***
Тони постоянно оглядывается, чтобы увериться: слежки за ним нет — а потом быстренько сворачивает в сторону своего дома. Да, он обещал Питеру, что поможет людям, и он правда собирается этим заняться, но… использовать совсем другие методы, пока Ванда очень кстати решила придержать Питера у себя. Наташа уже ждет его около Шевроле, нервно постукивая пальцами по капоту. Ее зелено-желтый костюм причудливо отсвечивает в свете фонаря, а рыжие, чуть завитые волосы колышет ветер. — Сама поражаюсь, как мне удалось по-тихому пробраться сюда незаметно, — ликует Романофф, забираясь на пассажирское сидение. Тони в странном волнении садится за руль, сжимая его пальцами. — Наверное, в прошлой жизни я была шпионом. — А ты нарядилась в кого? — немного равнодушно осведомляется, еще раз бегло осмотрев ее костюм. — Джин Грей. Из комиксов Билли, — разъясняет та. — Ты тоже косплеишь кого-то из них? — Да, Капитана Америка, — вымученная улыбка показывает, насколько Старку не хочется это делать, — по-моему, он бил Гитлера двести раз. — Ага, — подтверждает Нат, почему-то расстегивая свой костюм и стягивая его вниз. Тони, который хотел начать движение, вдавливает педаль тормоза и хмурится. — Что? Думаешь, спасать жителей Вествью нужно в супергеройском костюме для лучшего эффекта? — Романофф смотрит на него озадаченно. — Конечно же нет! Он чертовски обтягивающий и неудобный. Поэтому отвернись, Кэп, и дай мне переодеться, я взяла с собой нормальные вещи. Старк немного смущенно смотрит в окно, думая над тем, что и ему не мешало бы сменить имидж, перед тем как отправиться в неизвестность — за границы Вествью. Машина бесшумно, но торопливо лавирует между домами — они с Наташей условились проверить как можно больше жителей Вествью, прежде чем они оба выедут за его границу, и первое время создается впечатление, будто «спасать» никого и не нужно: и дети, и взрослые счастливо бегают по улочкам, стучатся в двери, получают конфеты… Перед глазами мелькают разноцветные костюмы, декорации, прически — город живет, но почему-то эта жизнь кажется до невозможности фальшивой. Словно праздник должен был доказать, что Вествью цветет и пахнет, однако лишь усугубил ситуацию, подчеркивая неестественность этой красивой оболочки. Тони сжимает руль и хмурится. Жуткая атмосфера чувствуется все больше, когда они отъезжают от главной авеню городка, и даже болтовня Наташи о детях, которая должна была развлечь их обоих, навевает лишь скуку. Чем дальше они едут, тем меньше людей и домов, тем более пустынно пространство Вествью и тем более зловеще сгущаются темные облака. Природа будто бы предостерегает, говорит «не вздумай отсюда уходить», пытается тонко намекнуть на неправильность их действий, но Старк только дальше жмет на педаль и упрямо едет вперед. Мысли о Питере приходятся очень некстати — вот только противного комка вины ему не хватало, чтобы полностью потопить себя в неприятном гадком чувстве. Старку пришлось соврать ему, сделать вид, что он не имеет скрытых помыслов, изначально он вообще задумывал под любым предлогом оставить Питера дома, поэтому Ванда оказалась под рукой крайне удачно. Тони не мог позволить любимому мужу вновь рисковать собой и выходить за пределы Вествью, откуда он вернулся сам не свой. Тони готов даже пожертвовать собой, но не дать Питеру пострадать снова. Интересно, откуда у него такая жертвенность? Наташа вдруг толкает его в плечо, и Старку едва ли удается сохранить машину в нормальном положении, когда он вздрагивает и чуть не съезжает на обочину. — Что? — не очень любезно рявкает, встрепенувшись. Нат поджимает губы, не одобряя эту резкость, однако ее распахнутые зеленые глаза с тревогой смотрят в окно. Туда же указывает ее аккуратный палец. — Смотри. Притормозив, Тони следит за ее рукой и не сразу понимает, в чем дело, несколько секунд разглядывая вполне обычную женатую пару, украшающую дом к празднику. Взгляд улавливает знакомые, чересчур отрывистые и резкие движения руки — когда-то точно так же двигался Герберт, пока Старк не коснулся его плеча. Создается ощущение, будто молодую