Последующие дни после произошедшего тянулись мучительно долго. Дин буквально выпал из реальности. Маме с Сэмом пришлось рассказать про произошедшее. Они с сочувствием отнеслись к этому и не стали винить парня. Хоть сам Винчестер уже возненавидел себя за свой поступок.
Можно же было найти хоть какой-то выход из той ситуации. Наверняка Джон бы не выгнал собственного сына, если бы он ушёл вместе с Новаком. Возможно, Мэри смогла бы повлиять на мужа, если бы Дин потянул время. Может быть запуганный Сэм хоть как-то бы помог, если бы страх перед отцом спал. Можно было составить тысячи всевозможных вариантов, но всё равно, что случилось — уже не исправить.
В школе Габриэль делал вид, что всё хорошо, хоть и пытался не смотреть в сторону Дина, или же делал свой взгляд более дружелюбным, когда всё же приходилось взаимодействовать с парнем. Бенни тактично молчал по этому поводу, ведь понимал, что если Винчестер захочет, то он сам всё расскажет. А вот бывшие друзья таким терпением не отличались. Они почти что сразу пустили какие-то грязные слухи, после того, как мистер Новак вернулся в школу с относительно нормальным настроением. Конечно, главными инициаторами были Хиллы с Лизой, которая всё время отворачивалась от парня, стоило ему только появиться в поле её зрения. Но, если честно, Дину было глубочайше насрать и на поведение Лизы, и на слухи, да и вообще на чьё-либо мнение.
Винчестер попытался связаться с Новаком через СМС, но тот кинул его в игнор. Ну, либо же телефон конфисковал Гейб, хотя в это верилось с трудом. Факт оставался фактом — с парнем говорить явно не хотели. И, скорее всего, на него злились, если вообще ни ненавидели.
Было скучно. Определённо скучно. Кастиэль привносил в жизнь Дина краски и эмоции, а без него всё снова вернулось в серую рутину. Никто не писал ночью с просьбой достать то, невесть что, неизвестно откуда. Никто не кидался камнями в окно, чтобы достать Винчестера погулять. Никто ничего такого никогда не делал. И от этого становилось грустно.
Так прошли две недели.
Иногда Дин оставался на дополнительные занятия из-за своих прогулов. Но раньше он их так же успешно прогуливал с Кастиэлем, а сейчас Габриэль буквально следит за присутствием парня на всех школьных занятиях. Решил, видимо, превратить жизнь парня в ад. Хорошо, что у него не было никаких планов после школы, поэтому отсидеть лишние два часа в этом адском заведении проблем не составило.
Всё было однообразно. Ровно до того момента, как старший Новак перегородил Винчестеру выход из кабинета. Парень удивлённо приподнял свою бровь, а куратор сложил руки у себя на груди.
— Забери Касси, — через силу и с неким отвращением сказал Габриэль.
— Что прости? — захлопал Дин глазами.
— Говорю, забери Кастиэля из больницы. Его выписали, но он всех достал уже, меня особенно, ведь уходить со мной не желает, говорит, что сначала с тобой поговорить хочет, — закатил учитель глаза. — Прекратите уже свою Санта-Барбару. Решите все свои проблемы и разойдитесь как в море корабли. Ну или сойдитесь назад, к моему несчастью.
— Прости меня за то, что случилось.
Дин понимал, что Габриэль устал. Устал от всех этих проблем с младшим братом. Но и отвернуться от него он не мог. Всё-таки, каким бы Гейб ни был букой, как бы сильно не повышал голос, он любил Кастиэля и желал для него всего самого наилучшего. Поэтому усталый вздох от старшего Новака не был неожиданностью.
— Только если он тебя простит, — покачал мужчина головой. — Едь давай уже. Я сказал медсёстрам, что Касси уедет сегодня. Они очень этого ждут, хоть он и жуткий сердцеед, который влюбил в себя пол отделения. Но, всё же, докторам это не нравится.
