***
Сны с каждым днём становились хуже. Ариана с дрожью засыпала и просыпалась в холодном поту с молитвами на устах. Всё это казалось ей дикостью, ненормальным, самым страшным кошмаром в её жизни. Спать боялась вся Амхара, потому что Тень Предателя шнырял в ночи по её улицам. Всё больше тёмных тучи сгущалось над ними и старшей леди Стонн’Кассел это никоим образом не нравилось. Всё это было глупой шуткой богов, так она считала. Но ведь Ариана росла в Джейстене, а этот край славился одной противоречивостью. Не смотря на то, что правил там князь и церкви не смели вмешиваться в дела, кроме Собрания Земель, вера в предков в Синим Княжестве была тесно связана с каждым джейстенцем поголовно. Ариана и сама считала себя приверженкой данной веры, но как жена коренного кинхартца, была вынуждена принять благословение Отцов и Матерей Основателей, хотя, Орин сумел подсуетиться и сделать так, чтобы Ариана встала на колени пред алтарём Алкира, Отца Ветра. Его жрецы были свободолюбивы, и не стали перечить лорду Стонн’Касселу, тем более, Алкир и сам говорил своим последователям, что он не требует поклонения, лишь почитания мира, что был спасён драконами-основателями. Даже сейчас она чувствовала лёгкое дуновение ветра на балконе, словно сам Алкир говорил: «Не страшись дитя, ибо рядом мои ветра» — Леди Стонн’Кассел смотрела в сторону горы Аркфотран, место, где по легендам, спала Владычица Озёр и Хозяйка Рек Элерона. С чьего склона, как говорила история, Неран и его сёстры спрыгнули людьми, но пришли на битву у Амхары в виде драконов. Ариана думала, что это лишь шутка, чтобы задеть её. Её сын обратился в дракона у Врат Балдарена. Только вот гонцы, а точнее их глаза говорили об обратном. Всё это было правдой и Хелена просто начала сходить с ума, придираясь к каждому слову и шагу, во всех подозревая предателей. Это уже походила на паранойю. Ариане с каждым днём было тяжелее заставить императрицу прислушаться к голосу разума. Леди Кон-Итьен всё чаще срывалась на крик и обвинения во всех смертных грехах, пока Ариана не показала, что не желает этого слушать. Даже Найт Аксель попал под горячую руку. Гвардеец был обвинён по несуразной причине. Хелена считала его виноватым, что он был незаконным сыном Астеры, сестры Уильяма. В какой-то момент, все поняли, что с кошмарами, что мучают Амхару, надо что-то делать. Хелена решила забыться старым, как мир, способом. Упиться до потери сознания. Правда, её организм оказался крепче, чем думали все в Амхаре, и сейчас Ариана, сидя чуть в стороне, смотрела на том, как златовласая женщина глычит уже пятую пинту пива, перед этим выпив пару бутылок вина из погреба Мария. Благо у Орина был брат, который уже попил в своё время водочки. Гарет-то прекрасно знал, как справляться с пьянящим эффектом алкоголя, причём любого. Ариана деликатно отвела императрицу, чьи язык и ноги заплетались как две ниточки, тщательно проверила, что никто за ними не следит, и привела в погреб, где стояла бочка холодной, почти ледяной воды. Хелена так заверещала, что Ариана думала: «Всё, казнить, нельзя помиловать!» Три раза она с головой окунула её в ледяную воду, промурыжив её буквально по несколько секунд, пока леди Волчица не пришла в себя. — Ты… ты…- злобно зарычала она, сев рядом с бочкой. Её светлые волосы прилипали к лицу, и дыхание участилось на столько, что грудь её вздымалась часто и быстро. Хелена стала походить на разъярённую драконицу, из чьих ноздрей сейчас повалит дым. — Хелена…ваше величество… посмотри на себя! Люди боятся твоего гнева как огня! Как Альвеву Третью! Ты истеришь похлеще Киры, как ты в собственных детях-то предателей не видишь?! — Ариана села рядом, поправляя её локоны. — Не смей говорить так о моих детях… — прошипела Хелена, одёрнув её руку от своего лица. — Могу сказать тебе то же самое! Кто говорил о Сейне как о шлюхе? Кто говорил об Айдане как о любовнике предательницы? Ты же ведь Адриану считаешь опасной, только потому, что она не напилась с Селеной и Каллиной! Ты не похожа