До последнего вздоха

      День Юнги не задался с самого начала. Такие дни он всегда называет отвратительно-мучительными, потому что с каждым часом становится всё хуже, а к вечеру совсем катится в тартарары. Утром он проснулся снова один, а времени в пути затратилось на полчаса больше, чем обычно — какая-то авария прямо посреди дороги. Ынхён из-за этого был раздражённым и почти наехал на опоздавшего Юнги, пока омега не показал ему фак в лицо, уйдя переодеваться. Альфа не доставал его особенно сильно — лишь иногда приходилось помогать ему сбрасывать напряжение, но чаще всего они не пересекались весь день, только под вечер Мин встречал его недовольным лицом и сложенными на груди руками.       Сегодня весь день был напряжённым, и уже к вечеру, когда альфа не появился на пороге своей спальни, у Юнги начало сводить живот в спазмах от непонятного волнения и ожидания. Он бы и рад думать, что этого мудака где-нибудь сбили по дороге, но он слышал, что тот вернулся домой и, видимо, кого-то ждал. Омега наспех натянул уличные джинсы и спортивную кофту, когда Ынхён позвал его с первого этажа. Звучал его голос непривычно взволнованно и напряжённо. — Там с ним внизу другой альфа, такой симпатичный. Кажется, он ищет тебя, — промурлыкал на ходу Юджин, столкнувшись с ним в коридоре. Юнги настороженно приподнял бровь и подошёл к лестнице, быстро спускаясь по ступенькам. Кому понадобилось его искать? На последней ступеньке отчего-то резко перехватило дыхание — в воздухе повисла чужая угрожающая аура и приятный запах цитрусов. Мин склонил голову к плечу, спрашивая у себя, что за демон из преисподней стоит сейчас напротив Ынхёна. Мужчина тоже был оборотнем, высоким и симпатичным, как и говорил Юджин. Он смотрел на него потемневшими глазами, испытывая неясную для Юнги бурю эмоций. Дышать на пару секунд стало тяжелее, Мин вцепился рукой в перила, словно вот-вот потеряет равновесие. Они точно были не знакомы, но почему-то Юнги в этом усомнился. — Знакомься, Юнги, это твой новый хозяин, — ядовито протянул Ынхён, заставляя Мина очнуться от наваждения. Мужчина поморщился, кидая на Сана презрительный взгляд. — Разве не так, господин Чон? Одевайся, поедешь с ним, ты больше не работаешь на меня. — Хоть одна приятная новость от тебя, мудила, — прошипел Юнги, но оба альфы его услышали, переменившись в лице. Мин перевёл озлобленный взгляд на господина Чона, не собираясь показывать свой внутренний испуг перед неизвестностью сейчас. Он выглядел опасно, и кто мог знать, что он потребует от Юнги. — Прикрой свой поганый ротик, омега, — Ынхён порывается подняться с кресла, но Хосок лёгким пинком в грудь отправляет его обратно, смотря в чужие глаза, прищурившись. — Не смей говорить с ним больше, он не твоя собственность, мудила, — Юнги на секунду захотелось рассмеяться, но он так и продолжил молчать, а потом тенью прошмыгнул на второй этаж, чтобы забрать свой телефон. Когда он натянул кроссовки и спустился на парковку, альфа курил возле своей машины, нервно сминая пустую пачку в руке. Заметив омегу, он быстро затушил сигарету и выпрямился. — Юнги, — негромко произнёс он, чуть не запнувшись. Мин прищурился, осматривая альфу. Тот вёл себя странно, словно нервничал из-за его присутствия. — Меня зовут Чон Хосок. Не слушай Сана, я… — Послушай, Чон Хосок, — вздохнул омега, прикрывая глаза, а потом смотря прямо в чужие зрачки. Его решимость немного пошатнулась, но он продолжил. — Мне плевать, для чего ты меня у него перекупил, или что ты там сделал. Готовить и убирать я не умею и не буду. Если собираешься меня трахать, то лучше заранее скажи о том, что тебе нравится — не люблю сюрпризы, вообще никакие. — Я не собираюсь тебя трахать, — Хосок вздыхает, словно устало, но Юнги чувствует от него что-то ещё. И его раздражает то, что он не понимает, что именно. Альфа потирает переносицу, будто пытается донести до омеги простую истину, которую тот не понимает. — Просто садись в машину.       