***
— Покажись мне наконец! — Питер в сердцах упирает кулаки в бока и хмурит брови. — Обещаю, я не буду смеяться! — Еще бы ты смеялся! — Приглушенный голос Старка, доносящийся из-за шкафа, сквозит угрюмостью и обидой. — Это единственный костюм, который был у меня в шкафу! Питер не говорит ему, что и его собственный костюм одиноко лежал в пустом гардеробе. Взгляд ползет по синим рукавам тонкой водолазки, с любовью проходится по красной жилетке и останавливается на черном паучке, примостившимся ровно на середине груди. Его самый старый самодельный костюм Человека-Паука. Видимо, Ванда обожает иронию, раз в шкафу оказался именно он, как отголосок прошлого, от которого им обоим так и не удалось избавиться… — Ну что там? — вяло бубнит он, разглаживая складки на темно-синих штанах. Впереди видно какое-то движение, поэтому Питер поднимает взгляд и едва ли не складывается пополам от смеха. — О святые грешники, Тони! Старк поджимает губы, хмуро прошествовав мимо давящегося смехом мужа и остановившись около зеркала. — Я выгляжу как государственный флаг США, — резюмирует он, крутясь перед своим отражением и рассматривая Хэллоуинский костюм со всех сторон. — Так и должен выглядеть доблестный Капитан Америка. — Отсмеявшись, Питер даже с некоторой любовью глядит на эти красно-белые полоски и белую звезду посередине костюма. — А еще этот костюм совершенно не красит мой зад! — Тони оглядывается через плечо, действительно рассматривая свою пятую точку в зеркале. — Ужас! Я бы переделал это в стелс-костюм или хотя бы подправил это недоразумение! — Тебе не хватает той уродливой маски, похожей на шлем, чтобы дополнить образ цирковой обезьянки. — Пит качает головой, хихикнув снова. — И вообще расслабься, это все еще зад моего мужа, который я безмерно люблю! Тони действительно светлеет от этого комплимента, однако закрывает ладонью объектив камеры, едва Паркер пытается его заснять, запечатлев эту ужасно уморительную картину. — Ты же помнишь, что весь этот маскарад мы устраиваем не просто так, малыш? — Одернув неудобный костюм вниз, Тони взъерошивает кудрявые волосы Питера и рассеянно улыбается. — Подыгрываем Ванде, чтобы разобраться с происходящим в Вествью. — Конечно. — Подставить свое лицо холодным ладоням становится отличной идеей, потому что мимолетная атмосфера жуткого праздника все еще сохраняется, когда Тони рядом. Осознание фальшивости этого мира слишком… сложное. Легче и дальше существовать в ситкоме, при этом принимая факт, что он должен его разрушить, но и не заостряя внимание на том, насколько все вокруг мертвое, неживое. — Мы оба будем пытаться расспрашивать жителей или даже будить их, как ты это делал. — Питер вспоминает их задушевный вечерний разговор. С губ срывается рваный досадный вздох. — Вместе обойдем главные улицы… — Может, лучше разделимся? — Старк убирает руки, и его взгляд почему-то становится виноватым. Паучье чутье внутри беспокойно хватает сердце. — Так будет быстрее. — Ладно? — произносит не очень уверено и даже запинается. Стойкое чувство, что Тони хочет огородиться от мужа с какой-то целью и провести этот день без него, не собирается покидать голову. — Однако я предполагал, что… Стук в дверь всегда раздавался невовремя, но сейчас у Питера на полном серьезе появляется параноидальное предположение, что за ним следят, чтобы прерывать диалог с Тони на самом важном месте. Старк в это время полушутливо берет железный цветастый щит и встает в оборонительную стойку. — Держись, Красная Шапочка, я сумею защитить тебя ото всех злых злодеев! Я же Капитан Америка! — Вообще-то я — Человек-Паук, дорогой, а не дама в беде, — корчит рожицу, но все-таки настороженно подходит к двери, дернув за ручку. Глаза тут же останавливаются на растрепанных серебристо-белых волосах и только потом сползают от веселого лица к синему костюму незнакомца. Питеру кажется, что он сейчас упадет — его действительно штормит из стороны в сторону, когда он с открытым ртом протирает глаза, надеясь, что ему причудилось увиденное. — Пьетро! — представляется парень, тряхнув волосами и подтвердив самые худшие опасения Питера. — Ваш сосед слева. Живу