Винчестер лишь усмехнулся тому факту, что Новак уже начал раздражать мужчин в больнице. Это так в его стиле. Дин попрощался с учителем и отправился за своим горе-другом. Повезло, что Импала сегодня была с ним. Он не так часто использовал её со дня рождения, отдавая предпочтение своим двоим, но Мэри всё же удавалось выпинывать сына из дома вместе с его подарком.
Приехав в больницу, парень был охвачен страхом. Что скажет Новак? Может, он и вовсе говорить не хочет? Просто принесёт украденный из больницы нож и пырнёт Дина в печень. Ну а что? Идеальный вариант. И ему легче, и Дину не надо выдерживать груз ответственности за содеянное. Правда, мама с Сэмом расстроятся, но ничего, переживут же.
Дин помотал головой, отгоняя все ненужные мысли. Лучше не тянуть кота за яйца, а решить свои проблемы, даже если это приносит тебе душевную боль.
Кинув взгляд на вход в медицинское учреждение, парень увидел, что его уже ждали. Испанец сидел на скамейке вместе с молоденькой медсестрой. Она ему что-то говорила, а тот лишь монотонно кивал ей. Будто они не заметили подъехавшего Дина. А они точно обратили внимание на винтажную машину. И это даже не комплимент Импале, просто, ну уж сильно она выделялась на фоне иномарок. У скейтера под рукой лежал тот самый рюкзак, который он притащил к Дину на день рождения. Он, видимо, просто издевался над Винчестером, выжидая, когда тот справится со своими внутренними разногласиями и сам подойдёт к ним. Выдохнув, парень открыл дверь своей машины, ступая на дорожку, ведущую прямо к его неминуемой смерти.
— Здравствуйте, — проявил Дин уважение к девушке, которая явно беспокоилась о таком беззаботном состоянии скейтера.
— Здравствуйте, — коротко кивнула она парню, одарив его коротким взглядом.
— Долго же ты мялся, — встал Кастиэль в полный рост, закидывая свой портфель себе на плечо.
Его окрашенные волосы топорщились в разные стороны, как будто он только что проснулся. Внешне Кастиэль выглядел спокойно. И Дин бы даже не рассекретил его, если бы не его голубые глаза, которые так и кричали, что парню плохо и страшно.
— И тебе привет, — решил парень не зацикливать своё внимание на хорошей актёрской игре своего собеседника.
—Ну, — девушка поднялась со своего места, — надеюсь, что мы тебя больше здесь не увидим.
— Как грубо, — усмехнулся Новак. — Мне тоже не хочется быть частым посетителем вашего заведения.
— Не делай глупостей, тогда не попадёшь сюда, — улыбнулась медсестра. — До свидания, — она кивнула головой и направилась обратно в здание.
Наедине с Кастиэлем Дина охватила лёгкая паника. Не, ну честно, лучше бы тот сейчас же убил Винчестера, и дело с концом. Но вместо быстрого и легкого варианта решения проблемы испанец без слов направился к Импале, явно выбирая путь диалога, к которому Винчестер абсолютно не был готов. Вздохнув, он всё же направился за скейтером. Надо же помочь ему.
Они ехали уже какое-то время в непонятном направлении. Дин просто давил на газ. И всё. Никакой цели. Они даже разговаривать не начали. Просто ехали, как два дебила, глядя в окно и делая вид, что они одни в салоне.
Слова застряли комом в горле. А о чём им в принципе говорить? Что Дину жаль? Что он этого не хотел? Или о том, что Кастиэль думает, что Дин последнее дерьмо в этом мире? Тогда зачем вообще говорить? Есть конкретная задача — довести испанца до дома. А что потом будет — уже не важно. Правда, весь план был остановлен Новаком, который неожиданно попросил остановить машину в каком-то поле, в которое Дин не понятно как заехал.
— Зачем тебе останавливать здесь? — задал парень риторический вопрос.
— Надо, — коротко ответил скейтер, уже открывая дверь.
Деваться было некуда. Винчестер выскочил за другом и пожалел о том, что снял свою куртку, которая мешала ему водить детку. Февраль всё же не самый тёплый месяц, но Новака это особо сильно не волновало. Испанец был одет в не очень тёплую толстовку. Возможность заболеть его не заботила.
