До последнего вздоха

      Тэхён нервно поправил берет на голове, в который раз проверяя одежду. Всё время казалось, что пуговицы на рубашке застёгнуты неправильно, воротник загнулся, ширинка расстёгнута, а берет надет криво. Он и не помнил, когда последний раз так волновался. Чонгук собирался забрать его прямо из дома, но Тэхён отказался, потому что не был уверен, что не струсит ещё на подходе к машине. Поэтому сейчас он стоял у входа в галерею, нервно поглядывая на время. Чонгук не опаздывал, но Киму всё равно было страшно, что кто-то подумает, что он не дождался своего ухажёра. Вряд ли он мог бы не дождаться Чонгука, верно?       Ухажёр появился даже на десять минут раньше обговорённого времени. Тэхён заметил его машину ещё на въезде на парковку. Чонгук захлопнул дверцу, поправляя ворот чёрного пальто, и омега легко улыбнулся, оценивая его внешний вид в который раз. Оглядывающиеся на Чона люди только больше заставляли его смущаться — мужчина направлялся прямиком к нему, улыбаясь. — Долго ждал? — спросил альфа, как только подошёл достаточно близко. Тэхён качнул головой отрицательно и снова поправил берет. Необязательно Чону было знать, насколько раньше он приехал. Чонгук уловил его жест и улыбнулся, перехватывая руку. — Ты отлично выглядишь. — Спасибо, — тихо произнёс Тэхён, отводя глаза на его пальцы, сжавшие ладонь. Улыбнувшись шире, он снова поднял голову. Они на свидании, он не должен стесняться таких простых жестов. Тем более, что самому иногда хотелось повиснуть у него на шее. — Пойдём?       Оставив верхнюю одежду в гардеробе, они прошли вглубь зала, наполненного людьми. Тэхён почти сразу погрузился в атмосферу, потащив Чона к первому же полотну, попавшемуся на глаза. Альфа не сопротивлялся, позволяя ему не отвлекаться от рассматривания выставки. Тэхён восторженно рассказывал ему о художниках и оттенках, использованных в работах, возбуждённо жестикулировал, не обращая внимания на то, что Чонгук почти не слушает его, хотя и пытается. Взгляд сам блуждает по лицу омеги, и Чон отключается от внешнего мира, расплываясь во влюблённой улыбке. Ким что-то мурлычет про рисование, снова отвлекаясь на экспонаты, а Чонгук опускает глаза, поглаживая тыльную сторону его ладони в своей руке. Кажется, омега и не замечает этого, не смущаясь того, как мужчина трепетно касается его пальцев. А Чонгук задумывается — им стоит чаще ходить в подобные места. — Ты не голоден? Я бы с удовольствием выпил кофе, — оборачивается к нему Тэхён, и Чонгук наконец-то подаёт голос, впервые за этот час. — Тогда пойдём в кафетерий, думаю, тут неплохие десерты, — альфа только собирается увести его в нужную сторону, когда слышит оклик со спины Кима. — Тэхён, ты тоже тут? — к ним подходит высокий альфа, и Чонгук чувствует, как в нём вскипает давно забытая ненависть. Перед ним стоит тот самый человек, что стоял на краю обрыва несколько веков назад. Чонгук бы при всём желании не смог забыть лицо убийцы его омеги и волчат. Парень перед ним выглядит беззаботно, хотя и чувствует, как рядом закипает воздух. Сону поднимает голову и столбенеет, глядя в чужие глаза. Чонгук прекрасно это видит. — Сону, я… — Какого чёрта ты вообще разговариваешь с ним, ублюдок? — шипит волк, подтаскивая Тэхёна к себе за руку. Омега от неожиданности дёргается, вцепляясь в его пальто. В округлившихся глазах плещется непонимание и тихий испуг — аура Чонгука давит на него морально. Он неосознанно пытается высвободить свою руку. — Чонгук, ты чего? — почти шепчет Ким, стараясь не привлекать к себе внимания. Он знал, что Чонгук и Сону не знакомы — друг сам ему говорил, что хотел бы увидеть этого «похитителя невинного сердца». И он даже не может предположить причину, из-за которой альфа сейчас так разозлился. — Тебе лучше не подходить к нему больше, — переходит на рык альфа, всё ещё глядя в глаза Сону напротив. Тэхён, наконец, вырывает руку, привлекая этим внимание обоих. Чонгук и Сону поворачивают к нему головы, смотря на взволнованного омегу. — Да что с тобой? Это мой друг! — Тэхён хочет шагнуть ближе к Сону, но Чонгук смотрит на него тяжёлым грозным