***
Кровь дракона подобна кислоте. Чем чаще Айдан взывал к ней, оборачиваясь крылатым ящером, тем сложнее было держать зверя в темноте, в той клетке, откуда он вырывался, когда Айдан передавал ему контроль. С каждым днём решётки его темницы прожигались его отравленной кровью. Но Айдану, который сам залазил в клетку, когда зверь брал контроль, было куда сложнее выбираться из прутьев. У него не было крови, способной сжигать материю. Взывая к Свету, он испепелял себя и зверя, но различить, кто есть кто, в этой агонии, было почти невозможно. Ночь опускалась на Сайн-Ктор и его предместья. Айдан же смотрел на город, стоящий на пяти холмах, возвышающийся к небу. Настоящая крепость — вот что первое приходило на ум, когда глаза созерцали этот город. Высокие стены, оборонные башни с мостами, шпили, караулки, и казармы — то, что первым попадалось на глаза. Много солдат, очень много солдат. Айдан никогда прежде не видел, чтобы люди… так свободно ходили и жили чуть ли не в гарнизоне. Всё-таки, Сайн-Ктор первым попадал под удар демонов, и всё это было логичным. Каждый здесь с малых лет умел обращаться с мечом. Церковь с незапамятных времён правила бок о бок с герцогом. Сайн-Ктор был другим. Кинхарт, столица империи, место величественное, красивое и разнообразное. Неоднозначное. Есть и богачи, и нищие. И рабочие с аристократами, ремесленники и кузнецы. В Кинхарте собрались всё представители Кровогорья, горлом правил сам император и это… казалось правильным. Место, объединяющие всех людей империи. Столица Серого Герцогства было совсем другой. Здесь горгульи сидели на башнях, кварталы отделялись арками со знамёнами. Если в Кинхарте была земля и парки с рощицами да цветами, то здесь на севере, всё занимали каменные дороги и паребрики. Из домовых труб валил дым, Айдан не чувствовал, но холод здесь был ощутимый и каменные дома долго приходилось отапливаться, грелись здесь соболями и лисами. В небе не было даже звездочки. Тучи плотным покровом укрыли город и к ночи загорелись факела патрулей, вместе с огненными чанами. Айдан присел на землю, спрятавшись за валуном. — Эред, это безумие! — Сказал ему Макар, но он ничего не ответил. Тогда Царь Рассвета цокнул, и, закатив глаза, обратился не к брату, а к Айдану. — Айдан, позволь тебе кое-что объяснить. — Юноша повернул голову к Макару, сидевшему слева от него. — Мирана сильна как никогда. Её мощь возрастёт, как только он очнётся в теле этой твоей Сейны. Даже сейчас она может являться в этот мир как живая женщина, направляя силу стихии. Твоё владение Светом несовершенно. Ты погибнешь. — Макар впервые говорил с ним не как безумец, а как… брат, как наставник. — И что ты предлагаешь? — Устало спросил Айдан, потирая кровоточащие раны. Кровь дракона ещё поддерживала в нём силы. Увы, лечить свои раны он пока ещё не научился, зато он знал, как лечить других. — Ты как Эред. Не отступишь ни за что. Так позволь помочь тебе. Я знаю, ты слышишь, как она плачет и кричит. — Макар поднялся на ноги и протянул Айдану руку. В глаза Царя Заката слышалось неподдельное сожаление и раскаяние. — Что я получу взамен? Какая тебе выгода? — ему было трудно поверить, что этот безумец искренне хочет ему помочь. — Ты, Айдан, дашь мне луч света — частичку своей силы, а я дам тебе поток тьмы — частичку своей. Я смогу созидать, ты — изменять. — Макар улыбнулся и повёл ладонью. Он был прав. Айдан каждый день слышал, как Сейна плачет и кричит. И от того, что он ничего не мог сделать, сил уходило много больше. — Почему ты хочешь мне помочь? Разве не Тай-Фер — твой господин? — Айдан фыркнул, а Макар протяжно цокнул. — Не начинай. Я и сам не рад ему служить. Может быть, поможешь мне снять его оковы с моих рук? А я помогу спасти твою Сейну. — Макар повёл бровями, мол, давай, соглашайся, как в старые добрые. Айдану было что терять, и он знал, что поплатиться за это. — Из света льётся тьма… — начал один Царь. — А из тьмы льётся свет… — заканчивал второй Царь, пожимая рука брата. Боль на секунду пронзила тело, когда луч света пульсирующей веной остался на руке Макара. Тёмные поток как паразит проник в тело Айдана и он почувствовал Это. Раньше, благодаря Свету он мог создавать и отдавать, а с Тьмой, он мог искажать и поглощать. Обхватив руки за плечи, оба Царя потянулись, один к темноте, другой к силе света, направляя их друг другу, как две нити, затесавшиеся в разные клубки. — Спасибо, брат. — Говорил Макар, уходя во тьму.***
