***
Дракон белого окраса устало сел на четыре лапы, расправляя могучие, но изодранные крылья. Затем, он взлетел, рыча в адрес Айдана что-то на своём драконьем, улетев в сторону холмов на востоке. Приложив руку сначала к сердцу, потому ко лбу, и в конце вскину ею, он проводил крылатого ящера, пусть и ненадолго. Ватага собралась. Терон, Корр и Дориан уже опустошали фляги с самогоном, пока мастер ведьмак и грандмастер варлоков вновь устроили перепалку. Когда Айдан обернулся в дракона, Рахварион прилетел на гору и велел им всем взобраться на его спину. Ошарашенные всем происходящим, они повиновались. На крыльях Мудрого дракона они за полдня преодолели расстоянии в месяц. Так быстро Рахварион ещё никогда не летал, он стремился не на ноты Рога, а за Айданом, который летел подобно Алкиру. — Проклятые ведьмаки, что вы наделали?! — Воскликнула Лия Макстар, обнажая клинок, лезвие которого было заточен с одной стороны, как и клинок её защитника, Златана Кара. Колу и его ученик Кит не остались должны и, вытащив клинки, приготовились к бою. — Мы?! Мы лишь помогали Наследнику, пока вы, проклятые варлоки, каждого кто вам интересен, решили подвергнуть Мутациям! — Воскликнул в ответ Кит Лионор, вызвав тем самым лютый гнев, что у Кара, что у леди Макстар. — Как ты смеешь, выродок?! — Рыкнул Златан, и двинувшись вперед, замахиваясь наискосок. Искры от удара всколыхнули внезапно. Два адамантитовым клинка столкнулись, когда Коул ловко скользнул вперед, блокируя удар. — Ещё один шаг, проклятый мутант, и я тебя зарублю! — Прошипел Коул, сверкая зелёными глазами. — Довольно! — Стоило Айдану воззвать к силе внутри и направить её как два сильных потока воздуха, он откинул варлоков и ведьмаков в разные стороны. Орин и Гарет молча наблюдали за происходящим. Поднявшись с земли, варлок и ведьмак не сложили оружия, лишь сократили дистанцию, ожидая очередной нападки. — Когда решишься «поступить правило», Наследник, найдёшь меня! — Прошипела подобно змее Лия Макстар. — — Златан! Прекратить! — Как голем, Кар успокоился и ретировался, встав за плечом грандмастера. Кит помог подняться Коулу и варлоки гордо зашагали по направлению в городу. — Что она имела в виду? — Спросил Айдан, придя наконец-то в себя. Коул, чуть прихрамывая, лишь сказал, прежде чем тоже уйти к городу: — Найди меня позже. Или её. Как решишь. — — Я ни ничего не понял. Вообще, как говорится, не понял зачем собрались, но я рад, что ты вновь стал собой, Айдан! — Терон подскочил к другу и на радостях обнял его, пока Айдана стоял истуканом, в жутком непонимании сложившегося.***
Айдан подошёл к ним. Парень дышал часто и глубоко, как будто ему не хватало объёма человеческих лёгких, чтобы надышаться. Орин и Гарет медленно поднялись с камня и трое Стонн’Касселов молча смотрели друг на друга. Это неловкое состояние прервал сам Айдан. — Отец. Дядя. — Только и сказал он, но этого хватило, чтобы воздух сотрясло от его слов. — Сын — — Племянник — ответили они, вновь замолчав. — Я должен был уйти из Амхары. Чтобы обучиться, чтобы не причинить никому боль… — Орин подумал, что Айдан сейчас смотрит на мир, не как человек, а как дракон, и он пытается подирать слова на человеческом языке, а не драконьем. — Ты умеешь произвести впечатление. Впрочем, как всегда. Чего только стоил твой разговор с Бронегрызом перед битвой за Кулдар. — Гарет хмыкнул, со звоном вернув меч в ножны. Айдан лишь хохотнул, оглядываясь по сторонам. — Они думают — Орин оглядел всех солдат, собравшихся вокруг них — что ты какой-то бог. — — Я не бог — злобно и