взглядом, и Тэхён не может сдвинуться с места. Впервые в животе ощущается что-то отдалённо похожее на страх. — Тебе не стоит с ним общаться, — так же грозно говорит Чонгук, вызывая у Тэхёна молчаливый шок. Омега смотрит на Сону, который в ответ кидает отчего-то равнодушный взгляд, а потом разворачивается резко, направляясь к гардеробу торопливым шагом. Чонгук резко оборачивается к Сону, ощетинившись. — И почему ты только переродился вместе с ним? — Думаю, чтобы исправить ошибки прошлого, — Ли усмехается невесело, заставляя Чонгука закрыть рот и замереть. Сону улыбается одним уголком губ и складывает руки на груди. — Удивлён? Я тоже хорошо помню твоё лицо. Видимо, вам и правда суждено быть вместе. Рад познакомиться наконец, Чонгук. — Ты всё помнишь… — проговаривает Чонгук, понимая, что не может собрать мысли в кучу. Почему именно он всё помнил? Почему именно этот человек, лишивший его частички души, помнит всё, а Тэхён — ничего вовсе? — Как ты… — Это было вспышкой. Когда с Тэхёном увиделся впервые. Это было в детстве, нам было по десять. Пришлось рано повзрослеть, — Сону усмехается снова, а потом опускает плечи. Чонгук не чувствует от него никакой опасности, но всё равно настороженно осматривает, чтобы сразу вцепиться в глотку, если понадобится. — Я не претендую. Я рад, если он в порядке. А с тобой он в порядке. Знаешь его адрес? — Знаю, — Чонгук кивает, глядя на часы. Впрочем, он может попытаться догнать Тэхёна прямо сейчас, если тот не успел сесть в автобус. Сону больше ничего не говорит, провожая взглядом спину волка. Чонгук удаляется быстро и спешно. Ли вздыхает. Он хотел бы претендовать, но принципиально не будет. К сожалению, это не его судьба — быть рядом с Тэхёном.

***

      Тэхён заходит в подъезд на негнущихся ногах. Он не понимает, что произошло в галерее и почему такое идеальное свидание испортилось непонятно из-за чего. Чонгук напугал его, Сону — усугубил положение, хотя сейчас Ким и думает, что ничего страшного не произошло. Просто он ни разу не видел Чонгука таким… озлобленным. Не чувствовал от него опасности, и поэтому сбежал.       Поднявшись на свой этаж, он удивлённо остановился на лестнице. Прямо перед дверью их квартиры сидел Чонгук, крутя в руках свой телефон. Подняв голову, он резво поднялся на ноги, дожидаясь, пока омега подойдёт ближе. — Что ты… — Извини меня за сегодняшнее, я не знаю, что на меня нашло, — перебивает его Чонгук, провинившимся волчонком опуская голову. Он приехал гораздо раньше Тэхёна и потому ждал его здесь около сорока минут, всё прокручивая в голове извинения. Ему так не хотелось запороть сегодняшний вечер, что теперь это казалось концом света, если не больше.       Тэхён вздыхает и, обойдя его, открывает входную дверь с негромким щелчком замка. Тихо зовёт его за собой, стягивая кеды. Чонгук молча следует за ним до гостиной, пока Тэхён не останавливается прямо у него перед носом. Но он всё равно молчит, дожидаясь хоть каких-нибудь слов от омеги. — Что произошло? Вы знакомы с Сону? Почему ты так… Отреагировал на него? — Тэхён поворачивается к нему с глазами полными вопросов. Он выглядит так растерянно, что Чонгуку хочется вернуться на пару часов назад и велеть себе заткнуться. Альфа приглаживает волосы и кивает. — Мы знакомы. Довольно давно… В прошлом он сделал одну ужасную вещь, о которой я не могу тебе рассказать пока что. Но знай, что я не хотел тебя обижать, мне очень жаль, что я испортил наше свидание, — Чонгук перехватывает его ладони, сжимая. Тэхён кусает нижнюю губу. Он вовсе не обижен, просто немного потерян в ситуации, но то, как Чон переживает из-за этого, отдаётся сладкой негой в груди. — У нас может быть ещё одно свидание. Я, если честно, долго планировал этот вечер и много чего хотел бы успеть, но мы можем сделать всё это потом, да? — омега улыбается, а потом смотрит на его губы. Вообще-то, он правда многое планировал — прогуляться в центральном парке, купить кофе и сходить к пруду, чтобы поглазеть на уток. Ему хотелось, как в дорамах, чтобы клишированно и приторно, но в итоге все, чего он хотел на самом деле — поцелуй. Ещё с того вечера на кухне — это единственное, чего он действительно хотел. — Я нравлюсь тебе? — Нравишься? Если честно, я даже не могу подобрать слов, чтобы описать, как сильно я влюблён в тебя, — выдыхает Чонгук, удивлённый такому вопросу. Ему казалось, что все его чувства у него на лице написаны жирным шрифтом — глаза и действия буквально кричали о том, как он любит Кима. — Если бы я мог, я бы спрятал тебя от всего мира, чтобы вечно быть рядом.       