Всё ещё на территории Ваетира.
Южное Кровогорье.
Не было в этих пустынях нормальной живности кроме пары исхудавших койотов. Или же Песцы просто-напросто повстречали Госпожу Удачу, которая ловко повернулась к ним спиной, напрочь забыв, что она им нужна была, как вода, которая, кстати, в скором времени должна была закончится. Костёр было решено развести в укромном месте под скалистым выступом, чтобы его огонь грел стены скалы. Как ни странно, но мясо койотов было на вкус слишком жёстким и жилистым, но от того было приятнее вгрызаться в жаренную плоть, чтобы после её нескольких дней странствий по хребту не упасть замертво от того, что желудок начал переваривать сам себя. Луиза хотела бы сейчас окунуться в ледяное озеро, и плескаться в нём до посинения, но таких поблизости, к сожалению, не имелось. Поэтому приходилось днём охлаждаться в горячей тени, а ближе к вечеру прятаться в скалах от могучих песчаных ветров, закрывая лицо обрывком плаща. К слову, койоты принялись драться за свои жизни, до последней капли крови покусав тем самым болью часть отряда. Оставалось молиться, чтобы Песцы не подхватили бешенство, не хватало им на половине пути начать пускать пену изо рта. Луиза глянула на своё отражение, на лезвие клинка. Шла вторая неделя их похода, а она уже казалось, превратилась в старуху, чьё лицо состояло, из одних лишь высохших морщи, потрескавшихся губ, сальных волос, а кожа на руках иссохла. Чем дольше они шли по этому хребту, тем жарче и тяжелее становилось. К тому времени, как солнце скрылось за горизонтом, и тьма вновь опустилась на Хребет Убийцы Сородичей, Песцы уже спали, прикрытые дозором Сигурна и Луизы. Илайтанец был готов поклясться на костях своих пращуров, что вновь слышал смех Рогхара средь здешних валунов, троп и уступов. Не Убийца ли Сородичей ходит здесь, смеясь над Песцами? А может это Алкир говорит им: «Бегите, глупцы!» Или же это Фанза плачет из-под земли и молвит: «Прочь уходите и души свои спасите!» Сигурн помотав головой, помешал угли в костре обгорелой веткой, и подбросил к ним пару изломанные кустарников. Он всматривался в темноту и невольно ёрзал, когда темнота, как будто резонировала в ответ, смеялись над ним. Капитан Коутрен данных странностей, проводя точильным камнем по лезвию клинка. По горам хребта прокатился до ужаса безумный раскат смеха. Песцы сей же момент повыскакивали из своих спальных мешков, обнажая мечи и щиты. Смех усилился и стал приближаться к костру. Легионеры занял оборону кольцом, стоя плечом к плечу. Тени стали мелькать подобно целой армии, с алыми глазами, окружая их. — Факела! — Скомандовал Сигурн, и пять легионеров зажгли факела от костра, освещая ими округу. Песцы издали крики ужаса. Теней вовсе не было, перед ними стоял изувеченный мужчина, в северных одеждах, слишком жарких для южной погоды. Мех его изорванного плаща был испачкан в крови и грязи, а лицо изуродовано многочисленными шрамами, из которых выделялся длинный и рваный шрам, который кровоточил в отличие от других и кровь, лившаяся из него, не подчинялась законом обычной воды, и казалось, текла в невесомости, к небу. Мужчина дико захохотал, и тёмные тучи закрыли небо вместе с лунным светом, а ветер пытался затушить костёр и факела. Кто-то решился выстрелить в призрака из лука, но стрелы со свистом прошли сквозь тело как в масло, заставляя его хохотать ещё больше. Данел быстро скакнул к нему и взмахнул двуручным мечом наотмашь, и призрака распался в пелену тумана, который каким-то странным образом откола весь хребет. Песцы направлялись к старой сторожевой башне, чьи полураспавшиеся каменные пики и башни виднелись на одной из возвышенностей хребта, в почти двух сотнях от их лагеря. Впопыхах собрав свои вещи, Песцы вооружились мечами и