Юнги удивлённо моргнул, но не стал спорить и залез в салон. Внутри приятно пахло апельсинами. Мин провёл пальцами по тёмной коже сидения и опустил стекло, глядя на улицу, когда альфа выруливал с парковки. В голове не осталось свободного места под мысли — он всё думал о том, что происходит. Зачем этому альфе забирать его у Ынхёна, ещё и против правил переоформления? Сан был отвратительным занудой в этом плане, поэтому было ещё интереснее узнать, что происходит. Если Чон не собирался с ним спать, зачем он ему сдался? Юнги не врал, когда говорил, что совершенно не умеет готовить и убираться. Он посмотрел на Хосока боковым зрением — тот сильно сжимал руль в пальцах, иногда кусал нижнюю губу и хмурился, направляясь, видимо, домой. — Так… Зачем я тебе нужен? — осторожно спросил Юнги, чуть вжимаясь в дверцу. Альфа бросил на него короткий взгляд, поерзав на своём месте. — Я… Не могу пока сказать, — Хосок втянул носом омежий запах и сжал зубы. Он и сам не представлял, что мог бы поручить Мину, но и ответ: «Ты мне просто нужен», не подошёл бы. Не сейчас точно. — Просто знай, что я не причиню тебе вреда. — Звучит так, словно однажды я проснусь без одной почки, — фыркает Юнги, отворачиваясь к окну. Чон смотрит на него, пока они стоят на светофоре — все ещё не верится, что Мин сидит рядом с ним. Только руку протяни и вновь почувствуешь знакомое тепло. Хосок отворачивается, чтобы не усугубить ситуацию.       Они молчат всю дорогу до дома Чона. Юнги лихорадочно перебирает в голове варианты своей надобности совершенно незнакомому альфе, пока Хосок не думает ни о чём. У него ощущение, словно все силы высосали разом, и их остатков хватает только на то, чтобы оставить машину во дворе. Он следит взглядом за Юнги, который выбирается вслед за ним из салона авто и проходит чуть вперёд. — О, так твой дом за городом, — Юнги прокручивается вокруг себя, осматривая территорию. Останавливает взгляд на коттедже, присвистывая. — И не одиноко в таком большом доме?       Хосок молчит на все его вопросы, потому что голоса нет. Он не сможет сейчас с ним мило поболтать, потому что руки дрожат и ладони потеют, как у школьника, от страха. Вдруг он ненастоящий, вдруг больное воображение сыграло слишком жестокую шутку? Юнги останавливается перед входом в дом, подозрительно покосившись на охранника. — Ты какой-то крутой и опасный тип, что у тебя охрана на улице? В доме тоже есть? — Мин толкает дверь, проходя внутрь неспешными шагами. Хосок не идёт впереди него, как привык, раздавая указания, — молча следует за ним, словно за котёнком, который впервые принюхивается к новому дому. — Ты не будешь со мной разговаривать? — Буду, просто наблюдаю, — отвечает всё же Чон, останавливаясь в гостиной у него за спиной. Возвышаясь над ним, Чон думает только о том, что хотел бы его сейчас обнять и ни о чём не думать. Так давно знакомый яблочный аромат щекочет рецепторы. Юнги хмыкает и продолжает осмотр, пока что не поднимаясь на второй этаж, только заглядывая на лестницу. Хосок легко улыбается, но почти тут же прячет улыбку за привычным равнодушным лицом. — Ты можешь пройтись.       