Тэхён вытаскивает свои пальцы из его рук и, обхватив за щеки, прижимается к чужим губам. Его вполне удовлетворяет такой ответ. Омега чувствует, как чужие руки плотно обнимают его за талию, и приоткрывает рот, позволяя целовать себя глубже. Обняв Чона за шею, Тэхён поджимает пальцы на ногах от удовольствия, когда чужой горячий язык проходится по его нёбу. Разорвать поцелуй ради глотка воздуха получается лишь на мгновенье. Чонгук снова тянет его к себе, не в силах оторваться.       Подтолкнув его к дивану, Чонгук аккуратно присаживается вместе с ним на мягкие подушки, а потом тянет на себя. Тэхён удобно устраивается у него на груди, продолжая целовать. Киму кажется, что он умрёт прямо сейчас от переизбытка чувств и эмоций. Поцелуи долгие и горячие, как и ладони Чонгука, шарящие по гладкой коже спины. По пояснице ползут мурашки, и омега подаётся навстречу новому поцелую, когда от двери слышится тихое покашливание.       Тэхён в панике отскакивает от альфы на другой конец дивана, пряча от папы глаза, а Чонгук нервно поправляет рубашку и волосы, пристыжено глядя в пол. — Папа, тебя разве выписали? — Тэхён поднялся, подходя ближе. Чонгук верным псом пошёл следом, остановившись у него за спиной. — Добрый день, господин Ким, как ваше здоровье? — Я в порядке. Приехал забрать новую одежду, а то в больничных пижамах жутко неудобно. Не ожидал застать подобное прямо у нас на диване. Свидание удачно прошло? — лукаво спрашивает Юнсу, вгоняя обоих в краску. — Разве тебе можно уезжать из больницы? — пытается перевести тему Тэхён и чувствует чужую руку на пояснице. Чонгук приобнимает мягко и ненавязчиво, но Киму хватает, чтобы снова почувствовать дрожь в коленях. — Нельзя, но кто может отказать себе в такой маленькой радости, как сбежать из-под наблюдения на пару часиков? — старший омега игриво улыбается, отчего в уголках его глаз появляются крошечные морщинки. Тэхён качает головой, но тоже улыбается. Его папа неисправим. Он оборачивается к альфе. — Чонгук, ты можешь подвезти папу обратно? — Конечно. Ты не поедешь? — Нет, поэтому, надеюсь, ты не потеряешь его по дороге, — Тэхён провожает родителя взглядом, когда тот уходит за вещами в комнату, и поворачивается к Чону всем телом. — Думаю, я прямо сейчас готов умереть от смущения, поэтому увидимся завтра, ладно? Дай мне… Немного времени, чтобы собрать мысли в кучу, — Ким разглаживает рубашку на его плечах и неловко улыбается. Он не врал — действительно казалось, что он сейчас свалится от переизбытка эмоций.       Чонгук кивает, наклоняясь, чтобы оставить мягкий поцелуй на его щеке. И почти сразу же после в комнате раздается звонкий шлепок. Чонгук дёргается, оборачиваясь на Юнсу, который с довольной улыбкой потирает ладошку, только что ударившую Чона по бедру. — Оторвись от моего сына, альфа, и поехали. Иначе врачи будут снова ворчать. — Папа, ты не можешь так с ним разговаривать… — Тэхён шикает на родителя негромко, но Чонгук коротко гладит его по плечу и улыбается. — Все хорошо, Тэ, это же твой папа, — Чон вместе с Юнсу отходит к двери и оборачивается снова, неспособный оторваться от только-только обретённого омеги. — До завтра? Приготовлю тебе сюрприз взамен испорченного свидания. — До завтра, — тихо отвечает Тэхён, улыбаясь смущённо. Он не нуждался в сюрпризах, на самом-то деле его и так всё устраивало. Вернувшись на диван, он упал на подушки, прижимая пальцы к губам. Целоваться с Чонгуком оказалось гораздо приятнее, чем представлять это. И гораздо горячее.       