упрямо отвечал Айдан. Согласно кивнув, братья Стонн’Касселы и Айдан направились ко дворцу лорда Врат Балдарена. Люди встречали их как героев. Солдаты поднимали мечи вверх, как только по толпам жителей прокатился рокот: — Наследник Нерана! Айдан Стонн’Кассел! — Они шли и люди скандировали их имена. Скандировали победным воплем. — Красные Легионы Кинхарта! — — Слава Красным Легионерам! — — Слава Стонн’Касселам! — — Наследник! Айдан! Наследник! Неранов приемник! Айдан! — Люди во Вратах Балдарена знали Орина и Гарета, а потому выкрикивали и их имена. Отряды солдаты в доспехах красных легионов шагали улицам, залитых кровью, и заваленным телам их защитников. Цитадель Балдарена возвышалась столь высоко, и представляло собою крепость в центре города со своим рвом и подъёмным мостом. Пять башен обустраивались в пятиугольную фигуру из чёрных строительных камней. Острые шпили и широкие бойницы, из которых виднелся свет факелов. Вся эта конструкция внушала страх. Стоило взглянуть на стены Цитадель Балдарена, как тут же Орин почувствовал себя не в своей тарелке. Дома здесь строились из кирпичной кладки, крыши из красной черепицы имели две наклонных стороны и не больше, никаких плоских крыш или же ещё какой самодеятельности. Простоя треугольная крыша у большинства домов, которые, кстати, имели палисадники. Улицы были широкими и расходились на десятки меленьких проулков. Дома на противоположны сторонах любой улочки соединялись верёвками, на которых меряли ленты самых разных цветов. Только вот сейчас эти улицы были заполнены кровью и грязью. Повсюду слышались крики и стоны, люди ходили в поисках раненных. Женщины искали мужей и сыновей и когда находили их ранеными, то ревели, ревели от счастья за живых близких. Или же ревели горькими слезами, завывая, когда находили изуродованные тела родных. Когда они оказались на центральной торговой площади, забитой пустыми лавками и лотками, к ним вышли элитный отряд стражи Балдарена…. то, что от него осталось. Пятеро воинов в потрёпанных плащах и кольчугах, шедших подле своего господина, лорда Врат Балдарена, Бендреида Харрингтона, всё что осталось от его личной защиты. Лорд был облачён в латный доспех и опирался на одного из стражников. Так как его нога была туго перевязана несколькими бинтами. Волосы лорда, золотого цвета, были испачканы в чужой крови и ошметках мяса. С его пояса свисал покрытый плотным алым слоем двусторонний топор, лезвия оного напоминали два грифоньих крыла. Встретились они посередине улицы. — Орин, Гарет, должен признать, что Её Величество Хелена направила к нам достойное подкрепление! — Смерив всех подошедших оценивающих взглядом, он задержался на Айдане. — Мы-то грешным дело не верили, что Наследник отныне возродился… — виновато сказал он, кивнув Айдану. — Это был мой долг. — Только и ответил он, чем вызвал ухмылку у раненного лорда. Бендреид сморщился от боли, но когда страж попытался его усадить, тот оттолкнул его. — Сыновья Мария с Рогом Алкирион и верхом на драконе. Поистине, ваш отец воспитал вас, подстать собственному примеру! — Харрингтон улыбнулся и вновь поморщился от боли. Люди окружили их. Вопли и крики не стихали, за то пожар всё был потушен, о чем доложили солдаты из Пятнадцатого Легиона. — Наш город и его земли не забудут этой кровавой сечи! Мы обломили зубы чёрным и серым! Радуйтесь, жители Балдарена! Сыновья Эврадара Стонн’Кассела пришли к нам на помощь! — Провозгласил Бендреид, в надежде на то, что кто-то из Стонн’Касселов подхватит речь. Гарет и Айдан даже переглянуться не успели, как