факелами, рванувшись к башне, стремглав проносясь по тропе хребта. Смех усиливался. Туман вновь принимал обличие изувеченного северянина. Но на этот раз его окутывало серое-синие сияние, и он восседал на таком же призрачном коне, созданном из тумана. Конь заржал и помчался галопам, параллельно траектории Песцов. Призрак насмехался над ними и в какой-то момент, щупальце из тумана схватило троих Песцов за ноги, утаскивая их в темноту, в укромные ущелья. Луиза слышала, как они кричат, как туман разрывает их на куски, окрашивая золотой песок и камни хребта в кроваво-красный цвет. Чуть позже туман утащил её троих, бежавших прямо перед Сигурном. Он окутал их, и те задохнулись, так как пелена окутали их шеи и в момент передавила артерии. Командир ничего не успел сделать, он попытался разрубить щупальца мечом, но ничего не вышло, туман вновь воссоединял их, и даже огонь не мог ему навредить. Лишь смех перебивал последние стоны умирающих. К тому моменту, как Песцы вышли на площадь того, что осталось от сторожевой башни, их осталось трое. Данел запыхался и сплюнул кровавую слюну, крутясь как волчок, чтобы не попасть в омут тумана. Сигурн багровел от ярости и готов был ринуться в туман, чтобы отомстить за свой отряд. Луиза крутанулась на месте. Место оказалось слишком открытым, но туман сюда не поднимался, точнее сказать, он как будто встречал невидимую преграду, по ту строну от сломанных колонн сторожевого поста. Сердце стучало с бешеной скоростью, до боли в груди. Зубы от страха друг на друга не попадали, и слёзы сами накатывали, моля о том, чтобы она зарыдала навзрыд, громко и протяжно. Луиза от бессилия села на холодные камни, и взор её упал на центральный каменный круг с отображением Красного Орла. Слёзы продолжали литься в три ручья, пока её руки пытались найти хоть какой-то спусковой механизм. Пальцы судорожно пробирались сквозь линии на каменных кругах, пока глаза не накинулись на точную копию рисунка того призрака, что хохотал вокруг них. Рогхар Убийца Сородичей. — Илайтанец. Правнук. — Протянул призрак, оказавшись за спиной Сигурна. Командир погибших Песцов с разворота намеривался ударить Рогхара мечом, но тот с лёгкостью перехватил его руку и откинул назад. Сигурн ударился спиной о каменную колонну, и ничком припал на холодные камни. Данел с диким рёвом понёсся на призрака, но Убийца Сородичей ловко ушёл из-под удара и схватил здоровяка за горло. Данел захрипел, пытаясь впиться в глаза врагу, но хватка Рогхара оказалась намного сильнее, чем попытки Данела. Кряхтя от боли в спине и рёбрах Сигурн вспомнил, что на его спине был закреплён меч Красного Орла. Был еле заметный шанс на то, что эта древняя сталь нанесёт вред призраку ЛжеНаследника. Илайтанец встал, обнажая клинок. Призрак северянина смотрел прямо на него, безостановочно хохоча, как тысячи зверей. Рогхар отбросил Данела в сторону и сделал несколько шагов к Сигурну. В этот момент кольца в центре развалин башни со скрежетом завертелись, и платформа стала принимать вид спиральной лестницы. Луиза подскочила к бессознательному Данелу и потащила его к лестнице, ведущей в ещё одну гробницу. На миг она увидела страх во взгляде призрака и то, как он мечется в нерешительности. Сигурн улучив момент, нанёс рубящий удар со злобным рёвом, и кровь ЛжеНаследника хлынула, оросив холодные камни. Туман затрясся в яростной боли. Илайтанец спохватился и поднял с земли ещё не догоревший факел, обронённый им. Недолго думая, он воткнул огонь в тело Рогхара и тот раздался таким ревом, что Луиза, прикоснувшись к своим ушным мочкам, почувствовала теплоту крови. Командир Песцов в два прыжка оказался у Луизы и вместе они потащили Данела вниз. Во тьме они слышали лишь хохот и плач… хохот и плач.***
Территория Ренеты.