с Вандой и ее детишками. — Ты же… — Губы хватают воздух, но не пропускают его дальше в горло, поэтому Паркер почти задыхается, а перед глазами все темнеет. — Ненастоящий? — Самый что ни на есть настоящий, — подтверждает, причудливо нахмурившись. Его лицо резвое, подвижное, за секунду на нем сменяется тысяча эмоций, а опешивший Паркер просто не успевает ловить их все налету. — Ванда меня воскресила. Питер буквально чувствует, как шестеренки в его голосе вдруг останавливаются, начинают скрипеть, трещать, грозясь развалить механизм всего мозга, а из ушей валит дым, потому что мысленный аппарат перегрелся и сгорел. Это шутка. Это не может не быть шуткой, верно? «Почему ты не можешь его воскресить? Почему не можешь проделать то, что сделала с Тони и Нат, со всеми остальными?» Осознание, что он сам подтолкнул Ванду к такому решению, бьет под дых. Питер моргает, все еще изумленно рассматривая лицо Пьетро, терпеливо ожидающего, пока парень придет в себя. «Он… другой. Он же выглядел по-другому, да? Это я или весь мир сходит с ума?» — И ты… ты понимаешь, что происходит в этом городе? — все еще не переваривая происходящее, кратко задает вопрос. Пьетро пожимает плечами столько обыденно, будто это совершенно очевидно. — Да. Я в курсе, как Ванда здесь все контролирует и как воскрешает людей. — Не в силах смотреть на его другое лицо, Питер уставляется на причудливые коричневые бусы у него на шее. — Классно, не правда ли? Жить тут, зная, какую аферу моя сестренка проворачивает? Или совесть все же мучает, а? Да не волнуйся, — так и не дождавшись ответа на свой вопрос, продолжает беседу с самим собой, будто ему и не важно, чтобы его кто-то слушал, — твой муженек ни о чем не узнает, мне тоже проблемы не нужны, смекаешь? — Пьет… Пьетро, стой! — все-таки хватается за голову и качает ей в попытках себя успокоить. Тупая мигрень бьет по затылку и вискам. — Почему… почему она вообще это сделала? Почему воскресила тебя? И почему… почему ты другой? Ты должен выглядеть совсем иначе… — Кто это? — Тони очень некстати оказывается рядом, удивленно-приветливо приподняв брови. — Здравствуй… — Пьетро. Пьетро Максимофф, брат Ванды. — Тот лихо пожимает ему руку и дергается. Рывок — Питер моргает и видит Пьетро уже рядом с диваном, восхищенно взявшего в руки железный щит, а от двери тянется синий, едва заметный шлейф. — Вау, это что, вибраниум? А, нет, просто железо, — разочарованная мордашка могла бы показаться забавной, если бы Тони и Питер не пребывали в шоке. — Брат Ванды, — медленно повторяет Старк, почесав редкую бородку. — Мне никто о нем ничего не рассказывал. — Взгляд летит в сторону Питера, но тот лишь виновато втягивает в голову в плечи, всеми силами показывая, что сам ничего об этом не знал. — Так значит, у тебя тоже есть способности, как у нее? Перемещение в пространстве? — Быстрый бег, скорее, — машинально поправляет Питер. «Он и правда Пьетро. Даже бегает, как Пьетро, но почему… почему он тут?» — Какие способности? — Ртуть оказывается прямо перед Тони так же внезапно, как ранее оказался у дивана, и металлический щит, оставленный в стороне, с неприятным звуком падает, зазвенев на полу. — Ты видел что-то странное? Никто тебе не поверит, если ты расскажешь. — Довольствуясь произведенным эффектом, Пьетро показывает язык в завершение своего спектакля и скалится. У Паркера создается впечатление, что он просто упивается их безысходным потрясением, наслаждается замешательством и специально злит и раздражает их еще больше. Такой безбашенный и проказливый — он действительно ведет себя как девятнадцатилетний Пьетро, умерший в Заковии из-за Альтрона. — Да уж. — Тони берет себя в руки первым — наверное, костюм Капитана придает ему больше уверенности. — Язык такой же быстрый, как и его обладатель. — Аналогично с твоим чувством юмора, мистер Старк, — жмет плечами, — вы оба мертвы. Благодатная тишина, которую так хотел Питер пять секунд назад, внезапно становится ужасающей, нагнетающей обстановку. Зрачки Старка сужаются в недоумении, тогда как самого Паркера прошибает холодный пот. Пьетро тоже начинает нервничать, дергая бусы на шее и вяло