слово взял Орин: — Так и есть! — Воскликнул он, когда уйма народу вокруг них собралось. — Почти всё Кровогорье знает о том, что я некогда был капитаном Чёрных Легионов Уэйстека. Теперь это в прошлом. Предательство, совершенное Эдэльмирой Имнари и Ааронтом Тангером не должно быть забыто! Стены вашего дома окрасились вашей кровью, и мы сделает так, чтобы Сайн-Ктор и Уэйстека пали! Красные легионы пришли на ваш зов, и сожалеть надо о том, что так поздно. Моё сердце скорбит о ваших сыновья и мужьях, погибших на стенах, и я успокаиваю себя мыслью, что они погибли как настоящие воин и люди чести, не предавшие клятв. Сейчас они поют и пируют под крыльями Основателей! — Речь вышла славной, потому что люди стали с новой силой скандировать имена Стонн’Касселов и своего лорда Харрингтона. — Да ты оратор! — Gосмеялся Гарет. — Неужто понравилось? — Орин покивал, поджав губы. — Высокопарно, но для них, настрадавшихся во время осады, самое-то. — Ответил Гарет, поправляя мятый наплечник. — А Мейстланды значить ни хрена не сделали, да? Вот тебе и дружи со Стонн’Касселами! — Терон и Корр переглянулись, а почти синхронно уперли ладони в бока, ритмично покачивая головами: — Ну да, ну да, пошил мы на хрен! — — Жаль, что не могу устроить праздник в вашу, честь, лорды Мейстланды, тут такое дело, ещё неделю весь этот бардак разгребать! — Съехидничал Бендреид, заставив всех заржать. — Господин, вам стоит отдохнуть…. — виновато начал было Корр, но лорд отмахнулся: — Сначала поможем моим людям. У западной стены бился мой сын, его нужно найти в первую очередь! — командно топнув здоровой ногой и повалившись на больную, воины пошли к западной стене.***
Айзора и Пауль Дейн появились внезапно, почти на подходе к месту, где произошла ожесточённая схватка за западные стены города. Леди Трайден обошла пополам разрубленного легионера и досчитала до десяти, чтобы сдержать рвотный позыв. Паулю эта картина, как сотни других тел нисколько не отвращала. Капеллану то и дело подтрунивал над Айзора, заставляя ту краснеть и злиться. Орин и все остальные встретили их на лестнице к Возвышенному Западному Кварталу города. Лестница была скользкой от крови и грязи и по мере возвышения, тел становилось всё больше и больше. Орин как будто приобрел большую храбрость, воодушевив ту толпу, но увидев, как лорд Харрингтон, человек честный умный, суровый, но справедливый и храбрый, упал на колени пред мертвенно бледным телом сына, та его храбрость улетучилась в миг. Невозможно было разобрать, кто лежал в горе тел. Черные и серые принялись здесь за штурм как бестии. Сын Бендреида, Ралдреид, убил Русера Блека, командира Черных Легионов в этой осаде. Его тело, с разрезанным пахом лежала чуть в стороне. — Лекаря! Лекаря сюда! — с Пятнадцатым легион прибыли отряды лекарей или же ещё в городе таковы водились, но никто не приходило. Орин старался не смотреть на эту картину. Терон и Корр опустил взгляды, Айзора прижалась к Паулю, а Дориан склонился в своей молитве. Гарет положи руку на плечо упивающегося Бендреида. Тот выл так протяжно, что его стенания были слышны даже на Баордаре. Мгновением позже Орин увидел, как Айдан опустился на колени, не обращая внимания на лужу крови. Он положил левую руку на нагрудник сына лорда и весь он окутался вихрем из света, а четкие линии из материи света как змее вились вокруг его руки проникая в тело Ралдреида.***
Плетение света переполняло его, и Айдан взывал к крови дракон, чтобы наполнит себя силой и убитого лорда жизнью.Глупец. Ты же выжжешь себя и меня окончательно!