И всё же этот безумец был прав. Айдан каждый день своего пути слышал голос Сейна. Она звала его. Молила его спасти его. Тихо плакала, рыдала протяжно и громко. Почти неделя прошла, а он не останавливался, даже когда его раны вновь открылись, даже когда с кашлем он отхаркивал кровь, Айдан продолжал бежать или лететь. Когда как. Но голос его возлюбленной звучал в его голове без остановки. Сейна вспоминала. Говорила сама с собой, но он слышал её, за столько лиг от неё. Девушка вспоминала, как сильно любила его, как в первый раз он поцеловал её, как он бегал под окно её церкви, чтобы читать ей стихи, как ненароком, просил командира, сержанта Брауна, сделать обход отряда именно на улице, куда открывался вид к её окну. Всё это повторялось раз за разом, и её тёплые, полные ласки слова, сменялись горькими слезами и гортанными криками, от которых Айдан бежал быстрее. Как хлыст всё это подстёгивало его, обжигающим, предательским подкрадывающимся со спины пламенем, свистом, разрезающим перепонки. И всякий раз Айдан молился. Просил её быть сильной и потерпеть ещё чуть-чуть. Он говорил её, что скоро он придёт и заберёт её. Но с каждым днём он реже и реже слышал стенания Сейны и теперь, подойдя к Сайн-Ктору, вовсе перестал их слышать. Ночью тучи стали ещё плотнее, а с востока шёл шторм, со сверкающими вдали молниями. Это было неправильно. Но он бы всё отдал, чтобы вновь хотя бы всхлип любимой, чтобы знать, что она жива. Что это ОНА, а не проклятая Мирана, занывшая её тело… убивающая её. — Ещё пару раз — сказал он дракону внутри себя и зверь с радостью кивнул. Но Айдану нужно было лишь воззвать к крови и самому взять поводья. Зверю это не нравилось, но навсегда становиться таким, Айдан не желал. Дракон летел к дворцу Сайн-Ктора под покровом ночи. Шторм близился.***
Эдэльмира уже приказала верным людям вывезти Сильфрей в безопасное место, её брат, Диего Имнари, живший в Тире, Старых Богов не жаловал, потому его верные солдаты, приехавшие неделю назад, увезли младшую дочку Эдэльмиры в Тир. Там её будет намного безопасней. Если Эдэльмира сможет, то приедет к дочке так скоро, как получится. Герцогиня осталась со своим народом и старшей дочерью. Сейна уже давно не была для неё дочкой. Пропавшая, нет, сбежавшая ученица, но ни как не дитя, которое она любила всем сердцем. Эдэльмира не могла слушать её крики, женщина плакала вместе с Сейной, каждый раз, через град слёз, стоя на коленях перед её постелью, выпрашивая прощения. Герцогиня слушала Сейну. Как когда-то, давным давно, она слушала маленькую девочку, которая в десятый раз прочла книгу о похождениях Генри Первого. С горящими глазами, её мелькая дочка убегала в рощу Ер’Валь, чтобы там танцевать, петь, играть на флейте, вить венки из цветков нельвиха… Сейчас же она слушала не сказки, которая так любила та маленькая девочка, я жизнь своей дочки. Горячечный бред ввёл её в лихорадку. Девушка металась на постели. — Я ему не сказала… из-за меня они погибли… — больше Эдэльмира не могла разобрать. Наверняка она имела в виду своего Айдана и его родителей. Сейна успела рассказать матери всё. От похождений контрабандисткой, затем о жизни послушницы и встречи с Айданом. С одной стороны, ей тоже надо было плакать. Её дочка толком то не пожила! С другой стороны, грустная улыбка озарила лица герцогини. С Айданом Сейна была счастлива. О, с каким теплом и светлой любовью девушка говорила о нём. Она не злилась на него, просто не могла! Каждое слово она произносила с трепетом, вспоминая его запах, слова, губы. Эдэльмира плакала вместе с Сейной. К ночи девушка уснула и затихла. Эдэльмира не отходила от её постели. Со страхом молясь Отцам и Матерям Основателям. Лишь бы