Мин кивает и ускользает в другое помещение, которое оказывается кухней. Живот неприятно урчит при виде холодильника, напоминая, что не ел с завтрака. Оглянувшись через плечо, он дёргает дверцу, забирая оттуда питьевой клубничный йогурт. Открутив крышечку, он с наслаждением делает первые два глотка. Пока что его пребывание здесь не кажется ему неприятным. — Эй, что ты делаешь? — раздаётся вопрос за его спиной, и парень резко поворачивается. Кажется, вот и первая ложка дёгтя. Перед ним стоит незнакомый омега, недовольно нахмуривший брови. — Думаю, я пью этот йогурт, — тянет Юнги неуверенно, заглядывая за его плечо. Хосока не видно, кажется, ему и дела нет до того, что происходит сейчас на кухне. — Господин Чон привёл тебя? Ну да, ты подходишь под его вкус, — хмыкает парень, забирая у него бутылочку и закручивая крышку. — Обычно те, с кем он спит, не шарят по холодильникам, это на будущее. Меня зовут Джиян, я ответственный за прислугу здесь. За тебя в том числе, поэтому в следующий раз так легко не отделаешься.       Юнги молча кивал, прижавшись спиной к холодильнику — омега продолжал говорить с надменной улыбкой, осматривая его небрежно и с превосходством. Мин не задумывался о том, что омега пытается до него донести — мысли остановились на первых его фразах: «Ну да, ты в его вкусе». Он перевёл грустный взгляд на йогурт, сглатывая сладковатый привкус клубники, оставшийся во рту после двух глотков. Ему было совершенно плевать на Джияна, он хотел есть и фыркнуть Чону в лицо за то, что тот зачем-то соврал ему. — Джиян, — послышался голос альфы в проходе. Оба омеги перевели на него взгляд. Юнги проводил взглядом бутылочку с йогуртом, печально вздыхая, а потом посмотрел на то, как тот кланяется Чону. Хосок проследил взглядом за Мином, а потом прошёл чуть вперед, забирая йогурт со столешницы и протягивая его омеге. — Не цепляйся к нему.       Хосок кивнул головой в сторону гостиной, и Юнги, проходя мимо второго омеги, показательно открыл йогурт и высунул язык. Джиян фыркнул, но промолчал, провожая их взглядом. Мин опустился на кресло напротив дивана и недовольно нахмурился, глядя в глаза Хосоку. Почему-то это отдалось странным всплеском энергии в груди. — Значит, я в твоём вкусе, да? Необязательно было врать, — Мин откидывается на спинку кресла, сжимая пальцами бутылочку. Только это выдавало то, как он нервничает. Хосок уловил этот жест и как можно мягче протянул: — Это так, но я не врал, я не собираюсь спать с тобой. — Какие правила в этом доме? Ну, знаешь, может быть тебя бесит, если я буду валяться на твоём дорогущем диване в уличных джинсах. Или терпеть не можешь, если кто-то ест вне кухни, — Юнги поставил пустую бутылочку на стол и закинул ногу на ногу, прищуриваясь. У Сана было много правил, и омеге казалось, что Хосок тоже из тех людей, которые живут по своему своду, где шаг влево, шаг вправо — расстрел. Возможно, альфу злить вовсе не стоило. — Обычно прислуга живёт здесь пять дней, а на выходные разъезжается, — Чон смотрит на смарт-часы на запястье — вечер пятницы. Значит, Джиян последний, кто был здесь сегодня, и уедет через какое-то время. Он бы и рад использовать эту возможность, чтобы остаться с Мином наедине, но, как выяснилось, впервые за столько лет он боится к кому-то прикоснуться, не то что остаться вдвоём. — Единственным моим правилом для тебя будет не делать ничего во вред себе, хорошо?       