облизывая губы. — Что? — переспрашивает Старк спустя пару мгновений. — Что ты… — Штуки у тебя несмешные, говорю. — Встрепенувшись, Пьетро указывает на него пальцем и хохочет. Раскатистый смех отражается от сужающихся вокруг бедного Паркера стен. Пластинка снова меняется — напряженная музычка сменяется легкой незатейливой мелодией. — А мне говорили, что ты — самый саркастичный человек в этом городе. Не круто, чувак, не круто. — Я не понимаю. — От такой откровенности Старка и вовсе хочется кусать локти. Пьетро нервирует их всех — пять минут назад обещал не трогать щепетильные темы, а сейчас нагло проболтался о смерти Тони, пять минут назад казался милым и странным, а сейчас навевает жуткое настроение, даже слишком мрачное для Хэллоуина. — Тебе нужна футболка с таким слоганом. — Ртуть хлопает в ладоши. — Попрошу у Ванды подарочек для тебя. А сейчас мне пора — побегу сидеть с моими дорогими близняшками Мини-ксимофф. Они уже соскучились по своему дядюшке Пьетро, да и я, собственно, забежал только для того, чтобы с вами познакомиться. Питер не успевает и слова вымолвить, когда входная дверь захлопывается — перед глазами мелькает синий след от убежавшего брата Ванды. Голова внезапно кружится; пальцы нажимают на виски и массируют их круговыми движениями в попытках унять эту острую боль. — Ну и денек сегодня намечается, — выдыхает Старк, хлопнув себя по лбу. — Мне кажется, мы находимся в индийском сериале — сколько еще неожиданных родственничков окажется у нашей дорогой Ванды? — Надеюсь, сюда внезапно не явится ее отец, тоже обладающий сверхспособностями, — еле слышно откликается Питер. Рука нащупывает черного паучка на груди, и этот жест его немного успокаивает. — Так ты знал? Что у нее есть брат? — Карие глаза Старка, подбирающего щит с пола, пронизывают мужа насквозь. Паркеру очень хочется поднять руки и, сдавшись, высказать ему абсолютно все, но вместо этого зубы с силой прищемляют язык, отдающий металлическим привкусом. — Я не знал, что он все еще жив, — бормочет, потирая плечо. — Думал, он давно умер. И снова эта напряженная тишина. Питеру кажется, что он готов болтать вечно, лишь бы эта неловкая пауза больше никогда не возникала. Тони что-то обдумывает — а может, снова грустит, потому что муж от него вновь что-то утаивает, — однако затем он открывает ящик тумбочки, примостившейся у стены, и достает нечто до боли знакомое. — Наверное, нам тоже пора идти к Ванде и Наташе, чтобы вместе праздновать Хэллоуин, — слова почему-то растягиваются, словно Тони медлит и не хочет продолжать разговор, однако вынуждает самого себя его завершить, — но прежде я должен вручить тебе это. Мы с Гербертом работали над этой… конструкцией несколько дней. Руки Паркера ощутимо дрожат, когда он принимает находку и рассматривает ее со всех сторон. Веб-шутеры Человека-Паука почти не изменились, лишь дизайн сменил тон на более блеклый, тусклый, а форма стала более угловатой, прямой, но в целом они все еще являются неотъемлемой частью образа Паучка. «Тони собирал их все это время… Ванда дала ему такую задачу? Но почему?» откровенно недоумевает, чувствуя тяжесть веб-шутеров на своих запястьях, когда аккуратно надевает их как браслеты. Они идеально ложатся на его руки. — Они стреляют паутиной, — Тони, не зная, что Паркер с ними знаком, принимается объяснять их цель, — честно говоря, понятия не имею, для чего мы их делали… наверное, как раз для Хэллоуина, да? Чтобы помогать украшать город с их помощью? Питер все еще смотрит на свои руки, которым не удается избавиться от легкого тремора. За смутным подозрением, что эти веб-шутеры могут ему пригодиться, белая краска распространяется по лицу, сковывая ужасом каждую клеточку головы. Нахлынивают воспоминания о битвах, злодеях, той жизни… — Да. Для Хэллоуина, — выдавливает вслух совсем безразлично. Снова сдерживает себя. Снова успевает взять себя в руки. Но… когда-нибудь наступит момент, когда он уже не будет в состоянии это сделать.***