парочку записали на пленку, и их действия через пару секунд перематываются назад. Девушка хочет подвесить паутинную гирлянду, но вновь опускает руки, а мужчина хочет положит тыкву на землю, однако выпрямляется, все еще держа ее в руках… Становится так холодно, будто они оказались на Северном Полюсе. Тони зябко ведет плечами и почти не дышит, загипнотизированный этим леденящим кровь действием. — Ч-что с ними? — Обычно твердая, собранная Романофф звучит непривычно тихо и испуганно. — Господи… Первым порывом было выйти из машины и помочь им, однако Старк чувствует, что сейчас его «магия» просто не сработает. Скользкая мысль не дает покоя, пока ее не озвучивает Нат: — Чем дальше мы от центра… тем медленнее действуют люди? — Чем дальше от Ванды, — мимолетно поправляет погрустневшую девушку, с трудом отвернувшись от жуткой парочки. — Но мы должны это проверить. Ему действительно не хочется уезжать от молодоженов, но мысленно Тони обещает себе к ним вернуться. Наташа уже не улыбается, не болтает, тихо сидит, поджав под себя ноги, и явно обдумывает свою жизнь. Старку хочется ее поддержать, даже предложить развернуться, отвести ее обратно, однако он знает: Наташа не простит такую слабость ни себе, ни ему самому. Они просто обязаны ехать дальше. Никто, кроме них, не спасет этот город. Теория, к сожалению, начинает подтверждаться, когда от границы Вествью их отделяет лишь один квартал. Здесь люди просто не шевелятся. Стоят на одном месте, застыв, словно замороженные, словно неживые. Когда Тони останавливает машину перед человеком, перекрывшим дорогу, Нат, не сдержавшись, выпрыгивает из автомобиля и осторожно семенит к этому мужчине. Через лобовое стекло Старк смотрит, как Романофф тянется к нему, отдергивает руку, чего-то испугавшись, прикладывает ладонь к губам, ждет, вновь касается человека и качает головой; приходится тоже вылезти из тачки, чтобы подойти к девушке, оказать ей молчаливую поддержку. Глаза Нат блестят влагой, лицо хмурится, разглаживается — попытка спрятать эмоции не увенчивается успехом, поэтому Нат все же закрывает лицо и некоторое время стоит так. Вечерний ветерок колышет ее распущенные длинные волосы. — Я чувствую ее, — неожиданно выдавливает Романофф, порывисто вздохнув. — Я… я чувствую, как она ощупывает местность и ищет меня, я чувствую, как она их контролирует, я смахивала это на дурное самочувствие, но сейчас понимаю, что это всегда была она… — Нат, — Тони сжимает ее плечо, чтобы хотя бы этим жестом безмолвно подбодрить ее, — никто из нас не понимал, что происходит на самом деле. Не кори себя. — Но ведь она не могла! Ванда — хороший человек. — Растерянность в голосе мешается с нескрываемой болью. — Я же знаю… я же ее люблю. — Не станем исключать вариант, что ей нужна наша помощь, ладно? — Старк чуть ее встряхивает, чтобы Нат сосредоточилась на деле. — Ванда сама может не осознавать, что творит, но в любом случае ответы нужно искать не здесь, и… Что-то слева отвлекает его на долю секунды, поэтому Тони запинается, нахмурившись. На второй полосе в десяти метрах от машины Старка стоит второй автомобиль, которого точно раньше здесь не было. — Постой здесь, приди в себя, — обращается к Наташе, чтобы потом развернуться и настороженно подойти к той машине. Романофф остается на месте приходить в себя, а Старк огибает черную тачку, пытаясь вспомнить, кому она может принадлежать. Дух захватывает, вот только вовсе не от восторга — страх мелкими иголками вонзился в сердце и царапает душу. Машина кажется мрачной в этом тусклом освещении единственного фонаря, да и ее внезапное появление не может не пугать — Тони сжимает руки в кулаки, обходит ее с левой стороны и вглядывается внутрь, чуть не подавившись от изумления. — Агнес? Женщина за рулем никак не реагирует на свое имя. Смешную ведьмовскую шляпу на голове чуть шевелит ветер, ворвавшийся внутрь автомобиля через открытое окно, но Агнес продолжает сидеть без движения, уставившись в точку перед собой, ровно как все остальные люди в этой части Вествью. Тони несколько секунд откровенно разглядывает ее хэллоуинский