на императрицу. Ты похожа на обезумившую дуру, на Альвеву Третью! Подумай, чтобы сказал Уильям? А Лайан? — Ариана шлёпнула Хелену по ладони, как маленького ребёнка, и та надулась, скрестив руки на груди. Какое-то время они молчали. Хелена не рыдала навзрыд, а просто лила слёзы, закрыв лицо ладонями. Ариана села рядом и обняла её. Поначалу императрица упрямо дергалась и отворачивалась, но в какой-то момент просто уткнулась в плечи Арианы и зарыдала так громко, как смогла. — Я устала… — прошептала она через завывания. — Мы все устали. —Отвечала Стонн’Кассел, поглаживая её по волосам, как собственную дочь. — Я не справлюсь… я не смогу. Я, правда, устала. Я не достойна трона, Лайан был достоин, Уильям, но не я! Я подвела сына и мужа, я не сдержала слов и клятв! Я каждый день вижу их тела, и каждый раз рыдаю на их могилах. — — Сможешь! — Уверяла её Ариана. — Точно сможешь. Я с тобою, твои сыновья, дочка, Найт, даже Марий. Мы все с тобой. — Леди Джейстена положила подбородок на макушку леди Кинхарта, прижимая ту к груди. — Во снах Каллина, Ричард и Артур, даже ты, вы все мертвы из-за меня. Я — вина Падения Кровогорья, я её погибель! — — Успокойся, прощу. Столько императоров и императриц в тёмные времена так же считали? Всё будет напрасным, только если ты сложишь руки, в ожидании палача на твою голову. Крепись, Волчица Кон-Итьенов. Война не скоро закончится. Пусть боги пойдут против нас, но пока мы не сложим руки, мы будем биться. Потому что есть за что сражаться — — Это ты от Стонн’Касселов набралась? — хныкнув, спросила императрица. — От кого же ещё? — улыбнулась леди СтоннКассел, погладив подругу по плечам.***
Земли центрального Кровогорья.
Ночь не предвещала ничего хорошего. Впрочем, как всегда. Гарет проснулся от шума, который утих сей же момент, стоило ему выйти к стенам, бряцая доспехом. Тьма царила у горы Темные Глубины, и в небесах виднелся покров белых звёзд. Капитан прошёл по стене укреплений, которая за последние три дня приобрела вид настоящей защитной стены, а не шпона из досок. Легионеры и шахтёры по приказу капитана соорудили ров вокруг шахты, облив его смолой и устелив его кольями. На вышках стояли сторожа, тщетно всматриваясь в темнеющую округу. Гарет вновь услышал звук. Не то ругань, не то бряцанье доспехов где-то совсем не далеко. По его приказу, легионеры срочно вызвали Брена Сорта. Заспанный командир шахтёрского гарнизона устало и недовольно глянул на Стонн’Кассела, поднявшись по лестнице на стену. — Слышишь? — Спросил его Гарет, в очередной раз услышав треск. — Поднимай солдат! — Скомандовал он. Сорт нахмурился, стиснув зубы. — Это им не понравится — — Мне плевать, что им там нравится, а что сука не нравится! Поднять солдат, живо! — Рыкнул Стонн’Кассел и Берн Сорт зычным голосов прокричал на весь шахтёрский город. Дозорный забежали в бараки, где расквартировались легионеры. На ноги, если не на уши, были подняты все. Даже шахтёры повставали со свих коек, чтобы глянуть, что там творилось. Некоторое из них даже похватали кирки с топорами. Берн и Гарет застыли, прислушиваясь к свисту ветра. Бряцание становилось отчётливее. Темнота словно надвигалась на них, окутывая городок туманом. — Мечи наголо! — Прокричал Гарет одновременно со свистом стрел, вонзающихся в плоть. Трое дозорных на вышке попадали с ног, вопя от боли. Противники в чёрных доспехах наложили на частокол самодельные лестницы и полезли вверх. Большой отряд тащил заострённое бревно к главным воротам и через пять минут, пока легионеры отбивали атаку самых ретивых бойцов, забравшихся на стены, самодельный таран уже ломал бревна ворот. Воины красного легиона бросали в них камни и обстреливали их сверху, но чёрные легионеры выставили плотную стену круглых щитов, и продолжали ломиться в острог шахтёрского городка. В пылу битвы Гарет взмахнул клинком. Его противник отшатнулся назад, и капитан пнул его. Тот с воплем полетел вниз, прямо на колья рва. Легионеры вовремя среагировали и не давали лихому отряду развить успех на