Время замедлилось. Капля крови из его носа медленно падала в алую лужу на камнях. Настолько медленно, что если бы здесь были птицы, то можно было бы рассмотреть, как они машут крыльями, чуть-чуть содрогая ветер. Я смогу! Отвечал Айдан. Он знал, кто это говорит. Макар. Царь Заката ни как не оставит его. Тьма сгущалась вокруг него, окутывая его своими щупами.Мальчишка мертв, а ты не некромант!
Он жив! Его сердце ещё бьётся! Айдан слышал сердце умирающего лорда. Слишком медленный и почти еле различимый удар, затухающая пульсация. Айдан направил силу, всю магическую энергию, чтобы сердце Ралдреида забилось вновь. Чтобы он мог опять мог вдохнуть! Свет проходит сквозь кольчугу и доспех, а Айдан взывает к крови внутри себя, как к катализатору. Он часто дышит, и чувствует, как кровь ручьём идёт из обоих ноздрей. Макар смеётся. Хохочет во весь голос, насмехаясь над его жалкими попытками воскресить уже мертвого человека. Айдан всё же пытается. Он уверен, что у него получиться. Он чувствует, как силы покидают его, как он тратить последние капли в никуда. Лицо Ралдреида безмятежное, оно спокойное, холодное, губы его чуть синеваты, а глаза, как два хрусталя, смотрят в небо. Проклятье! Ну же! Давай! Свет из-за гнева принялся пульсировать, не как огненно-золотая вода, а как туча острых иголок, вонзающихся в сердце и взывающих его сокращение ударами тока. И тело наследного сына Врат Балдарена дрогнуло и дёрнулось, как дёргается тело при ударе еле заметного тока. Айдан зарычал, пытаясь вдохнуть жизнь в уже мертвого человека, но всё было бес толку. Он чувствовал лишь боль. Как кровь закипает в венах не от боя, а потому что она взаправду горячая, как кипяток. Айдан вопит от боли, а на самом деле лишь безмолвно держит руку у нагрудника мертвого Ралдреида.Ты ничего не мог сделать, Эред.
Макар в кой-то веки не смеётся как бешенный. Никто это не видит, но он, Царь Заката, положил руку на плечо Айдана. — Мертвых не вернуть — говорят Айдан и Макар одновременно, но лорд Харрингтон слышал только слова юноши. Господин Врат Балдарена, положил голову сына на колени. Слезы лились по его лицу, и он качал единственного ребёнка, словно баюкая. Его бедро стало мокрым из-за открывшейся раны, и он выл. Выл и стонал от нестерпимой боли. — Мертвых не вернуть. Нельзя исцелить их. Я не Бог. — Айдан чувствует себя, как будто он оправдыватся на суде.***
По указу Гарета вдогонку за убегающими войсками серых и чёрных были отправлены остатки пришедшей с ним конницы, чьи ряды пополнились готовыми к бою скакунами Балдарена, чьи выжившие всадники горячее всех хотели поквитаться с врагом. Таких насчиталось больше трёх сотен, и уж они-то точно проредят стан врага. Мечом, увы, не починишь разрушенных домов и не накормишь голодных, им не похоронишь мёртвых и не возродишь сожжённых полей. Всем этим сейчас занимались солдаты Гарета. Они восстановила ворота, дома, сжигали трупы и чистили улицы. Простой народ им помогал в меру своих сил. Большинство людей собрались на западном поле, где лучники, встав в длинный ряд, повернулись лицом к полям, на которых были возведены деревянных костров для сотен погибших. Лорд Бендреид Харрингтон, хорошо сбитый, жилистый и стоял на уступе главного восточного холма. Позади него стояли всё почётные люди города и офицеры легионов. Его светлые волосы были заплетены косы, который переплетались в одну единую на его затылке. Опухшие от усталости и слёз глаза голубого цвета были наполнены пустотой и отчаянием. Холодный ветер с севера продувал теплые меха и плащи, а потому, чтобы не замерзать