костюм, жует губу, гадая, что делать, потом неловко стучит по двери, и только тогда девушка слегка шевелится. — Я… ехала на площадь… свернула не туда. — Старк не знает, что пугает его больше: безжизненно-бесцветный голос или тот факт, что Агнес почему-то говорит, тогда как остальные жители в этом регионе даже не могут сдвинуться с места. «Как она сюда попала? Она следила за нами?». — Не подскажешь… где площадь? Ха-ха… Смех совсем получается вялым и выдавленным из себя. Тони надеется, что это кошмар. Просто жуткий, весьма реалистичный кошмар. Когда ситкомы переросли в этот фильм ужасов? Руки сами тянутся к вискам каменной Агнес и несильно жмут на них. Золотистые искры коротко вспыхивают, а сама девушка покачивается, резко сделав глубокий вдох. «Сработало?» спрашивает самого себя, сделав шажочек назад и наблюдая, как Агнес в панике оглядывается вокруг. — Тони? — В фиолетовых глазах — такой неподдельный ужас, что Старку действительно становится страшно. Она действительно задыхается от замешательства, смятения, непонимания. — Ты… я… Ванда! — короткой вскрикивает, приложив кончики пальцев к губам, будто бы боясь, что их могут услышать. — Ты! — Спокойно, спокойно! — предостерегает Старк. Ему приходится просунуть руки через окно, чтобы успокаивающе положить их на плечи встревоженной Агнес. — Это я, я! Все хорошо! — Ты… ты пришел спасти нас? — Агнес тянется к нему так, словно действительно доверяет. — Ванда… ох, моя девочка… Ты же Тони Старк! — Ее глаза широко распахиваются. — Главный Мститель! Но как? Тони вздрагивает. Мститель. Снова это странное слово, будто бы немного знакомое, очень значимое для этого мира, для жителей Вествью… — Я и Нат пришли спасти вас. — Замирает. — Но кто такие Мстители? Агнес, что тут происходит? Девушка, отпрянув назад, высвобождается из его хватки. Смешная шляпа сползает на бок и падает куда-то в ноги. — Как… ты ничего не помнишь? Это из-за Таноса? Ты же… Тони Старк! — повторяет, словно это единственное, в чем они точно сомневаться не могут. — Неужели… я мертва? — Нет, все хорошо, ты просто проснулась! — Тони никак не может уследить за ее мыслительной цепочкой, настолько рваные отрывки мыслей до него доходят. Герберт тоже паниковал, тоже говорил бессвязно, но от него он получил больше информации, а сейчас на Старка накатывает банальная беспомощность, особенно когда Агнес качает головой. — Почему ты это спрашиваешь? — Потому что ты мертв, Тони. Старк нервно смеется — ну и бред же она говорит — но ему совсем не смешно от того, насколько серьезной при этом выглядит Агнес. Это же неправда. Это не может быть чертовой правдой. Тони ничего не знает о своем прошлом, о пределах Вествью, о том, что знает Питер, а Питер знает многое, просто не говорит… — Я жив. — И это звучит совсем не так уверенно, как ему бы хотелось. Тони кашляет и сипло повторяет: — Я жив. Я стою, живой и невредимый, прямо перед тобой, Агнес. — Ты так в этом уверен? Сейчас в ее фиолетовых глазах мелькает самое настоящее безумие. Нестройный хор голосов в голове эхом повторяет «уверен? уверен? мертв! мертв!», пока Тони тщетно пытается переварить то, что он только сейчас услышал. — Ты, Нат, Мстители… все мертвы. В этой вселенной. — Агнес хихикает, отрешенно качнув головой. — В этой раю, доставшемся вам с огромной скидкой, да? А ведь попасть в другой рай вместо Ада можно было легче, затратив вполовину меньше усилий… — Агнес, что ты… — Мертвы, мертвы… Пусть в сердцах наших память о друге, о друге живе-е-ет, он звездой обернется, что свет нам, что свет нам несе-е-ет… Фальшиво напевая строчки песни, Агнес продолжает хохотать, глумливо, заливаясь-задыхаясь этим смехом, и эхо разносится, кажется, по всему Вествью. Голова Тони кружится, он вот-вот упадет, просто не в силах осознать происходящее. Попытки выдавить хотя бы одно слово прерываются неестественным, злодейским смехом девушки, и точно так же заканчиваются попытки успокоить себя. Пальцы вновь нажимают на виски Агнес, и та тут же, обмякнув, деревенеет. Тони жмурится, облизывает пересохшие губы и потирает ноющее левое запястье. — Агнес, я… я