Скейтер вальяжно облокотился на Импалу и посмотрел куда-то вдаль. Как будто он искал ответы на внутренние тревоги. Парень хмурился, смешно щуря свои глаза.
Видимо, вот он. Тот самый момент с разговором, к которому они, вероятно, оба не готовы. Дин подошёл ближе, потирая промерзающую руку ладонью. Ей Богу, лучше бы Новак ему прямо сейчас врезал.
— Сиги есть? — спокойно спросил Кастиэль, бросив на парня полный холода взгляд синих глаз, который обжигал сильнее, чем минусовая температура.
— А, да, есть, — парень стал шарить по карманам в поиске пачки вишневых сигарет, которые он начал носить с собой на всякий случай. Спустя пару секунд длинный белый свёрток плавно перешёл из мозолистых пальцев Винчестера в тонкие и нежные пальчики Новака.
Зажигалку скейтер нашёл у себя кармане и одним движением зажег сигарету, которую он так спокойно и естественно держал в зубах. Сделав затяжку, испанец посмотрел в сторону деревьев. В воздухе запахло родным вишневым запахом. Дину захотелось прижаться как можно ближе к легко одетому Кастиэлю и согреть его теплом собственного тела, но, видимо, зажжённый табак находился у Новака на более высоких ступенях удовольствия, чем Дин. Оно и понятно.
— Хорошая марка, — произнёс испанец, — жаль, что сейчас сломаться может.
Винчестер не успел в полной мере отреагировать на странное предложение Кастиэля, как вдруг его татуированный кулак ударил парня прямо в скулу. От неожиданности Дин потерял координацию и чуть не упал. Благо успел схватиться за капот детки и не удариться копчиком о замёрзшую землю.
— А нет, не сломалась, — затянулся скейтер. — Умеют же делать сигареты. Жаль, что моя нервная система не такая же крепкая, как сиги.
— Я заслужил это, — сказал Дин, потирая скулу. На удивление удар худого Новака оказался болезненным. Даже синяк, возможно, останется.
— Я бы сказал, что ты мало получил, — снова отвернулся Кастиэль от парня.
— Хочешь, я раскаюсь и встану на колени?
— Хочу.
Новак сказал это с иронией. А вот Винчестер был серьёзен, поэтому уже успел коснуться коленом земли, когда испанец выругался на него за тупость и заставил встать парня назад.
— Мне очень-очень жаль, — начал извиняться он, попутно отряхивая джинсы от снега и грязи. — Я готов понести любое наказание. Можешь публично унизить меня. Можешь избить меня. Можешь привязать меня к дереву и уйти. Я готов к любому твоему решению. Если ты захочешь перестать со мной общаться, то пусть так и будет, — сказал Дин с грустью, которую ему никак не удалось скрыть.
Наступило неловкое молчание. Новак, кажется, продумывал все возможные варианты того, как он мог отомстить Винчестеру, попутно докуривая сигарету. Ожидание было томительным, но Дин не смог проронить больше ни одного слова, покорно ожидая приговора.
— Знаешь, — наконец-то заговорил испанец, — тогда в доме я принял слишком много экстази. Мне было плохо душевно, и я думал, что старый добрый способ сбежать от реальности поможет заглушить эту боль. Я никогда так сильно не ошибался. У меня начались галлюцинации, тело заболело в некоторых местах. Мой обкуренный мозг не нашёл ничего лучше, кроме как принять ещё больше веществ. В этом состоянии я успел покраситься, подраться, сломать кресло и наблевать в туалет. А потом пришёл ты, — Новак провернулся к Винчестеру и посмотрел тому в глаза. — Если бы я там остался ещё хоть на пять минут, то я бы просто умер. Мне в больнице сказали, что моё сердце могло не выдержать. Из-за этого я в обморок и упал, — он горько усмехнулся. — При всём моём желании ненавидеть тебя, я просто не смогу. Я был зол первое время, но когда Анна сказала, что это ты донёс меня до больницы, вся злоба просто исчезла. И мне стало больно и обидно. Именно тогда я и понял, что не могу, и навряд ли смогу, прогнать человека, в которого серьёзно влюбился, как школьник в пубертате.