Чонгук за рулём улыбается так же глупо, мечтательно смотря на дорогу. И ничего совершенно не раздражает — осень кажется такой прекрасной сейчас, даже эти пробки несут в себе особый шарм. Ему безумно не хотелось уезжать от Тэхёна, но он не мог не выполнить его просьбу. Омега нуждался в том, чтобы побыть наедине с собой, и Чон был готов выполнить это желание, как и другие. — Тебе правда нравится мой сын? — спрашивает Юнсу неожиданно. Вся его лёгкость и игривость пропадает из голоса. Чонгук чуть напрягается, глядя на то, как омега задумчиво смотрит в окно. Рассматривать там уж точно нечего, значит, думает о чём-то своём? Думает о том, стоит ли позволять этим отношениям развиваться? — Если честно… Это гораздо больше, чем простая влюблённость, — Чонгук решает не юлить. Это было бы глупо, если он хочет завоевать доверие родителя Тэхёна. Ему оно необходимо. — Я не могу сказать всей правды, потому что она будет звучать слишком бредово, но знайте, что Тэхён — всё для меня. Я костьми лягу, чтобы он был счастлив. — Он будет счастлив, если ты будешь жив, а не скелетом у его ног. Я чувствую между вами двумя что-то… Что-то непонятное этому миру, и поэтому переживаю. Но в то же время сердце мне подсказывает, что всё будет отлично, если не мешать вам, — Юнсу оборачивается к нему на светофоре и замечает, как сильно сейчас напряжён альфа. Улыбается незаметно краешком губ. — Достаточно ли ты хорошо его знаешь? — Да. Я знаю о нём самые незаметные мелочи, я знаю, что он любит и на что у него аллергия. Знаю, что ненавидит и чего боится. Я знаю о нём действительно всё, господин Ким. И я знаю, что нам суждено быть вместе, даже если это звучит… — Пугающе? — омега усмехнулся, видя, как мужчина вздрагивает, поэтому спешит его успокоить. — Или же чересчур слащаво. Я знаю, что у оборотней раньше были предсказатели в стаях. Это как-то связано? — О, вы о старейшинах, — чуть успокоившись, выдыхает Чонгук. Поворачивает в сторону центра, вернув внимание дороге. Папа Тэхёна заинтересованно кивает. — Я правда не могу сказать. Но да, это связано с нашим прошлым. — С вашим прошлым? — Юнсу отворачивается к окну, не собираясь выпытывать у альфы ответ. Он достаточно уже услышал, для того чтобы успокоить родительское сердце. — Выйти замуж за оборотня в наше время действительно удача. Тэхён в детстве мечтал встретить принца. Высокого, с тёмными волосами и красивой улыбкой. Пока ты похож. Если будешь соответствовать и дальше, возможно, я отдам тебе своего мальчика. — Конечно, господин Ким, я буду, — Чонгук вздыхает с лёгкой улыбкой, чувствуя, как волнение внутри утихает. Интересно, выглядел ли папа Тэхёна так же в той жизни? И был ли у него такой же характер? Чон давно не вспоминал своих родителей, и сейчас это тепло, исходящее от омеги, дарило приятное ощущение семьи. Папа Тэхёна негромко благодарит, что Чонгук довёз его до больницы, и выходит из машины, в последний момент кидая альфе вдогонку: — Ты ему правда нравишься. Давно не видел его таким воодушевлённым.       Чонгук возвращается домой с широкой улыбкой на лице. Хочется что-то сделать, силы переполняют его, и кажется, что он готов переделать сейчас работу на год вперед. Он заходит по пути в цветочный магазин, покупая пышный сладко пахнущий букет. Администратор внизу вежливо с ним здоровается, провожая заинтересованным взглядом. В квартире немного душно, а в ванной горит свет, который Чон забыл выключить перед свиданием. Оставив букет в вазе на столе, альфа вытаскивает из кармана телефон, набирая номер брата. — Да? — Хосок отвечает почти сразу, и Чонгук с удивлением прислушивается к его голосу: впервые за долгое время он не звучит устало и раздражённо. На заднем фоне слышится чей-то голос, и старший коротко кидает: «Подожди минуту, сейчас», а затем возвращается к звонку. — Ты что-то хотел? — Вижу, у кого-то налаживается личная жизнь, — хитро тянет Чонгук, слыша лишь тихое фырканье в ответ. Хосок предпочитает не отвечать. — Я хотел спросить, не хочешь ли ты познакомить их? Я думаю, что это могло бы помочь им вспомнить хоть что-то. — Когда? — через какое-то время спрашивает Чон-старший, шурша чем-то на фоне. — Завтра. Во время обеда. Тебе же несложно придумать причину, чтобы вытащить Юнги? — радуясь такому исходу дел, спрашивает Чонгук с улыбкой. Тэхён точно обрадовался бы, если бы помнил. Да и сейчас точно обрадуется, увидев омегу, который подставился вместо него. Хотел ведь поблагодарить. — Я напишу тебе чуть позже место и время, — наконец вздыхает Хосок и сбрасывает, откладывая телефон. Юнги на его рабочем столе недовольно пялится в учебник по китайскому, слова в котором никак не хотели восприниматься. — Ну, что ты хотел?       