« — Я хочу быть космонавтом, чтобы бороться с пришельцами! — Космонавты должны много и правильно питаться. — И что же они должны есть? — Настоящая еда для астронавтов содержит много полезных минералов и витаминов. Именно поэтому для юных исследователей космоса подойдет питательный завтрак «Мститель». Если у ребенка серьезные планы на борьбу с инопланетянами, кукурузные звездочки с натуральным медом с цельными злаками и витаминам как ничто остальное наполнят его силой и энергией до конца дня. К взлету готов! Хлопья для завтрака «Мститель» — навстречу космическим приключениям!»***
Пальцы Старка мягко переплетаются с пальцами Питера, который с нетерпением и неким детским восторгом глазеет по сторонам. Повсюду развешаны хэллоуинские декорации: на ровных зеленых газонах красуются рыжие тыквы с жутковатыми улыбками, дома обвешаны гирляндами из летучих мышей и паутины, кое-где мрачно светят цветастые фонари — несмотря на то, что в небе сияет солнце, Вествью выглядит довольно мрачно, но празднично-красиво. Какой-то ребенок в костюме Бэтмена шустро пробегает мимо, чуть не сбив Паркера с ног, и парень пошатывается, вовремя ухватившись за Старка. — Аккуратно, принцесса, — видимо, Старк хочет стебаться над мужем весь оставшийся день, поэтому он скалится и поддерживает обидевшегося Питера за талию, — мы же хотим спасать жителей Вествью, как настоящие супергерои, а не тебя самого. — Нас тоже нужно спасать, — еле слышно бубнит, от души толкнув хохочущего Тони в плечо, — и надеюсь, что не от Ванды. Максимофф они очень скоро обнаруживают неподалеку от главной площади городка. Облаченная в незамысловатый красный костюм, девушка раздосадовано качает головой, наблюдая за тем, как ее брат вместе с детьми крушит тыквы и носится вокруг разодетых жителей, упорно не замечающих в происходящем ничего странного. Питер, наклонив голову, с любопытством также уставляется на мальчиков. Тони рассказывал ему о Мини-ксимофф, и парню даже удалось разглядеть их из окна, однако так близко и в живую он видит этих малышей впервые. «Ну как малышей… десятилетних юнцов, развивших в себе способности», поправляет самого себя, «вон как Билли быстро бегает… или Томми?» — А ты кто? Красная Шапочка? — осведомляется Старк у Ванды, тепло потрепав девушку по плечу. Та поджимает ярко накрашенные губы и кисло качает головой. — Заковианская гадалка. — Ее пальцы изящно сгибаются в ее излюбленном жесте — кажется, вот-вот с них сорвется алая искра, но этого не происходит. Ванда не подает виду о вчерашних событиях, выглядит уютно и совершенно нормально; она поправляет красную изогнутую диадему на голове и расправляет плащ на плечах. — Томми повторяет за дядей Пьетро, а Билли… взял образ из комиксов, — заканчивает с запинкой. Хочется ухватиться хоть за одну эмоцию, которая выдаст девушку с головой, однако она произносит имя погибшего брата совершенно флегматично, спокойно, ровно. «Неужели… неужели она вернула его намеренно?» поражается Питер и случайно прикусывает язык, когда взгляд голубых глаз Ванды ползет по его лицу оценивающе-пронзительно и пригвождает к месту. Они не говорят об этом, однако Паркер кожей чувствует ее мысль «даже не смей начинать об этом разговор». Ее улыбка все еще не сходит со светлого лица, а Питер зябко ведет плечами из-за резкого холода, от которого не спасает даже кофта и жилетка. — А Наташа где? — продолжает любопытствовать Старк. И как только у него получается делать вид, что он забыл о вчерашнем, как он может продолжать мило беседовать с той, кто держит под контролем весь город? — Конфеты собирает? Готовит ужасные розыгрыши? — Она, — Ванда чуть мрачнеет, — сказала, что отойдет на пять минут помочь Ральфу, но ее уже давно нигде нет, а оставлять детей наедине с Пьетро… это как не выключить газ и поднести к дому спичку. — Давай я ее найду! — Тони, как сама любезность, тут же невзначай предлагает свою помощь, выразительно постучав по щиту в своей руке. Питер смеется про себя. — Сегодня я — Капитан Америка, и в мои обязанности входит сохранение праздничной атмосферы, поэтому я просто обязан найти твою пропавшую жену! Улыбка Ванды слегка меркнет. Она что-то обдумывает, а Питеру кажется, словно он ощущает ее теплую магию у себя в голове — незримо, незаметно, едва-едва, будто его макушки коснулась теплая