Дин раскрыл рот, чтобы сказать какую-то мысль, но она быстро ушла, как и вообще любые другие вещи, которые были у парня в голове до этого. Там остался только один единственный вопрос: что он сейчас сказал?
Кастиэль в него влюбился? Ага. Да. Мозг Винчестера взорвался за секунду. И, видимо, это отразилось на его лице, потому что Новак забавно усмехнулся.
— Не будь ты таким говнюком, то узнал бы об этом раньше, — он затушил окурок ногой. — Я планировал признаться тебе ночью, когда отдал бы тебе твой подарок, который так и остался лежать в моём портфеле, — из кармана скейтер легко достал небольшую чёрную коробочку, на которой аккуратно было написано «Для Дина». — На, хоть сейчас его забери. С прошедшим.
Винчестер без раздумий открыл подарок.
Там лежало несколько новых колец, а на крышке было написано что-то на одном из языков Кастиэля. Дин попытался вчитаться в надежде, что слово похоже на английское, но быстро бросил это дело.
— Я видел, как ты рассматривал мою коллекцию, и решил, что такой подарок тебе понравится, — объяснил Новак, заметив странный взгляд Винчестера. — И там нет обручального кольца.
— А я только пошутить хотел, — наигранно надул Дин губы, от чего скейтер рассмеялся. — Ты прощаешь меня?
— Давно простил, — сказал испанец и сократил расстояние между ними, накрывая своими губами губы парня.
Поцелуй был нежным и тёплым. Таким, каким его помнил Дин. Таким… родным и успокаивающим. Хотелось навсегда остаться в этом моменте. С этим ощущением. Винчестер даже слегка застонал в губы Новака.
Как же давно они этого не делали.
Как же Дин по нему
соскучился.
Как же он ему
нравится.
Как же они друг другу
нравятся.
Как же они
влюблены.
— Ты мне тоже нравишься, — решился всё же парень на признание, когда скейтер решил взять передышку и прервал поцелуй, прижавшись своим лбом ко лбу Винчестера. — Надо было это раньше сказать.
— Успеешь ещё, — усмехнулся испанец.
— Кстати, на счёт твоих слов в ванной, — немного приглушенно начал Дин, слегка отдаляясь от парня. Его до сих пор это волновало.
— Прости, что я тогда сказал. Мне нравится, как ты меня называешь, просто обкуренный мозг пытался докопаться до всего, до чего только можно, — махнул
Кас рукой.
— Я не только про это хотел поговорить.
— А, — нахмурился Новак. Он понял, что Винчестер имел ввиду. — Ну, мне не следовало это рассказывать.
— Почему? — искренне не понимал Дин. — Это же не нормально. Твой отец тебя с лестницы столкнул! А ты даже никому не сказал об этом.
— Говорит сын Джона Винчестера.
— Не переводи стрелки. Как только Гейб не выпытал тебя?
— Он пытался, — прижался Кас обратно к Импале. — Я не хотел окончательно портить нашу семью, поэтому я умолчал об этом. Хоть мама уже и была на полпути, чтобы развестись с отцом. Но мне в одиннадцать было… жалко их, что ли. Сейчас бы я без проблем плюнул отцу в лицо, но у него был запрет на приближение, а сейчас он, скорее всего, боится того, в кого я превратился, и вряд ли решится со мной контактировать.
— Ты точно не хочешь рассказать об этом своей семье?
— Нет. Пусть и дальше думают, что я просто странный и у меня какой-то «пунктик» на затылок. Анна так вообще однажды спросила, не было ли у меня плохого сексуального опыта. Они уже и позабыли, наверное, о моём шраме. Меньше знают, лучше спят.
— Пока ты мне не рассказал всё… это, я искренне не понимал, почему тебя так напрягает мой отец. Даже когда я о нём рассказывал, ты так странно смотрел на меня, — вздохнул Винчестер. — А после… я почувствовал себя идиотом. Ты ведь всегда переводил тему, когда я вскользь спрашивал про твоего отца.