стенах. Нот вот таран успешно выполнял свою задачу и сейчас острый конец большого бревна почти проломил солдатам Уэйстека путь в острог. Берн Сорт метнулся к стене прямо над воротами, и стал браниться, что есть мочи, самолично роняя камни на врага. Тем времён на стены полезли новые отряды по десять человек. Одному из таких удалось удобно закрепиться у стены, рядом с которыми стояли бараки. Чуть больше двух десятков чёрных солдат залезли на стены, отвлекая на себя внимания. Один из них вонзил меч прямо в горло одного из защитников острога, когда тот хотел кинуть факел в смолянистый ров. Противника Гарета выполнил один из пунктов своего плана, обрушив чаны с огнём внутрь острога. К этому моменту таран уже пробил одно из брёвен и Стонн’Кассел услышал подобие победного рева со стороны врага. Капитан стремглав спустился ос стены, зажёг факел от углей, поднялся назад и, отведя удар вражеского клинка от своего лица, отправил факел и врага в ров. Смоль всполохнула как пламя Келтрика, освещая округу на сотню метров. Острог у горы окружили, по меньшей мере, пять сотен бойцов Уэйстека. Самодельные лестницы так же загорелись и лихие отряды повалились в пламя, сгорая заживо, вереща так громко, что, наверное, в горах Баордара было слышно. Отряда ведущий таран так же был уничтожен огнём, который чуть подпалил брёвна ворот. Но это били лишь мелочи. Гарет даже вспотеть не успел. Сплюнув себе под ноги, он оглядел острог. К утру отряды Уэйстека скрылись средь скал. Раненых легионеров перетащили в бараки, где и организовали лазарет. Мертвых сложили в ряд. Гарет насчитал меньше десяти убитых и больше восьми раненных. Закрыв каждому из них глаза, он осмотрел тела чёрных легионеров. Темный доспех с изображением гончих псов на груди и лошади вставшей на дыбы, выгравированной на наручах. Знак дома Танегров. Это означало одно. Ааронт Тангер вел свои войска на них. — Чтобы ты нам не нашёл, брат — Гарет кинул смутный взгляд на гору — давай быстрее!***
Высеченный в камне город. «Забытая кузня» — так Фартуморг звучал на всеобщем наречии. Двадцать человек во главе с троицей гномов шли по коридорам забытой кузни. Пещеры переходили в комнаты, чьи своды держали каменные колоны с металлической вырезкой. Сырая земля пещеры переходила на широкую каменную плиту, выстраивающуюся в дорожку коридора. Двери, отделяющие разные комнаты, имели золотой цвет и причудливый узор, напоминающий кузнечные приспособления, по которым стекал раскалённый металл. Сундуки и контейнеры странно открывались, стоило повернуть центровые колесо слева направо, и звучал щелчок, раскрывающий стенки хранилища как крылья орла. Места, где спали гномы, выгляди не очень-то приспособленными для этого. Каменными постели с тонкими простынями и подушками походили на пьедесталы для жертвоприношения. Обеденные столы были усеяны кружками, мисками и ложками, словно хозяева этого города спокойно себе жили… и в какой-то момент, что-то заставило их побросать все и бесследно уйти. На пути им повстречались до сих пор горячие трубы, по которым гулял пар, питавший трубообразные механизмы, которые приводили в движение платформы, что спускали отряд экспедиции всё ниже. Чем это всё это напоминало Орину ту платформу в Ин-ар-Хартурме, в том проклятом Зиккурате. Преградой на их пути оказались массивные двери, запечатанные механическими замками разных типов. Доген, Тилока и Гревом принялись спорить, как лучшее открыть эту дверь, пока отряд рассредоточился по всему залу с толстым слоем грязи и пыли, и наполненным свитками гномьего происхождения. Это было нечто вроде библиотеки. — Ты нашла причину порчи железа? — Спросил Орин у Эльноры, рассматривая ромбообразные полки, заполненные гномовскими рунами. Леди Айвенворд как-то странно посмотрела на него своими бледно-серыми глазами и самодовольно улыбнулась. — Алхимический взрыв! — Ответила она, тонкими руками потирая ветхий пергамент. — А на общеимперский? — Орин ухмыльнулся и хотел добиться точного ответ. — Кто-то намерено спустился