читает ещё раз договор, чувствуя напряжение мужчины напротив. А потом всё же опускает папку на стол, разворачивая её к Ынхёну и пододвигая двумя пальцами с тихим шорохом. — Это доп. соглашение к договору Ким Тэхёна на выплату всей суммы разом. И также там сказано, что вы больше не имеете и не сможете иметь никаких отношений с Тэхёном с момента его подписания. Мне бы не хотелось говорить вам, чем сулит отказ, поэтому просто подпишите его как можно скорее, чтобы не продолжать надоедать мне своим видом, — Чонгук расслабленно поправляет волосы, смотря в нервно забегавшие глаза мужчины. Тот явно утопает в вопросах, ему хочется спросить, с чего бы Чонгуку проявлять такую щедрость к обычному человеческому омеге, но он молчит, понимая, что лезть в это не стоит. А потом чуть усмехается, прикрывая глаза. Вытаскивает ручку из кармана на груди и ставит мелкую подпись в указанном месте. — Тэхён действительно хорошенький, — тянет он, а Чонгук громко захлопывает папку, выдёргивая её из-под рук мужчины. — Надеюсь, отныне вы забудете его имя. Деньги придут вам сегодня на счёт. А теперь идите по своим делам, не скажу, что был рад познакомиться, — Чонгук провожает его холодным взглядом. Тот на ходу вытаскивает телефон, набирая чей-то номер, и уже почти за закрытой дверью Чонгук слышит фразу: «Скажи Мину, чтобы подготовился к моему приезду». Альфа дёргается, поднимаясь из-за стола, чтобы нагнать его, но когда он выходит из кабинета, Сан уже заходит в лифт, нервно постукивая пальцами по кнопке. — Господин Чон? — обеспокоенно спрашивает секретарь, оглядывая босса. Чонгук смотрит на него, словно не видит, а потом встряхивает головой. — Ты не слышал, что он сказал по телефону? — спрашивает он у Джиу, но тот качает головой. — Ничего. Сделай мне кофе, пожалуйста. Захлопнув дверь в кабинет, он подходит к столу, задумчиво смотря на кресло, где только что сидел мужчина. А потом берёт телефон, набирая номер Намджуна. Тот отвечает спустя десять секунд, как раз после третьего гудка, отрываясь от зацелованных губ Сокджина. Тот коротким движением вытирает нижнюю губу, откидываясь на спинку кровати. Намджун не смотрит на экран, лишь гладит мужа по боку, обещая скоро вернуться, и садится на край. — Да? — отвечает Ким, оглядываясь на Джина. Тот подгребает под бок подушку, рассматривая свой маникюр, а потом вопросительно поднимает взгляд в ответ, словно спрашивая, кто звонит. — Это Чонгук, хён, — звучит с того конца. Намджун чуть хмурится. — Давно тебя не слышал. Всё хорошо? — спрашивает старший альфа, имея в виду не только самого Чона, но и Тэхёна. Как бы скверно это ни звучало, но вряд ли Чонгук позвонил бы просто так. Они длительное время не общались, а до ежегодного «семейного ужина» оставалось ещё около двух месяцев. — Можешь пробить по базе ЦРО Сан Ынхёна? — добавляет Чонгук, и на фоне слышится тихий скрип кожаной обивки его кресла. Значит, он на работе. Намджун прикрывает глаза, сжимая пальцами переносицу. Мягкие ладони Сокджина опускаются ему на плечи, а потом скользят вниз. Омега обнимает его, полностью прижимаясь к его спине грудью, и Джун мягко целует его руку, не отвлекаясь от разговора. Стоило бы вообще отключить телефон в свой законный выходной и не обращать внимания ни на что, кроме разнеженного мужа. — Зачем? — Я не уверен… Но я хотел бы увидеть список омег, работающих у него. Чтобы убедиться, — голос его звучит немного хрипло. Намджун поджимает губы и медленно выдыхает. — Я напишу тебе вечером, — проговаривает альфа, скидывая вызов. Отложив телефон на тумбочку, Намджун поворачивается в объятиях омеги, а потом опрокидывает его на кровать, прижимаясь к пухлым губам. Сокджин обнимает его за шею, а потом чуть отодвигает от себя. — Ты же выполнишь его просьбу? — спрашивает он с ноткой тихого сомнения. Намджун закатывает глаза и целует его в кончик носа. Даже если бы ему и не хотелось помогать Чонгуку в этом вопросе, он бы не смог сказать мужу «нет». Джин чуть дёрнул бровью, ожидая ответ, не позволяя мужу продолжать ласки. — Конечно, но не сейчас. Сейчас у меня есть дела куда важнее, — Ким опускается обратно к его губам, чувствуя, как омега скользит вниз по шёлковой простыни, сохраняющей тепло их спальни, несмотря на приоткрытое окно. Сокджин улыбается мягко, перемещая руки на его спину, чтобы дать альфе чуть больше свободы в действиях. Он был бы не против, если бы каждое его утро начиналось так.***