— Не жалей только меня. Я давно смирился с прошлым и не хочу его вспоминать, — мягко взял Кас Дина за руку, которая лежала на капоте машины. — Мне легче и лучше заполнять моё настоящее приятными моментами, тем самым делая моё будущее счастливым. И ты мне можешь в этом помочь.
— В смысле? — захлопал Винчестер ресницами, устремив свой взгляд на Новака.
— Какой же ты придурок, — усмехнулся испанец. — Встречаться я тебе предлагаю. Не зря же я толкнул целый монолог про свои стадии принятия.
— Сам ты придурок, придурок, — закатил парень глаза.
— Ну так что? Готов посвятить всего себя, включая свою красивую жопу, мне?
— В зависимости от твоих намерений.
— Можешь не сомневаться в их серьёзности, — приблизился испанец. — Ты знаешь мой самый большой секрет. Считай, что мы с тобой помолвлены.
— Тогда в подарок всё же стоило положить обручальное кольцо, — ухмыльнулся Дин. Это был ответ.
— Будет сделано, — и они снова поцеловались.
Винчестер даже не представлял, чем мог закончиться этот сумбурный разговор, который вообще начался с удара, от которого уже начал виднеться синяк. Кас положил свою ладонь на щеку парня и стал поглаживать место удара большим пальцем, тем самым своеобразно прося прощение.
Они целовались медленно. Торопиться им было некуда. Тем более, в таком-то поле их навряд ли кто-нибудь заметит. Парни наслаждались долгожданными совместными моментами. Им было хорошо. Они ощущали себя как в раю, и не сразу заметили, что переместились на заднее сиденье Импалы.
Прохладные руки Новака коснулись живота Винчестера, от чего тот ахнул. Телу было холодно, а душе тепло. Кастиэля такая реакция только ещё сильнее раззадорила. Футболка медленно поползла вверх, а губы Каса направились ниже соседних губ.
— А ведь меня просили не порочить священность задних сидений, — усмехнулся через стон Дин.
— Мы не порочим их. Мы делаем их ещё священнее, — слишком уж низким голосом сказал Новак.
— Ты меня таким голосом ещё сильнее заведёшь.
— Я знаю.
Он укусил сосок.
Холодные губы в сумме с таким же холодным языком пустили волну мурашек. Будто извиняясь за укус, Кас начал облизывать побаливающее место. Дин жалко вдохнул воздух от неожиданности.
Долгожданная близость дарила различные ощущения и новые мысли. Хотелось попробовать, но он так боялся разрушить этот хрупкий мир, который им удалось заключить. Парень всё ещё находился около груди Винчестера, посасывая один сосок, попутно сжимая двумя пальцами другой, когда Дин всё же осмелился спросить.
— Можно я потрогаю твои волосы? — на одном дыхании произнёс тот.
Новак замер, взвешивая все «за» и «против». После недолгого размышления он оторвался от своего очень увлекательного занятия и посмотрел прямо в зелёные глаза парню. Испанец не был зол или расстроен, он лишь робко улыбнулся и сказал:
— Можно.
После чего приблизился к губам Винчестера и чмокнул. Трогать было всё ещё страшно. Точно ли всё хорошо? Ничего же не произойдёт? Несмотря на то, что Кас сам разрешил, этот порыв мог быть ошибочным.
Слегка дрожащая рука Дина сначала коснулась розовых висков Новака, а потом медленно переместилась на затылок прямо к месту шрама и притянула того ближе. Они поцеловались мягко, как школьники, которые только что научились хорошо целоваться и пытаются придумать что-то новое.
Дину нравилась мягкость волос Каса. Он давно хотел их потрогать. Ощутить их структуру, принюхаться к шампуню, которым так пропахла ванная комната Новака, поцеловать испанца в макушку, когда он сидел за своим планшетом и мило хмурил брови. Всё наконец-то можно. Больше запретов нет. Теперь они — открытые книги друг для друга.
Руки испанца снова стали блуждать по телу Винчестера. Он обводил своими пальцами кубики пресса парня и поглаживал бока.