Юнги удивлённо приподнял брови. Подобная забота… была ему незнакома. Всё, что говорил ему Хёнджун при травмах или неудачах — это короткое «осторожнее надо быть». Мин и привык к тому, что это максимальная мера заботы, какую он может ждать в свою сторону. Не сказать, что он был этим обижен — это правда было нормально, просто сейчас подобные слова от незнакомого оборотня казались… не такими. — Я отвезу тебя домой, а в понедельник тебя заберёт мой водитель. — Чего? Прямо личный водитель? Круто. Буду представлять, что я важная и крутая шишка среди волков, — Мин поднялся на ноги, усмехнулся и вытянул руки вверх, потягиваясь. Хосок проследил взглядом за обнажившейся полоской омежьего живота и отвёл глаза, незаметно для себя облизнув губы. Ему всегда казалось, что их возможная встреча пройдёт по-другому. Что Юнги посмотрит на него такими же ясными и влюблёнными глазами, и они будут долго обниматься, целоваться, пока лёгкие не заболят. Но в итоге для Юнги он был чужим человеком, который не мог сделать всего того, что хотел.       Дом Юнги находился в типичном спальном районе, где были в основном люди. Хосок никогда не был в этой части города, предпочитая не выходить из своей скорлупы отстранённости. Мин не боялся с ним разговаривать — спросил о работе, о вкусах в еде и что-то даже о детстве. Чон не смог ответить определённо на последние вопросы — он почти не помнил себя волчонком, все его воспоминания делились на «до Юнги» и «после его смерти».       Остановившись у простого серого панельного дома, он вышел из машины вслед за Мином, чтобы закурить. Омега посмотрел на него будто оценивающе, а потом вздохнул, привлекая внимание. Пока что не уходил, словно пытаясь в последний момент уловить чуть больше информации о Хосоке на взгляд. — Я соберу вещи к понедельнику, да? Предупреждаю, рано я просыпаюсь с трудом, — Мин прищуривается, складывая руки на груди. Он сейчас словно прощупывает допустимый предел своей наглости, готовый в любой момент услышать что-то вроде: «Тебе лучше замолчать». Но Чон всё ещё потакает ему. — Просто позвони водителю, когда проснёшься, — Хосок протянул ему визитку из кармана куртки, а потом перевёл взгляд на окна, горящие разными лампами. — Ты живёшь здесь один? — Со своим парнем, — отмахнулся Юнги, разворачиваясь и не замечая, как Хосок давится горьким дымом. Слова омеги больно прошлись по сердцу — осознание того, что кто-то сейчас занимал его место рядом с Мином, ранило морально. Но Юнги не был обязан ждать его всю свою жизнь, хотя альфа и хотел бы. — Увидимся, господин Чон.       Хосок не ответил, молча смотря ему в спину. Теперь он точно не имел права касаться Юнги так, как хотел бы. Мин уже в подъезде касается своей лопатки. Место с родимым пятном почему-то словно прижгло. Он вздохнул, потерев его, а потом бегом поднялся по ступенькам, собираясь сообщить Хёнджуну сегодняшние новости.

***

      Тэхён был в столовой и готовил чай, когда двери лифта негромко пискнули, оповещая о том, что кто-то пришёл в квартиру. Ким нахмурился, взглянув на время — для Чонгука это было слишком рано, он бы не вернулся домой раньше пяти часов. Настороженно вытерев руки, он выглянул в гостиную, глядя в сторону прихожей. Там стоял невысокий симпатичный омега. Он снял обувь и поднял голову, встречаясь глазами с Кимом. — Тэхён? — почти шокировано спросил гость, заставляя блондина кивнуть и напрячься всем телом. Он был без малейшего понятия, кто этот омега, но тот, видимо, знал его, раз был так уверен в том, что именно он — Тэхён. — Чонгука нет?       Ким всё так же молча покачал головой, а потом его осенило. В голове всплыл тот вечер, когда врач Чонгука осматривал его. — Господин О?       