— Тэхён, ты любишь малиновые пирожные? — спросил Чонгук громко, когда вернулся домой под вечер. Омега дёрнулся от неожиданности, чуть не уронив палочки, которыми размешивал рис. Обернувшись к альфе, он удивлённо его осмотрел, словно бы тот с порога предложил ему выйти замуж. Мужчина на ходу скинул с себя пальто, заставляя Тэхёна незаметно закатить глаза. — Да, я люблю сладкое, — всё же кивнул блондин, возвращаясь к готовке. — Почему вы спрашиваете? Чонгук подошёл ближе, поставив рядом с плитой коробку из кондитерской. Он сам был равнодушен к сладкому, но помнил, что его любит Тэхён. Любил, по крайней мере. Когда ехал домой, уставший от количества проблем на работе, увидел молодую парочку недалеко от той самой кондитерской и решил, что ему стоило начать радовать Кима, чтобы тот привыкал. Омега посмотрел на пирожные, а потом снова на альфу. — В честь чего?.. — Просто так, — Чонгук пожал плечами, подавив желание обнять его со спины. Он перевёл взгляд на рисунок на его шее и сжал зубы. Да, тогда они боролись за это — за своё превосходство, проливая кровь день за днём, но теперь… Теперь метка принадлежности к его семье красовалась на шее его омеги, портя персиковую ровную кожу. Чуть левее должна была стоять его собственная, но… Если бы он мог, он бы стёр её прямо сейчас, а вместо неё надел на палец кольцо. — Выпьешь со мной чай? — Я не думаю, что это… — Тэхён откладывает палочки, отводя взгляд, но Чонгук подходит чуть ближе, наклоняясь, чтобы заглянуть ему в лицо. Ким вспыхивает румянцем, смущённо отступая назад, но оступается, покачнувшись назад. Альфа подаётся вслед за ним, обхватывая узкую талию рукой, чтобы предотвратить его падение. Тэхён судорожно вцепляется ему в плечи, широко раскрыв глаза. Рука пронеслась в сантиметрах от горячей сковороды. — Ты в порядке? — В полном, спасибо! — омега нервно дёрнулся и встал на ноги, отряхиваясь от невидимой грязи. Он глубоко дышал, на пару секунд испуганный произошедшим. Чонгук не знал, что лучше сделать, поэтому лишь молча смотрел на него, не решаясь протянуть руку. Ким осмотрелся, чтобы найти себе какое-то занятие, лишь бы избежать неловкости. Чонгук сам спасает ситуацию: — Я пойду переоденусь. Сделаешь мне кофе? — Поздно ведь уже. Может, лучше чай? Вы ведь сами предлагали, — неуверенно спрашивает омега. Чон кивает, размягчённый тэхёновой заботой. Альфа забирает коробочку с пирожными и оставляет её на столе, удаляясь в спальню. Скинув рубашку на кровать, волк заходит в ванную, собираясь быстро ополоснуться под горячим душем. Проводя пальцами по волосам, чтобы убрать их с лица, Чонгук прикрывает глаза, воспроизводя перед глазами сцену десятиминутной давности. Как он обхватил Тэхёна за пояс, и как тот держался за его плечи. Его лёгкий и нежный запах, коснувшийся рецепторов, ореховые большие глаза. Чон сжал волосы, оттягивая их назад. Ему надо держаться и не пугать Кима неожиданными и резкими знаками внимания. К моменту, когда он спустился вниз, Тэхён уже расставил чашки с ароматным чаем и раскладывал пирожные по тарелочкам, забавно подобрав чёлку в хвостик. Чонгук притормозил у лестницы, наблюдая за омегой влюблённым взглядом. Тэхён отодвинул от себя тарелочки с десертом, а потом начал рыться в поисках ложечек в ящике. Обернувшись, он вздрогнул, заметив Чона у лестницы. Тот дёрнулся, словно его поймали с поличным, и подошёл к столу спешным шагом. Ким окинул его подозрительным взглядом, наверняка спрашивая себя, почему этот альфа так странно ведёт себя. Омега сел напротив, пододвигая к себе пирожное, и опустил глаза в чашку, думая о том, что вскоре ему снова придётся отдать большую часть