Вскоре терпение Винчестера кончилось. Набухший член начал доставлять дискомфорт, а бугорок на джинсах Новака был невероятно сильно заметен. Недолго думая, Дин начал расстёгивать штаны скейтера. Тот тихо простонал и тоже начал помогать Дину с одеждой.
— Обойдёмся простой дрочкой, — сказал Новак, хватаясь пальцем за резинку трусов Винчестера. — У нас давно не было секса, да и смазки с презервативами у нас нет.
— Разве они у тебя не лежат в рюкзаке на всякий случай? — спросил Дин, стягивая нижнее бельё и джинсы Каса ему на середину бёдер.
— Выложил дома, когда к тебе шёл, — испанец поцеловал парня и схватился за его член.
Дин обрывисто вздохнул. Как же давно он не ощущал руку Кастиэля на своём члене. Воспоминания о проведённых ночах грели ему душу, но новые горизонтальные танцы на плоской поверхности выглядели в триста раз круче и насыщеннее.
Он тоже решил долго не медлить. Его уже тёплая рука обхватила горячую нежную плоть и начала её немного поглаживать. Парню показалось, что он услышал звук, похожий на тихое рычание.
Дин издевался. Он медленно водил рукой вверх и вниз по всему стволу, вызывая бурю эмоций внутри Каса. Ему хотелось быстрее и сильнее, поэтому он с лёгкостью отбросил руку Винчестера от себя и сжал их члены вместе.
Мягкая, нежная кожа парней начала тереться друг об друга, вызывая невероятный экстаз у обоих. Постепенно наращивая темп, испанец спустился на своё излюбленное место на Дине, его шею, и начал сначала расставлять там засосы, а потом без лишних сожалений укусил его чуть выше ключицы, когда почувствовал приближение долгожданного оргазма. Винчестер зашипел от боли, но это чувство заменило ощущение большого удовольствия после того, как на него с головой обрушился оргазм. Новак последовал за ним и улёгся рядом.
Парни тяжело дышали. Окна в Импале уже давно запотели, и было видно, как с них начинают медленно скатываться капельки воды. Было душно. Пахло сексом. Они были счастливы.
Все разногласия ушли. Стало так легко и приятно на душе. Они взаимно любимы, у них осталась пара месяцев школы, а потом университет и целая жизнь впереди.
Дин чувствовал, что эту самую жизнь он проведёт с этим самым парнем, который только что ему подрочил. Который врезался в него и запал в душу и сердце. Со всеми татуировками и пирсингом, а также с розовыми волосами. Так выглядела судьба Дина. Так выглядел его выбор.
Винчестер не знал, но Новак думал также. Вся его бессмысленная жизнь, которая была таковой до этого, обрела смысл в один момент, когда странный веснушчатый парень стал ошиваться вокруг. Кас не помнил, когда именно влюбился. Когда они делали проект или когда Дин забрал его избитого к себе. Да и, впрочем, это уже было не важно. Он был счастлив, а это самое главное.
*Бонус*
Гейбриэль
Я проиграл
я тоже
Да ладно?
Ты его простил?
да
он изменился
он тоже в меня влюблён
Это было видно с первой секунды вашего знакомства
Ты очаровал его своей ебанутостью
кто бы говорил. Сэм коп. как он только в такого объёбыша как ты смог влюбиться
Легко и просто
Я хорош в постели
ага. а я Мэрилин Монро
Иди нафиг
А вообще мы отменяем наказание за проигрыш?
Я не хочу катиться голым в подсолнечном масле по водяной дорожке Эша
я тоже
был бы я пьяный
и если бы мне надо было очаровать Дина
то я бы так и сделал
Надеюсь, ты ему нравишься только мордашкой
ну я точно красивее тебя
Завались
Сэмонстр
Я начал встречаться с Касом
Мама должна мне 100 баксов
Вы что с ней поспорили на это?
Да. Она утверждала что ты ссыкло, поэтому будешь долго ломаться, а я — что Кас более разумный и зрелый, поэтому он и предложит тебе встречаться
Иди нафиг. Я даже не сказал, что это Кас был инициатором
Так ты этого не отрицаешь?
… Нет?
Какой ты дурной. Приезжайте к нам. Мама сделала лазанью 