Мин поднимает на него глаза, нагло закинув ногу на ногу, и откладывает учебник на стол рядом с собой. Он мог бы сесть на диван, но отчего-то больше хотелось проверить границы допустимого. Поэтому после встречи с репетитором он завалился без стука в кабинет альфы, усаживаясь прямо поверх его бумаг. Хосок лишь сложил руки на груди и приподнял бровь, молча спрашивая, что за сцена сейчас перед ним происходит. Юнги только хотел пожаловаться, как Чон отвлёкся на телефон, снова заставив Мина замолчать. Омега чуть поёрзал на его бумагах, вытаскивая папку из-под себя. Хосок, наконец, обращает на него внимание: забирает документы и убирает их в ящик стола. — Ты можешь пригласить другого репетитора? — спрашивает Мин напрямую, сложив руки на груди так же, как альфа. Хосок заинтересованно хмыкает, лишь на секунду опуская взгляд на его бёдра, уютно расположившиеся на рабочем столе. Кажется, кому-нибудь другому он мог бы сломать шею за такое. — Чем этот тебя не устраивает?       Юнги поджал губы. Сегодня половину своего занятия он слушал не грамматику китайского языка, а то, что ему следовало бы лучше исполнять свою роль омеги. Глядишь, замуж бы выскочил удачно, а не выпендривался со своим желанием учить язык. Репетитор говорил это чуть небрежно и словно между делом, ловко внедряя это между фраз на китайском, но Юнги всё равно всё слышал отчётливо. — Он просто… неприятный. Я ничего не понял из его объяснений. Как мне прочитать это, если он даже не объяснил мне простые вещи? — Юнги недовольно протягивает ему учебник, тыкая в первую же фразу. Хосок забирает книгу из его рук, всматриваясь в текст. Мин любопытно наблюдает за его расслабленным лицом, ловя себя на мысли, что альфа выглядит чертовски привлекательно сейчас. — Это читается как «чи уаэ хуэи ся юй», — наконец говорит альфа, возвращая ему учебник. — Ты неправильно пометил для себя произношение. — Ты что, говоришь по-китайски? — удивлённо спрашивает Юнги, забирая книгу и незаинтересованно откладывая её в сторону. Сейчас она интересовала его меньше всего. Чуть наклонившись вперед, он уставился на Хосока, который лишь легко покачал головой. — Не очень хорошо. Так, разговорный. Прочитать простые фразы смогу. — Может, тогда ты со мной позанимаешься? У тебя очень сексуальный вид, когда ты сосредоточен, — мурлычет омега, наклоняя голову, на что Хосок лишь тихо смеётся в ответ. У Юнги его смех проходится по позвоночнику и оседает где-то на затылке приятными мурашками. — Тогда, боюсь, ты ничего не выучишь. Я найду тебе другого репетитора, — Хосок снова смотрит на оживший телефон и тяжело вздыхает, отвечая на звонок. Один из подчинённых коротко докладывает о том, что груз пришёл раньше положенного срока и Хосоку просто необходимо приехать, чтобы свериться со всем. Заказчики поставили условие о личном принятии им груза. Альфа прикрывает глаза. — Хорошо, я скоро буду. Час, может полтора. — Ты куда-то уезжаешь? — спрашивает Юнги заинтересованно, наблюдая за тем, как Хосок встаёт из-за стола. — По делам надо в порт съездить. — Возьми меня с собой, — неожиданно просит омега, спрыгивая с деревянной столешницы и нагоняя его у двери. — Я не буду мешать, правда. Просто… не хочется тут одному тухнуть.       