зарплаты, а завтра обязательно зайти в аптеку за лекарствами. Дел было невпроворот. Его отвлекает Чонгук, тихо прочистивший горло откашливанием. Ким поднимает голову, выжидающе глядя на Чона. Тот отламывает небольшой кусочек от пирожного и задумчиво поджимает губы. — Скажи, Тэхён, когда ты проходил распределение… Ты не встречал никого с фамилией Мин? — осторожно спросил брюнет, надеясь, что ему не послышалось. Ему бы хотелось надеяться, что он сможет отыскать Юнги, чтобы позвонить брату с отличной новостью. Пусть они и не общаются достаточно долгое время из-за разногласий, Чонгук никогда не отрицал, что скучает по Хосоку. Ему порой не хватало прежнего Хосока, который лукаво улыбался ему, ещё несмышлёному мальчишке, непонимающему многих вещей. Его тёплых братских объятий и разговоров по ночам, когда спать совсем не хочется. Родственной поддержки. Они были нужны друг другу тогда, столетия назад, когда война жестоко отбирала жизни тысячами, и они были у друг друга, пока не поняли, что не смогут поддержать друг друга в мирное время. Победа была на их стороне, но не для них двоих. — Мин? — Тэхён задумался, отложив ложку и облизнув быстро губы, на которых остались крошки от бисквита. Чонгук уловил его движение и чуть сильнее сжал пальцы на краю столешницы, переводя взгляд выше, чтобы наблюдать за ореховыми глазами, глядящими в потолок. — Нет, господин Чон, я не могу вспомнить никого с подобной фамилией, извините, — Тэхён всё же качнул головой, встречаясь с ним взглядами. Альфа чувствовал, что у того крутится вопрос на языке, но не подал виду. Он не смог бы объяснить, почему интересуется незнакомым человеческим омегой, которого ни разу не видел. В этом столетии по крайней мере. — Нет, ничего, всё в порядке, — брюнет вздохнул, слабо улыбаясь. Вернувшись к десерту, Чонгук задумался. Значит, ему послышалось. Либо же Сан Ынхён имел в виду совсем другого человека. Тэхён обвёл его взглядом, продолжая рыться в памяти, чтобы отыскать омегу с похожей фамилией, но на ум никто не приходил. Ему не казалось, что он усиленно вдумывался в этот вопрос, но неожиданно виски закололо. Ким нахмурился и сморщил нос, слыша где-то отдалённо тихий голос, окрашенный нотами боли и отчаянного желания убедить в том, что всё хорошо: «Не плачь, Тэтэ, вместе до конца, помнишь?» — произнёс голос, заставляя омегу выронить ложку из рук и схватиться за голову. Было так больно, словно кто-то забивал гвозди в его виски изнутри. За закрытыми веками расплывалась картина из зелёного и красного, словно лес, охваченный пожаром. Тэхён сильнее сжимает зубы, сдерживая вскрик. Чонгук подскочил с места сразу, как омега выронил ложку, дёрнувшись. Подойдя за два широких шага к Киму, он повернул его к себе за плечи, присев напротив. Он позвал его несколько раз, но Ким так и не отозвался, лишь прислонился к его плечу и держался за голову. Когда на его искажённом болью лице блеснули слёзы, Чонгук поднял его на руки, подхватив под коленями, и понёс омегу на диван. Опустив, он перехватил его руку, позволяя сжимать ладонь до хруста. — Тэхён… Тэхён, ты меня слышишь? — обеспокоенно спросил Чон, когда омега успокоился, расслабившись в его руках. Приоткрыв мокрые глаза, Ким проморгался и всхлипнул, словно боль всё ещё отступала, приступами накатывая на его память. — Тэхён? — Чонгук… — протянул он слабо, а потом снова прикрыл глаза, отключаясь от реальности. Чонгук остался сидеть рядом, набирая номер семейного врача, сжимая его расслабленную ладонь. Тэхён очнулся через полтора часа. Первое, что он увидел — бледное и обеспокоенное лицо альфы. Тот, заметив, что Ким открыл глаза, тут же выпрямился, осматривая его. Омега повернул голову, понимая, что лежит на диване, но он совершенно не помнил, что произошло. Ким попытался встать, но Чонгук легко надавил ему на плечо, возвращая обратно на подушку. — Не поднимайся. Ты потерял сознание. У тебя резко заболела голова, — негромко говорит Чон, глядя на время. — Вот-вот приедет врач. — Заболела голова? Потерял сознание? Я не