в шахту, и в её центре подорвал алхимические реагенты, которые распространили ядовитые испарение, которые в свою очередь, пропитали рудниковые жилы. Что-то без запаха и видимых свойств, словно железные рудники перенасытились, и порода потеряла свою пластинчатость, превратившись в негодные куски металла. — Это как-то лечится? — Некромантка хохотнула. — Железо — не человек, мой дорогой. Я не могу дать ему настой и снизить жар. Нужно искать что-то эквивалентное, как например гномий металл. — Эльнора положила свою руку на его. — Хватит меня так называть. — Огрызнулся он, одёрнув её ладонь. — Тебе не нравится, мой дорогой? Только скажи, перестану! — Некромантка кокетливо выгнулась. — Во-первых: я женат. Во-вторых: тебе полторы тысячи лет. — Орину довольно улыбнулся, когда глаза собеседницы азартно сверкнули. — Неприлично указывать женщине на её возраст — раз. Что же ты тогда на меня так смотришь, если женат — два. — Женщина в обиде скрестила руки на груди, и Орин со злобой пожалел, что согласился взять её с собой. — Чего же ты за ватагой Айдана не пошла, если он точная копия Эйдэна? — спросил он, и Эльнора злобно нахмурила брови, поджав губы в тонкую претонкую полоску. — В том то и дело, что он точная его копия. Правильный до мозга костей. С такими же повадками, с такой же речью, с такими же глазами. Если бы то пожил столько, сколько и я, и встретил бы жену через столько лет, чтобы ты сделал? — Прохрипела она. — Был бы рядом! — Незамедлительно ответил Орин, но что Эльнора фыркнула, продолжив капаться в свитках Махнув рукой, Орин подошёл к Сэму Трайдену, старому другу и брату по оружию, который внимательно рассматривал узоры из металла на каменных стенах. — Что скажешь? — Спросил Стонн’Кассел. — Про некромантку или про город? — съехидничал Трайден, почёсывая подбородок. — Давай без юмора… — Устало ответил Орин, присев на каменное подобие стула. Бывший черный легионер взглянул на соседнюю комнату, преграждённую решетчатой стеной, и задумчиво хмыкнул. — Некроманта твоя странная до жути, но красивая. А город… — — Сэм, я сейчас тебе пинать ногами буду. Аккуратно, но очень блять больно. — Орин скрестил ладони в замок и устало склонил голову. — Город странный, друг мой. Гномы как будто капали его слишком жадно и слишком глубоко… — И разбудили в его недрах что-то, что их уничижило? Сказка ложь, а в ней намёк? — — Я правду говорю. Ты же видел комнаты и хранилища. Их покинули в спешке. Просто взяли и ушли. Сколько лет этому городу? Если здесь есть живые, то, что они ели все эти годы? Допустим это моя паранойя, но если это — Забытая Кузня, то, что здесь ковали? — Немолодой легионер с медными глазами и сальными волосами почесал затылок и обхватил прутья решетки, прислушиваясь к отзвукам в недрах этих пещер. — Наши легионеры вместо лат носят кольчуги под куртками. А Ааронт ведёт своих псов на нас, вооруженных до зубов псов. Я, честное слово, не знаю, что здесь искать. Сундуки, что нам попадались, заполнены паутиной. Эта кузня покинута слишком давно. — Орин совсем поник, стисну от гнева зубы. — И это Орин Стонн’Кассел? Герой битвы за Беталгор, который в одиночку оборонял крепость до подхода подкрепления? — Сэм усмехнулся. Только он и Гарет могли упоминать про Беталгор, чтобы как-то поддеть Орина. — Говорит бывший оруженосец героя Беталгора. — Шикнул Орин, помотав головой. — Слышу от бывшего капитана Уэйстека! — Отвечал Сэм, спиной облокотившись о решётку. Молчание прервала троица гномов, которая наконец-то решила проблему. Доген, Тилока и Гревом принялись браниться на гномье наречии. Орин его не понимал, для него это казалось непонятой тарабарщиной, но то, как реагировали гномы на слова одного, уже говорило о том, что эти маты явно были отборными. — Тупая ты башка ир-мера! Не смей взрывать это произведение искусства, столько лет мы его искали! — Рычал лысый Доген, да так, что слюни летели. — Заткнись, задница кабана! Мы всё восстановим! Главное попасть в залы кузни! — с пеной у рта доказывал Гревом. — Идиоты! Что