Омега кивнул, подтвердив его догадки, а потом немного нервно улыбнулся, проходя к дивану. Он молчал около минуты, а потом попросил сделать ему несладкий чай и не беспокоить до прихода Чона. И даже если бы Тэхён хотел возмутиться, он не мог, поэтому лишь смиренно кивнул, удаляясь на кухню. Омега всё это время напряжённо перебирал пальцами край своей блузки. Когда Ким поставил перед ним на столик чашку с душистым напитком, О через силу улыбнулся и спешно опустил глаза в телефон, набирая кому-то сообщение. Поднимаясь по лестнице, Тэхён представил, как тот строчит сообщение Чонгуку, и почему-то поджал губы. Усевшись в библиотеке с книгой по истории, он нервно теребил уголки страниц, не в силах заставить себя читать. И самое неприятное было то, что он не знал, почему так переживает.       Чонгук приходит домой спустя почти полтора часа. Тэхён слышит его из библиотеки и нетерпеливо подскакивает, закрывая книгу, которую всё равно не прочитал за это время. Чон снимает своё пальто, когда видит в гостиной знакомого омегу. Тот поднимается с дивана и выжидающе смотрит на него. — Ёну, что ты тут делаешь? — альфа подошёл ближе, оглядываясь вокруг в поисках Тэхёна. Омеги рядом не было. — Где… — Тэхён? Он наверху, — негромко говорит оборотень, касаясь его руки. — Я даже и не представлял… Я так рад за тебя, — Ёну улыбается, но уголок его губ легко дёргается, показывая напряжение. — Я приехал, потому что сейчас конец месяца, — тихо говорит он, подходя чуть ближе. — Но я понимаю… Ты и Тэхён… — Спасибо, — альфа протягивает руки к нему, обнимая. Они с Ёну были приятелями ещё тогда. Кажется, они с Тэхёном тоже были знакомы лишь мельком — Ёну следил за волчатами вместе с Юнги и другими, а после смерти его мужа был одним из тех, кто поддерживал его. Они проводили течки омеги и его гоны вместе без каких-либо обещаний друг другу. Где-то в глубине души Чон волновался, что Ёну может зацепиться за их отношения, но он отступил, как и обещал. Чонгуку бы хотелось, чтобы омега нашёл себе хорошего альфу.       Тэхён остановился на верхней ступени лестницы, глядя на обнимающихся внизу волков. Отчего-то ему стало так тоскливо, словно бы сердце сжали в кулаке со всей силы. Омега поджал губы и поднялся, чуть пошатнувшись. Чонгук и Ёну улавливают его движение, поднимая головы. — Тэхён, подойди сюда, — позвал его Чонгук, улыбаясь ласково. Ким вздохнул, спускаясь по ступенькам торопливым шагом. Ёну отступил, позволяя Тэхёну подойти ближе к альфе. — Хочу представить тебе моего близкого друга — О Ёну. — Друга? — омега удивлённо вздёрнул брови, а потом смущённо прочистил горло, хватаясь за шею. Ёну усмехнулся, видя, как сияет Чонгук от проявления каких-либо чувств Тэхёна. — Извините, я… — Ты можешь не ревновать ко мне, — О улыбнулся, касаясь его плеча, и блондин тут же вспыхнул румянцем, округляя глаза. — Я не ревную, что вы такое… Извините! — Тэхён как испуганный крольчонок поклонился и резко исчез из их поля зрения, взбежав по лестнице. Прижавшись спиной к стене, он схватился за футболку в районе груди, слушая стук взбесившегося сердца. И чего он так отреагировал? Он ведь не ревнует! Не ревнует же? Схватившись за волосы, омега легко потянул голову в сторону. Ещё этого не хватало! Ему стоило вернуться и всё прояснить. — Почему ты не расскажешь ему о прошлом? — спросил Ёну негромко, проводив Тэхёна взглядом. Чонгук глубоко вздохнул, присаживаясь на подлокотник кресла. Потянув галстук вниз, он прикрыл глаза. — Я не могу. Пока что не могу. Я не знаю, как он отреагирует, узнав это. Что если так и не вспомнит, и мы отдалимся? Его мучают жуткие головные боли, когда какие-то воспоминания появляются. Если он вынужден страдать, я предпочту выстроить новые отношения, чем заставлять его вспоминать, — альфа потёр лицо ладонями и открыл глаза, слабо улыбаясь.       