ладонь матери, а потом тут же исчезла. После этого Максимофф отряхивает костюм и еще больше становится хмурой, сдвинув брови и отвлекаясь на детей, которых щекочет веселый Пьетро. «Она будто знает, что мы задумали. Знает, что мы что-то хотим предпринять» поражает голову внезапная догадка, подтверждающаяся следующей фразой со стороны девушки: — Питер останется со мной, а ты можешь разыскать Нат. — Что? — Старк чуть ли не сразу теряет все свое напускное благодушие. — Почему? Я не хочу расставаться с мужем в такой замечательный день! Глаза Ванды злобно сверкают. — Значит, в твоих интересах найти Ташу как можно быстрее. — Она тоже перестает скрывать ледяное раздражение в своем голосе. — А Питер поможет мне уследить за детьми. Да, Пит? — Максимофф вновь смотрит на Пьетро, корчащего рожицы и тем самым пугающего близнецов. — Такое ощущение, что детей у меня трое. Питер и Тони переглядываются. Последний почему-то не выглядит явно против такого поворота событий, что опять навевает не самые приятные мысли «он что-то задумал и что-то скрывает», а вот Паркеру оставаться наедине с нервничающей колдуньей очень даже боязно. — Что ж, — Старк все же зачесывает свои черные волосы назад и подтягивает костюм, — тогда я побегу искать дорогую Нат. Оставите мне парочку конфет? — Губы касаются щеки расстроенного Питера. — Уверен, любимый, жители Вествью не откажут тебе в помощи. Двусмысленная фраза служит каким-никаким напутствием. Теплый взгляд Старка безмолвно просит быть сильным и продержаться без него часок-другой, поэтому едва заметный кивок со стороны Паркера служит ответом — да, я смогу сделать это ради тебя. Ничего другого не остается. Быть смелым для самого себя Питер не может, поэтому постарается быть таковым для Старка, как было всегда.***
— Дядя Питер-р-р! — приветливо взвизгивает Томми, обнимая изумленного парня за талию. По ушам режет его картавость, но все внимание концентрируется на том, как обыденно и счастливо мальчик называл его «дядей». «Мне восемнадцать, всего восемнадцать, какой из меня дядя?» вздыхает, неловко похлопав Томми по голове. Залаченные белые волосы щекочут ладонь как сухая солома. — Ты же сможешь уговорить нашу маму отпустить нас побегать по Вествью? — Э-э-э? — только и блеет, хлопнув ресницами. Маленькие ручонки Томми цепляются за одежду Паркера так крепко, будто намереваются стянуть ее напрочь. — Ты уверен, что это хорошая идея? Взгляд падает на Билли, общающегося с Пьетро. Братья все-таки чем-то схожи, пусть в десятилетнем возрасте уже более явно проступают различия в их внешности, и их связь друг с другом эфемерно ощущается каждой клеточкой тела, будто между близнецами протянуты невидимые нити. Мальчики милые — их детская непосредственность, их беззаботные желания поесть конфеты или отпраздновать Хэллоуин передаются и самому Питеру, и всем окружающим их людям. Наверное, Паркер даже понимает, почему Ванда так сильно хотела иметь детей — рядом с ними можно отдохнуть от посторонних мыслей, сосредоточиться на маленьком хаосе, который вызывают они сами, и отдохнуть. Питеру не хочется думать о том, что и близнецы, получается, ненастоящие, фальшивые, потому что, глядя в их жизнерадостные лица, в это очень трудно поверить. — Конечно! Дядя Пьетро почти не имеет влияния на маму, — Томми грустнеет, — Билли сказал, что она не доверяет своему брату, но тебе верит. — Мальчик проницательно смотрит в глаза оторопевшего Паркера. — Тебе она все еще доверяет. Попроси ее отпустить нас. Паркер хлопает ресницами, с жалостью смотря на Томми. Ванда стоит неподалеку, тщательно наблюдая за Ртутью, носящегося по кругу с Билли на руках, но ее взгляд отстраненный, словно она пребывает в себе. «Почему она не доверяет Пьетро, если она сама его воскресила?» «Или не сама?» — Ванда, милая, — Питер старается придать своему голосу твердость, — дети уж очень хотят порезвиться в одиночку, без твоего контроля. Тебе не кажется, что стоит дать им шанс проявить себя? Максимофф, тряхнув волосами, которые не падают на лицо только благодаря причудливой диадеме, явно раздумывает над его предложением. «Тони она прогнала, но действительно