вы разорались! — Рычала Тилока. Сэм Трайден быстро смекнул, и поднял солдат на ноги, когда Орин стал разбираться, почему началась суматоха. — Так вы знаете, что это за место? — Почему-то Стонн’Кассел не был удивлен. Эта троица ему не нравилась. Уж больно скрытно они относились ко всем и в частности к значимости Фартуморга. Первой раскололась Тилока, жалобно обратившись к бывшему капитану Уэйстека — Ну, капитан, не кричи! Как бы ты нам доверял, если бы считал контрабандистами? — — Вас за лигу учуять можно! Три гнома, знающие о затерянном городе больше чем шахтеры, что его откапали, один помешан на взрывах, вторая людям зубы заговаривает, третий — командир. Выкладывайте, всё быстро и четко! — солдаты пятнадцатого легиона обнажили мечи, и гномы заметно поубавили гнев. — Не контрабандисты мы, а авантюристы, искатели древностей. А город это искали больше двадцати лет! Это легенда, СтоннКассел, ты не представляешь, что вы, люди, откапали! — вскинул руками Гревом. Ответ Догена оказался куда полноценным — Это, господа экспедиторы, Забытая Кузня! Город изобретателей, инженеров и мечтателей! Здесь собраны величайшие знания нашего народа, это место было српятно от драконов в начале третьей эры еще до времен Нерана. Здесь гномы ковали големов, предназначенных для войны против драконов, чтобы отомстить за резню в Крепости Омсорот и Ущелье Эмон. Легенды гласят, что в недрах горы стоят легионы големов и духов в доспехах, готовых к бою, стоит лишь их позвать! Это место должно быть открыто миру, Трехградие обязано узнать о том, что мы открыли его тайны… — — Довольно! — Прервал его Орин. — У нас война. Как только разберемся с серыми и черными, будет вам слава и почёт в Трехградие. Делайте что хотите, но откройте нам путь дальше, иначе лично поганю вас в первых рядах против Гончих Тангера. Давай-те скорее! — Орин расправил плечи и гномы принялись недовольно ворчать, доставая из закромов своих сумок горшки с горючей смесью. Взрыв пошатнул стены города, но массивные врата с грохотом упали на каменный плиточный пол. Дорога была открыта. К тому времени как они прошли по тройке очередных коридоров, Орин десять раз задумался, чего здесь могли хранить гномы, почему они покинули город? В голову пришла совсем дурацкая мысль, что под недрами горы покоился дракон и они докопались до него. Это не заставило Орина улыбаться, наоборот, он пуще прежнего помрачнел, освещая дорогу факелом. Ему хватило Зикуррата со всеми его ужасами. Теперь он шагал по руинам города, заброшенного ещё до времён Нерановой Империи. Шагал, по месту, в котормоу правила смерть и пустота, словно две сестры они насмехались над ними, пришедшими в руины грабить пыль и песок. Сколько здесь жило? Сколько работало? Сколько времени они проводили, зная, что над головами кружат армада Драконьей Тирании, Гегемонии? Эльнора как-то странно поежилась от холода. Она вовсе не чувствовала холода как такового. Но она странно потирала плечи, прогоняя с них мурашки. Сэму было комфортнее среди солдат легиона Гарета, потому-то он и шел почти вплотную с пятнадцатью солдатами, которые так и не вернули клинки в ножны. В скором времени они вышли к залу в подземном озере. Длинный арочный мост вел через кристальную воду пещеры, в которую модно было смотреться как в зеркало. Факела освещали чуть синеватое помещение. Пройдя сотню метров, они вновь оказались у массивных ворот, на этот раз, вряд ли они поддались бы удару нескольких пар взрывных горшков. Так же от центральных ворот вели два пути. Один из них направлял ниже, в глубины. Второй же казалось, уходил вверх, поднимаясь на десяток метров выше. Гномы хитро переглянулись, и Орин велел отряду отступить назад. Что-то нехорошее назревало. — Сейчас мы откроем эту махину — весело заговорили Тилока и Гревом, прикрепляя что-то к трубам, что уходили куда-то внутрь дверных механизмов. Хохоча во весь голос троица отскочила к проходу, что вел наверх, Через несколько секунд трубы рванули, окутывая отряд экспедиции горячим паром.