Мирана не услышала. Но Феникс наверняка слышала всё. И даже больше. Если бы она могла, то собственноручно было выколола глаза проклятой богине, но Эдэльмира даже своими людьми командовать не могла. Всё пошло крахом. Кто-то вошёл в комнату. Леди Имнари ожидала увидеть Фаила Акара, но увидела его… Айдана. Молодой человек закрыл за собой дверь. Одетый в мифрил, без меча, с пластиной на левой руке, и лицом, украшенным многочисленными ссадинами и царапинами; грязный, уставший и окровавленный, он ни как не подходил под образ, который Эдэльмира выстроила в голове. Да, она видел принца на белом коне, но сейчас перед ней стоял… грифон с зелёными глазами, налитыми. Эдэльмира со страхом отшагнула от постели дочери, смахивая слёзы с лица. Отбросив локоны рыжих волос за плечи, она гордо поднялась с колен и расправила красивые плечи крепкого тела и вместо того, чтобы гордо поднять подбородок, женщина дрогнула, вжившись стеной в стену. Айдан её как будто и не заметил. Юноша прошагал к постели Сейны, и сев на край, потеребил девушку за плечо. Та безвольно колыхнулась. Айдан попробовал ещё раз. Но Сейна не ответила. Лишь голова её завалилась на бок. Глаза Айдана блеснули в свете свечи. Эдэльмира положила руку на грудь, чувствуя, как её сердце вот-вот разорвётся прямо в ней. Неужели всё это время она провела рядом с мертвой дочерью? Герцогиня осмелилась подойти ближе. Айдан отвернулся, встал и сжал кулаки, хватаясь за голову, вцепившись в отросшие по шею волосы. Эдэльмира обошла постель с другой стороны, села на противоположно краю, и взяла ладонь дочери в руки. Такая красивая, она лежала, как на поле цветов, среди белой простыни. Белая, но не бледная, с алыми губами и огненно-рыжими волосами, с которых наконец-то слезла краска. Руки Эдэльмиры, в отличие от рук её дочери, покрылись морщинами, но мать почувствовал тепло в её ладонях и еле слышно вздохнула. Айдан стоял к ней спиной и, повернувшись, безвольно сел на край кровати, рядом с Сейной, проведя пальцами по её ещё теплым щекам. Юноша приподнял девушку с кровати, и, заключив её в свои руки, стал тихо качаться вперед-назад. — Только не ты. Умоляю, Сейна, прошу, не умирай. Мне и жизнь без тебя не мила. — Парень и не замечал Эдэльмиры. Для него здесь была только Сейна, лежавшая, почти безжизненная. — Опоздал. Прости меня, прости. — Девушка не отвечала, её лицо и закрытые глаза ничего не передавали, ничего кроме боли. Айдан продолжал молчать и тихо убаюкивать любимую. Свет невольно вырвался из его сердца, и Эдэльмира увидела, как нить солнца от сердца Айдана перешла к сердцу Сейны. И тогда рука её чуть приподнялась, и обхватила его плечо. Девушка вздохнула. — Айдан? —***
Времени было катастрофически мало. Может быть, уже к их комнате шёл целый легион. — Помогите ей одеться, живее. — Скомандовал Айдан. Эдэльмира спохватилась за какие-то секунды. Достала из комода теплую одежду и помогла дочери одеться так быстро, как это могла только сама Сейна, двигающаяся очень медленно. Её тошнило, голова кружилась, и сама она ничего не могла делать. — Вам нужно уходить как можно быстрее. — Сказала Эдэльмира, когда Айдан вышел вперед. Мать вела дочку под руки, а та мало что соображала. — Мама, МЫ ВМЕСТЕ должны уходить! — Чуть пискнула она, и герцогиня шикнула, прячась за гобеленом. Айдан не прятался от солдат. В его руке сверкнула золотая молния, и он швырнул её в десяток солдат. От них даже пепла не осталось. Так они и шли напролом до алтарного зала, где и был главный вход, и выход наружу. Они шли позади него, а он молниями повергал врагов в прах. До тех пор, пока они не вышли к алтарю. Зал был большой, с купольным потолком и пятью колоннами, что его держали, по бокам расположились столы гостей, а в левом углу стоял трон герцогской семьи. Теперь пустовавший полностью. Путь им преградил Фаил Акар. Некогда Кеван Кон-Итьен, он стоял на их пути, обнажив мечи. — Уйди Кеван. — Бросил Айдан, когда Чемпион Мираны, в серых доспехах, поднял клинок над своей головой. — Боги нас рассудят. — Отвечал Фаил Акар. Айдан дернул левой рукой, и щит