помню, — пробормотал Тэхён. — Не нужно врача, всё хорошо, правда. — Пожалуйста, лежи, ты напугал меня. — Простите, — пристыженно сказал омега, закусывая губу. Ему было странно и местами неуютно лежать вот так рядом с альфой, который смотрел на него с примесью испуга к безграничному желанию помочь. Сзади послышались торопливые шаги, и Чонгук обернулся, коротко кивая гостю. — Доктор Чхве, спасибо, что приехали. Вы можете осмотреть его? Он упал в обморок, а до этого держался за голову, — сумбурно объяснил альфа, подпуская мужчину к Тэхёну. Тот неловко пододвинулся к спинке под вопросительным взглядом пожилого волка. Доктор обернулся на Чона, задумчиво хмыкнув. — Я был уверен, что вы имеете в виду господина О, когда говорили, что вашему омеге плохо, — Тэхён на его слова закусил губу, прокручивая в голове две мысли: Чонгук сказал врачу «мой омега», а ещё у Чона был некий господин О, который тоже подходил под это описание. Разумеется, вряд ли бы Чонгук был одинок, но Тэхён ни разу не натыкался даже на подобие вещей другого человека в квартире. Сам же Чонгук вмиг похолодел к мужчине, вздёрнув бровью. — Осмотрите его, пожалуйста, побыстрее. Видимо, вы не так меня поняли. — Разумеется, господин Чон, прошу прощения, — доктор Чхве склонил голову, а потом порылся в своей сумке, вытаскивая стетоскоп и аппарат для измерения давления. Тэхён смиренно выполнял его указания, пока мужчина не убрал всё обратно, напоследок прикоснувшись к его лбу тыльной стороной ладони. Поднявшись с дивана, он обернулся к обеспокоенному Чонгуку. Альфа был натянут, как тетива лука, и нервно постукивал пальцами по сложенным на груди рукам. — С ним всё в порядке. Давление в норме, сердце и дыхание тоже. Думаю, это может быть мигрень или переутомление. Чонгук подозревал, что врач ему ничего не скажет. Это не было похоже на переутомление или мигрень, но было похоже на то, что что-то пытается вырваться из памяти Тэхёна, стёртой в этой жизни. Он бормотал об огне, и это явно не вязалось с тем, что было вокруг них. Поблагодарив врача, Чонгук проводил его взглядом и вернулся на диван, поправляя плед на плечах омеги. Тот дёрнулся и снова попытался встать. — Отдохни немного, хорошо? Я могу отвести тебя в гостевую спальню, — проговорил мужчина, на что Тэхён отрицательно покачал головой, всё же спуская ноги на пол. — Мне надо домой, господин Чон. Спасибо за вашу заботу, не стоило, правда. Я буду в порядке уже завтра, — заверил Ким, поднимаясь. Чуть пошатнулся, из-за чего Чонгук дёрнулся к нему, но почти тут же восстановил равновесие, спешно уходя в прихожую. Натянув кеды, омега торопливо поднял свою сумку, выскакивая из его квартиры, даже не надев куртку, а лишь перекинув ее через руку. И только когда холодный вечерний воздух ударил в лицо, Тэхён немного успокоился. Непонятно из-за чего накативший страх заставил его буквально сбежать из квартиры Чонгука. Омега чуть отошёл от его дома и оглянулся, поднимая голову вверх. Высотка отражала городские огни, скрывая всё, как за карнавальной маской, и Ким вздохнул, уходя на остановку. Он не понимал, что с ним творится в последнее время. Могло ли это действительно быть переутомление? Чонгук смотрел на маленькую фигурку внизу, поджав губы. Впервые за долгое время он не знал, как лучше поступить. Раньше бы он обратился к старейшине, опустив голову от отчаяния в пол, пока старик бы сетовал на то, какой он глупый. Сейчас от старика остались лишь воспоминания об их последних разговорах. О том, как Чонгук сорвался на него, потеряв Тэхёна, о сказках, что старейшина оставил после себя. О новой истории, которую им ещё предстоит рассказать своим детям, как предсказывал мудрый волк. О войне, о жажде крови и о том, как они стояли на краю, чудом не сорвавшись вниз. Рано или поздно он расскажет Тэхёну об этом, скажет ему тихо на ухо: «Проснись», как это сделал старейшина в конце войны, опустив мозолистую руку ему на плечо. Он обязательно расскажет Тэхёну о тех временах, но пока что было бы неплохо хотя бы заслужить его доверие.