Юго-западное Кровогорье.
До Оазиса Дюмаран оставалось почти пять дней пути. Зашеира уже начинали раздражать все: кто косо смотрел на него, кто шептался за его спиной, пусть даже разговор шёл не о нём, кто улыбался ему, кто пытался подлизаться к нему, кто пытался убить его. В тот день он проснулся задолго до рассвета и в тени увидел блеснувший кинжал. Хаша’син оказался то ли новичком, то ли фортуна повернулась в кой-то веки, лицом к Пашару. Капитан-южанин схватил лампу масла и горел её наёмного убийцу. В прочем, Госпожа Удача вновь упорхнула от него, и масло пролилось на свечу, а палатка Зашеира вспыхнула месте с Хаша’сином. С тех пор Пашара не спал уже вторые сутки. Тем более, спать сейчас было «смертным грехом». Вдалеке, прямо на хребет Убийцы Сородичей горела Змеева Спина. Пашар знал, что так горцы-двелкесты путешествуют по горным тропам, если считают место священным. Они зажигают сотни факелов, чтобы шагать по тропам и не свалиться во тьме. За несколько часов до этого, место, где виднелись пики старой сторожевой башни, в небеса ударил луч энергии и по всей округе пронёсся лик и вопль смерти. Зашеир думал, не Песцы ли попали в передрягу? Если так, то он бы хотел находиться там, а не в обществе осточертелых ему южан-сородичей.***
Данел дышал, но в себя не приходил. Видимых ран на его теле не обнаружилось. Благо у Сигурн был кремний, чтобы поджечь запасной факел и чаны с огнём, располагавшиеся в этой гробнице. Северянин спал, а значит, ему ничего не угрожало. Пока что. Луиза Коутрен села на землю, облокотившись спиной о холодную стену из камня. Глаза опухли от слёз. Её не хотелось никуда идти и ничего делать. Капитан Легиона просто подумала, что хорошо бы ей умереть. Закрыть глаза и уснуть. Всё это… её не учили её сражаться с призраками. Её не учили искать артефакты. Она настолько устала, что закрыла глаза мокрыми от крови ладонями и тихо заплакала. Сигурн сел рядом с ней. — Капитан, знаешь, что самое страшное? — Она не ответила, да и северянину это было и не нужно. — То, что страх хуже смерти. Мне тоже страшно. Ты, наверное, думаешь, «меня ничему такому не учили!» Так вот, меня тоже. — Луиза всхлипнула и вытерла слёзы, размазав кровь по лицу. — Мы с тобою оба людей потеряли. И это самое, сука, страшное. Командир думает, что лучше самому погибнуть, но дать ребятам своим выжить, а получается, что только и командиры и выживают и вновь идут в бой с молодняком. Я же их сам отбирал, все из Илайтана и Хагарена. А посмертные письма мне самому нести, их матерям и женам… — Луиза внезапно заметила, что слёзы сами идут и северянин плачет, даже не всхлипывая. Он просто сидел и смотрел в никуда, давая волю своему горю. Луиза обняла его. Просто обняла, прижавшись к нему как можно ближе, лишь бы не чувствовать себя одной в этом богами забытой пещере. Сигурн погладил её по голове, лицом потерявшись об её волосы. Сейчас она была рядом, это было самым главным. Хотел бы он сейчас сказать Смерти из баек Анкита, чтобы она пошла на все четыре стороны. — Я обещаю, мы выберемся. А для начала, изгоним Убийцу Сородичей! — Прорычал Сигурн, когда почувствовал, как Луиза потёрлась носом об его шею. — Какие страсти… — подал голос Данел, чуть хрипло, отхаркивая кровь. Отринув друг от друга, два командира