понапрасну, Бендреид, прихрамывая, сделал шаг вперед и махнул рукой. Лучники натянул на тетивы подожжённые стрелы и дождь из тусклых огоньков пролетел над полями, и масло, подлитое на деревянные балки костров, вспыхнули, озаряя поля перед городом сначала ярким огням, а затем чёрным дымом и невыносимым трупным смрадом. Через час всё было кончено и люди стали расходиться по домам. Гарет командовал сбором армии Балдарена и Пятнадцатого легиона как единого военного кулака, а потому на поле, близ небольших холмиков, усеянных лиловыми цветами, стояли лишь два человека. Орин и Бендреид. — Кулвилион. Эти цветы испокон веков росли на могилах моих предков. — Прошипел лорд Харрингтон, выпустив из рук цветок, с пятью изогнутыми листьями, лилового цвета. Красивый цветок покружился немного на холодном ветру и упал в лиловое покрывало серого холма, усеянного тычинками черного цвета. — Мои предки были шахтёрами, Орин. В них не телка благородная кровь, в Балдарене главами становились самые уважаемые и старые шахтёры, которые своё в шахтах уже добыли. Когда же Неран Великий пришёл сюда, он назначил моего предка Лордом, дав тому право собирать налоги с шахт. Но каждый отец рода Харрингтон обучал сына всем премудростям шахтерского дела. Как добывать руду, как капать тоннели, в каком месте ставить балки. Мой отец обучил меня этому и я обучал Ралдреида этому, пусть и его мать была категорично против. Сейчас он лежит рядом с нею. Мертвый. Убитый предателями из Сайн-Ктора и Уэйстека. — Голос лорда дрожал, как бы тот не старался сделать вид, что он хладнокровен, но смерть единственного сына ударила по нему. Он стоял перед небольшой плитой, которая вела в полый холм, где находилась усыпальница его жены и сына. Такие же входные плиты располагались на других холмиках, коих насчитывалось больше дюжины. На них покоились гравюры, знак рода Харрингтон. Меха для разогрева кузни, поднимающей потоки воздуха вверх, к раскалённой кирке. Орин склонил голову и молчал. Сейчас был тот короткий миг, когда Бендреид мог отринуть свои обязанности и погоревать, как горюет отец об усопшем сыне. — Он умер достойно, друг мой. Как сын лорда. Многие в этой битве потерли сыновей. Потеряем ещё больше, если не дадим мятежника отпор. — Только и сказал Стонн’Кассел. Бендреид посмотрел на Орина, и на его бледном лице читалась лишь пустота. — Не должны отцы хоронить своих детей. Теперь же мне смотреть, как мой род увядает. — Сев на колени, Бендреид издал истошный крик, от которого Орин почувствовал, как мурашки пробегает по его спине.***
— У нас полно работы. — Утвердительно подводит Терон, когда совет Балдарена наконец-то собрался в холодных стенах цитадели, которая, по мнению Мейстландов, была встроена для пыток, в тёмной комнатушке, на стенах которых были отчётливо видны прорези между кладкой камней, и на которых висели четыре железных факела, тускло освещающих эту коробку размеров в десять на пятнадцать шагов. — Это точно — почему-то весело отзывался Корр, с интересом рассматривая орудия пыток, аккуратно складированных в углы «зала совета». — Где Айдан? — Спросил Гарет, устало потирая виски. Последние пару дней, он и Орин редко выделяли время для сна, в основном занимаясь подготовкой Балдарена, как плацдармы войны на севере. Хотя, эту местность трудно было назвать севером, крайней точкой севера империи был Сайн-Ктор, за ним шли ледяные тундры со своими племенами. Впрочем, сейчас, Балдарен был той точкой на карте, которая открывала путь к Хагарену и Илайтану, который если не присоединились к Протекторату, то