вернусь. Мы с Нат все уладим. «Мы с Нат оба мертвы?» Зачем Ванде нужен был Вествью? Зачем дурацкие правила ситкомов, зачем «и жили они долго и счастливо»? Тони задавался этими вопросами так долго, однако только сейчас до него медленно начал доходить смысл всех странностей и деталей. Смысл этого сериала. Главная завязка, главный сюжетный поворот, который точно не разочарует зрителей. Он вновь смотрит на в миг успокоившуюся Агнес, продолжающую сидеть за рулем черной машины и делает два шага назад. — Кто это был? — обеспокоенно осведомляется Наташа, когда Тони на негнущихся ногах садится в Шевроле. Девушке, похоже, стало немного лучше — теперь ее лицо холодное, беспристрастное, готовое на все. — В этой машине? — Агнес, — еле слышно выдавливает в ответ, сжав челюсти. — Что она сказала? Тони смотрит на девушку, которая даже не подозревает, даже не догадывается о том, насколько смехотворно-убийственным оказался сюжет этого ситкома. О да, теперь он понимает, почему Питер ему ничего не сказал — это просто невозможно сделать, глядя в доверчивое лицо близкого человека. — Она не в себе. Как и все здесь. А нам точно нужно пробиться за город, — сухо выдавливает, заводя мотор. Теперь у него не возникает сомнений, что сейчас они попробуют выйти из Вествью.***
Питер тревожно стоит рядом с Вандой и Пьетро, болтающих о чем-то своем, когда это происходит. Он чувствовал необъятную тревогу и до этого — наверное, Пьетро, слишком уж подозрительно расспрашивающий Ванду о происходящем так давил на нервы — но именно в этот момент скачок беспокойства стал слишком резким и внезапным. Потом прибежали и Билли с Томми, а Паркер все никак не понимал, почему внезапно его душа разрывается на частицы, тогда как все было почти хорошо пару минут назад, когда ему даже начал нравиться этот праздник. — Мама, мама! — Встревоженный Билли почти задыхается от плача, упав в объятья испуганной Ванды. — Наташа, ей очень больно, ей очень… мне страшно, мам! — Где она? — На лице Ванды нет ни тени улыбки, в которой были растянуты накрашенные губы минутой ранее. — Билли, — руки ползут по плечам хнычущего мальчика, — сосредоточься, это очень важно. Где Нат? — Тони… она ушла с Тони… — беспомощно лепечет тот, зажмурившись. Сердце Питера, оказавшегося рядом, пропускает удар, когда Ванда бросает на него молниеносный холодный взгляд. «С Тони? Тони взял ее с собой?». — Там все красное, там те люди, которые запустили к нам дрон… Мам, она умирает, и Тони тоже! Отчаянный шепот Билли заставляет закрыть рот рукой из-за неконтролируемого ужаса. «Нет-нет-нет, Тони не может умереть, он уже умирал, этот мир создан, чтобы он не умер…» — О брось, сестренка, — смеется Пьетро, словно прочитав его мысли, но выражая их через рот совершенно с другим настроением, будто бы его забавляет эта ситуация, — похоже, твоя мертвая жена может умереть во второй раз и все это было бессмысленно? Паркер не знает, что происходит дальше. Красная вспышка — Пьетро отлетает назад, врезавшись в самодельные могилы, падает на землю и замирает, как самый настоящий мертвец, а через секунду алое пламя подхватывает и Паркера; он даже не успевает и пискнуть, попробовать предпринять попытку выбраться из стальной хватки магической руки. Глаза Ванды горят тем самым рубиновым огнем, каким горели, когда она выгнала Питера из Вествью, а ладонь сжимается в кулак, и все тело Питера едва ли не ломает от боли. Она снова выглядит как богиня смерти, которая может убить все живое одним движением мизинца. — Ван… Ванда… — хрипит Паркер, болтая ногами. Невидимая веревка сдавливает шею, перед глазами пляшут разноцветные огни. — Что ты… зачем… — Это ты… это все ты. — Максимофф качает головой. Ее магия так поразительно сочетается с красным костюмом, что в воспаленном мозгу Питера невовремя мелькает мысль «это точно не заковианская гадалка». — Пьетро здесь из-за тебя! Он все знает из-за тебя! Наташа умирает из-за тебя! — Ванда… — хочется возразить, но девушка настолько права, что он даже не находит в себе сил, чувствуя, как задыхается, объятый алым эфиром. Ванда чуть