все еще мне доверяет… или просто осознает, что контролировать Пьетро, меня и детей одновременно у нее не получится». — Кто-то сказал мое имя? — Пьетро внезапно затормаживает рядом с ними, обнажив зубы в кривой улыбке. Питер вздрагивает — все еще не привык к резким и стремительным передвижениям братца Ванды. — Н-нет? — «Он мысли читает?» — Мы говорили о детях. — О, правда? А я точно услышал «Пьетро — самый лучший человек из всех, которых я встречал». — Он манерно откидывает фантомные волосы назад и смеется над своей же шуткой, в то время как Паркер задумывается, был ли он всегда таким чересчур шутливым. Ванда тихо разговаривает с детьми и дает им указания, а Питер уже в который раз косится на Пьетро, оглядывая его с головы до ног. Он стоит расслабленно, развязно припав на одну ногу, а его руки стоят на талии — Паркеру чудится, будто он замер, как истукан, пока Ванда разбирается с близнецами. «Она контролирует его? Или нет? Вряд ли… он же чертовски странно себя ведет». — Пьетро, — немного мнется, подбирая правильные слова, — ты так и не ответил на мой вопрос, почему ты такой… другой? — Ты задаешь правильные вопросы, Питер. — Ртуть, тут же вздрогнув, обращает свое внимание на парня. Карие глаза особо внимательно разглядывают настороженное лица Паркера. — Очень правильные. Все ближе подбираешься к ответам… Ванде это не понравится. Уже не нравится, да? — Что? Почему ты так думаешь? — Она же выставила тебя из города, — Пьетро жмет плечами, отряхивает синюю футболку с серебристой молнией, — значит, ты ей чем-то не угодил. Начал расспрашивать о чем-то запретном? — О тебе. — Сказать часть правды, ее небольшой кусок, чтобы расположить собеседника к себе, кажется отличным планом. — Я спросил ее, почему она не может воскресить тебя, и Ванда выставила меня отсюда. А теперь ты здесь. И я тоже. Только я все тот же, прежний, а ты… другой. И все понимаешь. — Мы оба храним пару секретиков, да, малыш Питер? — Смешок почему-то вызывает мурашки и гадкое неприятное чувство в груди. — Ты ошибаешься, думая, что не изменился… ты осознал, насколько фальшиво происходящее и насколько опасна Ванда, поэтому вернулся, чтобы ее остановить. — Карие глаза, смотрящие в душу, гипнотизируют, завлекают, манят за собой. Паркер сглатывает и с трудом переводит взгляд на качающиеся из стороны в сторону бусы на шее мужчины. — Думаешь, у тебя выйдет? Ты же просто Питер Паркер, а Ванда — сильнейшая ведьма. — А ты здесь зачем? — не понимая, откуда у Пьетро столько подробностей, Паркер идет в контрнаступление. — Что ты здесь делаешь? — Я поддерживаю ее моральное состояние. Меня застрелил Альтрон как какого-то придурка, — жмет плечами, — а потом я услышал ее голос, и вот я здесь. — То есть ты — настоящий. — Мозг вновь начинает закипать. — Но как? — Думал, ты мне подскажешь, как Ванда это провернула. — И вновь этот взгляд, проницательный, тяжелый, лезущий прямо в душу. На секунду Паркеру чудится в этих бездонных карих глазах фиолетовая искра. — Разве ты не знаешь? Не знаешь, как? Питер вспоминает слова Дарси, ее предположения о силе Камня Разума, кажущиеся такими логичными, и… качает головой. Пьетро доверять нельзя. Тот сразу теряет к нему интерес, махнув рукой. Близнецы уже более радостно подбегают к Питеру и одновременно стискивают его в своих объятьях — Получилось! Мама разрешила нам побегать по городу! Ты чудо, дядя Питер! — лепечет Билли, которого Паркер чуть растеряно с легкой улыбкой треплет по голове. — Повеселитесь, демонята! — кричит Пьетро им вслед, с почти что нежной улыбкой наблюдая, как Томми, схватив брата за руку, уносится вдаль, оставив за собой почти такой же синий шлейф, который оставляет сам Пьетро. — Как ты моих детей называешь? — Ванда, подходящая ближе, поджимает губы, как бы немного злясь. — Они же самые настоящие ангелочки! — А может быть, ад был результатом первой, неудачной попытки сотворения рая, — ухмыляется Пьетро, многозначительно приподняв брови. Тишина, повисшая напряженно между ними тремя, кажется невыносимой. Каждый из них что-то скрывает, и почему-то кажется, будто каждый из них в курсе секретов остальных членов троицы.