готовиться к войне. — Он сейчас мечется меж двух огней. Между Варлоками и Ведьмаками. Я ему не завидую — чуть посвистев от безделья, Терон качнулся на стуле и Корр. не упуская момента, подтолкнул брата и громкому и болезненному падению. Похохотав с ребячества Мейстландов, Бендреид поправил повязку, а Орину было достаточно косу взглянуть на юношей, чтобы те вмиг помрачнели. — Ты прав, юный Мейстланд, работы у нас по горло. Пока Хелена собирает войска, чтобы направить часть сюда, а часть на юг, мы должны будем биться с превосходящими силами противника. У нас есть руки, но нет мечей — поймав на себе взгляды непонимания, Бендреид достал из-под стола, на котором расположилась карта местности, кусок железной руды. Стоило ему ударить молотком по металлической породе, как та раскололась как лёд или стекло. — Лучшее железо всей империи собирается здесь, но теперь оно непригодно даже для бляшек ремней! — Злобно рыкнул он. — Мать моя женщина, отец мой мужчина, бабушка мой бабушка, дед мой дед! — одновременно выдали Терон и Корр, пока Гарет принялся браниться. — Не железа — нет мечей и кольчуг. — Проговорил Орин. — Чего ты от нас хочешь, Бендреид? Мы не алхимики. — Гарет почесал затылок, пока лорд Балдарена хмуро улыбался. — Нам нужно разузнать, кто испоганил всё железо в округи, если этот кто-то достаточно умный, он прикарманил себе достаточно руды, чтобы снабдить хорошую армию! — — То есть будем бегать от шахты к шахте, чтобы разузнать, где нормальная руда? Прекрасно, молодым себя почувствую! — Недовольно пробурчал Гарет. — Нам придётся разорваться на несколько фронтов, Бендреид. Кому-то из-угла в угол шататься, кому-то биться на рубеже. Я и Гарет уже командовали большими войсками, будет логичнее укрепиться на заставах и выбить врага из мест добычи сырья, а ватага, которая ищет приключений на задницу, у нас уже имеется. — Тогда Гарет и Орин посмотрели на Мейстландов и те состроили обиженные гримасы. — Будет ли разумнее, если Терон примет участие в основных стычках? — Уточнил лорд города. — Ему придётся носиться из раза в раз то туда, то сюда, нигде тогда не поспеет. — отвечал Гарет. — Хммм, рейды прям как при Кулдаре, я только рад! — Ухмыльнулся Терон. — А что твой сын, Орин? — Бендреид всё время чесал рану, а потому вновь туго перетягивал повязку, чтобы рана не кровоточила. Орин помрачнел при упоминании Айдана. Тот, почему-то, напоминал ему дракона, жаждавшего спалить всё вокруг себя. Он не ответил. — Не беспокойтесь, милорд. Айдан же сержант, не так ли, капитан Гарет? — Слово взял Корр. Гарет кивнул: — Почему бы, не дать ему приказ, как тогда, при Кулдаре? Только вместо легионов, будем искать руду! — — Какое гениальное сравнение, дурень! — Шикнул Терон, сразу же получив подзатыльник в ответ. Гарет задумчиво почесал бороду, у него и у лорда Балдарена читалась в глаза работа ума. — У них есть дракон, у нас их два. Целесообразнее направить его на передовою. — начал было Харрингтон. — Мы не знаем, может ли Айдан так легко оборачиваться в дракона! Он не контролирует свою силу! — Воскликнул Орин, неожиданно для всех. — Дадим ему немного воли и пространства для манёвров. Сами же выиграем от ситуации. — Гарет резко высказал это, искоса глянув на Орина. — Терон, Корр, готовьте вашу ватагу, найдите Дориан, а ещё, я назначаю вам в помощь Вала и Сурану Маилаулов, они старые друзья Айдана, так что ваша ватага будет в сборе уже завтра. Завтра и получите указания. — Командным голосом пояснил Гарет и близнецы поспешил удалиться, отдав честь. — Слава Легиону! — Обсудив количество воинов для дальнейших перебросок и рабочих рук на восстановление и охрану города, совет был окончен.***