разжимает руку, давая ему возможность дышать, но все же не избавляет его от мучений окончательно. Она нарочно применяет на нем свою магию. Она нарочно делает ему больно, и тут уже невозможно найти хоть какое-то оправдание ее безумию. Где-то внизу рядом с ней с открытыми ртами наблюдают за происходящим Билли и Томми. — Ты призвал Пьетро. Ты вернулся в Вествью, чтобы его разрушить. Ты позволил Нат и Тони выйти за его границы. — Губы Ванды подрагивают от боли — она действительно разочарована в парне. — Убирайся отсюда, Питер Паркер! Не смей меня трогать! Не смей ко мне прикасаться! Она отталкивает его от себя, но немного — не для того, чтобы вновь выкинуть его из города, а чтобы впечатать в стену и покалечить. Питер врезается в чей-то дом, грузно падает вниз и неловко перекатывается, принимая паучью стойку. Перед глазами все до сих пор плывет, а легкие жжет переизбыток кислорода, но Паркер кое-как поднимается на ноги, видя, как начинает колдовать Ванда. Она рассекает руками пространство, останавливает всех жителей Вествью, готовиться ударить… «Направо» Питер моргает, не понимая, чей голос в голове сейчас сказал эту фразу. «Направо. На восток. Тони и Нат сейчас там» Рядом с Вандой стоит Билли и смотрит прямо на него. Один его взгляд умоляет, просит, торопит и так проницательно лезет в душу, что Питер даже не задается лишними вопросами, потому что на них нет времени — корчится из-за боли в спине, выпускает паутину из веб-шутеров и летит, летит туда, куда указал ему близнец Мини-ксимофф. Летит спасать Тони и Наташу, как в старые добрые времена. Мощный толчок красной магии подталкивает его в спину.***
Выйти за купол невыносимо трудно, поэтому рука сжимает ладонь Наташи крепче. Они выходят из Вествью вместе, преодолевая странный защитный барьер, который явно не хотел выпускать их из города, шаг за шагов, сантиметр за сантиметром. Все тело пронзает острый неприятный ток, как бы предупреждая об опасности, но Тони глядит на сосредоточенную уверенную Наташу и вновь прорывается вперед, наплевав на опасность. Где-то вдали осталась машина, а еще дальше — бедный Питер, которого Старк так хочет спасти. Только мысли о нем и позволяют двигаться дальше, сквозь силовое поле, вперед, туда, где их может ждать помощь. «Это все ради тебя» думает Тони, хотя знает, что Паркер мысли его не услышит, однако это придает решительности и уверяет, что они все сделали правильно. Странный купол выплевывает их неохотно, едва ли не затянув обратно сильным магнитом — Тони тащит Наташу за собой и видит размытые фигуры беспокойных людей, стремящихся им навстречу, когда давление границы Вествью усиливается, и на него находит сильная, ломающая все тело боль. Тони успевает сделать еще пару маленьких шажочков, прежде чем падает на колени. Наташа, коротко застонав, корчится и успевает протянуть на две секунды дольше, затем рухнув на землю. «Это не кончится так, не должно кончиться так», стиснув зубы, думает Старк и тянется правой рукой вперед, к бегущим людям в забавной форме агентов, прежде чем от указательного пальцы отсоединяется первый кусок и летит назад, в Вествью. Старк буквально чувствует, как вырываются из него частицы кожи, тела, души, и адская боль становится настолько невыносимой, что в какой-то момент ему кажется, он перестает чувствовать — и это ощущение такое знакомое, будто происходило раньше. Он не чувствует ни ладони умирающей Наташи в своей левой руке, ни пальцев, тянущихся навстречу агентам, ни ушей, уловивших чьи-то фразы: — Им больно, им больно! Почему вы не помогаете им? Помогите! — Арестуйте мисс Льюис. Что она здесь делает? Им плевать, им плевать, что два человека прямо перед ними умирают на их глазах — но Тони все равно едва ли шепчет: — Спасите… спасите их… спасите Питера… После этого силы оставляют его, а взгляд остекленевших глаз становится безжизненным, когда голова касается земли и больше с нее не поднимается. Бездыханное тело продолжает по частицам улетать обратно в Вествью, но мертвый Тони Старк уже не чувствует огромный взрыв алой магии, накрывшей его и Наташу с головой.