Хосок смотрит на него пару секунд. Юнги уж точно не место в той среде, где он вертится, и уж точно не стоит его брать туда, где может назревать очередной конфликт с недовольным заказчиком или, ещё хуже, поставщиком. Обычно такие разборки не заканчивались ничем хорошим, хотя его это и не касалось, как ответственного за доставку. Но Мина это могло бы напугать. Альфа смотрит на него с явным желанием отказать, но язык всё не поворачивается. Ему эгоистично хочется быть как можно дольше рядом с Юнги, и уж ему точно не важно, при каких обстоятельствах. Он бы просто хотел выполнять все его желания, а омега хочет поехать с ним. — Только если ты не будешь мешаться, — вздыхает он наконец. Мин довольно улыбается, обещая как можно быстрее собраться, и сбегает в свою комнату, оставляя Хосока в дверях кабинета. Что ж, остаётся надеяться, что в этот раз всё пройдёт гладко. Можно просто представить, что после они отправляются на свидание, вот и пришлось взять Юнги с собой, чтобы не прерывать планы. Посидит в машине, ничего страшного.       Первые же проблемы у Хосока начинаются в машине. Юнги запрыгивает резвым зайцем на переднее сиденье, и Чон видит его чуть подкрашенные глаза. Не был бы он собой, он бы точно подошёл познакомиться и попытался бы приударить за ним. Конечно, Хосоку это не нужно — Юнги и так вскоре будет с ним, но остальные, как и сам Юнги, пока этого не знали. Альфа начинал ревновать к несуществующим претендентам. Да, на его шее был рисунок о том, что он уже заключил контракт с оборотнем, но он был спрятан под серым свитером и большой курткой. О, черт, Мин выглядел слишком мило в этой одежде. Это было второй проблемой — Хосок не мог отвлечь свои мысли от омеги, как он будет работать? — Какая классная! Наверняка за секунду до сотни разгоняется, — вздыхает Юнги, проводя по бардачку пальцами. Хосок почти воет от того, как хочет коснуться его руки. Но альфа лишь тихо угукает в ответ и давит на педаль газа, собираясь побыстрее оставить Мина в машине и сбежать по делам.       Юнги всю дорогу бормочет про себя какие-то китайские слова, не обращая на Чона никакого внимания. Хосок только прислушивается и думает о чужой острой коленке, так маняще виднеющейся рядом с его рукой. В первое время после его смерти Хосок часто упрекал себя за то, что не смог стать ближе к омеге. Он завидовал Чонгуку, который хранил воспоминания об их с Тэхёном поцелуях и ночах вместе. Теперь же он по-прежнему не мог коснуться Юнги. Он должен был касаться его, как альфа, как будущий муж, как единственная любовь, а не как оборотень, который заключил с ним контракт ради секса или ещё чего.       Порт оказался спасительной пристанью в океане его гнетущих мыслей. Его сразу на въезде встретили подчинённые, которые удивлённо осматривали прибывшего с ним омегу. Хосок поздоровался со своим помощником, а потом повернулся к Юнги. — Не уходи далеко, чтобы не потеряться. Надеюсь, я быстро закончу.       Мин послушно кивнул, отворачиваясь к пирсу, и Хосок, кинув на него ещё один взгляд, удалился в сторону контейнеров с товаром. Юнги втянул носом морской воздух и медленно направился вдоль ряда контейнеров, собираясь подойти к воде. За спиной послышался свист, и Мин притормозил, оборачиваясь. Недалеко стояли несколько человек, видимо, грузчиков. Они похабно улыбались, глядя на омегу, который лишь поморщился в ответ. — Что ты тут забыл, конфетка? Не знаешь разве, что это закрытая территория? — один из них подошёл ближе, но никак не пытался притронуться. Мин фыркнул. — А тебе мама в детстве не говорила, что называть незнакомых омег конфетами — неприлично? Или у тебя на большее мозгов не хватает? — Юнги усмехнулся, но тут же спрятал улыбку, услышав короткий рык: — Ты бы научился за языком следить в незнакомых местах, или вас, омег, этому не учат в Центре? — Юнги принюхался, наконец поняв, что перед ним оборотень. Сглотнув, он нахмурился. — Пошёл ты, — Юнги разворачивается резко на пятках, собираясь вернуться в машину от греха подальше, но его хватают за руку, поворачивая обратно. — Извинись для начала, омега.       Юнги бы соврал, если бы сказал, что ничего не боится. Он не боялся тёмных переулков, не боялся альф и не боялся секса по работе, но всю жизнь он чертовски боялся насилия. Как физического, так и сексуального. Почему — он никогда не знал. Его никогда не били и уж тем более не насиловали, но стоило лишь допустить мысль о том, что он в потенциальной опасности, Мин замирал. Он не мог нормально дышать и думать, его тело словно отключалось. Он не мог даже сопротивляться, боясь навлечь на себя ещё больше агрессии. — Что, уже не такой смелый? — мужчина дёрнул его чуть сильнее, а Юнги в оцепенении уставился на его усмехающееся лицо, измазанное чем-то чёрным. — Сразу язык проглотил? Я жду извинений.       