Орин жалел об этом. О том, что он сделал. Первые пять лет он охранял окрестности Карден-Холла, каждый раз встречал приспешников Ненасытного. Они охотились за Айданом, за его сыном. Вскоре они ушли, а Орин, просто напросто не смог забрать порядком подросшего Айдана у Мартина и Лары. Он видел, как трясутся её руки, и слышал, как она плачет по ночам. А Мартин… Мартин был страшен в гневе и Орин этого знал сам по себе. Когда же родилась Адриана, Орин надеялся, что всё обойдется, что за ней ни кто не придёт. Но и за ней пришли. Орин уничтожил Падшего, а потом… так случилось, что он смог воспитывать дочку. Только вот сына постарался стереть из памяти, но Гарет как-то сказал, что Айдан Анкит служит под началом одного из сержантов Пятнадцатого Легиона. В тот день он то и начал бегать. Избегать брата и сестру, жену и дочку, лишь бы то, что он натворил, не раскрылось, но судьба решила иначе и теперь практически всё Кровогорье знает о произошедшем. Гарет всегда был честным человеком. Он, бывало, делал что-то неправильно, но честь и справедливость для него были превыше всего. Странно когда старший брат опирается, следует примеру младшего. Но, так или иначе, Орин всегда смотрел на Гарета, как на кумира. Он был самым настоящим Стонн’Касселом, таким, о котором поют барды, а вот себя Орин считал самым настоящим изгоем. Тем, кто сам пришёл к этому изгнанию, моральному и физическому, даже потерянный в зиккурате клинок назвал Изгоем. Гарет пусть и имел зуб на брата, а ведь, он всегда, даже сейчас, продолжал его поддерживать. — Гарет, спасибо — почему-то Орин решил именно сейчас сказать. Его брат устало обратил на него свой взор и по-доброму улыбнулся. Они шли по опущенному мосту, проходящему над рвом между остальным городом и замком. — Всё хорошо, Ори. — Так Гарет называл его когда-то давно. Орина это не раздражало, если Гарет говорил это не на людях. — Смотри, Гари, а то уши надеру! — В вот так Орин называл Гарета, от чего-то заливался алой краской. — Я уже и забыл, падла. Эх, братишка, сколько воды утекло? Сколько мы не виделись? Ну, не считая Амхару и всего этого… — — Шесть лет. — Точно ответил он, и Гарет помрачнел в мгновение ока. — Двадцать один год, Орин. Этого стоило того? — Спрашивает Гарет, когда они медленно шагают по главной улице, направляясь к таверне, пока Бендреид в своём замке разбирался с насущными проблемами. — Думаешь, я себя не виню? Я заставил страдать самых дорогих мне людей. Я бы хотел всё вернуть назад. Но что я сделал? Я старался забыть, что у меня есть сын, а потом вовсе забыл, что у меня есть люди, которых можно семьёй. Верил Ааронту, как глупец, рекрут-мальчишка, думал, что в Чёрном Легионе спасусь от отцовских желаний и своих страхов, а теперь, всё раскрылось и я просто не знаю, что делать. — — Мы оба хороши. Я же ведь как-то зарёкся, что пить то не буду, ну, до горячки. А как Алетра ушла, я тоже не знаю, что делать. Вроде как с Айданом бились бок о бок, кровь проливали, а теперь, я будто бы не замечаю его, а он в ответ не замечает меня. Мы, Орин, оба круглые идиоты. Ты и я, да мы с тобой. — Гарет устало потер переносицу. — Поговори с ним. Я тоже поговорю. Ариана пусть поговорит и Адриана, и даже Кира. Нужно поставит все точки во всех треклятых проблемах. Заставь его выслушать, пусть сам скажет. Пора Орин, нельзя больше ждать… — Орин этого не скажет, но с братом он согласен во всем. Оставшуюся дорогу до таверны «Шатёр шахтёра», они прошли в молчании.