подскочили к раненому собрату. — Делать-то что будем? — Спросил он, когда Коутрен помогла ему подняться на ноги. — Найдём способ избавиться от этого ублюдка! — Ответил илайтанец. Пещера оказалось вовсе не большой, как предыдущая. Лишь могила стояла по центру зала, в котором им приходилось пригибаться, чтобы не ушибить голову о сталактиты. В темноте, которая просвещалась факелом, виднелся чёрный саркофаг, чья каменная резьба была выполнена в виде головы орла. На радостях, все трое навалились на крышку саркофага и трудом сдвинули её. В небольшом углублении лежали два скелета, чьи кости не перемешались лишь благодаря тому, что торс одного из скелетов был облачён в доспехи из шкур животных. Это, по всей видимости, и был Красный Орёл. — Кто же тогда второй? — Спросил Данел, рассматривая пробитый череп из могилы. Пока Сигурн снимал со скелета лохмотья, которые южане считали артефактами. — Рогхар Убийца Сородичей. — Отвечала Коутрен, чьи губ чуть подрагивали, как и голос. — Что будем делать, Сигурн? — Вновь спросил Данел. — Вот это вот — начал северянин, обнажая меч Красного Орла — Драконье железо. Как адамантит, но уже наделено чарами. Оно ранило его, а значит, может и убить. Сожжём останки ЛжеНаследника и уничтожим его раз и навсегда! — — Но зачем было хоронить здесь ещё и Рогхара, зачем его уложили вместе с Красным Орлом — ЛжеНаследник, так или иначе, боялся одного из Чемпионов Нерана. Орёл против не будет! — с этими словами Сигурн кинул факел в кости, покоящиеся в могиле и те заполыхали зелёным огнём.***
— Ингрид! Ингрид, где ты? — Кричал призрак, блуждая по местным развалинам. Краем глаза она заметил женщину, выходящую из могилы неранового чемпиона. — Ингрид? — Призрак видел не Луизу Коутрен, а убитую им столь давно жену. — Она мертва! — Отвечала дрожащим голосом капитан легиона. Рогхар лишь помотал изувеченной головой и, наклонив её чуть в бок, протараторил. — Твои шутки сейчас не уместны, Ингрид.- Дух Рогхара оказался слишком близко к Луизе. Он потянул свою окровавленную руку к её сердцу. Луиза шагнула назад, когда та самая рука загорелась зелёным пламенем. Убийца Сородичей замахал руками. Принялся верещать и вопить, пытаясь потушить огонь. Он метался, руками ударяя себя, лишь бы потушит пламя и боль. В какой-то момент неведомая сила подняла его на метр-полтора в высоту. Давным-давно мертвый ЛжеНаследник покрылся трещинами, как собрнная из маленьких кусочков ваза, которую недавно разбили. Из его тела струился свет. Бледно-белый или же какой-то берёзовый, он собрал кольцо туч над этим хребтом и потоком мощный энергии, чья ударная волна оттолкнула Луизу и Данела, отправив тех в долгий сон. Рогхар кричал так истошно, что даже в горах Баордара было слышно, как ему было больно. Но нельзя было позволить призраку ходить по земле, иначе он бы мог вновь вернуть себе тело, и тогда бед и пролитых рек крови было бы не избежать. Сигурн чувствовал нечто схожее между ними и понимал, что это было, но осознать это он был не готов, пока что. Илайтанец метнул клинок Красного Орла и тот прошёл промеж рёбер призрака. Лезвие клинка торчало из его грудины и с высоты, на печать Орла, падали капли крови. Крови северянина и крови дракона. Больше Сигурн ничего не слышал. Лишь тьма и никакого хохота.