Юнги готов был поклясться, что не понимал, почему ему так страшно от подобного. В голове словно крутились какие-то воспоминания о чём-то болезненном, плечо снова начало припекать, но он всё ещё совершенно не мог понять, что с ним такое. Он был готов заплакать от давящего чувства ужаса, когда до его слуха донеслось пугающее и злое: — Убери от него свои грязные руки, — хватка тут же исчезла, и Мин почти свалился на землю. От падения его уберегли сильные объятия и знакомый запах цитрусов. Юнги сжался, всё ещё не понимая, что за чертовщина происходит в его голове, а Хосок рывком поднял его на руки. — Ты даже смотреть на него не имеешь права, не то что касаться. Ещё раз, и вы все окажетесь в одном из этих контейнеров по кускам.       Юнги пытался сказать, что с ним всё нормально. Ему казалось, что он пытался. На деле же открыть рот так и не получилось, и всё, что удавалось делать — глубоко дышать, прокручивая в голове вопрос «Что происходит?». Почему тело отказывается подчиняться, и почему даже голова не в силах объяснить, что крутится в мыслях? Он посмотрел снизу на Хосока, зацепившись пальцами за его куртку. Он мог бы идти сам, но хотелось оставаться в таком положении до самого дома Чона. Было тепло, а беспокойные мысли отступали, сдавшись. — Юнги? — Чон опускает голову, глядя на притихшего омегу, на что тот глухо угукает. — Что произошло? — Я не знаю, — хрипло ответил Мин. — Я словно… Отключился. Я не собирался ему грубить, само как-то вышло. Я… Испугался?       Хосок поставил его на ноги, осматривая со всех сторон. Кажется, действительно, отделался только испугом и лёгким непониманием ситуации. Наверное, очередное воспоминание о прошлой жизни попыталось всплыть в голове. Поправив его волосы, альфа чуть нагнулся, чтобы оказаться с ним на одном уровне. — Посиди в машине. Или можешь пойти со мной, только тихо. — Я посижу. Мне что-то нехорошо, — Юнги слабо улыбнулся, залезая в салон и блокируя дверь. На всякий случай. Хосок уходит обратно к людям, ожидающим его, а Мин прикрывает глаза. Почему он ни слова сказать не смог? Почему неожиданно показалось, что ещё немного и будет больно? Почему стало так неожиданно страшно? Он потёр лицо ладонями, глядя на приборную панель. В первый раз Чон забрал его на другой машине. Юнги всё ещё не знал, зачем он сдался волку. Тот носился с ним, как с ребёнком, позволял почти всё, и даже ни слова не говорил на его выкрутасы. Лишь иногда на откровенные заигрывания говорил тихое: «Ты опять нарываешься».       Мужчина вернулся в машину через сорок минут. Юнги повернул к нему голову и принюхался — пахло раздражением и кровью. Осмотрев Хосока на наличие повреждений, омега заметил пару тёмных капель на рукаве, а затем и покрасневшие костяшки на правой руке. Не сбитые — видимо, обошлось одним точным ударом в нос. — Ты бил того мужика, что схватил меня за руку? — спросил омега негромко, в самой глубине души надеясь на положительный ответ. Знать, что тебя так рьяно защищают — опьяняюще. — Что? — Хосок посмотрел на него, потом проследил за его взглядом и встряхнул рукой. — Нет, нет, не его. Если ты хочешь, я могу разобраться с ним. — Не надо, рыцарь, я в порядке. Занимайся своими тёмными делишками, я притворюсь, что ничего не знаю, — Юнги хихикнул и чуть развёл коленки, задумчиво проводя пальцем по шву на внутренней стороне джинс. Хосок проследил за этим движением почти до самого верха, но вовремя отвёл взгляд, напряжённо сжимая руль. Юнги довольно улыбнулся, заметив его перемену в настроении и придвинулся чуть ближе. — Как ты узнал, что мне нужна помощь? Следил за мной, как строгий папочка? — Услышал ругань, когда вышел на улицу покурить. — Курить вредно, зубы пожелтеют, — тянет Юнги, недовольный таким ответом. Хотелось услышать что-то более романтичное, чем просто «услышал». — Вот и не кури, — Чон щёлкает его по носу и выезжает на улицу, ловко встраиваясь в поток машин. — Заедем сейчас в магазин, а потом… — А потом я хочу на пляж. Скатаемся?       