Тэхён наверху задержал дыхание. Теперь он совсем не понимал, что происходит с ним и их отношениями. Чонгук назвал его приступы воспоминаниями о прошлом, упомянул их отношения, которых не было, и отчего-то Тэхёна начало тошнить. Он был словно в тёмной пучине неизвестности — куда не подайся, везде вопросы, на которые никто не мог дать ему ответы. Он должен был спросить Чона об этом напрямую, но как собраться с мыслями, чтобы озвучить верный вопрос?       Ёну уехал из квартиры Чонгука через два часа. Тэхён же сбежал раньше, ссылаясь на важные дела. На самом деле просто не хотел оставаться наедине с Чонгуком. На улице чуть лучше думалось об этом. Холодный ветер неприятно обдувал щеки, пока он неспешным шагом шёл в сторону Центра. Сегодня был день платежа, и Ким не хотел бы задерживаться, чтобы не нажить себе ещё больших проблем. — Здравствуйте, господин Дже, — поздоровался он негромко с пожилым оборотнем у входа. Тот как раз занимался финансовыми вопросами и направлялся, видимо, в свой кабинет. Поправив очки, омега посмотрел на него слегка удивлённым взглядом. — Здравствуй, Тэ. Что ты здесь делаешь?        Мужчина хорошо его знал и всегда помнил, когда Ким приходит выплачивать неустойку, потому что его случай заставил всех посочувствовать. Поэтому Тэхён удивился подобному вопросу. Глянув на экран телефона, блондин убедился, что сегодня то самое число. — Сегодня ведь… Я пришёл отдать деньги, — Ким неуверенно его осмотрел, сжимая телефон в пальцах. — Разве тебе не сказали? Младший из семьи Чон выплатил всю сумму полностью, — господин Дже снова поправил очки, словно они съезжали с его носа, и вздохнул. Братьев Чон здесь знали так же хорошо, как семью генерального директора Кима — Тэхён только пару дней назад узнал, что, оказывается, они тоже были среди создателей этой системы. — Чонгук? — растерянно спросил омега, прокручивая в голове его слова. — Вы уверены? Может быть… — Да, Тэхён, я уверен. Извини, мне надо бежать. Рад, что ты разобрался с этой неприятной ситуацией, — мужчина кивнул ему и торопливо удалился, проверяя часы на запястье и одной рукой прижимая к груди стопку бумаг. Тэхён ещё с минуту не мог сдвинуться с места. Чонгук выплатил за него весь долг и ни слова не сказал, словно это было само собой разумеющимся.       Погружённый в свои мысли, он даже не заметил, как добрался до дома. В квартире приятно пахло фирменным папиным супом, а сам омега крутился на кухне, накрывая на стол. — Привет, сладкий! Как твой день, все хорошо? Ты какой-то хмурый, — проговорил Юнсу, подтягивая его к себе и усаживая за стол. Тэхён кивнул. — Пап, мне больше не нужно платить неустойку. Чонгук выплатил всю сумму, — тянет он, словно не веря своим же словам. Его папа удивлённо охает, а потом улыбается, потрепав его за щёки. — Тогда почему ты такой грустный? Судя по твоим рассказам, Чонгук хороший мужчина, и вы с ним… Поладили, — мурлыкает старший Ким, тихо посмеиваясь над смущённым сыном с надутыми губами. — Если тебя это беспокоит, поговори с ним. Я не думаю, что он оставит тебя без ответа.       Тэхён закусывает нижнюю губу. Ему нужно слишком много ответов, кажется, на вопросы, которых Чонгук не ожидает. Омега прикладывает руку ко лбу, убеждаясь, что у него нет температуры, а потом прижимает ладонь к груди, где прячется сердце. Почему-то при каждом упоминании Чонгука оно начинает стучать быстрее. И на это ему тоже нужен ответ.