Эреда раскрылся веером. Тогда явилась она… Мирана. Хохот женщины эхом пронёсся по залу, и солдаты застыли в страхе, не смея подойти к беглецам. Фаил вернул меч в ножны и покорно отошёл в сторону. Огненная птица, прилетевшая из коридоров замка, обернулась прекрасной, но разъярённой женщиной из пелены тумана — призрак, почти похожей на Сейну. Мирана встала перед Айданом. — Фаил, позволь мне! — Явился, каков герой. Хочешь забрать мою избранницу? Какой же ты тогда мессия? А ты, Сейна? Я думала ты и твоя мать будете мне верны. Глупо было надеяться, что тебе хватит духу принять свою судьбу. — Мирана продолжала хохотать, и перестал лишь в тот момент, когда молния Айдана откинула её к массивным дверям замка. Солдаты зашагали назад, а Кеван чуть в сторону. — Жалкий мальчишка! Как ты смеешь нападать на своё БОЖЕСТВО! — Завопила Мирана, вскидывая руки вперед. Одета она была в свободное платье с широкими рукавами, из которых вырвался чистящий огонь. Айдан прикрыл себя, Сейну и Эдэльмиру, подняв щит Эреда. Огонь лучам устремился в потолок, оплавляя камень над их головами. Огонь был диким, жарким на столько, что Айдан чувствовал, как вот-вот вот сгорят его ладони. Затем последовал второй удар. Мирана вновь атаковала, и тогда Айдан воспользовался потоком тьмы Макара. Щит этот оказался водной гладью, похожей на морской водоворот, пожиравшим всё, как монстр глубины. Блики темноты поглотили луч огня, и закрутили его в воронку. Тогда Айдан вновь направил его в потолок. Купальное строение стало напоминать лаву, прожигавшую земную кору. Огонь прожёг вверху дыру, достаточную для дракона. Сейна прижалась к Айдану. Мирана с дичайшей, первородной и ненасытной ненавистью смотрела на них обоих. Обоих она жаждала и они сопротивлялись, а Божество не любит, когда ему сопротивляться. Эдэльмира знала, что не сможет уйти отсюда. Хотя бы, она спасла дочерей. Выскочив вперед, женщина обратилась к Миране. — Забери меня! — Богиня посмотрела на ней, и ухмыльнулась, когда Сейна попыталась подбежать к матери. — Мама! Нет, прошу! НЕ НАДО! Пусти меня! Мама! — Айдан вовремя схватил Сейну, и прижимая её к себе, с сожалением смотрел на герцогиню. — Мне жаль — прошептал он, вздымая руку к чёрному небу. — Береги её — глазами ответила она, в последний раз посмотрев на дочку. — Я люблю тебя, лисёнок. — — НЕТ! — Завопила Сейна, когда ореол из чистой материи света окутал их. Синие молнии выстроились в корону на его голове, а пламя языками изображало крылья дракона. — Держись крепче! — Тогда дракон явился Сайн-Ктору, и Сейна, уцепившись мертвой хваткой в его спинные шипы, со слезами на глазах залезла на спину ящера.***
Дракон взмыл над Сайн-Ктором, извергая пламя из своей пасти, и унёсся от бури и столицы в сторону Карден-Холла. Мирана, переступая через камни, впилась пальцами в виски Эдэльмиры. Женщина всхлипнула и обмякла в руках вовремя подошедшего Фаила Акара. Чемпион Мираны положил тело Эдэльмиры на алтарный стол, и огненные руны полыхнули синим огнём. Земля по Сайн-Ктором заходила ходуном. Крыши домов покосились и даже молнии вихрем закружились над замком. Грохот стоял не выносимый. Огненный столб обрушился на алтарь, сжигая всю одежду. На глаза герцогиня помолодела, лет на двадцать. Когда же огонь перестал оплавлять каменные колонны, за которыми пряталась солдаты, на смену визжащим ветру и дикому крику, пришло тишина и треск дерева. Мирана, абсолютно нагая, встала голой и нежной ступнёй на раскалённый камень и даже не обожглась. Ветер, зашедший в замок, и разогнал пепел с алтарного камня. Словно Феникс, Великая Мать возродилась. Вскинув руками, она вдохнула полной грудью, вернув себе прежнюю силу. Солдаты, находившиеся в зале, встали перед ней на колени. Как и те, что пришли позже. Все легионы Сайн-Ктор присягнули ей… не Эдэльмире Имнари, а Фениксу. Миране Тайрин’Лит. — Придётся делить это тело с тобой, пока ты не устанешь — прошипела Мирана, пряча Эдэльмиру в глубине её же разума. Ещё один пункт Пакты был Нарушен. Мирана проснулась. Старые Боги обрели плоть и шагают среди простых смертных.