И Юнги ждёт отрицательного ответа. Он ждёт, когда уже Хосок скажет ему что-то вроде «не наглей», ждёт, что ему наконец скажут твердое «хватит», потому что эта странная вседозволенность пугает. Юнги никогда не получал столько свободы, и это казалось опасным. И захватывающим. Он ждёт «нет», чтобы успокоиться, но получает лишь: — Хорошо, скатаемся на пляж.       На улице такая отвратительная погода, что хочется запереться в комнате и никуда не выходить. Завернуться в одеяло и забыть о проблемах. Но почему-то сейчас все кажется довольно… Приятным. Хёнджун в выходные наверняка будет недоволен им, как и обычно. Скажет, что устал на работе — это ведь не «трахаться с начальником и больше ничего не делать», не захочет никуда идти, и они снова проведут выходные дома за просмотром какого-нибудь шоу и бесчувственным сексом. Юнги кажется, что Хёнджун ему не нравится, но в то же время кто вообще ему ближе этого альфы? Мин не находит ответ. А потом смотрит в сторону водительского места, на альфу, который согласен свозить его на пляж, просто потому что Юнги захотелось. Он согласен найти ему другого репетитора, просто потому что Мину не понравился этот. И Юнги это дурманит. Ему все больше хочется узнать границы дозволенного, узнать, насколько альфа готов ему уступать и как долго он будет слышать «да» в ответ, ничего не отдавая взамен. Ему хочется… Ему хочется узнать и понять этого альфу. Ему просто хочется.       Хосок останавливается у торгового центра. Оплачивает подземную парковку и вытаскивает его из машины, веля не отставать. Юнги мелкий — в толпе легко потеряется. Поэтому он хватается за локоть Чона, рассматривая яркие вывески. Вокруг куча людей и волков — Мин так давно никуда не выбирался, что это кружит ему голову. Улыбка сама ползёт на лицо. Ощущается вкус быстрой городской жизни.       Хосок затаскивает его в отдел с техникой, отцепляя руку омеги от своей и кивая на прилавки. — Выбирай любой, пока я меняю стекло на своем айпаде. — Что значит «выбирай любой»? Ты мне собрался телефон купить? Даже без «отсоси, потом проси»?       Хосок закатывает глаза и отворачивается к консультанту, вытаскивая из сумки планшет. Юнги за его спиной всё ещё не двигается. Ищет подвох. Ему сейчас сказали выбрать телефон — зачем? Чтобы всегда знать, где он? Чтобы во время неприятностей позвонить мог, или чтобы игры скрашивали ему будущие ожидания в машине?       Развернувшись на пятках, он сталкивается взглядом с миловидным омегой, который смотрит на него с откровенным вопросом. Да, Юнги понимает, он бы тоже не понял, что такой, как он, делает рядом с этим дьяволом во плоти за его спиной. Кажется, так его назвал Мин при первой встрече? — Ты выбрал? — спустя пару минут подходит Хосок, заглядывая ему через плечо. Юнги даже не дёргается, продолжая пялиться на витрину. Он мог не выбирать? Ему казалось это перебором — Хосок собирается купить ему телефон взамен на ничего. Омега даже по дому ничего не делает. Он может попробовать приготовить завтрак? Ерунда, только продукты испортит. — Нет. Я совершенно не понимаю, что я должен сейчас делать, — честно признается омега и слышит вздох прямо над ухом. — Я же сказал, ты должен сейчас выбирать себе телефон. Я не собираюсь связываться с тобой голубиной почтой. — Тогда выбери сам, потому что я… Не могу, — буркнул Мин, складывая руки на груди и отворачиваясь. Хосок улыбается ему в затылок. Черт, он мог бы догадаться, что столь дорогая покупка смутит Юнги, но его смущение так сильно радовало чёрствую душу, что Чон не мог сейчас отказаться от этого. Выбрав телефон, точно такой же, как у себя, он вновь подошёл к омеге. — За эту покупку я кое-что хочу попросить тебя сделать. — Ну наконец-то! Я уж думал, до этого никогда не дойдёт! — Юнги всплеснул руками, оборачиваясь, но почти сталкиваясь нос к носу с альфой. Тут же замолкает, облизываясь. — И что же ты хочешь? — Завтра у меня встреча с братом и его парнем. Будешь милашкой, ладно? Думаю, тебе понравится эта встреча.